И неожиданно обнаружила себя в мягких объятиях глубокого кресла. Его спинка такая высокая, а главное, оно вертится. Но Ада не успела торжественно крутануться, как положено настоящему боссу или монарху, потому что перед ней была не гладь бассейна, а завешанная шторой величественного красного цвета и бойких золотых кисточек стена.

Там, впереди, стояла служанка, и Ада каким-то неосознанным образом сразу определила роль незнакомки, белокожей веснушчатой девушки красноволосого каре, высокой, нескладной, поджарой, одетой в карминовые плетёные сандалии до колен, необычайно короткие брусничные шортики, алые перчатки, багровый же плащ и совершенно внезапный длиннющий клетчатый шарф, оранжево-пёстро-серый. Шарф ниспадал до обнажённой груди служанки, умело закрывая обе неположенные для публичной демонстрации точки. Чёрные глаза взирали на Аду пристально, не моргая, с пугающей увлечённостью и даже фанатичностью, словно служанка была не просто служанкой, а высокопоставленной религиозной фигурой, проводящей к тому же вдобавок необычайно важный ритуал.

В вытянутых перед собой руках незнакомка в сандалиях-гладиаторах держала дынеобразный ананас, расколотый на две половинки, словно кокос, и в этих импровизированных сосудах плескалась светлая, напоминающая шампанское жидкость, украшенная задумчиво плавающими серебристыми рыбками с раздвоенными красными хвостами, прямо как языки змей. — Абзацы ставить не положено, — строго предупредила служанка Аду, потерянную то ли в прострации непонимания, то ли в комфорте мягкого кресла, то ли вовсе вне времени и пространства. — Это нарушает плавность течения мечты, а она у нас и так короткая. Ада задумчиво икнула в выражении согласия, и сочувствие острой хвойной иголкой, вкусной и аппетитной, кольнуло изнутри груди одно из её рёбер, ведь как, должно быть, грустно, что абзацы запрещены, хотя это может быть и по-настоящему интересно. — Значит так! Ананасы в шампанском. Удивительно остро, искристо и бойко. Сейчас я их на тебя вылью. Ада поспешно завертела головой, с ужасом соображая, что кресло отказывается крутится, а значит уехать от этой эксцентричной особы никак не получится. — Не надо, пожалуйста, — убедительно попросила девушка, представляя, сколько придётся отмывать купальник от запаха шампанского... Отмывать купальник от шампанского... Нет, всё неправильно, в жизни всё наоборот, купальник не отмывают, а обмывают, и не шампанским, а сухим белым вином вперемешку с чаем, как настоящие английские леди. А Ада лучше английской леди. Вот, у неё служанка есть.

— Надо, — неумолимо и лаконично сообщила белокожая и веснушчатая, смыкая обе половинки ананаса в одну целостную дыню, которую затем принялась резво отбивать коленом, точно футбольный мяч. В освободившихся же руках материализовался длинный оранжево-серый трезубец, испещрённый голубыми рунами, а на самом деле простенькими рисунками цветочков, грозное оружие истребления монстров пучины. Великолепие багрового плеча демонстрировала нечеловеческую координацию и многозадачность, совмещая отбивание ананасовой дыни с торжественным выбрасыванием трезубца вверх и вперёд, словно грифа штанги. Настоящий ритуальный танец, эпатирующий, заставляющий задуматься. Его хорошо использовать в рекламных целях... например, поместив в эндинг какого-нибудь аниме.

— Ты только что нарушила собственный запрет абзацев, — с хитрым прищуром усмехнулась Ада, в мгновение ока придумав коварный план забалтывания незнакомки. Её нужно отвлечь от обливаний. Обливаний? Мы же вроде обмывали купальник, откуда взялись обливания?

— Обожаю неожиданности и переменчивости, — дружелюбно улыбнулась девушка в багровом плаще. — Но ты права, последовательность тоже важна, поэтому возвращаю запрет на место. Ада лишь вздохнула в невыразимой скорби, пытаясь представить, как их разговор выглядит со стороны. Выглядит? За ними что, подглядывают? Подглядывают, как они обмывают купальник? — Привет. А ты кто? — продолжила наступление голубоглазая героиня, сообразив, что они так и не поздоровались, не решаясь, впрочем, сообщать скорой новой знакомой, что за их беседой кто-то подглядывает, ведь та улыбается так безмятежно, так радостно, вдруг ещё станет улыбаться сильней, ух-ух-ух. Ада теперь сова. Ухать весело. Правда, это игра с огнём, а вернее с водой, с шампанским, ведь обливать сов особенно увлекательно, это прискорбно, но одновременно истинно для большого числа не самых хороших людей. Do you like watering other owls? Ада поспешно стала человеком обратно. Ох, это ошибка, ведь совы обладают даром к вращению головой, а значит им под силу и крутиться на стуле. Можно было ускользнуть прочь, к безопасности, впрочем, незнакомка уже забыла про шампанское и обмывания, как про неё саму почти забыла и Ада, забыла бы полностью, если бы странная белокожая особа наконец не представилась (отметим, с вопроса голубоглазой героини не прошло и секунды, так что использование наречия «наконец» либо представляется в высшей степени неоправданным, либо наглядно демонстрирует особенности субъективного восприятия времени). — Я богиня, — скромно призналась девушка в брусничных шортиках. — И я благословляю тебя на предстоящее путешествие. А ещё, я могу стать твоей подругой, если ты возьмёшь одну из моих сандалий и наденешь на свою ногу, причём на ту, левую или правую, которая станет свободной у меня, потому что иначе не получится. Всё это время самозваная богиня (но Ада, подумав, решила-таки признать её титул, ведь в незнакомке чувствовалась особая божественность, она ведь улыбалась так добро, так искренне, так приветливо, а ещё она была такая красивая, юная, не старше самой Ады, и её веснушки казались такими вкусными, такими притягательными) с невозмутимой точностью продолжала отбивать ананасовый мяч. Он так и не упал. Наверное, богиня скромничает, ведь она одновременно и очевидная звезда футбола. Талантливый человек талантлив во всём, это Ада знает с безграничной уверенностью на собственном примере. Ик. Ух. — А я сова, — тотчас же с хихиканьем поведала голубоглазая красавица своей новой подруге, так, к сожалению, и не успев надеть предложенную сандалию, ведь наваждение преждевременно закончилось, поглощена была лишь единственная капля ананасового сока, и вообще, размер мог и не совпасть, тем более Ада застеснялась бы снимать с ножки подруги сандалию, это слишком интимно, так можно перейти и ко всякого рода поцелуям и вообще держаниям за ручки, то есть, ручкой за ножку, а это уже почти спонтанный массаж, каков разврат, верните, пожалуйста, абзац.

…Обратно, в реальном мире, Ада лежала на разгорячённой плитке и умирала. Умирала достаточно бойко, резво и активно, так же жизнерадостно, как и приливал стыд, уподобляющий в цвете томату её щёки. Как неловко. Ну кто так разговаривает с богинями? «Я сова, я сова». Ух. Ух. Ух, я сказала. Нет, быть совой неинтересно. Быть человеком куда привычнее и веселее!

Ада медленно приподнялась, стараясь не совершать резких движений, заново привыкая к реакциям собственного тела, проверяя, насколько точно они соответствуют её состоянию до поглощения той зачарованной капли ананасового сока. Вроде всё в порядке.

— Единственной капли, — впервые за сутки Ада нарушила тишину в реальном мире. Голос девушки, который тоже следовало проверить, выражал крайнюю степень рассеянной задумчивости. Скоро, наверное, ей более-менее удастся стабилизироваться, вернуться в привычную размеренную сдержанную невозмутимость. Переизбыток прилагательных. Прилагательные — не существительные в родительном падеже, они не такие красивые. Спохватившись, о каких странностях она думает, и что, вообще-то, тут начало торжественной речи повисло в воздухе, девушка легонько шлёпнула себя по обнажённому плечу, звук, кстати, получился приятный и немного влажный (солнце, грей сильне~е).

Нет, так не пойдёт. В попытке успокоиться Ада склонилась в воде и принялась любоваться собственным отражением. Оно такое милое. Нарциссизм лечит все болезни.

— По крайней мере, это было весело. Действительно весело. Хороший разогрев для серьёзного путешествия. А главное, меня так и не облили шампанским!

Ада уже полностью пришла в порядок, о чём красноречиво свидетельствовала её выдержка, её способность сдержаться от упрямого соблазна ухания. Всё правильно. Как говорится, человеческие девочки не могут быть совами. Это противоестественно!

Поправка. Теми совами, которые не жаворонки, человеческие девочки быть вполне могут. Это их естественное право.

Но ведь все совы не жаворонки. Совы не могут быть жаворонками. Это противоестественно.

...Осознавая, что, на самом-то деле, чутьё немного слукавило, и от встречи с самой настоящей богиней ещё предстоит окончательно отойти, Ада уверенной походкой (уже хорошо, нет, действительно хорошо) направилась к оставленному у входа в бассейн велосипеду. Атомные станции в этом обезлюдевшем мире взрываться не собираются, но трамваи почему-то не ходят. Какая непоследовательность. Впрочем, это хорошо, лучше ездить на велосипеде, чем жить в постапокалипсисе. Какая умная мысль. Хо~отя, Ада и так живёт в своего рода постапокалипсисе...

Переодеваться из купальника девушка решила не делать. Во-первых, лень, во-вторых, будет жарко, в-третьих, это весело, кататься на велосипеде в купальнике. Как хорошо, что мир опустел. Можно маяться и не такими глупостями.

Если безумие нельзя победить, его следует возглавить.

За пучиной иррациональности, беспорядком потерянности и завесой неопределённости кроется заветное убежище, средоточие сдержанности и спокойствия в дрожащем мире кислотных цветов. Именно это место искала Ада, очарованная ананасовым соком, неутомимо крутящая педали велосипеда, чувствующая, как лоб намокает каплями пота, а веки неспешным занавесом скользят вниз, — невыразима грусть по оставленным в бассейне солнечным очкам с восхитительными синими линзами. Пошёл дождь. Хлёсткий ливень, завывающий скорбью ветров наперерез веткам деревьев. Таков ответ небес на просьбу разлуки её утомлённых светилом глаз? Капли звонко щёлкали Аду по макушке, по обнажённым плечам, по лопаткам склонённой вперёд, к рулю, спины. Девушка усмехнулась: остаться в купальнике оказалось на удивление правильной идеей. Её элегантный носик правильной формы усердно принюхивался к окружению, стараясь угадать в порывах ветра и приносимой дождём свежести ниточки ароматов по-настоящему сильных возбудителей. Съедобных объектов, которые при их зачаровании кончиком языка окажутся ключами к мечте, не отличимой от реальности вокруг.

Это будут грёзы, позволяющие полную осознанность, рассказывающие свои собственные, связные и продуманные истории, долгие, красочные, успокаивающие в их сдержанной размеренности. Большинство ключей вызывало сны, подобные сказке ананасового сока, шумные, странные, эксцентричные, непредсказуемые, бьющиеся в экстазе бедлама. Ада их не любила. Слишком утомительны, слишком энергозатратны. Здесь и приходило на помощь уже упомянутое интуитивное чутье: девушка ежедневно исследовала город (ещё не видя смысла перемещаться далеко за его пределы, придётся покрывать большие дистанции, наверное, хорошо бы научиться водить автомобиль, рискованно, правда) в поисках необходимых интересностей, довольно-таки редких.

Вполне естественно, что наибольшее любопытство вызывали хранилища запасов еды, не портящейся, кстати, благодаря размеренному постоянству продолжающегося дня сурка. Супермаркеты, рестораны, цветочные поля, сады, этот список будет очень-очень долгий.

Велосипед скользил по мокрому асфальту. В определённый момент Ада, не выдержав, громко чихнула, чуть не уехав куда-то в сторону, вниз и головой вперёд. Какая оплошность. Впрочем, беспокоиться не о чем: замороженная вечность дня сурка надёжно защищает девушку и от простуды, и от травм, и от лазерных коррекций зрения. Хорошо, что её глаза и так идеальны. Велосипед ехал куда-то не туда, из ниоткуда возник стремительно приближающийся бордюр резкого падения вниз.

...Капля ананасового сока продолжала жечь кончик языка. Его неумолимо хотелось расчесать о резцы.

...

Первый ключ Ада Лавенбург обнаружила в городском парке, неожиданно прорастающим у самой непримечательной скамейки. Чистота белизны, застенчивость заблудившейся непорочности манили и соблазняли, вынуждая рот преисполняться голодной слюной, а ноги — делать вкрадчивые, неосознанные шаги вперёд. У-у, влажная земля. Как же пригодились надетые в последний момент сандалии. Нет, не белоснежные гладиаторы, те навечно остались в ананасовой мечте.

Подснежник.

Подснежник исходил из земли, выглядящий немного робким, но при этом, словно в порыве особой отваги женственных мальчиков, словно вопреки собственной стеснительности, мощным, непоколебимым, бросающим вызов всему окружению своим бессмысленным непокорством. Зачем, для чего, как он пророс здесь, в ревностно охраняемом парке, у аккуратной, ухоженной скамейки, в середине июля?!

Лёгкая улыбка.

[] Чтобы быть вырванным из земли холодной рукой промокшей капризной королевы сегодня и здесь.
[] Чтобы быть ближе к людям, ведь весенний цветок так хочет с ними дружить, мечтает разделить с ними радость незнакомого лета.
[] Подснежник — коварный хищник, принявший личину невинности, затаившийся там, где жертва и не подозревает об опасности.
[] Цветок породила любовь. Его посадил здесь один романтически настроенный юноша в знак благодарности снежной деве, встреченной в сказочном сне.
[] Сие было угодно бездумному случаю, допускающему любые беспорядки. И ничему более.

Да ну нафиг, ещё одна РПГ? Надо пойти кладбище проверить, мне кажется пару могил ОПов опустело..

Ну-у-у... Написано интересно, но я ничерта не понял... Как будто чей-то сон или бред наркоманки.

> При его обработке своим волшебным язычком

А тут вообще LEWD.

>>4498499

>Ну-у-у... Написано интересно, но я ничерта не понял... Как будто чей-то сон или бред наркоманки.

Значит, атмосфера передана на приемлемом уровне. Всё в порядке, непонимание — одна из закономерных реакций, здесь не зря желаемым жанром сказочный сюрреализм.

Могу предположить, что по мере развития истории, с ходом постепенного знакомства с главной героиней, такой, какой её увидят играющие, происходящее станет более-менее привычным.

Надеюсь, и в достаточной степени уютным.

>>4498515

Для этого придется подгонять своё состояние до понимания происходящего. Ну, трезвомыслящему читателю трудно понять о чём думает малость упоротый гг...

>Сие было угодно бездумному случаю, допускающему любые беспорядки. И ничему более.

Ну давай это.

[✓] Сие было угодно бездумному случаю, допускающему любые беспорядки. И ничему более.

Ада Лавенбург задумчиво оглядела белый цветок, такой застенчивый, такой растерянный, а одновременно и такой храбрый, смело противостоящий сонной тяжести летнего зноя, неумолимости падающих капель дождя. Вспыхнувшее любопытство, девушка склонилась к загадочному чуду природы, продолжая соображать, откуда же оно могло взяться.

Впрочем, ответ на удивление прост. Природе действительно свойственна особенная непредсказуемость; определяющий её праздник стремления к жизни способен принимать в своих декорациях самые разные формы. Такова суть изменчивости.

Более чем, мироздание не ограничивается одной только физикой живого; где-то за ней существует высший закон, закон случайности, неопределённости как единственно возможного способа бытия. Произойти может что угодно. Нет ничего, характеризующегося строгим нулём в вероятности приключиться.

А следовательно, зачем вообще рассуждать о причинах жизненного пути этого прекрасного цветка?

Девушка моргнула и подняла взгляд к согревающей ясности неба. Дождь прекратился. Тучи бесследно рассеялись, точь-в-точь дым от не нужного более сигнального костра. Тепло и хорошо.

Ада Лавенбург сдержанно кивнула в знак тихой благодарности, не замечая даже, как лёгкая улыбка сама по себе проступает на её губах.

В самом деле, красоту не следует подвергать сомнению. Ею достаточно просто наслаждаться.

Неважно, как именно подснежник появился здесь. Главное, что он здесь. Главное, что заветный ключ обнаружился.

Ладони голубоглазой странницы опустевшего мира сжали между собой тонкий зелёный стебель, и в одно мгновение, лишённое какой-либо нежности или, наоборот, жестокости, цветок оказался у улыбающихся губ Ады, рассеянной и довольной. Не было нужды в игривых церемониях — ни краснеющего лёгкого поцелуя, ни коварного мурлыканья торжествующей хищницы — девушка просто лизнула белый лепесток с естественной невозмутимостью ледяной королевы, в отвлечённой небрежности пробующей очередную порцию фруктового мороженого.

Ada Lavenbourg. Reserved, + 7.

Язычок в резвости голода скользнул по влажной мягкости цветка, щекочущей свежими каплями прошедшего дождя, слегка поддающейся назад в несмелой застенчивости. Волшебное плетение сотворено.

...И тотчас же ароматы новообращённого ключа закружили Аду в вихре обещаний красочных иллюзий.

...

Луг.

Лето. Снег.

Мягкость травы под спиной. Платье такое лёгкое, его ткань такая нежная. Объятия живой зелени ласкают сдержанной дружелюбной щекоткой обнажённые плечи, руки сомкнутых замочком пальцев вольно заведены за голову и вытянуты стрелой куда-то вдаль, открывая солнцу светлую кожу чистых подмышек.

В ясном небе к горизонту парит снежное покрывало.

Это не снег. Это облако.

Но очень, очень низкое.

На краю облака восседает облако поменьше, болтающее спущенными вниз ногами. Похожее на девушку.

Оно и есть девушка.

Пушистые светло-голубые волосы аккуратной стрижки, аура невесомой воздушности, мечтательная рассеянность потерявшихся в созерцании пейзажа глаз. Чарующий, усыпляющий голос напевает тихую песенку, звуки которой в неспешном кружении чудес спускаются вниз.

~«Странника песня танцует, пьяня горькой полынью дорог.»

Она такая красивая.

~«Чужедальнее эхо знакомого сна, что нас друг для друга сберёг...»

