Первым делом ты осознал, что не худо было бы сделать так, чтобы в Санкт-Детрувиеншанце об этом разгроме узнали как можно позже. Впрочем, раскаленный металл сделал своё дело: линия пневматической почты покорёжилась так, что по ней не пролезет равным счётом ничего. «Перерубить бы телеграфный провод» — подумал ты и вспомнил, что дарталианы вообще не имеют представления об электричестве. «Ладно, вокруг должны же быть какие-то очаги цивилизации. Возможно, я смогу узнать, как выбраться к месту высадки десанта».
Через посёлок проходила железная дорога. Проходила. Теперь она была смыта раскалённым потоком. Ты, недолго думая, пошёл в сторону, где железная дорога должна была быть. Увидев в тупике дрезину, ты вскочил на неё и покатил прочь от сгоревшего завода, не очень беспокоясь о том, что, возможно, едешь против движения.
Где-то полчаса ты двигался по вражеской железной дороге, оставляя полустанок за полустанком позади. Вокруг ни единого дарталиана. Вдруг тебя подбросило вверх и куда-то вправо довольно сильным взрывом. На неопределённое время ты потерял сознание.
Когда ты очнулся, над тобою нависал потолок из листьев. Вокруг тебя толпились двуногие небольшие плюшевые существа, походившие на медведей и на мышей одновременно.
— Мурс?
— Приветствую тебя, воин-освободитель, — ответил на ломаном международном абелионском один из этих существ. Ты десантник или скитаешься с прошлого вторжения?
— Я десантировался отдельно от основной части войск. Моя задача, — не краснея, стал заливать ты, — была уничтожить завод, с которой я полностью справился…
— Левантохрисовый завод? Тот самый, на котором выплавляется три четверти всего фиолетового металла?
— Да, видимо, его. Теперь моя задача — вернуться к месту основного десанта. Это возможно?
— В семи километрах есть аэродром, но он охраняется. У нас есть только одно рабочее орудие. У тебя есть снаряды для этой галуабицы?
Под кожаным навесом стояла древняя галуабица.
— Откуда она у вас?
— От прошлого десанта. Мы еле сумели спасти её от дарталианов.
— Знаете ли… заряд для неё у меня есть, — сказал ты, вставляя в неё магазин, подобранный в туалете, — только ядра взрываются почти у неё в стволе. Вот, смотрите…
Ты выстрелил. Из ствола вылетела струя белой плазмы и выжгла просеку шириной метра два и длиной метров десять.
— Странно. Тогда, пожалуй, можно попробовать отбить самолёт…
— Вызываюсь сопроводить вас до аэродрома, а после, в случае удачи, до места десанта — вызвался некий мурс.
— Разрешаю, Ласло, — ответил ему кто-то, казалось бы, глава их отряда.
И ты пошёл вслед за Ласло, толкая чудо-пушку.
Вскоре вы вышли на опушку, за которой располагался забор. За ним находился, по всей видимости, аэродром. Выстрел пробил в заборе немалых размеров дыру. Правда, за забором самолётов не было, видимо, все улетели на место бывшего завода. Рядом с забором стоял довольно большой махолёт. Закатив на него галуабицу и севши назад, дождавшись, пока Ласло за руль, ты успокоился.
Махолёт медленно разбегался, взмахивая крыльями. Трое дарталианов попытались догнать его, но были превращены в кучку металла выстрелом из пушки. И вот он взлетел. Ты взмывал всё выше и выше. Под тобой проносились леса, исполосованные железными дорогами, какие-то степи, полупустыни, холмы. Несколько самолётов, которые пытались тебя атаковать, были подбиты. Через два часа ты прилетел к цели. Петухи, преследуемые дарталианами, отступали в ракету. Более двух третьих войска полегло в боях.
Ласло как-то посадил махолёт, и ты, прицелившись, дал десяток залпов по надвигавшемуся врагу. Пара сотен дарталианов превратилась лепёшки. Остальные остановились, а затем бежали. Ты вновь обрадовался, как вдруг тебе на шею набросили аркан.
— Рядовой Дыдлдуев! Вы арестованы по обвинению в измене Родине. Препроводите его в карцер!
