— Ясно... И у меня еще один вопрос. То, что принцесса говорила о четверых крольчатах… насколько это вообще возможно?
— Почему нет? На Луне появление полукровок — довольно частое явление. Правда, это… не приветствуется, скажем так. Но здесь, в Генсокё, насколько я знаю, более терпимое отношение к подобным связям.
— Нет, я имел в виду — как это вообще физически возможно? Ведь мы, вроде бы, принадлежим к разным видам…
— Разным, но не совсем. Если тебя интересуют подробности… — Эйрин оборвала фразу и, пристально уставившись на тебя, спросила: — Для начала — что ты вообще знаешь про ёкаев? Что они, по-твоему, из себя представляют?
— Ну… Все мои друзья здесь относятся к ёкаям… А если так пойдет дальше — я сам стану одним из них… Но что такое ёкай… — ты задумался. — Пожалуй, этим словом можно назвать любое существо из мифов и легенд внешнего мира, которое здесь, в Генсокё реально существует.
— Из человеческих мифов. И все ёкаи, независимо от их происхождения, похожи на людей. Я думаю, что лучше всего рассмотреть это на конкретном примере. Ты представляешь себе, как некое существо, отличное от человека, становится ёкаем?
— Ну... Про кроликов точно не знаю, а, вот, скажем, про некомат я слышал, что любая достаточно крупная кошка, прожившая больше 13 лет и имеющая длинный хвост, в принципе, может ею стать...
— Вообще говоря, нужны еще некоторые условия, но это неважно. Гораздо важнее — что именно происходит, когда кошка или кролик становится ёкаем. Мы получаем существо, внешне весьма похожее на человека. Но в то же время, оно является и тем, чем оно было раньше. Было бы ошибкой говорить именно о превращении. Здесь более сложный процесс, связанный с тем, что ёкаи уже не полностью принадлежат материальному миру. То, что видят человеческие глаза — лишь часть того, что есть.
— То есть, облик ёкаев — иллюзия?
— Нет. Он реален во всех своих проявлениях, данных нам в ощущениях. Вплоть до того, что мы можем взять его кровь и сделать полный генетический анализ. Но, в то же время, этот облик — вторичен. Он определяется не его наследственностью, как у людей. Он определяется, скорее, верой, убеждениями и ожиданиями — как самого ёкая, так и тех, кто его окружает.
— То есть, если эти ожидания изменятся, то изменится и этот облик?
— Теоретически — такое возможно. На практике, это потребовало бы таких серьезных потрясений, что изменение чьего-то облика на их фоне — лишь мелкая деталь... Но мы отвлеклись. Речь у нас шла возможности получения потомства от ёкая и человека. И здесь действует то же правило. Это возможно, если ожидается. Для некоторых видов ёкаев, — при этих словах Эйрин бросила взгляд на Коакуму, — необходимым и достаточным условиям появления такой возможности является их собственное желание. Для тех же, кто произошел от животных, обычно сохраняется цикличность периодов размножения, которая была для этих животных характерна. Возвращаясь к вам с Удонге, нужно иметь в виду еще одну вещь. Лунные кролики — один из немногих случаев, когда можно говорить о виде ёкаев. То есть — о некой общности, способной к самовоспроизведению. Обычно становление каждого ёкая индивидуально. Пожалуй, кроме кроликов можно вспомнить только тенгу, капп и óни.
— А феи?
— Феи — духи стихий. Они — материализовавшиеся воплощения чего-то. Новые феи могут возникнуть, если где-то изменятся условия существования. Сами воспроизводить себя они не могут. Более того, мне вообще неизвестно ни одного достоверного случая, чтобы фея принесла потомство, хотя связи между ними и теми же людьми не так уж редки... Так что биологическим видом в строгом смысле этого слова их назвать нельзя.
— А лунных кроликов, значит, можно... И что это означает для нас с Рейсен?
— Для вас это означает, что у вас могут родиться не только девочки.
— В смысле?
— Как обычно выглядит ёкай Генсокё?
— Как симпатичная девушка.
— Вот. И если вспомнить, что я говорила про веру и ожидания — именно такими и должны быть ёкаи. И именно таким, скорее всего, и будет потомство ёкая и человека. Что касается биологических механизмов, которые это определяют, то они могут быть самыми разными — от летальных мутаций, вызванных взаимодействием ёкайских генов с человеческой Y-хромосомой, до синдрома нечувствительности андрогенов... Эти механизмы здесь вторичны. Так или иначе — суть в том, что обычно у ёкаев рождаются только девочки.
— Синдром... чего?