Девушка на облаке замолчала, позволив отголоску взятой ноты утихнуть в безграничности лёгкости летнего неба. Приподнялась, встала на самом краю своего необычного транспортного средства, распростёрла руки, словно птичьи крылья, уверенный элегантный прыжок, — и медленно воспарила к земле.

— Джил, — мечтательность облаков, всё та же спокойная рассеянность во взгляде, опустилась на луг, подошла к Аде, присела рядом и бесцеремонно принялась трясти уже почти забывшуюся в дрёме девушку за плечо. Её дыхание пахло приятной свежестью вымытых яблок. — Джил, план горит.

— Какой план? — недоуменно переспросила Ада, потирая на всякий случай глаза, приподнимаясь навстречу незнакомке голубых волос. Сдержанная флегматичность момента спасла девушку от... более эмоционального выражения удивления.

— Продажный план, — левая рука облачной путешественницы неожиданно (и, судя по всему, неосознанно) приобняла Аду за лопатки, видимо, в попытке придать произносимым словам большую убедительность. Большую драматичность. В усыпляющем голосе зазвенели нотки паники. — План по продажам.

— Продажам чего?

В голубых глазах, уже не таких мечтательно-потерянных, показалась нотка укора.

— Продажам снега, — наставительно произнесла облачная девушка, убирая руку со спины Ады. Ни капли стеснения или неловкости на задумчивом лице. — Жители этого летнего края ни в какую не хотят покупать снег. Утверждают, что он им и даром не нужен.

— Можно подумать, им его кто-то предлагает даром, — спустя мгновение паузы, хмыкнула мисс голубых волос, вспышка внезапной ухмылки алчности на невинном лице.

— ...Так может, его и не надо продавать? — осторожно переспросила Ада. Незнакомка ответила не сразу. Глубоко, с нескрываемым сожалением вздохнула, отошла на пару шагов, развернулась к светловолосой героине спиной.

— Надо, Джил, надо. Наша компания приобрела мировой урожай снега за прошлую зиму. Грандиозная задумка, великолепный план по обвалу рынка — и если ничего не продастся, его жертвами станем в первую очередь мы.

Краски иллюзии аромата подснежника начали гаснуть и тускнеть.

...

Ада вновь обнаружила себя в реальном мире, со знакомым белым цветком между ладоней. Одного только его запаха оказалось достаточно для призыва такой внушительной картины. Если же девушка и вовсе проглотит белые лепестки, то... скажем так, приключение окажется долгим и незабываемым.

— Хорошо быть коммивояжером снега, — хихикая в ладонь, признала Ада. — Должно быть, действительно интересно!

Во вступительной песне к чарующей сказке не было ни малейшего намёка на присутствие в ней какой-либо тёмной стороны, только спокойная, мечтательная безмятежность. Рассеянное путешествие торговых компаньонов, двух привлекательных девушек, верхом на облаке устремившихся к торжественной цели продажи снега жителям летнего края.

Джил. Значит, вот как её зовут в этом сне.

А что до той облачной незнакомки...

«Риз Бенельмитте,» — мурлыкало в ушах Ады прощальное приветствие голубоволосой красавицы.

...

Приподнявшись, Ада заткнула сорванный цветок за резинку купальника. Скоро, девушка насладится какой-нибудь притягательной красочной сказкой. Вполне возможно, что и этой, только что подсмотренной краешком глаза. Для большего интереса странница безлюдного мира наметила целью сперва обнаружить ещё, скажем, пару достаточно мощных ключей, вслушаться и в их шёпот сладких обещаний.

Вот тогда можно будет в полной мере насладиться ответственным, увлекательным выбором.

Удостоверившись, что с подснежником всё в порядке, что он закреплён более чем надёжно, что так просто не вылетит, что не повредится мимоходом, Ада, наслаждающаяся теплом солнца, резвой поступью вернулась к велосипеду. Где-то на горизонте сияла радуга.

Второй ключ Ада Лавенбург отыскала в заброшенном бильярд-баре. Заведение оказалось хитро припрятанным, располагалось оно в тусклом спальном районе старой отстройки. Вывеска была словно намеренно сделана привлекающей как можно меньше внимания; вход — со двора, да ещё причём и через подвальную дверь. В цоколе здания, к слову, размещался типичный супермаркет мелкой сети. Ничего интересного. Ада потратила непомерное количество времени, пытаясь догадаться, куда именно её влечёт магическое чутьё, возбуждённо отчитывающееся о близости ключа ошеломляющей силы. Дождь, вернувшийся, забывший про неистовство ливня, но безвозвратно утихать нисколько не желающий и обратившийся потому мстительной надоедливостью мороси, сообразительности нисколько не помогал.

Наконец, девушка догадалась: источник зазывающего аромата таится где-то внизу той ведущей непонятно куда лестницы. На удивление, кстати, чистой, что производило с окружением самый резкий контраст. Массивная железная дверь. Такой позавидует и вполне себе качественный сейф. Ада застыла в неуверенности неприятия на середине ступенек, не решаясь продолжать путь. Людей, конечно, в мире нет, как нет и крыс, и любящих обитать в подвалах насекомых, да и не существует вообще более угрозы её физической сохранности.

Впрочем, польза подобной рационализации представлялась как минимум сомнительной. Заброшенные подвалы непонятного назначения имеют неприятную тенденцию вызывать отторжение поверх ясной мысли. Особенно когда из-за их входной двери, грозящей под своим весом сорваться и раздавить случайного прохожего, доносится простенькая шкатулочная мелодия.

Заевшая шкатулочная мелодия.

...За два месяца с Метаморфозы Ада более чем привыкла к размеренной безмолвности реального мира, нарушаемой лишь звуками природы да непосредственной реакцией окружения на её собственные конкретные действия. В самом деле, в запустевшем городе объекты искусственного мира функционировали крайне непоследовательно: если освещение более-менее сохранилось, то вот урбанистические шумы исчезли решительно и бесследно, не как эта стихийная цундера, волею случая оказавшаяся таким прилипчивым дождём. Больше никакого надрыва рекламы в супермаркетах.

И теперь, эта незамысловатая мелодия, идущая наперекор всей божественной тишине нового мира, Аду... несколько напрягала.

Откуда вообще может взяться музыкальная шкатулка в бильярд-баре?

Хм.

Кто её знает.

Всякое возможно.

Ада нервно сглотнула и юркой мышью проскользнула в приоткрытую дверь.

Жажда наконец заполучить заветный ключ не оставила оцепенению страха ни шанса.

...

В подвальном бильярд-баре было темно. Очень и очень темно. Вне всякого сомнения, где-то должен быть и выключатель, но его сперва следовало найти. Это вполне могло значить приближение к музыкальной шкатулке, вышедшей на очередной цикл порочного круга своей игры. Цикл, ничем не отличающийся от предыдущих. Разве мелодиям шкатулок не должно быть свойственно хоть какое-то... разнообразие?

И шкатулка выглядела чертовски зловещей.

Замершая на бильярдном столе в самом центре помещения.

Её очертания выделялись тёмно-оранжевым светом костра, разожжённого в камине в противоположной двери стене месяца два назад и всё ещё продолжающего беспокойно гореть. Нервно дрожащие язычки пламени вырисовывали и беспорядочно разбросанные по поверхности стола шары, окружающие шкатулку. Видимо, Метаморфоза застала бильярд-бар во время его работы.

Камин?

В подвале?

Шкатулка с искренней, забывшейся радостью продолжала выводить всё тот же милый и добрый мотив.

Напоминающий о празднике.

Чутьё Ады было смущено.

Оно подсказывало, что ключ располагался как раз-таки внутри этой играющей музыку коробочки.

Девушка улыбнулась: она обязательно его достанет.

Вот только... что делать с потерянным в петле единственного мотива стражем ключа?

...

Ада Лавенбург...

[] Разобьёт шкатулку первым попавшимся под руку чем-либо, достанет ключ из груды обломков. Для надёжности сперва защитит уши позаимствуемыми в ближайшей аптеке затычками.
[] Откроет шкатулку и выудит ключ, не обращая внимания на играющую музыку.
[] Запасётся терпением и дождётся остановки механизма.
[] Попытается поиграться с заводным ключом шкатулки, запустить другой мотив, не такой заедающий, или просто остановить текущий.
[] Захватит ключ вместе со шкатулкой, ведь шкатулочная музыка действительно приятна, а страх лучше всего исцеляется дружелюбием.

>Захватит ключ вместе со шкатулкой, ведь шкатулочная музыка действительно приятна, а страх лучше всего исцеляется дружелюбием.

[+] Захватит ключ вместе со шкатулкой, ведь шкатулочная музыка действительно приятна, а страх лучше всего исцеляется дружелюбием.

Девушка рассмеялась, весело и звонко, позабавленная тревожностью момента, — мягко отталкивая прочь сомнения поверхностного взгляда!

Значительно влияние окружения объекта на его восприятие; в самом деле, шкатулка представляется зловещей в первую очередь благодаря мрачности обстановки, темноте подвала, колебанию дрожи пламени камина. Музыка же, — искренняя, дружелюбная, обрадованная появлением гостьи, в неутомимой игре выражающая собственную благодарность!, — только вызывает подозрение диссонанса.

Это неправильно. Так не положено.

Шкатулка достойна лучшего дома.

...Интересно, как будет она смотреться в спокойствии ясного света?

Ada Lavenbourg. Friendly, + 7.

...

Лучи солнца ласкали Аду, с интересом разглядывающую найденное сокровище. Дождь вновь приутих, и как же учтиво это с его стороны, — случайные капли не рискуют повредить механизм.

Чутьё ключа, как оказалось, не шептало никаких странностей: заветный объект действительно таился внутри музыкальной шкатулки, — предназначавшейся для хранения чая. Особое подарочное издание. Новогоднее. Краски зимы, огни праздника и ни единого человека или зверя. Только стрекозы летают вокруг заснеженных наряженных ёлок опустевшей улицы, стрекозы большие, яркие, любопытство удивления в фасеточных глазах.

Ну же? Что внутри?

Рассыпной чай на донышке. Густой. Ароматный.

К стенке прислонились три палочки корицы, перевязанные яркой красной ленточкой. Да-да, конечно. Хранение вкусностей должно быть хозяйственным, и ни одна ёмкость не уйдёт от нака... жаждущего быть куда-то помещённым содержимого.

Встрепенувшись, Ада одарила палочки корицы молчаливым укором.

Так, это всё не то. Острый нюх указывает на кое-что другое.

На ложе из чёрного чая в уютной неге позабылся перец чили.

Перец чили.

В музыкальной шкатулке для чая.

По соседству с палочками корицы.

Бармен заведения наверняка является и непревзойдённым мастером по придумыванию салатов.

...

Но это не важно.

Потому что красный перец и есть желанный ключ.

В одно мгновение оказывающийся у голодных губ девушки.

...И тотчас же ароматы новооколдованного ключа закружили Аду в вихре обещаний красочных кошмаров.

...

Бормотание тихого завывания чернейших туч саранчи эхом отражалось о стены подземного каньона, огромного, сухого, переливающегося багрянцем адского жара. Лучи солнца не доходили до извивающегося провала, ограждённого от остального мира слоями породы неизвестной толщины; единственным источником освещения служило ржавое пламя в печи ужасающих размеров, религиозной святыни, внутрь которой муравьиным строем стекались неиссякаемые массы фигур, облаченных в тёмные робы с опущенными капюшонами.

Рой гигантских, жужжащих тоской голода насекомых окружил возведённую в центре каньона обсерваторию, подобную мельнице в исходящих из её стен лезвиях часовых стрелок, вращающихся, остро отточенных, не позволяющих удручённым стаям саранчи приблизиться к белизне башни.

Внутри, на самом последнем этаже, лишённом ожидаемых астрономических орудий и неотличимом на вид от обычного кабинета, высокий мужчина пылающего взгляда и осунувшегося лица с трепетом торжества созерцал раскрытый фолиант на столе перед ним. Казалось, мастер-часовщик и не слышит доносящегося извне бедлама приближающегося конца, — его душу охватило предвкушение великолепия.

— Сегодня! — неожиданно вскричал мужчина, поднимая к потолку мертвенно-бледные руки костлявых пальцев, разрываясь в хохоте учёного-затворника. — Сегодня, жизнь будет порождена из пустоты... моё одиночество достигнет завершения! День, час, мгновение ли разделённого счастья — оно стоит вечности проклятия после!

В углу комнаты продолжало дремать несобранное дерево нового года, извлечённое из темноты верхней полки дальнего шкафа и сразу же забытое.

За фолиантом на поверхности стола расположен сувенир зимней сказки, стеклянный шар, внутри которого не наряженный по-уютному домик и даже не сказочный дворец, а статуэтка девочки. Блестящее светлое серебро, искусно проработанные черты, настоящий миниатюрный парик прямых и длинных, до конца лопаток, светлых волос. Специально вышитая из ткани одёжка, белая юбка в пол, короткое, обнажающее животик, тёмное пончо. Девочке же не холодно? Глаза, крохотные сапфиры, с любопытством разглядывают часовщика. Улыбка девочки полна неизменного искреннего тепла.

— Скоро ты проснёшься от забытья небытия, — с неподдельной радостью прошептал часовщик, склонившись к заточённой в стеклянном шаре девочке. — И мы вместе отпразднуем новый год.

Распрямившись, мастер вздохнул и вернулся к открытым страницам массивной книги. Тень ленивого недовольства медленно проступала на его лице.

...

Ада Лавенбург затерялась взглядом в серости стены здания напротив.

Девушка очнулась от наваждения ключа, но в реальность, кажется, пока ещё и не вернулась.

— Какая-то внезапная перемена настроения, — растерянно пробормотала голубоглазка, и, словно в отчаянном рывке превозмогания, иллюзии вернулись, сумев-таки уцепить назад мгновение своего всемогущества.

...

Комната была пуста.

Жутковатый часовщик пропал, бесследно исчезла и громоздкая книга со стола. Окна демонстрировали не черноту голодного роя, не багрянец неизвестной глубинной породы, а обычную зимнюю улицу, оживлённую вечерней спешкой, приумноженной в своей жизнерадостности новогодними приготовлениями. Туда и сюда сновали люди, закутавшиеся в тёплые одежды, а их глаза над яркими шарфами сияли единой для всех по-детски честной радостью, предвкушением скорого праздника.

Мимо промчалась громко смеющаяся девушка, тянущая за собой в тёплую неизвестность грядущего года раскрасневшегося от мороза парня, всё ещё не способного поверить в обретённое счастье. Маленькая торговка у деревянного одноэтажного здания напротив, напоминающего почту, нерешительно переминалась с ноги на ногу, стесняясь зазывать покупателей. Низковатый старик ворчливого лица и решительных, целеустремлённых глаз, наполовину скрытых за съехавшей совсем уж бесстыдно шапкой, тащил куда-то на плече огромный пакет со сладостями, тщательно придерживаемый обеими руками. Бедняга. В самом деле, даже шапку не поправить.

А внутри комнаты был один лишь стол, на котором замерла в вечности ожидания девочка снежного шара. Тепло потрескивал огонь в камине, настенные часы недвижных стрелок послужили посадочной площадкой для задумавшейся о чём-то стрекозы. Большой, с ладонь взрослого человека. Оранжевые глаза рассматривали светловолосую красавицу кристалла, улыбающуюся всё так же тепло.

...

Придя в себя, ну, не полностью, частично всё ещё затерявшаяся в прострации от несопоставимости увиденного, Ада приподнялась с промокшей бетонной плиты, на которую так и сползла по оказавшейся не самой надёжной опорой стене (что ж, в следующий раз, будет осторожной даже с ароматами!), направилась к верному металлическому компаньону. Музыкальная шкатулка, — драгоценный сувенир, свет маяка дружелюбия, на который можно будет сориентироваться в буре ночи!, — аккуратно опущена в багажник велосипеда.

Пришло время выдвигаться. Добыть сегодня ещё один ключ никак не помешает.

Третьим и заключительным на сегодня ключом оказалась гроздь винограда.

Ада Лавенбург обнаружила её среди безукоризненно белых стен частной клиники. Впечатлившись молчаливой величественностью светлого здания, располагавшегося на вершине холма, окружённого аккуратным газоном, всё ещё влажным от прошедшего дождя, почувствовав уже на входе вызывающий самые противоречивые чувства слабый запах стерильности, девушка без малейший сомнений надела предложенные строгой надписью бахилы.

Надела на босую ступню, ойкнув от непривычного шелестящего покалывания, — испачканные влажной землёй сандалии казались слишком грязными даже для расходного голубого полиэтилена, который, всё-таки, есть неотъемлемая составляющая величественной требовательности святилищ врачевания.

Влекомая близостью ключа, Ада, тем не менее, с любопытством заглядывала внутрь каждого кабинета по пути, всякий раз ожидая обнаружить за дверью интересность загадочного и хитроумного аппарата, хранимого в тайне тайн братством носителей белых халатов. Впрочем, девушку неизменно приветствовали лишь кипы документов и всякие банальности по типу таблиц для проверки зрения.

Ада не унывала.

Заветный ключ приближался и приближался.

Наконец, он обнаружился...

В столовой. Скорее всего, столовой для сотрудников. В самом деле, роскошная клиника.

Гроздь винограда, — красного, холодного, свежего, сочного, — уютно дремала в отсеке для овощей. Какие же эти ягоды большие, интересно, насколько сладкие... Девушка обнаружила себя прижимающейся носом к прозрачной дверце холодильника, созерцающей соседствующие с виноградом жирные огурцы, горящие алым помидоры, пушистые листья салата, спаржу... Точь-в-точь верные вассалы, окружающие своего феодала. А ещё, холодильник не ограничивался одним отсеком, да и наверняка кое-что из вкусностей было принесено самими работниками, ведь как ещё мог оказаться в таком строгом месте этот пышный многоярусный торт?

Ради него, кажется даже, сняли одну из полок холодильника...

Сердце Ады призывно заурчало. Так, это был желудок.

А ещё, кухня не исчерпывалась одним холодильником. Усыпанные кунжутом булочки, громоздкие ряды трёхкилограммовых пакетов макарон, что же ещё способно скрываться там, в этих невысоких закрытых шкафчиках?...

