Да, это графомания, стена текста про тохо и эрпогэ. Проходите, не задерживайтесь.
Ване было грустно. Нет, не так. Его душила горькая обида на весь это тупой мир и его тупых жителей. В горле застрял комок, глаза щипает, однако Ваня уже два года, как перестал плакать. И три года, как не моется с мамой. Вот такой он, обычный восточноевропейский школьник Ваня тысяча девятьсот девяносто девятого года рождения. Худощавый (дрыщ), замкнутый (опущенное чмо), мягкий (тряпка). В скобках указаны отзывы его одноклассников. Ваня почти научился не воспринимать этих субъектов всерьез и игнорировать обиды. Однако сегодня количество неприятностей перевалило за отметку невосприятия и Ване плохо. Когда ему плохо, он прячется в заброшенном долгострое в пяти минутах бега от его родной девятиэтажки. Долгострой тоже собирался стать девятиэтажкой, но страна, которая собиралась закончить строительство сменилась другой, которой до четырех с половиной бетонно-кирпичных этажей не было никакого дела. Здание на самом деле было не совсем заброшенным. Первые два этажа были довольно людным общественным туалетом, выше прошлой зимой жила колония бродяг, с четвертого два года назад свалился какой-то подросток, а использованные шприцы встречались на всех этажах сразу. Однако на недостроенный пятый, где сейчас сидит Ваня, ходили редко и почти не мусорили. Мальчик сидит на голом бетоне обхватив колени и смотрит на тусклые звезды. Периодически из-за рваных облаков появляется молодой месяц, тоже тусклый. Ваня горько вздыхает и пытается мысленно выстроить свои горести в возрастающем порядке. Во-первых его сегодня снова побили в школе. На сей раз три человека на глазах у всего класса отхлестали его пачкой контурных карт. Когда пришла классная руководительница, обидчики уже уселись на места и злорадно тыкали в него пальцами – мол, он сам разбросал по классу ценный учебный материал. Далее по возрастающей следует зрелище старшеклассницы Лены, покидающей школу на «лексусе» с низкорослым скуластым парнем. Ваня смутно догадывался, что объект его неразделенной любви теперь навеки для него потерян. По приходу домой его ждал пьяный отчим-прапорщик, в который раз вернувшийся после очередной размолвки с матерью. Почему она никак не бросит этого мерзавца? Благодаря приемному отцу Ваня проникся искренней ненавистью к военным. Он ненавидел эти лампасы, заколки для галстуков с гербом, начищенные до блеска туфли и широкий ремень с тяжелой пряжкой. С последним его худосочная задница была знакома не понаслышке. Но самой горькой бедой стало вот что: сегодня опечатали квартиру его соседа. Единственный друг Вани пропал без вести.
Кажется он был студентом, хотя Ваня ни разу не видел, как тот ходит на занятия. Лет двадцати бородатый, такой же замкнутый. Они познакомились совершенно случайно, когда отчим послал Ваню «набить тому безработному мудаку морду» за слишком громкую музыку. Мальчика выпихнули из квартиры и, напутствовав что-то о становлении мужчиной и захлопнули дверь. Громкую музыку естественно никто не слушал. У прапорщика сегодня было игривое настроение и пасынок только мешал его намечающимся постельным забавам с матерью. Ване до тошноты была противна сама мысль, что его маму могут расценивать в качестве сексуального объекта и он уже засобирался погрустить в свое укромное место на недопятом этаже. Однако что-то заставило его все-таки позвонить в дверь напротив. Ему сразу открыли. Сосед жил один, питался всякими полуфабрикатами и почти все время проводил в Интернете за компьютером. У Вани когда-то тоже был компьютер присланный настоящим отцом из заграницы. Однако компьютер сломался, а папа перестал даже писать. Еще у соседа почти не было мебели. Только много табуреток, матрас на полу и огромный старый шкаф полностью заставленный фигурками мультяшных девочек. Сосед вообще здорово увлекался мультиками. В основном какими-то китайскими. Ване было забавно наблюдать, как бородатый мужик с умилением наблюдает за разборками магодевочек на экране или за поеданием школьницами тортиков. Были у соседа и серьезные мультики, со страданиями, убийствами и сексом. Почти, как во взрослых фильмах по телевизору. Ване они нравились больше, однако его друг наоборот считал их слишком детскими. Так они проводили время, почти не разговаривая. То смотрели это самое «анимэ», то сидели в интернете. Сосед бесплатно починил ванин компьютер, пылившийся на шкафу много лет и они часто играли по сети в драки. Еще он установил Ване игры где надо много клацать мышкой, чтобы пропустить текст и тогда сменится картинка. Ваня не оценил, но из вежливости исправно клацал. Была еще одна игра, как догадался Ваня, у соседа она была любимой. Там надо было сбивать летящих отовсюду фей и уворачиваться от расходящихся веером вражеских пуль. Играть было сложно, но Ваня как-то втянулся и однажды вечером ее прошел. Сосед, до того молчавший, начал молчать как-то иначе. И сказал тогда лишь одну короткую фразу, из которой Ваня понял лишь слово «лунатик». Видимо похвалил.
Однако внезапное исчезновение соседа оборвало их странную, но тем не менее искреннюю дружбу. Никто не открывал, не отвечал звонки. Через несколько недель зашевелились дальние родственники соседа, а сегодня квартиру опечатали. Если раньше Ваня просто сильно беспокоился. То ритуал опечатывания дал ему ясно понять, что больше никогда он своего друга не увидит. А еще обидно было, что больше никто за бородатого студента не беспокоился. Отчим и бабушки у подъезда злорадствовали, приехавшие родственники ходили с постными лицами, всем остальным было вообще наплевать. Такие вот грустные мысли роились в его коротко остриженной голове этим тусклым вечером. Еще чуть-чуть и Ваня открыл бы для себя фундаментальный закон мира «никто не заботится», но тут земля, т.е. бетон ушел из-под ног, мелькнул молодой месяц и на миг потемнело в глазах.
В нос ударил полузнакомый свежий запах. Так пахли вазоны на подоконнике. Трава. Тьма в глазах рассеялась. Над головой было яркое звездное небо. Очень звездное. И нигде нет луны. Шаги. Кто-то торопливо шуршит травой, хватает Ваню со спины и подымает на ноги.
– Смотрите, он?! - на ухом раздается звонкий женский голос. Ваня оглядывается. Он находится в лесу, на поляне. Горит большой костер, перед костром собралось много людей, однако деталей не разобрать. Еще кажется на небе не звезды, а много светлячков. Очень много. Люди обступают Ваню со всех сторон, сзади его все еще крепко держат. Все это он просто отмечает, никак не реагируя. Даже испугаться забыл. Темные силуэты вкруг вполголоса переговариваются между собой. Кто-то ругается громким шепотом. Наконец раздается полный разочарования голос:
– Нет, опять не он. Юкарин, извини конечно, но сегодня ты явно не в форме.
