Замок находился где-то в районе Тверской улицы, примерно там, где первый Макдональдс. Но это был не Макдональдс, замок был старый и жили здесь вампиры очень давно. Его даже и не прятали – это мы научились его не замечать. Потому что замечать вампиров опасно: если ты смотришь на вампира, он может это почувствовать и посмотреть на тебя. Скорее всего, с плохими последствиями для тебя. Так что местные с детских лет учатся не замечать вампиров, их замков и вообще всего с ними связанного.
В принципе, вампиры – обычные люди. Их даже нельзя назвать какими-то супераристократами. Выглядят они довольно обыкновенно, интересы у них бытовые. Например, тётеньки-вампиши разговаривают не об адской тьме, а о кофточках и похудении. Хотя могут и о вкусе крови поговорить. Но тем же тоном, что и о кофточках.
Вампирская сущность входит в вампиров извне – как вторая душа, что-ли. Она не делает их какими-то особенно злыми, вообще её действие очень трудно описать. Ну кроме внешних проявлений. Например, вампиры неуязвимы. Вампира можно ножом резать, а ему хоть бы хны.
Единственный способ избавиться от вампиров – это разрушить их замок.
Какую роль замки играли в жизни вампиров, я так толком и не понял. Нельзя сказать, что они в замках жили. В замке они регулярно собирались, проводили какие-то ритуалы, но чаще просто общались. Важно было то, что дополнительная душа вампира как бы прикрепляется к замку. Пока вампир молодой, он может переезжать в другие замки, но со временем душа прирастает намертво. Зато это даёт силу: например, молодой вампир всё-таки немного уязвим (если его долго резать или бить, ему станет нехорошо), а приросший к месту неуязвим уже абсолютно.
Если разрушить замок, разрушатся и дополнительные души. Вампир при этом не обязательно умирает (хотя чаще всё-таки умирает), но лишается вампирских способностей, без которых ему будет очень и очень плохо.
Во сне я знал, что уже много раз ходил в замок – так как он открыт, охраны никакой нет, войти не проблема. Правда, изучить замок, ходя в него, невозможно, потому что там всё постоянно меняется. С вампирами тоже приходилось общаться, многих вампиров я знал лично. Они со мной иногда разговаривали, в основном от скуки. Иногда я их пытался убить, но толку не было никакого: ты его ножом тыкаешь, а он спокойно так отмахивается и продолжает разговор о ценах на авиабилеты. Во сне я пытался заколоть ножом вампира в жёлтом джемпере, так даже и джемперу ничего не сделалось. Хотя вообще-то вампиры не позволяют на себя нападать. И даже сколько-нибудь огорчать себя не позволяют. Потому что всё это каким-то образом передаётся замку и тому наносится некий ущерб. Очень незначительный – типа «полировка поцарапается» — но всё-таки.
На этот раз, однако, со мной обошлись по-другому. Вампиры в замке, обычно занятые своими делами, на этот раз стали меня теснить, говорили мне всякие гадости, и как-то очень надмеваться. Несколько раз повторялась одна и та же сцена – при большом скопленьи вампиров один из них на меня нападал, я отбивался, боролся, и мне даже как бы уступали – и тут я обнаруживал, что, пока суд да дело, меня заманили в какие-то глухие области замка, где даже окон не было. Так повторялось несколько раз. Потом меня стали не теснить, а заманивать: кто-то делал знаки, кто-то убегал. Я понимал, что надо мной издеваются, но даже убежать не мог – выходы были перекрыты.
В общем, я понимал, что мне крышка.
И тогда-то они и были побеждены.
Самое обидное, что это сделал не я. Моя роль была ничтожной – я немного отвлёк их внимание. Впрочем, и этого на самом деле не требовалось, разве что для подстраховки. Какая-то внешняя сила, которая давно всё это спланировала, что-то с ними сделала. Сломала их изнутри, что-ли. Так что и я, и вампиры, мгновенно поняли, что крышка на самом деле им.
Оставалось только доделать дело, так сказать, на материальном плане. Это было предназначено мне, может быть – в качестве утешения. Хотя это было очень сомнительное утешение.
Я в тот момент находился в зале с колоннами. Зал был очень старый, колонны были с трещинами и выбоинами. Поскольку у меня, так сказать, изменилась оптика, я увидел, что трещины и выбоины – это на самом деле ступени, которые куда-то ведут. Я поднялся, вытащил из стены кирпич и достал кусочек чёрного вещества, что-то вроде уголька. Который на воздухе сразу загорелся. Он горел лёгким красноватым пламенем, совсем не жарким, прямо у меня в руке.
Вампиры тем временем собрались в зале. Молодые, ещё не приросшие к замку, прощались со старыми, обещали писать и звонить. Старые – в основном тётки – держались с достоинством, говорили, что не нужно звонить, они будут очень заняты. Кто-то тихонько умирал в уголке, его не беспокоили. В общем, всё было вполне достойно.
Замок тем временем разрушался. Нет, ничего не рушилось и не отваливалось – он как бы менял качество изнутри. То есть колонны становились не мраморными, а пластмассовыми, пол – земляным, а потолок – картонным. В общем, было понятно, что когда уголёк сгорит, тут останется просто куча хлама. Который даже сносить-то не придётся: после первого дождика всё само развалится.
И тогда – я это понимал совершенно ясно и определённо – о вампирах забудут. О них и сейчас-то стараются не думать, а тогда и вовсе перестанут. Ну то есть какая-то память о том, что были вампиры и сосали кровь, останется. Но интересовать это не будет никого вообще. Как никого сейчас не интересуют результаты соревнований по водному поло в Бельгии в 1929 году. Или там – если уж брать что-то пафосное – героические усилия медиков, предотвратившие вспышку гриппа в штате Монтана в позапрошлом веке.
Уголёк догорел, и я оказался посреди помойки. Правда, было светло – а храм был тёмным. Но зрелище было всё равно неприглядное, а главное – я совершенно не понимал, что мне делать дальше. Во сне такое состояние бывает редко: обычно ты там за кем-то гонишься, спасаешься, вообще «занят». А тут никакой занятости не было – «гуляй».
На одной мусорной куче сидели выжившие вампиры. Выжили в основном тётки, хотя пара дедков тоже сохранилась. Разговаривали они о том, как бы оформить пенсию и где можно купить дешёвый рис.
Я подумал, что не так уж сильно от них отличаюсь. И если бы к ним подсесть, можно было бы поговорить о старых временах, что-то повспоминать, узнать какие-то подробности их жизни, которые мне всю жизнь не давали покоя. Например, про вкус крови поговорить. И про прочие такие детальки.
«Тьфу, пакость», подумал я.
Хотел бы я написать, что прошёл мимо весь такой гордый – но нет, просто проснулся.