Голод девушки до чарующих иллюзий обнаруженного ключа несколько приутих, уступив место куда более приземлённому чувству. Такому же голодному.

Голод голоден.

Виноград немного подождёт. Не приветствовать же его сказку на плохо соображающую голову, верно?

Сперва Ада поест. Нет, не так, недостаточно поэтично. Наестся. Всё ещё не то. Увы, словам, по крайней мере, вежливым словам, не удаётся передать даже жалкой доли переживаемого девушкой отчаяния трепета предвкушения.

Главное, есть аккуратно, не позволяя кончику языку случайно зачаровать поглощаемую пищу. Всё в порядке, Ада приноровилась, Ада сможет.

...Предвкушение — вкусное слово.

С силой поборов оцепенение залипания, героиня безлюдного мира окинула всё предлагаемое богатство кухни холодным, расчётливым взглядом высокомерной владычицы, сжав руки в кулаки на уровне талии, слегка выдвинув вперёд левое плечо.

Чем же девочка предпочтёт полакомиться?

[] Тортиком! Тортиком, тортиком, тортиком, сразу же и решительно! Какие тут могут быть вопросы? Тортик же предаёт всю строгость медицинского центра!
[] Лёгким салатом из обнаруженных овощей. Выбор очевиден, ведь Ада всегда предпочитала полезную, здоровую пищу, и вообще, за фигурой нужно следить. Ревностно. Как настоящая яндере.
[] Макаронами. Горячая пища предпочтительней всего. Она согревает и вообще приятная. Жаль, почему-то совсем нет риса, вкуснее ведь, готовить ещё легче, а если потом ещё щедро полить соевым соусом...
[] Бутербродами. Бутерброды — это как салат. Просто, можно подойти к процессу с пламенным озорством настоящего творца. А главное, нет того смутного, неуловимого ощущения коварного самообмана.
[] Пиццей. Пиццей, конечно же. Да, здесь её нет. Но она есть рядом. В пиццерии. Самая разная. Пицца — это святое.

Начинаю себя ощущать главной героиней – такой же одинокий в этом треде на борде полном грез и фантазий, порождённых не вполне здоровым воображением...

> Ада приноровилась, Ада сможет.

Судя по выборам - вряд ли. Ну пусть будет:

> Бутербродами. Бутерброды — это как салат. Просто, можно подойти к процессу с пламенным озорством настоящего творца. А главное, нет того смутного, неуловимого ощущения коварного самообмана.

>>4500155
Синхронизация с героиней: порой происходит в неожиданных аспектах.

>Судя по выборам - вряд ли.

Не совсем: если бы ожидалось приключение в сказочные дали, то предварительно была бы выдана информация об особенностях каждого пути из предложенных. Так что девочка спокойно перекусит, а заодно и оформит третью черту личности.

Для чего предназначен пролог? В первую очередь, как раз-таки для небольшой начальной кастомизации.

>>4500313

Ей бы рациональности поднахвататься.

>>4500634

Это можно попробовать.

Неспешно, размеренно пишется.

[+] Бутербродами. Бутерброды — это как салат. Просто, можно подойти к процессу с пламенным озорством настоящего творца. А главное, нет того смутного, неуловимого ощущения коварного самообмана.

Наконец, пытливый взгляд голубых глаз остановился на манящей кунжутной мягкости идеальных, не знающих изъяна деформации булочек в шкафу. На той же полке, чуть поодаль от них, робко ютилась уже готовая нарезка чёрного хлеба, очевидно, чувствующая себя крайне неловко, можно сказать даже, не в своей тарелке по соседству с этим пышущим воздушностью великолепием юности. Ада сдержанно улыбнулась: как бы то ни было, хлеб — важнейшая часть бутерброда.

Возможно, не самая вкусная, не самая желанная, не способная похвастаться громкой капризной броскостью. Что поделать, внимание само по себе уплывает к начинке, к молочной твёрдости сыра, к розовой аппетитности колбасы или ветчины. Вопиющее ущемление прав хлеба прослеживается и в способе номинации: выделяют бутерброды с икрой, бутерброды с маслом, но никто и никогда не говорит о бутерброде с хлебом. Как это так? Почему привилегия значимого повторения доступна только маслу? Кому вообще нужно масло? Его очень неудобно размазывать по поверхностям. Если масло хранится в холодильнике, то по извлечению оно оказывается слишком замёрзшим для ответственного функционирования.

Бывают бутерброды без масла. Без колбасы. Без сыра.

Но бутерброда без хлеба не бывает.

Потому что масло — обман бытия.

Мысленно зачитав этот проникновенный монолог, призванный, очевидно, раздразнить собственный аппетит, и не просто раздразнить, а ввергнуть в оторопь непонимающего возмущения увиденной наглостью, Ада Лавенбург, — с выражением беспощадной невозмутимости, впору подходящим для чистки лука в присутствии личной яндеры, краснеющей, ничего не соображающей, — подошла обратно к раскрытому шкафчику, склонилась к тёмной нарезке, пожала плечами. Основой выбранному блюду послужат кунжутные булочки, ведь у них, вдобавок ко всему прочему, есть одно не самое очевидное преимущество, способное показаться наивному взгляду недостатком.

Булочки нужно резать.

А есть ли в мире лезвие прекраснее, чем у ножа для резки хлеба?

Сердечко девочки ёкнуло в невинности волнения. Он такой большой, такой внушительный, а насколько же соблазнительна эта элегантная волнообразная заточка! Настоящий фламберг, ну, с закруглённым кончиком, но это и правильно, это только подтверждает решимость намерений, ведь в современном мире колющие удары — удел дилетантов, неспособных в приоритет останавливающего действия.

А если серьёзно, — хмыкнула Ада, с наслаждением отпиливая донышко булочки, ведь идеально круглое основание для бутерброда почувствуется действительно оригинальным и непривычным, отдалённым от серой банальности будней, — еда куда интереснее и приятнее всяких острых штук. Белая мягкость хлеба глядела на девочку с озорным лукавством лепёшки пиццы, всемогущей в своей открытой для любого пути пустоте, точь-в-точь белый, не знающий изъяна чернил лист бумаги. Столько всего интересного можно положить сверху. Аккуратно интересное организовать.

Возьмём, для начала, этот лист салата, зелёный и сочный. Такой широкий, сойдёт булочке в королевское платье, из тех, чьи полы простираются по мраморному полу дворца далеко вслед за гордой обладательницей, если вообще не требуют рук торжественно принаряженных служанок. Салат угрожает полностью поглотить основание бутерброда, беда, беда. Он посягает на пищу самой светловолосой девушки. Безусловно, приятно, что даже продукты дерутся из-за тебя... но нет. Булочка листу не достанется. Его следует обрезать.

Впрочем, чтобы салат не огорчался, Ада Лавенбург решила подтвердить ему своё уважение. Как обрезать лист так, чтобы вышло красиво? Например, так. Росчерки кончика ножа, — и перед девушкой лежат четыре сердечкообразных треугольника, пусть и со слегка рваными краями, но все равно похожие на пластинки клеверного листа.

Другое дело, что класть полученные листки прямо на поверхность булочки представляется нежелательным. Мягкое и мягкое вместе не идёт. Наоборот, их бы лучше всего возвести на вершину... хотя, прожилки и в особенности рваные края смотрятся несколько своеобразно. В любом случае, непосредственно на хлеб будет возложен ломтик ветчины. Это не подлежит сомнению.

Потому что вся суть бутерброда — в мясе. Бутерброд может быть без хлеба, и имя ему — колбаса. И не только колбаса. Мир мясной продукции безграничен; у мясной универсалии — девять миллиардов частных имён, которые монахи по всему миру без устали выписывают в уютном тепле своих храмов, называемых в современном мире ресторанами. Вся суть, весь смысл будущего бутерброда заключается в ветчине; всё, что будет находиться ниже её, просто не окажется способным быть воспринятым.

В этом и заключается секрет небезызвестной кошачьей мудрости.

Располагать ли над мясом сыр? Нет, опять-таки нет, потому что твёрдое не должно находиться с твёрдым; сочетаемость продуктов ошибочно сводить к законам отношения полов. Меж ветчиной и сыром следует оказаться прослойке озорного контрастирующего вкуса, бросающего смелый вызов молочной уверенности желтоватого ломтика, радостно возвещающего о сдержанном великолепии тёмного розового.

И нет ничего, что подойдёт на эту роль лучше...

...Мёда.

Ада с трепетом зачарованности гипнотизируемого любовалась медленно стекающей с краешка ложки вязкой медовой струёй. Именно так и наносилась заветная сладость, которой девочка в тихой, забывшейся увлечённости вырисовывала на розовой ветчине прелестное сердечко.

Поверх мёда расположился сыр; светлая, преисполненная цветом солнечность только подчёркивала образ пластинок клевера, которые, подумав, Ада предпочла развернуть друг к другу узкими концами. В центре меж зелёных листьев был помещен душистый базилик, вдохновляющий пряным запахом и радостью фиолетового сияния, — девушка подошла к приготовлению бутерброда с настоящей страстью созидателя.

Помещать ли что-либо ещё сверху? Нет, на самом деле, уже нет. Будет слишком массивным, громоздким, угрожающим съехать вниз, и вообще начнёт напоминать оставивший дома шляпку гамбургер. Вежливо здоровающийся гамбургер. Если с вами разговаривает гамбургер, то вы что-то делаете не так. Проверьте на всякий случай ещё раз использованный сыр, вдруг образовавшаяся плесень уже успела развиться до обретения самосознания.

На самом деле, Аде просто хочется есть. Всё в полном соответствии незыблемым законам бытия: сильнейшее оружие повара, его кулинарный дар, оборачивается причиной его падения, подлейшим предателем, герольдом приближающегося краха.

Не в силах более сдерживать отчаянное урчание сердца, девочка вцепилась зубами в воплощённое великолепия, молниеносно доходя до вдохновения ветчины. Как быстро. Что же, напыщенный процесс готовки её действительно увлёк.

Ada Lavenbourg. Creative, + 7.

...

В контексте разговора о волшебном кончике языка, аккуратно кусать что-либо представляется наиболее сложным.

Проще всего употреблять пищу, предназначенную для пережёвывания — макароны, рис, овощные салаты, при необходимости прижимая язык серебряной ложкой, ну, как на приёме у врача при осмотре горла. Для укусов же данная хитрость, по понятным причинам, немного не работает.

Более того, слишком велик рефлективный соблазн дотронуться до вкушаемого кончиком языка.

Впрочем, всё прошло успешно: укусы Ада совершала достаточно осторожные, не претендуя на набивание рта большими порциями бутерброда, подталкивая еду к коренным зубам обратным кончиком вилки. Настоящая изысканная леди. Даже бутерброды поедает при помощи столовых приборов.

Да и у самого языка опасная зачаровывающая зона находится лишь на самом кончике, весьма ограниченная в площади, как когда-то ранее было установлено экспериментально.

Так что, завтрак (ну, слегка запоздалый), пусть и занявший относительно много времени, не удивил никакими ненужными происшествиями. Зачем они, — когда в багажнике оставленного у входа велосипеда мирно спит шкатулка с волшебным перцем, за резинку купальника заткнут способный похвастаться не меньшим колдовским потенциалом подснежник, а буквально в паре шагов, за прозрачной дверцей холодильника, таится сказочный виноград.

Точно.

Виноград.

Мягко похлопав себя по плоскому животику, дабы показать всей кухне вокруг свою радость от наслаждения пищей, свою благодарность за предоставленные вкусности, Ада Лавенбург подошла к холодильнику, извлекла из выдвижного отсека для зелени и всяких помидоров желанную гроздь, аккуратно прикоснулась к одной из ягод, — такой холодной!, — языком.

...Девушку окружала пустыня, и обрывки неупокоенных душ, поднявшиеся из плавящегося зноем песка, встретили её пеленой миражей.

Ада Лавенбург прижималась спиной к раскалённому камню высохшего колодца, рухнувшая попой на песок, задыхающаяся, истекающая вязким потом от отчаянной пробежки под не знающим пощады солнцем.

Поодаль, метрах в трёх, стояли две фигуры, равнодушно её разглядывающие, фигуры, полностью лишившиеся последних намёков на человечность в одном только своём облике.

Обветшалая одежда, — в лохмотьях угадывались плотный плащ для фигуры выше и совсем уж неподходящий жаркому климату южной страны выцветший свитер на той, что поменьше.

Неестественная неспешность с одновременной резкостью редких движений, будто не сумевшие познать покоя души долго обдумывали даже самое простое действие, прикидывали, какие именно мышцы следует задействовать для его исполнения, после чего, потрясенные собственной медлительностью, отчаянно пытались наверстать потерянное время.

Зелёные ягоды винограда, проросшие в опустевших глазницах заместо вытекших ранее глаз.

Виноградная чума.

Возникшее из ниоткуда заболевание, обернувшееся бичом небес для так называемой «озеленившейся пустыни», города, возведённого среди бескрайних песков какие-то сорок лет назад, не просто даже города — наглядного торжества человеческого гения, живого монумента усердию тех самых пионеров безумной идеи, вознамерившихся разбить виноградник на мёртвой почве под солнцем неумолимой пламенной ярости, — и преуспевших. Ииш-Шатем, рукотворный оазис, город нашего будущего, гордость и надежда всего человечества, разросшийся так стремительно, расширившийся так далеко вокруг, продемонстрировавший, что даже в самых неприветливых краях Земли может быть налажена комфортная жизнь, — почему, почему ты стал жертвой этой неизвестной эпидемии, за какие грехи была она ниспослана на нас?!

Болезнь, распространяющаяся ожившими ягодами винограда, маленькими, резвыми, отращивающими лапки и спрыгивающими с лоз на поиски пропитания, напоминающими толстеньких жучков, развивается в и не подразумевающей шанса на сопротивление молниеносности. Лихорадка, острая мышечная боль, — проявившиеся симптомы принимают формы всё хуже в кратчайшие часы, и виноградная слепота, — мрачный венец заболевания, — способна снизойти уже спустя пару суток.

Инкубационный период?

Длина не определена.

Летальность?

Высокая. Кому-то везёт, для них прорастание ягод в глазницах не оборачивается впоследствии смертью. Для остальных всё настолько же просто, насколько и до отвратного зловеще: ягоды охотно обрастают опухолью себе подобных вовнутрь.

К огромному сожалению голубоглазой девушки, запертой в опустошаемом болезнью городе, у виноградной чумы имелась ещё одна пикантная особенность.

— Я не люблю зомби-апокалипсисы, — честно призналась застывшим фигурам Ада, выуживая из карманов длинных, до колена, белых шорт позаимствованную зажигалку. — А вы?

Связку динамита, три вкусных, толстых морковки, девушка всё это время прижимала к задыхающейся груди. Стремительный бег по зелёной жемчужине Ииш-Шатема, прямо в логово предполагаемого врага, — логично предположить, что виноградная чума пришла именно из виноградников, ныне заброшенных. Системы ирригации отключены... вот только по виду растений этого не скажешь, зелёных, живых, так и излучающих силу злорадно хохочущего непокорства.

Влажные. Кажется, задумкам отдельных отрешённых и всполошенных о всеочищающем пламени не суждено так просто сбыться. К худу или к добру.

Фигуры сражённых виноградной болезнью неупокоившихся молчали. И вообще ничего не предпринимали. Мирные, в общем-то. А может, просто медленно соображающие. Ещё успеют напасть.

Ада вздохнула — и убрала зажигалку обратно. По крайней мере, эти зеленоглазые зомби не рвутся следовать основополагающему, а при этом и набившему оскомину правилу своего жанра. Просто бродят по городу, не проявляющие никакой агрессии, не знающие инстинкта самосохранения. Любят сбиваться в небольшие группки.

Динамит? Эти морковки, вообще-то, тяжёлые, и их крайне неудобно держать. Зачем девушка взяла их с собой?

Ну...

Ада внезапно так и прыснула, отчасти, возможно, от нервного напряжения, — простое пребывание в предполагаемом очаге смертельной инфекции неприятно само по себе. Почему рассмеялась? А. Вспомнила лицо того чудака, вручившего морковки. Что-то что-то самозащита. Ха-ха.

Виноградные зомби молчали.

— Вы, думаю, тоже их не любите, — Ада учтиво сообразила продолжить разговор за них. — Хотя, как знать, как знать. Жизнь ведь чудесная штука. Может, кто-то гордый и предпочёл бы ничто вашему существованию, но я ничего не скажу.

— Мёртвой быть не доводилось, — хихикнула девочка, приподнимаясь с песка, поправляя широкополую шляпу, оглядывая кажущиеся безграничными просторы заброшенного виноградника. Тут и там виднелись эти непостижимые тени смерти. Слабое, игривое, взволнованное сомнение вспыхнуло в груди Ады.

— Не повезло же мне оказаться в Ииш-Шатеме, — доверчиво призналась голубоглазка вдруг отдалившимся фигурам, теперь стоящим к ней спиной, направившимся в разные стороны. — Журналистика, спасибо ей родной. Кое-кому захотелось специальной статьи, да настолько, что он даже оплатил перелёт с проживанием. Ну, первую тройку дней.

— Зато теперь обратно никак не улететь. Город изолирован. Весь остальной мир, кажется, в полном ужасе. Ждёт развития событий. И ведь быстро запретили пассажирские полёты! Спустя... полтора дня после первого случая?

Ну, это неудивительно. Первого случая как такого не было... был целый десяток внезапных и одновременных.

— А пешком пустыню просто не пересечь, — лениво продолжала Ада. — Не позавидую тем, кто попытался и кто попытается.

Девушка продолжала прятаться в тени примитивного колодца, разговаривать с этими зеленоглазыми иллюзиями собеседников по одной простой причине, — она не знала, что делать.

Ада прекрасно понимала всю губительную бессмысленность подобной вылазки... и всё же, гниение в оцепенении потрясения зачумлённого города представлялось не самой приятной альтернативой.

Не говоря ничего более, девушка просто подняла глаза к небу, надеясь обнаружить там что-либо интересное — и узрела светлую доброжелательность реального мира.

Ада Лавенбург вернулась домой.

В самом деле, в мёртвом мире девушка предпочла пентхаусам роскошных отелей наслаждение ностальгией уюта небольшой квартиры детства, вернее даже, одной только её небольшой комнаты.