— Нечувствительности андрогенов. Я не собираюсь сейчас читать лекцию по эндокринологии и генетике, так что, если вкратце — обладатели этого синдрома фенотипически и психически являются женщинами, хотя имеют мужской набор хромосом.
— Как всё сложно... А что насчёт Ринноске Моричики?
— Ни его прошлое, ни генетическая карта мне неизвестны. Но подозреваю, что либо он не всегда был таким, как сейчас, либо — одним из его родителей был не просто ёкай, а тенгу или каппа. Как и для лунных кроликов, для них характерно наличие обоих полов. Впрочем, соотношение всё равно где-то один к десяти. Так что шансов, что у вас с Удонге родится мальчик, не так уж и много.
— "Один к десяти", говорите? Ну, это не так уж и мало... — ухмыльнулся ты, бросив взгляд на немного покрасневшую Рейсен. — Впрочем, до этого ещё далеко...
Тебя так и тянуло спросить о репродуктивном возрасте ёкаев вообще и лунных кроликов с суккубами в частности, но тактичность возобладала. Ты не знал, сколько в точности лет Рейсен и Коакуме, и не горел желанием выяснять это, тем более в их присутствии. Так что на какое-то время воцарилось молчание — Эйрин оглядывала вашу троицу, занятую перевариванием полученной информации.
— Ну как, удалось мне удовлетворить ваше любопытство? — наконец устало спросила Эйрин, скрестив руки на груди.
— Более чем. Я даже не уверен, что смогу всё это запомнить. — признался ты. — Большое спасибо, Эйрин.
— Не стоит благодарности. Мне нечасто удавалось встретить столь внимательных слушателей. — она усмехнулась. — Что ж, до пробуждения вашей феи около десяти минут, может, вас интересует что-то ещё?
— Спасибо, Эйрин-сама, но мне ещё нужно забрать своё оружие. — извиняющимся тоном произнесла Рейсен.
— Оружие? — резко бросила лунарианка, задрав брови. — Во что вы опять ввязались, а?
— Ну... Долго объяснять. Почитайте лучше сами. — ты выудил из заднего кармана штанов сложенную вчетверо листовку Айи и, разгладив её, протянул Эйрин. — Шамеймару слегка преувеличивает, как всегда, но суть передана верно.
— Хмм... "Крестьяне"? Это те, которые стреляли в вас из станнера? И покалечили воробья?
— Да, именно те. Сами понимаете, без оружия с ними лучше не связываться.
— Я бы предпочла вообще с ними не связываться. — Эйрин снова поморщилась и произнесла менторским тоном, будто цитируя:. — Сто раз сразиться и сто раз победить — это не лучшее из лучшего; лучшее из лучшего — покорить чужую армию, не сражаясь. Тебе следовало бы помнить это из уроков тактики, Удонге.
— Я помню, Эйрин-сама. Но мы ещё не знаем, понадобится ли оружие вообще. Может, действительно удастся договориться...
— ...Но подстраховаться по-любому не помешает. — подхватил ты слова Рейсен. — К тому же я пока не умею данмаку, и другого выбора просто не остаётся.
— Я так полагаю, Ремилия Скарлет о всём этом знает? — уточнила врачиха.
— Конечно! Более того, обе сестры тоже принимают участие.
— Боги, смилуйтесь над Генсокё! — Эйрин подняла глаза вверх. — Теперь я ещё больше надеюсь, что у вас не дойдёт до драки.
— Хотелось бы... — вздохнул ты, но тут же оживился от внезапно возникшей мысли. — А знаете что, Эйрин? Почему бы вам не присоединиться?
Эйрин молча подняла брови и скептически уставилась на тебя, будто ты ляпнул несусветную глупость.
— Я не шучу. Ваша помощь, как квалифицированного медика, никогда не будет лишней. А принцесса Кагуя, насколько я знаю, сильна в данмаку. К тому же она бессмертная, и, как мне вчера показалось, её мучает скука... А война — отличный повод развлечься, раз уж смерть ей всё равно не грозит...
— Исключено. — Эйрин мотнула головой. — Я даже не буду объяснять, почему твоё предложение бессмысленно. Впрочем, если так уж хочешь, можешь поговорить с её высочеством. Но я уверена, что тебя ждёт отказ. Причём в не самой мягкой форме.
— Ну, раз вы так говорите... — протянул ты. — Ладно, тогда мы сейчас идём к Рейсен за оружием, а потом забираем Сырно. Но я ещё не передумал! Так что — проведёте меня к Кагуе, если что?
— Хорошо, хорошо. Идите уже. — врачиха досадливо махнула рукой. Вы не замедлили прислушаться и вскоре уже шли по коридору в глубь Эйентея, направляясь, по всей видимости, в место, многие годы служившее обиталищем Рейсен.