На окнах — плотные багровые шторы, не пропускающие свет. Вместо кровати — мягкий диван с откидной спинкой, которую, впрочем, Ада и не откидывала. Тёплая ведь, приятно прижиматься, засыпая. На невысоком (но широком, сантиметров в сто двадцать) книжном шкафу спят особо понравившиеся сувениры, одолженные у мира извне.

Музыкальная шкатулка сразу же к ним присоединяется.

Её мелодия такая успокаивающая, — и зловещесть шкатулки в том мрачном подвале припоминается крайне смутно, уже почти забытая. Она просто ложь и не нужна.

Ада тепло улыбнулась.

Девочка забралась с ногами на диван, всё ещё кутающаяся в широкое полотенце. Только вылезла из ванной, порадовав себя горячей водой после этой... в общем-то, крайне специфичной поездки под дождём. Больше так не делать. Для здоровья тела, может, и не вредно, спасибо недвижности времени, но вот правила прошлой жизни следует помнить. Они — надёжная связь с ушедшей рациональной упорядоченностью, защита от всякого нежелательного беспорядка.

На скрещённых ногах Ады лежит изящный фарфоровый поднос, на котором размещены три добытых ключа.

Подснежник, обещавший радостную беспечность путешествия двух подруг.

Перец чили, маятник, гулко кружившийся между историей новогоднего чуда и непонятным сказанием адского жара.

Гроздь красного винограда, шептавшая о закате некогда процветающего города, сражённого болезнью.

Пришло время путешествия.

Оно окажется долгим, судя по ощущаемому могуществу каждого из ключей.

Нет, действительно долгим.

А значит, вопрос выбора становится особенно интересным.

И самую малость волнующим. Но это лёгкое, радостное волнение неопределённости сладкого момента всемогущества.

Девочка изящно спрыгнула с дивана, опустила поднос на стол поодаль, рядом с закрытым ноутбуком — самым верным другом, намного ближе того велосипеда.

Вернулась к мягкости дивана и опустилась ей навстречу. Ада лежит на животе, подперев подбородок обеими руками, задумчиво болтая заведёнными назад ногами.

Перевернулась. Теперь на боку, на спине, с сомкнутыми замочком кистями под головой. Рассматривает пальчики чуть приподнятой для удобства левой ноги. Соображает.

Спустя неопределённый промежуток времени, слегка зевнув, немного утомлённая богатством красок такого долгого утра, девочка вновь поднялась — и подошла к одежному шкафу. Внутри, на самом низу, хранились и постельные принадлежности.

Перед путешествием следует хорошо выспаться.

Это был тихий, спокойный дневной сон. Лишённый каких-либо картин.

По пробуждению же девочка, не мешкая, не заглядываясь на часы, не злоупотребляя кружкой чая, не позволяя банальности повседневности разрушить безмятежную сказочность лёгкой заспанности, её скромного соуса для выбранного грандиозного блюда, направилась прямо к оставленному на столе подносу. В самом деле, выбор уже был сделан. Край заветного путешествия известен.

И из трёх ключей Ада Лавенбург выбрала...

[] Подснежник.
[] Перец чили.
[] Гроздь винограда.

...?

[Achievement Unlocked]: In a Forgotten Town, Driving Towards My Happiness. — Complete the Prologue.

Ada Lavenbourg.
Reserved, + 7.
Friendly, + 7.
Creative, + 7.

>>4500718
Считаю, что выбор виноградного мира будет не in-character. Во-первых, непохоже, что он будет более интересным для Ады, чем реальный (не говоря о других вариантах), а во-вторых

> Я не люблю зомби-апокалипсисы

Из оставшихся лично мне больше был бы интересен второй мирок, потому что в нем осталось куда больше непонятого и это угнетает. Голосую за

> Перец чили.

[+] Перец чили.

Загадки должны быть разрешены.

Нет ничего более угнетающего, чем неизвестность.

А в рассказе этого перца столько всего непонятного. Больше, чем в остальных ключах.

...

Красный, худой, извивающийся куда-то вдаль, — в паре мест к стручку прилипли особенно не желающие расставаться чаинки, придающие ему забавное подобие камуфляжной окраски. Недокрашенной.

Слегка улыбнувшись от такого неординарного сравнения, — пришедшего в гости к мыслям, наверное, по ошибки, а может, просто позабывшего из-за врождённой рассеянности предупредить о предполагаемом визите, который потому и обернулся для хозяев неожиданностью, — Ада Лавенбург поднесла красный стручок напрямую к губам, решив не отряхивать его предварительно от липких чаинок, раз уж они успели так хорошо подружиться...

Эм, нет. Девочка совершенно забыла сделать самое главное.

Что важнее всего в обращении с овощами?

Правильно. Их мытьё.

Простите, чаинки.

...

Интересно, насколько он жгучий? Сможет ли девочка съесть его всухомятку?

Ада одарила свежевымытый стручок взглядом здорового скепсиса.

Стручок молчал.

Ада заключила, что он определённо подозрителен.

А значит, лучше не рисковать. Всухомятку точно не стоит. Точно, можно как раз заварить хранящийся в музыкальной коробке чай. И запить перец им!

Ещё, конечно, интересно было бы задействовать трубочки корицы... но девочка не уверена, что следует делать с ними. Она знакома только с корицей порошковой.

...

Укус.

Честная половина стручка скрылась за сомкнувшимися зубами Ады Лавенбург, экспрессия игривой напыщенной серьёзности на лице. Вот. Теперь его тщательно пережевать. Так будет правильно.

Рядом — тёмно-синяя кружка чая с любознательно выглядывающим перископом розовой соломинки. На всякий случай.

Жуётся. Перец жуётся хорошо и весело глухо похрустывает.

Никакой остроты пока не наблюдается. Вроде бы.

...

Ай!

Жжётся!

...?

[Achievement Unlocked]: Ritual of the New Year Night. — Start the Brimstone Gauntlet Scenario.

[Achievement Revealed]: Divine Chaos, Rebuilding the World. — Reach the Dreaded Ending.
[Achievement Revealed]: Lotus-Ornamented Celebration. — Reach the Glorious Ending.
[Achievement Revealed]: Rust Satiated. — Reach the Different Ending.
[Achievement Revealed]: Indomitable Will Solitude. — Reach the Just Ending.
[Achievement Revealed]: Dreams Accomplished, Together. — Reach the Joyous Ending.

— Ночные кошмары бывают разные, и каждый из них великолепен по-своему. Одни, например, подобны хищникам вкрадчивой поступи, окружающие тебя терпеливо и постепенно, наслаждающиеся драгоценными моментами охоты в их неповторимой размеренности. Другие же суть падение лезвия гильотины, обрушивающиеся из ниоткуда без малейшего предупреждения, не позволяющие даже осознать остроты перемены, требующие молниеносной реакции в полном соответствии с их собственными правилами. Я разбил хрустального павлина.

Часовщик задумчиво оглядел мастерскую, в кои-то веки аккуратно прибранную. Опустевшие полки манили своей непривычный пространностью, словно прося вернуться, поместить что-либо на них обратно, поместить что-либо взамен. Всё в порядке, скоро полки покроет толстый слой пыли.

— И вспомнил об этом только сегодня, — добавил мужчина, нерешительно взвешивая в руке над расстёгнутым рюкзаком жестяную коробочку, круглую, потрёпанную годами. Краска сошла с тусклой, позабывшей былое сияние поверхности, делая невозможным узнать изображённый когда-то узор, цветок мака, пожирающий пастью лепестков кончик собственного стебля. Переосмысленный уроборос, сплетение циклической вечности и забвения. Не самый подходящий рисунок для шкатулки детских сокровищ, которой жестяная коробочка и являлась для часовщика.

— Разве это не прекрасно? Страшнейшее преступление исчезает бесследно, возвращаясь молчаливой тенью во всей полноте великолепия спустя... где-то тридцать лет?... Так, сколько именно мне было тогда?

— Как же резко он упал с полки шкафа. Был такой роскошный, настоящие очарование сквозь прозрачную дверцу.

— Простая неосторожность, — торопливо добавил часовщик, бросая коробочку поверх уже сложенных в рюкзак вещей. Только наиболее необходимое, комплект сменной одежды и бритвенный станок. Но взять коробочку надо, раз уж он и открыл в наивной ностальгии её, случайно обнаруженную шкатулку детского счастья, повстречал внутри фрагмент павлиньей груди. Все остальные обломки раздробленности были тогда выброшены, вопреки слезам мальчика, — а может, именно благодаря им.

Взгляд затерялся в циферблате висящих над дверью часов, последних, до дешёвого простых, а потому и оставленных позади. Шесть сорок один. По совместительству, тридцать первое декабря какого-то очередного года. Всё верно. Именно в поиске праздничных декораций мастер и наткнулся на жестяную коробочку.

В углу комнаты — несобранная ёлка. Дружелюбно потрескивает недавно зажжённый камин. На одной из столешниц, у трёх аккуратно разложенных пар срезанных крыльев, — снежный шар, стеклянное яйцо, средоточие жизни. Девочка посреди снежной долины, радостно улыбающаяся куда-то в пустоту, словно за мирскую ткань. О, чему же именно посчастливилось зажечь это честное восхищение сдержанности?

Ответить на этот вопрос легко. Достаточно просто встряхнуть снежный шар.

Искусственный белый порошок, взволнованно воспарив вверх в ребяческом рвении озорства до похвалы, замирает — и начинает медленно, по-сказочному величественно кружиться обратно вниз, танцуя вокруг впечатлённой девочки. Да, она восхищается снегом, — теплым, пушистым, дружелюбным.

Узница стеклянного шара улыбается кружащемуся снегу с неизменной радостью. Прекрасно, конечно... но разве не хочется ей выйти наружу, познакомиться с реальным миром, почувствовать приятный холод настоящего снега?

Они ведь могли отпраздновать новый год вместе.

Увы, не получится.

...И ведь её-то вины в этом нет.

— Сломав хрустального павлина, я навсегда предал мирскую красоту, — извиняясь, но делая это твёрдым голосом решимости принятия, сообщил статуэтке часовщик. — Всё бесполезно. Именно поэтому у меня ничего так и не получалось. Ты, девочка... — здесь же дрогнула слабая тень сомнения, ведь имя пленница праздничной панорамы и не успела получить. — Должна была ожить. Понимаешь? Ожить. Проснуться к новогодней ночи. Ты была бы совсем как я, двигающаяся, разговаривающая, думающая, чувствующая. Ну, этого так и не произошло. Ни в позапрошлый год, ни в прошлый... Хм. А ты ведь даже старше. Тебе же уже года три или четыре? Совсем потерял счёт времени.

«Минутку. Это говорит мастер-часовщик,» — мысленно усмехнулся мужчина. Впрочем, круг его увлечений и умений несколько выходил за рамки требований профессии, подтверждением чему и служила девочка в стеклянном шаре. Подтверждением? Всё-таки она действительно красивая, пусть и неживая.

— Так или иначе, моё дело завершено. Надо было быть аккуратнее тогда. Не лезть куда не надо. Тогда, быть может, и павлин был бы цел. Ему ещё стоять и стоять на той застеклённой полке. Красота вечна — пока в дело не вмешивается человек. Прости, дружок, придётся тебя оставить здесь. Не могу взять с собой. Вдруг поврежу.

Уже открыв дверь навстречу морозу улицы, часовщик подошёл-таки к столу с разложенными срезанными крыльями (три пары образовывали равнобедренный треугольник вокруг шара со статуэткой) и аккуратно опустил ладонь на верхушку стекла. «Я глажу тебя по голове,» — подумал мастер, с любовью оглядывая покидаемое творение.

Уходя, мастер закрыл дверь на три оборота. Так можно, оказывается. Он никогда и не пытался продолжать поворачивать ключ после двух.

...Можно было остаться, подождать ещё совсем немного.

Но часовщик знал, что чуда не произойдёт.

Ворон

Вороньи крылья.

Они там, по ту сторону стекла

Ада моргнула и рефлекторно поёжилась, приобняв себя за плечи. Голые ступни обнимал пушистый снежок, — довольно, кстати, тёплый, как будто не настоящий, искусственный. Поверх груди было накинуто одинокое пончо, причудливого короткое, необычной кройки, не очень-то сочетающееся с зимним настроением по эту сторону стекла. Но холодно не было. Приятно.

Новогодняя сказка ждёт.

Девушка усмехнулась, ощущая странное царапающее переживание. Отстранёно, не от лица статуэтки, Ада наблюдала и уход загадочного творца, не дождавшегося... пары часов?

Восемь семнадцать. Он наверняка уже ушёл далеко.

Пора пробудиться от заботы стеклянной темницы.

Неспешно, приноравливаясь к ощущениям незнакомой, блестящей серебром оболочки, Ада дотронулась ладонью до внутренней стороны границы двух миров — безгранично большого и по-скромному маленького. Это уничтожит снежный глобус.

Порой продвижение требует разрушения.

Разрушение и созидание — две равноправные стороны жизни.

Осколки стекла, мелкие, острые, составлявшие экватор снежного шара, покоятся на дереве столешницы, в своём падении смерти уподобившиеся цепочке влекущих себя друг за другом костяшек домино. Верхняя половина глобуса, лишённая какой-либо опоры, вздохнула в непонимании удивления — и обрушилась вниз, вниз и вбок, лишь чудом Ада успела пригнуться, лишь чудом тяжелое стекло сползло прочь и вовне, не сообразив опуститься своим краем внутрь чашечки нижней половины.

Грохот. Сдержанный, но одновременно такой гулкий, цепенящий. Позволив его эху утихнуть вдали, девушка наконец распрямляется, гордо поднимается навстречу веянию нового мира, навстречу такому неожиданному сквозняку небольшой мастерской.

Ух. Холодно!

И в этом холоде чувствуется жизнь.

Да, он приносится ветрами извне, — ветрами с улицы, погружённой в весёлый гомон ожидания праздника.

...

Тридцать первое декабря.

Восемь двадцать один.

Счастье новогодней ночи, размеренное и неспешное, с дружелюбным урчанием приближает свои объятия.

Уход мастера, пустота очищенных стеллажей не изменят простой истины. Для наслаждения жизнью не требуется ничего, кроме жизни.

Чтобы насладиться праздником, предложенным лихой остротой красного перца, достаточно одной радостный Ады.

Разве не в этом суть моих путешествий? Мир мёртв, но я продолжаю жить.

Девочка оглядела столешницу, простирающуюся так далеко. Её обличье здесь такое маленькое, а всё вокруг — непривычно большое. О. Что же это?

Крылья.

Чёрные, молчащие торжественным благородством крылья ворона, преисполненные достоинства и внутренней силы упрямой прямолинейности. Они лежат напротив лица статуэтки, приветствуя взгляд, ранее недвижимый. Две другие пары образуют основание равнобедренного треугольника, выглядящие при этом на удивление похожими.

Прозрачные, украшенные изящными сетчатыми жилками. В одном случае, все четыре крыла одинаковы; для другой же пары двое передних значительно уже, как будто даже тоньше задних.

И эти незначительные различия во внешнем виде исчезают за поражающим контрастом окружающих эти крылья аур.

Первые, одинаковые, — стрекозиные, — словно окружены мелодией сказки, звенящей колокольчиками росы на свежей траве. Они чаруют, околдовывают, воодушевляют иллюзиями, от которых и не хочется отказываться.

Другие можно назвать зловещими, — и это будет грубейшее преуменьшение. Голод, слепое истощение тысяч и тысяч одурманенных рассудков дрожат в трансе единого неистовства, сопровождаемые бормочущим отчаянием не способной быть удовлетворённой жажды разрушения; даже поверхность столешницы под этими крыльями заметно прогнила. Таковы крылья саранчи.

Ада опустила на пояс левую руку, флегматично созерцая эту странную композицию, навевающую подозрения ритуального действа. В наблюдаемой мечте способность к полёту оборачивается не капризом жажды особых ощущений, но вполне реальной необходимостью. Маленькой статуэтке не удастся даже спуститься со стола, чего и говорить о прочих, самых разнообразных и неожиданных вызовах большого мира.

Ворон, стрекоза и саранча?

Пламя камина, до того потрескивающее монотонным, незаметным фоновым напевом, взвизгнуло высокой нотой уязвлённого недовольства. Голубые глаза Ады рефлекторно повернулись к нему — и успели заметить, как случайно выскочившая шальная искра, тонкая и худая, замерла в воздухе, налилась силой жаркого дыхания, распухла и лопнула. Брызнувшие прочь язычки огня стремительно приняли новую форму, и к столешнице, чуть-чуть не долетая до самой поверхности дерева, воспарила новая пара крыльев, крыльев гордого, вызывающего и надменно-крикливого оранжевого. Феникс, не иначе.

Висевшие над дверью часы, доселе шептавшие сдержанную и тихую грусть, не обращать внимание на которую получалось так легко и естественно, дрогнули гулким ударом церковного колокола. Девушка торопливо развернулась, метнула в них опасение напряжения.

Восемь двадцать семь.

Это точно были часы?

Может, звук донёсся откуда-то ещё?

А. Вот оно что.

Стрелки часов... были теми же крыльями. И они, подобно пламени камина, попытались привлечь внимание Ады, в порыве непонятной природы преодолев всю дистанцию от часов над входной дверью до расположенного у боковой стены стола.

Крылья феникса и часовых стрелок своим расположением видоизменили намеченную первыми тремя парами геометрическую фигуру. Теперь из вершин вырисовывается вполне себе небезызвестная пентальфа, в центре которой и находится пробудившаяся от долгого сна красавица.

Девушка с удобством уселась на покрытое искусственным снегом донышко разбитого глобуса. Выжидая. Не обнаружится ли в комнате чего-либо ещё, заинтересованного в ней и способного быть использованным как авиационное средство.

К счастью, всё было хорошо, ничего внезапного более не торопилось происходи

Лопатки Ады резанули по позвоночнику острой болью, точно намереваясь вырваться из его костяной хватки, одновременно угрожая разорвать кожу поверх себя, — не просто кожу, а вполне себе прочный металл. Коротко взвизгнув, голубоглазка, — или теперь её правильнее называть сапфироглазкой?, — рухнула набок, бросилась куда-то в сторону, зарываясь в ложный снег, пытаясь подавить приступ такой реальной, такой резкой боли.

На мгновение, боль отступила.

На достаточное мгновение, чтобы сообразить: прорезаются крылья.

Но Ада ведь — человеческая девочка. Сделанная из серебра. У серебряных человеческих девочек нет внутри собственных крыльев.

А раз их нет внутри, значит...

...Их нужно позаимствовать где-то извне.

Ада Лавенбург наденет крылья...

[] Ворона.
[] Стрекозы.
[] Саранчи.
[] Феникса.
[] Часовых стрелок.

Разрываюсь между вороном, стрекозой и фениксом. Про часы в тексте мало сказано, а вот саранча точно не выбор.

Наверно всё же крылья ворона.

[+] Ворона.

Ответ был перед её глазами с самого начала.

Решимость намерения отогнала прочь боль, секущей волной упадка устремилась к четырём боковым вершинам, крыльям под чёрной короной, потусторонней, взявшейся из ниоткуда, не предсказанной ни в одной пряди увиденного Адой при вкушении перцовых обещаний.

Стрекозы украшали музыкальную шкатулку, непосредственное хранилище самого ключа. Конечно, та есть в первую очередь объект реального мира, которому не положено иметь отношения к наблюдаемой иллюзии; тем не менее, насекомое живых огненных глаз и прозрачных крыльев определённо присутствовало во втором порыве наваждения аромата, созерцающее запертую в кристалле девочку.

Сейчас, жилки крыльев воздушной сказочности засветились фиолетовым огнём. В близости яркого пламени, слишком причудливого и нереального, чтобы быть воспринятым всерьёз, чтобы быть сочтённым опасным или угрожающим, лётные покровы прозрачности загорелись, — загорелись так, как умирает поднесённая к свече бумага, ,,быстро чернеющая и съёживающаяся. Даже в последних мгновениях существования крылья стрекозы не потеряли их характеризующей чарующей элегантности, обратившиеся мельчайшими крупицами лиловой пыли, тотчас же развеянные холодным ветром улицы по всему пространству комнаты.

Саранча, — в видении адского жара её рой стремился пожрать белизну обсерватории, укрывавшей часовщика с серебряным творением. Голод насекомого, в самом деле, не знает никаких границ, и отвергнутые крылья, увидевшие в кончине соседней пары предзнаменование неминуемости собственной участи, предпочли уйти с огоньком, — в шторме исступления злобы.

Торжествующим рывком сократившее дистанцию до находившихся в противоположном плече пентальфы крыльев часовых стрелок, неистовство роя доблестно оказалось насаженным на неумолимую пронзительность лопастей мельницы-обсерватории. Стрелки часов встретили предсмертный бросок первородной прожорливости с достойной готовностью, — правда, их это не спасло. Разорванные, пробитые насквозь прозрачные крылья одарили соприкасающийся с ними металл проклятием внезапной коррозии, распространившейся в мгновение ока. Сплетённые в объятиях, проколотые крылья насекомого и порошок осыпавшейся ржавчины вместе отошли в небытие.

Меж Адой Лавенбург и чёрной короной остались единственные крылья, пламенная обидчивость перерождающейся птицы. Однако, этому фениксу было уготовано подвести собственную сущность, — встав на пути серебряной фигурки, уже приготовившись бросить ей вызов, обдать жаром всеплавящего дыхания, вспыльчивое самодовольство юности рухнуло на столешницу непримечательным пеплом, исчезнувшим в никуда подобно остальным, без намёка на возрождение.

Препятствий больше не было.

Неспешно ступая, девушка приблизилась к спокойно ожидающим её крыльям чёрных перьев, непривычно больших для уменьшившейся девочки. С любопытством провела по ним пальцем. Гладкие. Живые. Верные. Не намеревающиеся куда-либо уходить.

Разум, искусность серебра, тёмное благородство сливаются воедино; Ада распрямляется, отводит скрестившиеся локтями на груди руки от лопаток: крылья присоединились к телу с невозмутимой естественностью. Несмелый хлопок, слабость попытки неверия, — и всё получается, так, как и должно быть! Крылья слушаются её! В одно мгновение способность к полёту приобретена, прошлое решительно переписано, и девушка уже не может представить, что когда-то, а точнее даже, всего лишь жалкие секунды назад, крылья не были её частью, настолько уж естественными они ощущаются сейчас.

Осторожное, сдержанное парение над самой столешницей, — нельзя повторять лихую опрометчивость Икара. И всё же, убедившись, что нет никакого подвоха, что всё желаемое получается идеально, таким, каким и представляется, девочка, довольная сверх меры, гордо выстреливает к потолку, познавая резкость обретённой скорости, свободу свистящего мимо воздуха.

Какой маленькой и незнакомой кажется отсюда комната.

...И всё же, выбранные крылья изменили мировосприятие Ады и в иных аспектах, словно сделав девочку ещё более сдержанной, мертвенно-спокойной, молчаливо упрямой.

Obtained: The Awakening.
Чужеродные эффекты воздействия на разум смехотворно слабы.
Обретено мастерство честной дуэли.

Кое-что новое, неожиданное, довольно-таки тяжелое обнаруживается в правой руке Ады. Девочка обозревает сжимаемый серебряными пальцами предмет с тихим изумлением.

Меч. Длинный, прямой, обоюдоострый, блестящий мутной дымкой тёмного зеркала, гарда из плотных чёрных перьев. Девочка моргает в замедленном недоумении, — и клинок исчезает. Чтобы вернуться обратно при необходимости.

...

Присев на лишившиеся стрелок часы над дверью, точь-в-точь стрекоза из преддверия сна, Ада вновь проходится задумчивым взглядом по тёмной, освещаемой одним лишь камином комнате, пожимает плечами в попытке выразить настороженность подозрения.

Начнём с того, что ничего не понятно. И нет, это не так хорошо и весело, как оно звучит.

Что это был за ритуал? Это же было ритуальное действо? Стеклянный шар, ровно окружённый тремя парами крыльев. К которым потом зачем-то присоединяются ещё двое. Затем, магическое, причудливое исчезновение. Ничего ясным счётом не сообщающее.

Мастерская состоит из единственной комнаты, погруженной в неясные потёмки, способной похвастаться только простейшим столом, зажжённым камином, несобранной новогодней ёлкой в углу.

Ни малейшей оставленной подсказки. Ничего.

А ведь перцовые видения обещали кое-что... несколько слишком специфичное. И потом, зачем этот появившийся вместе с крыльями ворона меч?..

Ада перепроверяет комнату. Для надёжности. Ничего. Пустота, пустота, заброшенность, осколки стекла на столе. Ничего нет в камине, пламя которого, кстати, особенно жаркое, а потому и пугающее. За настенными часами, еле-еле приподнятыми (неимоверное усилие для фигурки ростом в ладонь), не обнаруживается никакого тайника.

Рассеянный взгляд в окно. Всё та же улица новогодних приготовлений.

...А ведь Ада уже видела этих четверых людей снаружи.

Те самые, что и во втором перцовом наваждении.

Двое подростков, парень и девушка, резво перекидываются снежками, смеясь и крича что-то неразборчиво радостное.

За их игрой робко наблюдает девочка-торговка, практически незаметная в тени здания почты напротив. Торговка же? Она кажется... замёрзшей. Явно простояла на одном месте слишком долго. Наверное, всё-таки чем-то торгует. С ней точно всё в порядке?

Куда-то медленно, вразвалку бредёт старик с угрожающим рассыпаться мешком сладостей на плече, угнетаемый съехавшей на самый нос шапкой.

Новогоднее празднество уверенной поступью вступает в свои права.

...

Ада Лавенбург возвращается на часы, ведь обозревать комнату с высоты действительно приятно. Задумчиво болтает ногами.

Приключения не торопятся происходить внутри самой мастерской. Очевидно, девушке стоит вызвать их самой. И здесь прослеживаются два возможных пути.

Один. Ада Лавенбург отчаянно пробует узнать хоть что-либо о происходящем. Это, скорее всего, будет действительно сложно, вполне способно оказаться безрезультатным.

Из мастерской куда-то уходят следы, оставленные часовщиком. Единственный ключ к местонахождению ушедшего мастера, явно располагающего всей желаемой информацией. С одной стороны, снега не наблюдалось, с другой, уже прошло порядка двух с половиной часов.

Хм. Не единственный, кстати. Мастерская — наспех возведённое деревянное здание из одной комнаты, с щелями в стенах. Часовщик явно проживает где-то ещё... но новый год праздновать хотел здесь, судя по оставленной ёлке. Кстати, хранить её в мастерской попросту негде.

Вообще, это аскетическое отсутствие мебели любопытно. Настоящий новогодний детектив.

Увы, нет.

Так или иначе, Ада может попробовать расспросить кого-нибудь с улицы о часовщике... например, эту торговку. Девочка наверняка живёт где-то рядом и может и знать что-либо о пропавшем мастере. Или хотя бы подскажет, куда тот ушёл.

Опять же, мастер может вдруг вернуться. Он ждал пробуждения искусственной девочки так долго. Не может же уйти бесследно!

А это значит, что он, вернувшийся, может хватиться Ады, ушедшей куда-то далеко по следам.

...Хмпф.

Это всё первый путь, мысленно отмечает девочка, продолжая болтать ногами, — начиная задумчиво водить в воздухе вновь призванным мечом.

Есть и второй. Базирующийся на совершенно иных убеждениях.

...Какая разница с того, что что-то непонятно? Новый год наступает через четыре... если уже не три часа! К празднованию нужно срочно готовиться!

Например, собрать ёлку.
Например, раздобыть свечи. В магазине. Так, как бы их только заполучить... Без денег. Ну, сойдут любые праздничные декорации, успешно передающие желаемое настроение.
Например, собрать гостей. Это не обязательно, но вместе веселее, а в одиночестве новый год Ада отпразднует и в реальности. Причём в июле.

Можно, к слову, присоединиться и к чьему-либо ещё празднеству. Почему бы и нет!? Вдруг получится?

«Да» новым друзьям!

...Если чему-то нужно произойти, оно произойдёт.

А ещё, его можно просто пассивно ждать. Чего-нибудь интересного. Или неминуемого.

Возможности безграничны.

...

Ада Лавенбург...

[] Попытается разобраться в происходящем.

{} Отправится выслеживать ушедшего мастера по следам. Возможно сохранившимся.
{} Попробует выведать информацию о часовщике у девочки-торговки на улице.
{} Отправится в путешествие по городу в поисках какого-нибудь... знатока ритуальных дел. Гадалки, проживающего в характерном особняке загадочного волшебника и так далее. Или заглянет в библиотеку.
{} Посетит что-то, смутно виднеющееся в окне... похожее на силуэт обсерватории вдали. Некая обсерватория была в уже увиденном, как никак.
{} Останется ждать в мастерской, её не покидая. Ответы способны явиться и сами.

[] Забудет о познании труднопознаваемого и просто насладится праздником!

{} Соберёт оставленную ёлку.
{} Предстанет перед наслаждающимися игрой в снежки парнем и девушкой.
{} Познакомится с замерзающей торговкой, пригласит её погреться у камина.
{} Поможет бредущему куда-то старику. Поправит слепящую его шапку. Вдруг даст конфеты.
{} Направится на поиски новогодних декораций для украшения мастерской.
{} Приступит к полёту по городу в интересах обнаружения наиболее шумного празднества.

Ммм, интересно, а чтобы было при выборе других крыльев?

Насчёт выборов теряюсь...

>>4503403

>Насчёт выборов теряюсь...

Почему? Из-за противопоставления путей знания и развлечения?
Скажу просто, что оба они более чем достойны и каждый способен привести к по-своему приятным результатам. Опять-таки, до нового года целых три с лишним часа, вполне можно успеть сразу в нескольких местах.

>Ммм, интересно, а чтобы было при выборе других крыльев?

В зависимости от. Какие-то бы дали пламенную разговорчивость и способность к перерождению в случае дед-энда, ещё одни — возможность перематывания времени и безграничную проникновенность трипл-вьелдимых копий. Сэй... ворон в выборе подразумевался как most normal/least exotic вариант, оттого у него и сдержанная эффективность нечестного, богоотрицающего магрезиста.

Любопытным также может быть то, что у трёх концовок из пяти существует по две альтернативных ветки достижения, фундаментально различающихся; одна — для какой-то конкретной пары крыльев, другая — для всех остальных.

>>4503441

Хм, такое чувство что сюжет в большей степени уже полностью расписан или хотя бы в виде набросков.

Давай, так:

>{} Отправится выслеживать ушедшего мастера по следам. Возможно сохранившимся.

Выходим наружу посмотреть следы, насколько отчётливо их можно разобрать, а дальше:

>{} Поможет бредущему куда-то старику. Поправит слепящую его шапку. Вдруг даст конфеты.
>{} Познакомится с замерзающей торговкой, пригласит её погреться у камина.
>{} Попробует выведать информацию о часовщике у девочки-торговки на улице.

По сути в общих чертах будет вариант:

>[] Попытается разобраться в происходящем.

[+] Попытается разобраться в происходящем.

Пытливый разум не знает самообмана осознанной слепоты, именуемого праздностью развлечения, — ему недоступно забытье спокойствия, пока на животрепещущий вопрос не получен достойный ответ. Ада Лавенбург спорхнула с настенных часов, спустилась к двери, кружась в спирали невидимой винтовой лестницы чёрных как уголь перьев. Точно, дверь заперта, но есть ещё и окно, свободно открывающееся навстречу морозу зимы. Закрыть его снаружи не получится, всё в полном соответствии с каноном детектива, — а значит, пустая комната жаркого пламени камина будет верно ждать возвращения девочки, устремившейся на поиски знания, решившей отыскать исчезнувшего часовщика.

{+} Отправится выслеживать ушедшего мастера по следам. Возможно, сохранившимся.

Люди, не сумевшие обрести крылья, но спасённые от проклятия инвалидных колясок, характеризуются одной любопытной особенностью: проходящим по дорогам судьбы, им свойственно оставлять следы. Пропавшего часовщика способны выдать отпечатки на снегу, такие чёткие, явные у входа в мастерскую, но уводящие к тротуару и неминуемо там смешивающиеся со следами других людей.

Парящая в холоде новогоднего вечера (который, находясь в теле серебряной статуэтки, девочка как будто бы ощущает не так выражено: лёгкость наряда всё же не причиняет непримиримых неудобств), Ада Лавенбург приблизилась к снежному покрывалу земли. Внимательность. Цепкость взгляда. Ушедший часовщик, кажется, в самом деле немного отстал от времени: не только наряд любимого творения, но и собственная обувь мастера ни коим образом не соответствуют сезону.

Узорчатая подошва. Высокий каблук. Острый носок. Туфли, в конце декабря.

Аде Лавенбург больше не нужны ни вопросительные знаки, ни даже скептический курсив для выражения невозмутимого удивления. Невозмутимое удивление. Элегантный оксюморон, великолепно передающий тонкости эмоционального состояния девушки.

Меж тем, данная примечательность... несколько облегчает дело.

Бросающаяся в глаза необычность формы следа, подчёркиваемая вдобавок и внушительным размером самой обуви, позволяет выявлять путь часовщика даже по тротуару, пересечённому множеством людей за прошедшие два с лишним часа. Сказывается, конечно, и относительная тишина района, подтверждаемая преобладанием вокруг невысоких зданий... Так или иначе, заключила Ада, отслеживание пути ушедшего представляется вполне возможным, вот только потребует должной внимательности, аккуратности, а главное — и самое неприятное — способно в какой-то момент неожиданно усложниться. Если часовщику вдруг понадобилось свернуть на шумную улицу, например.

Довольно рискованная затея, способная оказаться грандиозной потерей времени. С собакой-ищейкой всё было бы намного легче. Может, где-нибудь раздобыть?

Хи-хи.

{+} Поможет бредущему куда-то старику. Поправит слепящую его шапку. Вдруг даст конфеты.

Совершенно случайно взгляд Ады оказался направленным на противоположную сторону улицы, к успевшему утопать относительно далеко старику с пакетом сладостей. Шапка, видимо, уже сползла ему на подбородок, злорадно обнажающая морщинистую лысину, и лишь раздражённое непокорство спешки побуждало старика идти дальше, не обращая внимания на надоедливость препятствия. Это определённо не могло закончиться хорошо; вот, гордый хранитель конфет оступился, пошатнулся, еле удержал равновесие, — а бережно удерживаемый пакет чуть не выскользнул к снегу изворотливым окунем.

Никто, кажется, не замечал трудностей старика, отметила девушка. Впрочем, рядом-то и находились только трое, двое из которых были увлечены игрой в снежки (любопытно, что они ещё не попали случайно в Аду; уменьшение до размера статуэтки определённо полезно в ряде аспектов), а третья же, робкая девочка... казалась какой-то подозрительной. Воронье чутье словно заметило что-то неестественное в её робкой лёгкой сгорбленности, явном стремлении представляться как можно менее заметной.

Это проверится и потом.

Воспользовавшись тем, что старик, пытаясь отдышаться, прижался к стене здания, Ада торопливо подлетела к нему. Замедлилась. Аккуратно, плавно, дабы не напугать, вошла в поле зрения, обогнула, поднялась вверх, чуть выше его лба — и, с третьей попытки, приноровившись, перетянула шапку как положено.

Серые глаза старика, подслеповатые, смотрели на девушку вороньих крыльев с неприкрытым недоумением. Видимо, носитель конфет не сразу сообразил, что она вообще пыталась делать, — но при этом не паниковал, не нервничал, когда кто-то летающий куда-то утягивал его головной убор. Флегматичный, видимо.

Или просто пакет тяжёлый.

Старик вдруг, — в серых глазах, слегка омрачаемых пеленой привычной насупленности, вспыхнула живая искра понимания, — опустился на колено, причём на уважение плавно для своего возраста. На другое колено, выставленной вперёд ноги, спустил с плеча пакет, осторожно придерживаемый правой рукой, развернул его левой, перехватил поудобнее — и протянул вверх, к парящей девочке, не произнося ни слова, ласково и благодарно улыбаясь.

Конфеты!

Как замечает Ада, на самом верху пакета гордо возлегают три их типа.

Быть может, ожившей серебряной фигурке взять какую-нибудь одну, ну, чтобы не было тяжело нести?

И если да, то какую именно?

[] Вафельную в шоколаде.
[] Шоколадную с курагой и орехами.
[] Клюквенную карамель.
[] Не брать ничего, не затруднять перемещение.

{+} Познакомится с замерзающей торговкой, пригласит её погреться у камина.
{+} Попробует выведать информацию о часовщике у девочки-торговки на улице.

Далее, светловолосая искательница пропадающих часовщиков решила обратиться к девочке-торговке, вполне способной подсказать что-либо любопытное. Не теряя лишнего времени, Ада раскланялась с дружелюбным стариком, устремилась к робко сжавшейся тени длинных чёрных волос. Красные глаза, практические незаметные за спадающими на лицо прядями, с забавной смесью боязливости и любопытства наблюдали за забывшимися в игре парнем и девушкой... на вид немногим старше. Ада спохватилась: самой ведь торговке лет где-то четырнадцать, ну никак не десять-одиннадцать, как почему-то показалось изначально.

Воронье чутьё напряглось, и по мере того, как серебро чёрных крыльев приближалось к таинственной фигуре... всё очевидней и поразительней становилась иллюзорность её застенчивости, — намеренно выставляемой напоказ с уязвлённой насмешкой, — скрывающей задетую, раненую гордость, ту непогрешимую и обидчивую самоуверенность честного непонимания, обладать которой может только четырнадцатилетняя девочка.

Торговка повернулась к Аде, когда между ними была всего какая-то пара метров. Красные глаза ошеломлённо расширились при виде летящей серебряной фигурки, словно вышедшей из сказочного сна; бросили резкий, почти неуловимый взгляд вдруг куда-то в сторону, — к раскрытому окну мастерской часовщика, как подсказала недоумевающая воронья наблюдательность. Незнакомка сгорбилась ещё сильнее, доставая безвольно опущенными руками до колена чуть выставленной вперёд левой ноги, закрыла глаза, то ли пытаясь заснуть, то ли приступив к размышлениям о чём-то важном, — и открыла их обратно.

Аду рассматривали глаза уже совершенно иного человека, такого, какого светловолоска и увидела с запозданием. Торговка почувствовала, что её личина раскрыта? Любопытно.

Сгорбленность исчезла, не оставив даже намёка, спина безукоризненно распрямлена, — незнакомка могла похвастаться отличной осанкой. Руки, бессильно до того свисающие, расслабленно заведены за голову, локти широко разведены в стороны, задумчивая искорка лёгкого превосходства в алых глазах.

И всё же, девочка мёрзла. Девочке было очень, очень холодно, что представлялось до неприятного очевидным, — не составляло труда и угадать, что она отчаянно подавляла предательскую слабость, всеми силами пытаясь соотнести её с той отброшенной иллюзией робости, отвести прочь от желаемого таким непоколебимым и элегантным величия честности.

Ада сочувственно вздохнула; заводить разговор о часовщике, способный, в общем-то, оказаться достаточно долгим, посреди холода вечерней улицы было как минимум невежливо. Может, пригласить торговку в тепло мастерской? Придётся ей, правда, пролазить в окно, но... Внутри хорошо.

Внутри — жар пламени Прометея.

Конечно, так сразу зазывать незнакомку в подозрительную мастерскую нельзя. Сперва следует немного разговориться, для установления желаемого доверия.

— Привет! — в очередной раз подивившись непривычности такого естественного действия, заведению разговора с другим человеком, Ада обратилась к торговке. — Что продаёшь?

Непосредственно кивнула в сторону лежащего возле ног девушки чёрного кожаного портфеля. По нему светловолоска и причислила незнакомку к ремесленникам коммерческого взаимодействия.

— Привет, — слегка кивнула маленькая торговка. — Картины. Хочешь посмотреть?

На свет уличных фонарей и праздничных огней вдалеке тотчас же были извлечены загадочные фантасмагории буйства ярких, режущих глаз красок, переплетающихся самым причудливым образом, составляющих фигуры потусторонней геометрии затерянных в Антарктике городов.

— Это ты рисовала? — с непроизвольной настороженностью почтения чего-то красивого, но непонятного, задала сомнительный вопрос Ада. Незнакомку, впрочем, он нисколько не смутил, — скорее, иронично позабавил.

— Я. Дядя сказал, что его картины, нарисованные четырнадцатилетней девочкой, будут продаваться особенно хорошо.

— А ещё он сказал, что лучше всего продавать картины в вечер перед новым годом, потому что на улицах много людей, заблудившихся в праздничном настроении, а значит и готовых потратить деньги на любые ненужные мелочи. На удивление самокритично с его стороны, замечу.

Ада это высказывание не спешила комментировать, чувствуя, что предположительно старающаяся всегда быть безэмоциональной и элегантной черноволосая незнакомка хочет немного поворчать. Повозмущаться, выплеснуть недовольство агрессии.

Тем более, что повод у неё был.

Ада оказалась права.

— Пропустим ту часть, в которой картины лучше всего продаются у красивых девочек, — в гротескном жесте переполняющей грудь драматичности маленькая торговка вскинула к небесам руку, подражая актрисам комедии. — Она, думаю, и так очевидна. Знаешь, где начинаются проблемы?

— Дядя прочитал отдельную лекцию о правильной презентации продавца. О нужном настрое. О предпочтительных для выражения эмоциях! Звучит плохо? Всё только хуже. Знаешь, что он привёл в пример? Ту сказку Андерсена, «Девочку со спичками»!

— La forza del destino! — выругалась четырнадцатилетняя девочка, чьему монологу всплеска эмоций Ада решила не мешать. — Коварство судьбы. В чём коварство? В том, что я где-то выронила ключи, а дядя ушёл непонятно куда!

«У нас, кажется, много общего,» — мысленно хмыкнула Ада, решив, что ей самой больше мёрзнуть не особо хочется.

— Звучит печально, — поддержала собеседницу светловолоска. — Может, зайдём ко мне, согреемся? Как-то прохладно.

— Так вот, ты не подумай, я такой застенчивой притворялась от обиды на дядю, такой застенчивой, как он и просил, — заверила в ответ Аду торговка картинами. — Что это вообще такое, заставлять племянницу работать перед самым новым годом, а самому куда-то исчезать? Я тоже хочу праздновать!

— А дома даже ёлки не поставлено... — тихо, словно стесняясь, с детской искренностью обиды пробормотала черноволоска.

— И так уже который год!

В голосе девочки вспыхнула игра явной злобы. Руки опущены к поясу, сжаты в кулак.

— Зайдём к тебе?

Ада, немного потерянная невозмутимостью продолжения монолога собеседницы, даже не сразу сообразила, что её приглашение всё-таки было услышано. В вопросе торговки, тем временем, проступила резкая настороженность, красные глаза вновь зачем-то метнулись к мастерской (девочка умудрилась заметить, как серебряная статуэтка её покидала?), с непонятной пристальностью оглядели саму Аду.

— Нуууу, я картины вообще-то продаю, — протянула черноволоска, сомнение в произносимых словах.

...

Ада Лавенбург...

[] Не будет убеждать торговку идти непонятно куда, расспросит её о часовщике прямо здесь.

[] Попытается-таки привлечь мёрзнущую девочку к теплу камина,
{} воззвав к необходимости заботиться о здоровье, описав ужасы обморожения.
{} соблазнив предложением вместе собрать праздничную ёлку.
{} признавшись, что торговка может кое-чем ей помочь, а тепло очага — то наименьшее, чем Ада способна поделиться в знак благодарности.
{} предложив прогуляться если не к Аде домой, то в какое-нибудь кафе поблизости.

[] Не будет добывать информацию из болтливой и расстроенной девочки, отправится искать часовщика по его следам на снегу.

> Вафельную в шоколаде.

По мне самая лёгкая. Скрытый смысл всё равно не разгадать.

> Попытается-таки привлечь мёрзнущую девочку к теплу камина,
> ...признавшись, что торговка может кое-чем ей помочь, а тепло очага — то наименьшее, чем Ада способна поделиться в знак благодарности.

>>4505135

>Скрытый смысл всё равно не разгадать.

Порой выбор конфеты — это просто выбор конфеты.

>>4505149
А иногда от этого выбора зависит судьба целого мира. А у Ады в этом мире есть её способность видеть "сны" во "сне"?

>>4505156
И никогда не скажешь заранее, насколько важным является рассматриваемый выбор.
В осеннем саду, на развилке дорог, стоял я задумавшись у поворота...~

>А у Ады в этом мире есть её способность видеть "сны" во "сне"?

Как правило, нет. Чарам Мидаса подвержено только тело Ады в реальном мире, в своих же мечтах девочка совершенно свободна, способна повстречать что угодно и сама оказаться кем угодно: серебряной фигуркой, снежным коммивояжером, апостолом восхитительной болезни... вполне возможно, что и мальчиком.

Опять же, Ада имеет все шансы обнаружить ключ, переносящий её в те облака, где девочка свою причудливую способность сохраняет в полной мере.

Идея любопытная, — признаюсь, я о такой возможности даже не задумывался. Скорее всего, потому что способность наблюдать сны во время созерцания снов ведёт к скользкой дорожке инсепшена и постановке под сомнение истинности наблюдаемой реальности, что есть развитие достаточно своеобразное, обесценивающее переживаемый опыт и доверие к происходящему.
Уверенная надёжность дуализма мира грёз и мира реального представляется более спокойной, размеренной и приятной.

ОПу немного неловко, что даже такие короткие ответы занимают у него так много времени. Вполне может показаться, что я неутомимо на что-то отвлекаюсь, но нет, честное нет, сказывается излишняя склонность к аккуратности в подборе слов, помноженная на любовь к переписываниям и рассеянным перечитываниям. Вот так-то.

>вполне возможно, что и мальчиком.
>задумывался

Эх, а я думал, что Гм - тян. Как-то слишком хорошо мысли главной героини переданы.

>>4505181
Каждый ГМ, хотя бы немножко, хотя бы внутри - тян.

[+] Попытается-таки привлечь мёрзнущую девочку к теплу камина,
{+} ...признавшись, что торговка может кое-чем ей помочь, а тепло очага — то наименьшее, чем Ада способна поделиться в знак благодарности.

Встреченная ответом растерянного сомнения, Ада перевела взгляд к чёрному портфелю у сапожек незнакомки, тёмному блеску кожи поверх чистой белизны снега. Внутри — картины в застеклённых рамках, тесно прижимающиеся друг к другу, запоздалым смущением своей близости возбуждающие определённое подозрение в успешности предпринимательской стратегии незнакомки. Хотя, как знать?... вполне возможно, что красноглазая девочка уже успела продать другой такой портфель, не менее внушительный, порадовав последнего покупателя щедрым подарком великолепия сияющей кожи, такого удобного, позволяющего донести картину до дома без излишнего обнажения уязвимых рук ужасам мороза. Специальная акция, дамы и господа.

Светловолосая путешественница мысленно хихикнула, достаточно элегантно и сдержанно, чтобы не позволить ни единой случайной искорке весёлости отразиться на её худом лице. Не следует уязвлять маленькую торговку, достаточно гордую и упрямую, чтобы последовать завету дяди в точности назло.

Обижать людей неправильно само по себе, вне зависимости от того, обладают они какой-либо полезной информацией или же нет.

— Ну, я хотела бы попросить у тебя помощи, — мягким голосом призналась продавщице картин Ада, парящая напротив её милого, привлекательного лица. Голубоглазая девочка предпочла в разговоре особую нежную вкрадчивость, как бы мимоходом забывая невыгодную им обоим тему, что-то там про продажу картин. — И самое меньшее, что я могу предложить взамен, это как раз-таки согревающее пламя камина.

Красные глаза засветились задумчивым сомнением, разглядывающие теперь конфету, вафельную, в шоколадной глазури... ловко обхваченную левой рукой серебряной статуэтки, прижимаемую для удобства к её телу блестящего металла.

«У тебя такая хорошая одёжка,» — одними губами прошелестела рассеянно уплывающую мысль торговка, потерянно поднимая навстречу руку с протягиваемым вперёд указательным пальцем, словно возжелавшим удостовериться в качестве ткани на Аде.

— И, конечно же, отпустить тебя без выражения своей благодарности я никак не смогу, — улыбнулась странница грёз, улыбнулась легко и дружелюбно, в полном соответствии мимолётной тёплой шутке. Ада нарочно как будто бы не заметила забывшегося жеста незнакомки, щедро позволяя ей осознать происходящее и невозмутимо спохватиться, избегая тем самым возможных неловкостей. Впрочем, стесняться-то черноволоске решительно нечего, с радостной снисходительностью отметила девочка: она бы сама изрядно впечатлилась, увидев перед собой разговаривающую серебряную фигурку, щеголяющую в специально подшитом наряде.

— Пожалуй... — красные глаза слегка расширились, лёгкая дымка рассеянного забытья покинула их, а чуть приподнятая рука медленно, осторожно поползла обратно вниз, стараясь не привлекать никакого внимания. — Да, ты права. Продажа картин — исключительно вопрос моей личной прибыли, помочь же просящему, особенно в такой сказочный час, намного важнее!

— Я буду более чем рада помочь тебе... — довольная гордость в голосе, прошептала черноволосая девочка, непроизвольно прижимая согнутую в кисти левую руку к своей груди. На тонких губах под мило задернутым носиком (неужели он стал таким благодаря выработанной привычке?~) играет непостижимая улыбка пустынной кощки.

— ...Но, что же именно тебя интересует?
.
— Информация об одном человеке, работающем здесь, — перейдя напрямую к делу, Ада забыла про всякие мелкие мысленные увеселения, которых, впрочем, красноглазка и так не могла заметить. Другое дело, что внезапная серьёзность тона всё-таки способна была проявиться... голубоглазка даже не подозревала: ближайший фонарь подумывал многозначительно мигнуть в знак поддержки вселенской нуарности. После чего вспомнил, что никто так и не укутал его, замерзающего, стильным чёрным плащом детектива-вдовца. Нуарно подмигивать постеснялся.

— Предполагаю, что он живёт где-то в другом месте... не так далеко, скорее всего. Пройдём внутрь? Разговаривать у камина определённо приятнее.

Торговка картинками, не выдержав, молниеносно кивнула, — её руки, спрятанные обратно в теплоту карманов, мелко дрожали. Кончик носа девочки совсем-совсем побелел, щёки же... вспыхнули оттенком особого румянца. Незнакомка поспешно отвернулась, впилась взглядом прямо в покинутое Адой здание мастерской, сделала в его направлении пару торопливых шагов... и застыла.

— Показывай дорогу! — игриво хихикнула девочка, склоняясь чуть вперёд, поглядывая на Аду лукавством красных глаз опущенной к плечу головы.

...

— Тепло!

Возглас искренней радости вырвался из губ девочки, присевшей практически вплотную к лихому жару камина, как будто бы разгорающегося всё сильнее, не намеривающего утихать. Тёмный пуховик просто и бесцеремонно скинут на опустевший стол вместе со светлым шарфом, а сама красноглазая гостья энергично растирает вытянутые далеко вперёд конечности, продолжая легонько вздрагивать в эхе озноба.

— У тебя, с-случаем, кофе не найдётся? — хитро глянула на Аду маленькая продавщица картин.

Девочка черных крыльев, такая небольшая рядом с новой знакомой, тоже уселась у согревающего огня, правда, чуть поодаль, на всякий случай. Позволяет крыльям отдохнуть. Они хорошие, надёжные, готовые неустанно трудиться, — прямо как её сердце, прямо как всё её верное тело, абсолютный и преданный союзник.

— Не найдётся, — пожала плечами серебряная статуэтка. Завести важный разговор можно и позже, дав сперва девочке возможность более-менее прийти в порядок.

Любопытно, что гостью, такую гордую и осторожную, предложение залезть через окно нисколько не смутило. «Люди бывают двух типов,» — заметила тогда Ада, слегка улыбаясь. «Кто-то теряет ключи по выходу из дома, другие же действуют в упреждение.» Темноволосая торговка ответила одобрительным хихиканьем.

...

— Это здание должно принадлежать одному часовому мастеру. Да, знаю, что выглядит оно довольно-таки пустынным. Так вот, спрошу сразу: не знаешь ли ты, где он может жить?

Единственная комната, лишённая мебели, деревянные стены, щели в окнах, — очевидно, что непосредственная обитель часовщика располагается где-то ещё. Вот только где?

А камин, внушительный, горячий, аккуратный, из окружения немного так выбивается. Но это и неважно. Главное, что греет, греет действительно хорошо, можно даже сказать, пробирает своим пламенем.

— Знаю, — наконец ответила черноволосая девочка, до того затерянная взглядом в лепестках огня. Левая ступня подложена под попу, подбородок на правой коленке, руки обнимают выставленную ногу, — в облике гостьи воцарилась какая-то непонятная грусть. — Но, сперва... Мы же так и не назвали друг другу своих имён. Я — Аделла. Если коротко и для удобства, то Ада. А ты?

Голубоглазый пилигрим неизведанных снов мысленно хмыкнула, прикидывая возможные варианты ответа. В этом путешествии она заняла тело серебряной статуэтки, имени которой создатель так и не успел дать.

— И, ещё... — поспешно протянула черноволосая Аделла. — Ну, такой вопрос любопытства. Ты же искусственная фигурка, правда? Живая. А какое у тебя предназначение?

— У каждого ведь человека есть своё предназначение, да... В которое он верит. Наверное, — пробормотала продавщица картин, вновь выглядящая такой же застенчивой и робкой, точь-в-точь как при продаже картин.

...

I). К вопросу об имени: светловолосая героиня...

[] Назовёт какое-то конкретное, а именно
{} Ада Лавенбург.
{} Риз Бенельмитте.
{} Любое другое?

[] Признается, что создатель ещё не дал ей никакого имени.

[] Уклонится от вопроса, скажет, что не может представиться...
{} в силу определённых причин, сообщить которые, к сожалению, не получится.
{} так как прибыла на Землю с планеты лиловых ящеров, и её настоящее имя нельзя выговорить в доступных человеку звукосочетаниях.

II). К вопросу о предназначении: голубоглазая девочка ответит, что...

[] Смысл её жизни — в получении удовольствия.
[] Для неё нет большей радости, чем постижение чего-то нового, ранее неизвестного.
[] Она была сотворена своим автором во имя его избавления от одиночества.
[] Пока не может ничего сказать, ещё находится в процессе поиска.
[] Предназначения не существует.
{} Хотела бы узнать предназначение самой Аделлы. (опционально, сочетается с любым из вариантов выше, способно выступать как самостоятельный вариант; имеет явный шанс увести разговор в сторону)

>>4506411

Конечно, пошутить было бы весело, но девочка может обидеться. А какое имя называть не особо принципиально. Хотя можно подыграть истории и...

> ...признается, что создатель ещё не дал ей никакого имени.

Но назваться настоящим именем тоже интересно, потому что девочку тоже зовут Ада, как и главную героиню.

Можно кинуть кубик или как-нибудь совместить варианты.

Со вторым вопросом немного проще. Сама Ада...

> ...пока не может ничего сказать, ещё находится в процессе поиска.

Но...

> ...она была сотворена своим автором во имя его избавления от одиночества.

Поэтому и ищет его. Однако как в дальнейшем распорядиться судьба она не знает.

> Хотела бы узнать предназначение самой Аделлы.

Встречный вопрос.

>>4506669

>Можно кинуть кубик или как-нибудь совместить варианты.

Ну, кубики — это не так интересно, они всё время норовят укатиться под стол.

Касательно совмещения: пришла в голову небольшая уловка в духе "создатель имени мне не дал, но там, откуда я пришла, меня звали Адой. Какое совпадение~."
Если смущает часть про "откуда я пришла", то можно чуть сместить акценты, преобразовать фразу в "создатель имени мне не дал, но, вообще, я зовусь Адой."

Что скажешь?

>>4506804
Ты автор, как это обыграть решать тебе. Хотя я думал, что она "назовется" Адой, потому что имя девочки понравилось.

И по чему бы девочку конфетой не угостить, ожившей фигурке она все равно большая.

>>4506832

>Ты автор, как это обыграть решать тебе.

Да, и в ряде случаев представляется любопытным спросить, какой же из двух близких оттенков более предпочтителен для игроков.
Невесомые тонкости эмоций делают ярче весь мир.

>Хотя я думал, что она "назовется" Адой, потому что имя девочки понравилось.

Не очень понял, уточню. Заключительная придаточная часть подразумевает, что Аде понравился факт совпадения имён с незнакомкой, и девочке в первую очередь хочется этим с ней поделиться?

Запоздало сообразил, что это и выражалось в "Но назваться настоящим именем тоже интересно, потому что девочку тоже зовут Ада, как и главную героиню", которое я почему-то воспринял только на метауровне.

Если так, то сделаем акцент именно на лёгкой радости голубоглазой героини.

>>4506854
Почему бы и нет? Добавим в план.

>>4506804

>Касательно совмещения: пришла в голову небольшая уловка в духе "создатель имени мне не дал, но там, откуда я пришла, меня звали Адой. Какое совпадение~."

По-моему, не очень. В конце концов, какая разница, как звали героиню "там". Гораздо интереснее, если Аделла из сказки сама придумает героине имя. Можно няшно повосторгаться и подарить в ответ конфету, например.

>>4507089
Ага. Это изменение позиции >>4506669-куном... или у нас появился альтернативный голос?

Более того, любопытным свободным вариантом.

Чудесно же!

В таком случае, наблюдаю два возможных пути, вместе выражающиеся следующим образом:

Х = A и (B или C), где
А — "признается, что создатель ещё не дал ей никакого имени", хорошо сочетающееся как с B, так и с C,
B — при этом, голубоглазка радостно хвастается, что её точно также зовут Адой (не упоминает ничего лишнего), в порыве прекрасного настроения дарит подруге конфету.
С — при этом, голубоглазка предлагает новой знакомой придумать ей имя самой, дарит сладость в знак благодарности и восторга.
Х — принимаемый план действий.

B и C приведут к разным результатам, был бы рад, если бы в их отношении оказался достигнут компромисс по выбору какого-то одного. Иначе, конечно, можно будет определить используемый вариант по чёту/нечёту последней цифры картинки, но договариваться интереснее, а вверение случаю вызывает зависимость.

>>4507295
Пусть будет С.

[+] Признается, что создатель ещё не дал ей никакого имени.
(+) Предложит придумать ей имя Аделле.

Светловолосая путешественница ответила не сразу, — подняла глаза к закрытому окну, стекло которого таило за собой необъятный, живой мир. Иллюзорный, существующий лишь в благословении тумана ключей, при этом неоспоримо реальный для своих обитателей, живущий по собственным, вполне последовательным законам, способный похвастаться цельностью его определяющей внутренней логики. Девочка любовалась мерцающими огнями праздника, лихой небесной рябью запущенных заранее фейерверков, прикидывала: как много себя из опустевшего мира-над желает она допустить сюда, в эту мимолётную, эфемерную сказку?

Аделла пожелала узнать имя голубоглазки, — и в самом деле, что же будет выбрано ответом? Ответом для неё, черноволосой и согревшейся, а одновременно и ответом для всего пространного мира вокруг?

Быть может, было бы интересно поделиться неожиданным откровением, признаться, что их, двух новых подруг новогоднего чуда, сближает не только теплота разделённого камина, но и общность имён?

— ...Имя? Я ещё не успела его получить, — задумчиво произнесла девушка, всё ещё соображая, какими же именно она хочет увидеть сообщаемые слова во всей их полноте. — Творец им меня не наделил.

Красные глаза глядели на серебряную фигурку особенно пристально, — и что-то неуловимое промелькнуло в них при упоминании загадочного создателя. Тем не менее, Аделла не торопилась ничего говорить, чувствуя, видимо, что сама голубоглазка речь не завершила.

...Быть может, пошутить? Было бы весело. Правда, нарушит атмосферу, да и вполне способно уязвить Аделлу. Почему же она так волнуется, так стесняется, неужели это лишь обманчивый каприз самоуверенности, игривое желание захватить собеседницу врасплох? Светловолосая странница прищурила крохотный сапфир глаза, доверяясь обретённой вороньей проницательности, — и не обнаружила на этот раз за робостью девочки ничего. Переживания той представлялись искренними.

Ада Лавенбург.

Сладкие звуки привычного, неотделимого имени — самого родного, что было у девушки. Имя есть ключ к самоопределению, к осознанию себя относительно всего окружающего и существующего; но всё же, так ли оно значимо?

Оно — тёплые, подбадривающие объятия реальности, облачённая в звуки память о пустующем городе, не знающем величайшего преступления бытия, его первородного греха, — течения времени.

Но зачем думать об объятиях родного дома в жизнерадостности скоропреходящего забытья?

— Почему бы тебе не придумать мне имя самой? — широко улыбнулась Аделле девочка, чуть приподнимая от земли колени скрещенных ног, располагая на них локти, замыкая кисти под подбородком, ободряюще глядя снизу вверх на черноволоску, такую большую, но при этом такую взволнованную.

Реакция Аделлы оказалась на удивление многословной и вдумчивой, точь-в-точь полный текст глубокомысленного философского труда.

— Э? — только и смогла склонить к плечу голову красноглазая девочка.

Но глаза светловолосой фигурки были полны того же спокойного, непоколебимого дружелюбия. Аделла заметно приободрилась, откинулась чуть назад, лениво и расслабленно. К её губам вернулась тихая, отвлечённая играющая как бы невзначай улыбка лёгкого самодовольства.

— Ты уверена? — переспросила Аделла, судя по интонации, больше для вежливости, отдавая дань капризам формализма заедающих привычек. Протянутая вперёд, к страннице грёз, ладонь подсказывала, что торговка картинами уже признала серьёзность принятого той решения. — Разве тебе не хочется получить имя от своего создателя?

— Если бы у меня на этот счёт были какие-то предрассудки, я бы не просила ни о чём тебя, — хмыкнула серебряное великолепие, разглядывая протянутую к ней ладонь, большую и розовую, спасённую жаром камина от жутковатой бледности холода. Аделла не торопилась убирать руку обратно, а в её красных глазах мерцала особая хитрая искорка, точно девочка чего-то выжидала.

— «Ни о чём?» — медленно облизнула нижнюю губу гостья, слегка шевеля кончиками пальцев с аккуратно подстриженными ноготками. — Ты уже попросила меня помочь найти часовщика. Разве не для того, чтобы обрести имя?

Заметив в голубых глазах тёмный туман задумчивости подозрения, Аделла лениво подняла к лицу сжатую в кулак левую руку, — наверное, чтобы достичь желаемого вида расслабленной серьёзности.

— Полагаю ведь, твой создатель и есть часовщик?

Голубоглазка коротко кивнула.

— К твоему вопросу о предназначении, — протянула девочка,

[+] ...пока не может ничего сказать, ещё находится в процессе поиска.
[+]...была сотворена своим автором во имя его избавления от одиночества.
{+} ...хотела бы узнать предназначение самой Аделлы.

— Видишь ли, я никак не могу сейчас ответить: требуется много времени, чтобы узнать и понять самое важное в жизни. Но при этом... Озадачимся простым вопросом. Зачем я была сотворена изначально? Не для того ли, чтобы скрасить одиночество создавшего меня?

— Я бы не называла это одиночеством... — с тенью непонятной мрачности на лице пробормотала Аделла, чей подбородок чуть проскользнул вниз по поддерживающему его кулаку. Спохватившись, черноволоска выпрямилась и одарила собеседницу особенно широкой улыбкой, а её вытянутая правая рука, прижатая пальцами к земле, всё также манила куда-то вперёд. — Но позволь сказать, Миль: творение всегда превосходит своего создателя, это следует из одного только факта их особой преемственности. Создаваемое — это мечта, воплощение идеального, лишённое огрехов нежелательного и избегаемого.

— Да-да, — поспешно хихикнула красноглазая девочка. — Моё заявление весьма наивно, но почему бы ему таким не быть? Что я хочу сказать, так это то, что ты уже раскрасила яркой весной этот неудачный вечер потерявшейся меня.

— ...Миль? — переспросила Ада Лавенбург.

— От «камомиль», — охотно объяснила Аделла. — Это означает «ромашка». Чудесный цветок, и он так подходит тебе. Ну... Ты светловолосая, и я повстречала тебя зимой, посреди белого снега.

— А ещё, эта встреча помогла мне осознать приближение заветной весны, — слегка пламенея румянцем, решительно выпалила девочка. Быстро, торопливо, но не отводя глаз. Ну, это до завершения фразы, после сразу же их спрятала куда-то вниз.

— Майл, — поправила Аделлу пилигрим снов, случайно догадавшаяся, зачем же та с таким ненавязчивым упорством держит перед собой обращённую к небу ладонь.

Статуэтка блеска металла поднялась — и шагом вперёд приняла приглашение, ступив на розовую кожу маленькой девичьей руки. Красноглазка, всё ещё затерянная в любовании досками пола, рефлективно ойкнула, вздрогнула, — и медленно, осторожно, с заметным усилием, поддерживая даже левую кисть спешно подхватившей её правой, подняла новообретённую подругу к самому своему лицу.

— Майл? — переспросила она, недоумевая.

— Майл, — кивнула Ада. — Ромашка на том языке произносится как «кэмомайл». Но твоё предложение мне действительно нравится!

— Честно?~ — хихикнула Аделла, довольная сверх меры, но как будто одновременно чем-то стесняемая.

— Честно, — хмыкнула девочка, прикидывая, как же именно помочь желаемым росткам восторга преодолеть ледяной покров привычной и естественной сдержанности. — Готова надеть кошачьи ушки в знак признательности перед твоей изобретательностью!

Заметив, что руки Аделлы сильно дрожат, очевидно, не привыкшие к держанию серебряных статуэток, Миль расправила вороньи крылья и слегка, на пару сантиметров, поднялась над тёплой мягкостью ладони подруги, в нежном упорстве прижала к губам девочки избавленную от обёртки конфету.

— Я это запомню. Но всё же, пусть лучше будет Майел, — рассудительно предложила торговка картинами, жизнерадостно хрустя откушенной наполовину вафлей. — Звучит приятнее Майл, как мне кажется, и вполне сойдёт за полную форму. Тебя устроит?

Майел легко улыбнулась, глядя прямо в такие близкие, такие большие красные глаза.

— Я очень рада~ — Аделла так и расцвела благодарным самодовольством.

— А теперь скажи, в чём же заключается твоё предназначение, — любознательно поинтересовалась светловолосая путешественница. Вопрос за вопрос.

Девочка... просто и невинно пожала плечами. От её стеснительности момента не осталось и обрывка воспоминания.

— Ты сказала, что для нахождения главного требуется много времени. Не соглашусь. Для меня не так. Этот вечер и послужил опровержением.

— Да? — Майел заинтересованно чуть склонилась вперёд.

— На протяжении нескольких лет меня мучил один неизменный страх, подбирающийся особенно близко в канун нового года. Сегодня же я осознала, что этот страх на деле более чем дружелюбен, и бояться его всё это время было незачем.

Красноглазка засмеялась, резво и живо.

— А, предназначение? Для начала я восполню всё то потраченное в никуда время, забудусь в беспечности умиротворения~!

Правая рука выскользнула из-под ножек серебряной статуэтки, нарисовала быструю, решительную дугу вверх, — и нежностью указательного пальца Аделла погладила Майел по голове.

...

— Часовщик, ага, — в тихой жизнерадостности хмыкнула маленькая торговка, накинувшая обратно пуховик, закутавшаяся шарфом по самый нос — для надёжности и тепла, ведь теперь мёрзнуть нет совсем никакого смысла. — Я могу проводить тебя к его дому, не знаю, правда, будет ли он на месте, а могу просто объяснить дорогу. Подробно, надёжно, даже не сомневайся, да и близко тут, не заблудиться.

— Ну, не очень близко, — хладнокровно спохватилась Аделла, после чего, пойманная внезапным порывом болтливости, приступила к разгорячённому описанию пути. Заранее, не дожидаясь какой-либо реакции парящей рядом подруги. Девочки покинули уют тёмной мастерской, да, всё так же, через окно, и теперь находились на обезлюдевшей улице.

...Интересно, что там по времени? С момента пробуждения статуэтки прошло порядка... лучше скажем, не больше двух часов уж точно. Скорее, чуть больше часа, от часа до полутора, с учётом процедур отогревания.

— Для начала, поворачиваем направо, — Аделла описывала путь лихо и увлечённо, словно напевала мелодию дорожной песенки.

Направо?

Миль чуть опустилась к снегу.

Следы часовщика, обнаруженные ранее, уходили именно что решительно влево. Вправо? Вправо не вело ничего. Более того, не было даже ведущих в мастерскую следов. Хотя, вполне возможно, что чуть ранее днём шёл снег, всё-таки он, лежащий на тротуаре, относительно пушистый, не такой уж притоптанный.

...

Майел, исследовательница грёз и гроза пропадающих часовщиков,...

[] С радостью прогуляется с Аделлой до дома потерявшегося мастера.
[] Внимательно выслушает направления, отправится к дому часовщика одна.
[] Прослушает для вежливости дорожные советы, попрощается с девочкой, пойдёт по следам.
[] Укажет Аделле на уводящие куда-то совсем в другую сторону следы, предложит пройтись по ним вместе.

>>4508040

> С радостью прогуляется с Аделлой до дома потерявшегося мастера.

В компании веселей, но вот этот пункт:

> Укажет Аделле на уводящие куда-то совсем в другую сторону следы, предложит пройтись по ним вместе.

Намекает, что часовщик ушел совсем не домой. И стоит поторопиться... Приобретенной вороньей дедукции я бы доверял.

Спросить про дорогу до его дома и пройтись по следам?

>>4508208

>В компании веселей, но

Последний вариант ведь тоже подразумевает прогулку с Аделлой. Или предполагается, что Майел направится по следам одна из соображений достижения большей скорости перемещения?

Иными словами, уточню:

>Спросить про дорогу до его дома и пройтись по следам?

Соответствует варианту "прослушает для вежливости дорожные советы, попрощается с девочкой, пойдёт по следам"?
Или же оно как отмеченное "укажет Аделле на уводящие куда-то совсем в другую сторону следы, предложит пройтись по ним вместе", только с выслушиванием полных направлений до дома часовщика?

>>4508240

> Последний вариант ведь тоже подразумевает прогулку с Аделлой.

Второй путь может быть опасным или не таким уж весёлым – неизвестно куда направился грустный часовщик. Хорошо если просто в кабак...

> Майел

Главную героиню пока всё ещё зовут Адой, в не зависимости от того, какое имя у неё в этом навождении.

> Уточню

Раз девочка начала устно рассказывать дорогу, то не перебираем и внимательно слушаем. Потом покажем ей следы и спросим в ту ли сторону они ведут, куда говорила девочка. Если они ведут в сторону дома или не в опасное место (ну мало ли в какой тёмный переулок следы могут завести), то предложим прогуляться вместе. Если девочка будет настороженно относится к выбранному часовщиком выбором пути, то отправимся в одиночку.

(+) Раз девочка начала устно рассказывать дорогу, то не перебираем и внимательно слушаем. Потом покажем ей следы и спросим в ту ли сторону они ведут, куда говорила девочка. Если они ведут в сторону дома или не в опасное место, то предложим прогуляться вместе. Если девочка будет настороженно относится к выбранному часовщиком выбором пути, то отправимся в одиночку.

— ...Поворачиваем направо, — лёгким эхом пронеслись мимо кружащиеся в темноте подступившей ночи путевые разъяснения Аделлы. — Затем, нужно идти вдоль дороги, можно сразу перейти на другую сторону, но это непринципиально. Переход есть и у самой площади, к которой приводит дорога, там ещё как раз по центру статуя, такая большая, девочка в плаще и с трезубцем, не заметить не получится, а если ты не дойдёшь до статуи минут за два... эм, не знаю, как быстро ты летаешь, но, пока не дой... берёшься до площади, никуда не сворачивай. На площади сейчас возвели ёлку, может быть много людей, но пройти с краю довольно легко, так вот, нужна дорога за спиной статуи, та, которая вымощена жёлтым кирпичом и уводит вниз...

Девочка намечала путь особенно подробно, детально описывая возможные ориентиры, как подтверждающие правильность следования по нужной дороге, так и указывающие, что кто-то забрёл слегка не туда. Голос Аделлы спокоен и мелодичен, переливающийся живыми, завлекающими нотками искреннего желания помочь, возможно даже, впечатлить, а в красных глазах отражаются рассеянной мечтательностью сияющие на небе звёзды. Черноволоска продолжает вдохновлённый рассказ сидящей на её плече подруге, но сама как будто бы одновременно потеряна половиной мысли где-то ещё, похищенная нектаром грёз рисования счастливого будущего.

И всё же, лёгкая отвлечённость Аделлы ни коим образом не помешала описанию дороги: образы пути к дому часовщика предстали перед Адой яркими и чёткими, словно та уже ступала босой ногой по жёлтому кирпичу, пересекала мост над широкой рекой, стучалась в двери двухэтажного особняка. Любопытно: мастерская обставлена так бедно, располагается так далеко, в небольшом деревянном здании, и при этом часовщик проживает в частном доме? Хотя, то же создание статуэтки наверняка требовало значительных расходов...

Так или иначе, светловолосая путешественница более чем уверена: от мастерской своего пробуждения до обители создателя доберётся без каких-либо проблем. Если, конечно, Аделла сама нигде не ошиблась.

— Понятия не имею, — прикусила губу черноволосая девочка, неожиданно помрачневшая, разглядывающая указанные Адой следы. — Они ведут куда-то вглубь района, не скажу, куда именно. Дом часовщика в обратной стороне, даже на хитрый крюк не похоже.

— Не знаешь, что может там такое находиться, — статуэтка подлетела чуть выше к лицу подруги, поодаль от земли и внимательного разглядывания отпечатков не снегу, — способное его заинтересовать?

— Если бы. Миль, честно говоря, я представляю себе этот район крайне смутно. Дальше мастерской никогда по сути не забредала.

— Хм. В таком случае, что скажешь о районе в целом?

— А что тут говорить-то, — Аделла непривычно резким движением руки, словно вдруг занервничав, черкнула в сторону невысоких деревянных зданий вокруг. — Спальный, старой отстройки. Достопримечательностей нет. Довольно дешёвый, ну, в плане аренды. Эй!? Чего? Не смотри так, я этих слов нахваталась исключительно случайно...

Ада легко хихикнула, совмещая выражение собственного веселья с успокоением подруги и её возвращением на нужную линию метро. Паутина разговора — одеяние изящное и замысловатое, облегающее девичье тело манящим тесным кружевом, нити её способны переплетаться в самых причудливых узорах, что естественным образом требует в обращении должной аккуратности.

И всё же, куда мог пропасть опечалившийся мастер? Вдруг и вправду в кабак? Ада сомневалась, прикидывала возможные варианты развития событий, уже пришла к выводу, что нельзя подвергать четырнадцатилетнюю девочку опасности неизвестности...

— Следы кажутся достаточно отчётливыми. Могут куда и привести, если по ним пройтись...?

Голубые глаза одарили неуверенную черноволоску задумчивым, слегка удивлённым взглядом.

— Мне тоже надо кое-что узнать у часовщика, — подмигнула Аделла, вновь расслабленная и спокойная в своей лукавой надменности. — Спасибо, что указала на следы, я как-то совсем не обратила на них внимания. Так бы и искала не там.

Выходит, она сама хочет прогуляться? Голубоглазая фигурка ответила лёгкой улыбкой и кивком: всё в порядке, пока следы идут вдоль хорошо освещённой дороги. Вот если они оборвутся или вдруг приведут к чему-то подозрительному...

...

Привели. И достаточно скоро.

Не успело пройти и десяти минут — это при том-то, что девочки передвигались довольно медленно, сверяясь со множеством следов на плотном снегу тротуара, проверяя, не свернул ли вдруг куда-то вбок ушедший часовщик, не захотелось ли ему пересечь дорожное полотно в неположенном месте. Прохожих было немного, сказывалась близость заветных ударов часов, так что поиски ничем не осложнялись.

Да и не обнаруживалось ничего подозрительного во встречных людях, дружелюбно улыбающихся или куда-то спешащих, иногда даже совмещающих эти состояния, такая своеобразная суперпозиция. Одна... женщина, пожалуй, с любопытной голубой прядью в окружении сияющих чёрных волос даже пожелала девочкам счастливого празднования, пусть немного и заранее, звонко смеясь. Поодаль, у одного из жилых домов, серой бетонной пятиэтажки, двое парней запускали фейерверки, одновременно играя в снежки с мохнатым толстым псом. Величественный зверь осторожно поглядывал на грохочущие в небе огни, на творящих беспорядки хозяев, успешно подавляя инстинктивное желание гулко залаять и убежать. Он прыгал, на удивление резво для своего веса, сотрясая землю при отталкивании и приземлении, ловил летающие белые шарики, стремительно тающие во рту и не приносящие настоящего удовлетворения охоты. Что поделать, очередная тарелка была случайно перекушена пополам.

«Собаки такие милые,» — прошептала тогда Аделла. «Жаль, дядя не разрешает завести.»

Но беззаботность пути подошла к концу: следы часовщика сворачивали с тротуара, особенно чёткие и легко различимые на чистоте пушистого снега, поднимались по небольшому холмику к одиноко стоящему китайскому ресторану.

В нём не было той яркой красной броскости оформления, загадочных символов ядовито-жёлтых, золотых или белых тонов, а скромно блестящее название на вывеске, пусть и выведенное стилизованным шрифтом, вовсе же представлялось нетипичным для такого рода заведений.

«Маковый Туман»

Редкость ведущих в ресторан следов намекала, что посетителей внутри не так уж и много.

Следы часовщика проходили в одну сторону — обратно не спускались.

Чуть поодаль от дверей, у угла здания, стояла высокая девушка мрачного взгляда и тлеющей сигареты у губ. Её куртка расстёгнута, по-видимому, наспех наброшенная на плечи, под ней — совсем коротенькое красное ципао без изысков узора, обнажающее ноги во всей их беззащитной длине. Курильщица бросила ленивый взгляд на замерших у подножия холмика девочек — и, демонстрируя полное отсутствие интереса, отвернулась.

...

Ада Лавенбург...

[] Поднимется непосредственно в ресторан,
{} одна.
{} в сопровождении Аделлы.
{} в сопровождении Аделлы, предоставив той всю полноту переговоров, самой спрятавшись под шарфом и тихо оттуда нашёптывая необходимые действия.

[] Пролетит вдоль стен ресторана в поисках способа незаметно проникнуть вовнутрь.

[] Не будет рисковать слепым посещением подозрительных мест, сперва обратится к курильщице,
{} опишет той внешность часовщика, узнает, нет ли у них такого клиента, а если есть — попросит его позвать или что-либо ему передать.
{} поинтересуется, что это именно за заведение и почему у него такое странное название.
{} с безграничной грустью сообщит, что князь — сила, квей-гон — могила.
{} попросит одолжить комплект формы для наряжения Аделлы.

[] Не будет рисковать слепым посещением подозрительных мест, засядет чуть поодаль, поглядывая на двери ресторана и выжидая появление в них часовщика,
{} расположившись в уюте обычного кафе неподалёку.
{} наслаждаясь морозной свежестью ночного воздуха.

[] Откажется от попыток обнаружения часовщика, посвятит оставшееся перед наступлением нового года время чему-то ещё.

>>4509448

>[] Пролетит вдоль стен ресторана в поисках способа незаметно проникнуть вовнутрь.

Не думаю, что маленькой девочке стоит посещать злачные места. А Ада-Миль сейчас довольна маленькая и юркая, к тому же летает. Можно аккуратно посмотреть в окна или залететь в помещение, а Аделлу попросить подождать.

[+] Пролетит вдоль стен ресторана в поисках способа незаметно проникнуть вовнутрь.

— Подожди пока здесь, — Ада Лавенбург заглянула прямо в алую глубину глаз черноволосой подруги, близких и проницательных. Странницу грёз встретил не огонёк возмущённой обиды, не молчаливый тихий протест, а спокойное, понимающее ободрение. Аделла прекрасно осознавала, что ей может не найтись места в этом странном, окутанном пеленой смутного подозрения заведении на вершине холма, чувствовала, что оставшуюся часть пути Миль следует пройти в торжественном одиночестве. Это собственные поиски Миль, нет, личное дело Миль и часовщика, к которому она, Аделла, имеет отношение лишь крайне опосре...

— Направляешься вовнутрь? — честной улыбкой пожелания удачи торговка картинами рассеяла звёздную пыль собственного волнения.

— На разведку, — помотала головой хлопающая крыльями ворона Ада, уже готовая улететь. — Загляну в окна, может и незаметно проникну в ресторан.

Вздох лирической зависти вырвался из груди черноволосой девочки.

— Твои крылья великолепны, — с невинным, неосознанным придыханием призналась Аделла в полушёпоте благоговения. Интересно, какие они на ощупь? Нужно ли Миль их чистить? Быть может... она как-нибудь позволит подруге помочь? Это почти как водная ласка волос, но вот они у фигурки такие маленькие, потребуют для мытья так неоправданно мало времени... да и пальцы торговки наверняка слишком для них большие.

— Я присяду вот там, — Аделла кивнула в сторону близлежащего кафе, чьи окна чудесным образом выходили на сам китайский ресторан. Владельцы-то этим, наверное, не очень и довольны, хи-хи-хи~. — Так что мороз мне не страшен, не переживай! Никуда не спеши и действуй аккуратно. Впрочем...

Взгляд красных глаз замер, девочка сполна наслаждалась лукавой паузой такой приятной честности.

— Лучше вернись до боя часов. Я очень хочу посчитать секунды до нового года с тобой, хи-хи!

Скрывая неожиданно нахлынувшее смущение за намеренно звонким и небрежным хихиканьем, Аделла резко развернулась и, не оглядываясь, побежала вдаль по пушистому снегу.

...

Ада Лавенбург не полетела напрямую к ресторану на вершине холма, — незачем было привлекать внимание курящей у угла здания девушки, предположительно, официантки. Вместо этого, окрылённая чёрными перьями странница грёз сделала хитроумный крюк, скрывшись сперва за ближайшими к холму зданиями, а затем вернувшись к нему уже с обратной стороны. Никаких любопытных глаз, полная свобода передвижения — и единственное, широкое, обещающее желанное созерцание внутренностей ресторана окно.

Окно, манящее сильными, возбуждающими небывалый аппетит ароматами, такими густыми и явственными, что слезились глаза, осаждаемые красной пеленой миражей спрятанных где-то внутри острых блюд. Очевидно, за этим окном располагается кухня, но почему же запахи оттуда чувствуются так далеко? Всё просто, усмехнулась Ада в безграничном торжестве: окно было открыто.

Слегка приоткрыто, если быть точным, — находящееся в режиме проветривания. Какая, впрочем, на деле разница, маленькой и юркой статуэтке не составит ни малейшей проблемы залезть внутрь сквозь предложенную щель. Поразительная удача, учитывая холод улицы... хотя, возможно, на кухне действительно жарко. Или же это часть хитроумной рекламной кампании; хотелось бы верить. Сомнительные заведения обычно ведь стремятся привлекать как можно меньше внимания, да и возможных заинтересованных вряд ли заманивают честными запахами еды, пусть и настолько вкусными.

Хотя, Ада в этом нисколько не уверена. Рано что-либо утверждать.

Осторожный взгляд в окно, не занавешенное никакими шторами.

На кухне никого.

Кухня, к слову, довольно аккуратная, оформленная до-невежливого просто, без замысловатых изысков, которые хотелось бы ожидать от тематического ресторана, слишком уж обычная... разве что какая-то маленькая. Словно Маковый Туман не сталкивается с необходимостью обслуживать слишком много клиентов за раз.

Ничего действительно интересного, впрочем, через это окно не обнаруживается. А если проверить другие окна? Других стен заведения?

Ада устремляется направо, к той из боковых стен, где её не заметит курящая особа в ципао.

...

Разведка определённо выходит плодотворной.

Вообще, окно как бы прикрыто деревянными жалюзи, вертикальными, опущенными — и зачем-то разделёнными хитроумным дизайнером на две половины. Через щель посередине открывается прекрасный взгляд на главный зал ресторана.

Смутно ожидаемая гамма гордого красного не обнаруживается; помещение стилизованно под нечто более спокойное и умиротворённое, но все равно способное похвастаться желаемым колоритом. Бамбук. Именно ему пытаются подражать в своём оформлении стены и потолок; на полу — матовая чёрная плитка. Вообще, спешно охарактеризованное рестораном место скорее походит на уютный бар с возможностью обеда: в центре у тыльной стены, отделённая от неё огороженным помещением (уже увиденной кухней, как подсказывает простое сопоставление), располагается «п»-образная барная стойка, окруженная знакомыми высокими стульями, связанная с залом откидным выходом.

Столов в зале не то чтобы много, — он здесь и вовсе ровно один, спрятанный в небольшом, украшаемом светом непривычных розовых ламп закутке между кухней и боковой стеной, той, у которой сейчас находится Ада. Столик занят. Мужчиной, высоким, крепким, облачённым в одежды священника, с непроницаемым лицом поедающим какие-то нарезанные кубики мяса, тонущие в мутновато-коричневом соусе. Блюдо даже отсюда, из-за безопасности стекла, кажется угрожающим и до-жгучего острым, но, судя по спокойствию посетителя, а особенно и скорости, с которой тот его поглощает, довольно безобидно.

Часовщика в зале не наблюдается.

Помимо священника, в зале находится лишь единственный другой клиент, уютно расположившийся на барном стуле с экспрессией просветлённого мыслителя и неутомимо досаждающий работнице за стойкой, третьему и последнему замеченному внутри человеку. Работница — наряженная в белое ципао милая девушка с мягкими, приятными чертами лица, кажущаяся безукоризненно вежливой, сдержанной... и очень, очень удручённой. Подавленной. Потерявшей всякую надежду. Усевшийся на стуле толстяк рассказывает девушке какую-то историю, наверное, очень занимательную, а с его полного лица, отмеченного татуировкой в виде вопросительного знака на лбу, не сходит сверхнадменное выражение безграничного самовлюблённого элитизма.

Кажется, толстяк впечатлил работницу до прострации системной ошибки, да и сам затерялся в глубине рассказа, священник же молча сидит в своём углу... Ада с удовольствием отмечает эти безусловно приятные, охотно играющие на руки факты. Потолок в зале довольно высокий, быстро спрятаться под ним, — и некому будет заметить блестящую статуэтку с крыльями ворона. Да что там, они вполне способны не обратить никакого внимания даже на случайную хлопнувшую кухонную дверь. Сквозняк, наверное.

Потому что где может находиться пропавший часовщик? Следы ввели внутрь заведения и обратно не уходили.

Вариант первый, самый очевидный: он в туалете, располагающемся в закутке между кухней и противоположной Аде стеной. Вот только нет никаких бокалов или кружек на девственно чистой барной стойке, ну, за исключением аж трёх у толстяка, не наблюдается лишних порций на столике священника. Такое чувство, что часовщика в созерцаемом зале никогда и не останавливалось, — а вот куда ведёт та уходящая вниз лестница у туалета, лестница прямо напротив затаившейся Ады?

Неужели в заведении, возведённом на небольшом холмике, есть подземный этаж?

И что способно там находиться?

...

Ада Лавенбург...

[] Проникнет внутрь Макового Тумана через кухонное окно,
{} тщательно обыщет саму кухню, пользуясь отсутствием там кого-либо.
{} проберётся в главный зал и незаметно, под самым потолком, пролетит к уходящей вниз лестнице, осторожно по ней спустится.
{} проберётся в главный зал и незаметно взлетит под потолок, усядется на абажур экзотического светильника, продолжит неспешное наблюдение с попутным подслушиванием.

[] Проникнет внутрь Макового Тумана через кухонное окно, предварительно проведя для надёжности отвлекающий манёвр броском камня в окно у входных дверей / угловой стены.
{}, {}, {} — те же, что и в варианте выше

[] Продолжит осторожное наблюдение, оставаясь на улице.

[] Предположит находящихся внутри людей не обладающими негативными намерениями, проникнет внутрь заведения через входную дверь,
{} обратится с заказом к работнице, спасая её тем самым от загадочных историй клиента с татуировкой.
{} сядет рядом с болтливым толстяком, попробует разговорить его на что-либо интересующее, связанное с часовщиком или заведением.
{} присоединится к священнику, ведь он заслуживает большего доверия по одному только роду своей службы.
{} не говоря ничего, присядет на барную стойку подальше от толстяка с работницей, как бы скромно ожидая возможности сделать заказ, но одновременно вполне незаметно подслушивая и поглядывая по сторонам.
{} невозмутимым Штирлицем неспешно пролетит прямо к лестнице вниз, осторожно по ней спустится.

>>4512018

Местный контингент на мечтателей верящих в чудо вряд ли походит. Не думаю, что Аду они воспримут с дружелюбием. Скорее за фею абсента...

> Проникнет внутрь Макового Тумана через кухонное окно, предварительно проведя для надёжности отвлекающий манёвр броском камня в окно у входных дверей / угловой стены.

Если есть риск, что Ада-Миль может быть обнаруженной, то лучшие подстраховаться.

Маковый Туман – это название заведения?

> обыщет саму кухню, пользуясь отсутствием там кого-либо.

Не долго и не так тщательно, просто ради интереса. Сразу приметить чем можно замаскироваться или где спрятать, если кто-то войдёт внутрь. Просмотреть где можно проникнуть из кухни в другие помещения, если дверь закрыта, вентиляцию например.

> проберётся в главный зал и незаметно, под самым потолком, пролетит к уходящей вниз лестнице, осторожно по ней спустится.

Заведение явно с подпольным клубом, иначе бы пьяниц и посетителей наверху было бы больше.

>>4512600

>Скорее за фею абсента...

Хорошо, кстати, если бы так. Ведь дружить с зелёной феей особенно выгодно: можно уснуть великим поэтом.

О, любопытный факт о полыни: изначально предполагалась одним из возможных ключей для первого путешествия, — та самая "ароматная трава" из тэглайна игры.

>Маковый Туман – это название заведения?

Да, см. >>4509448:

...а скромно блестящее название на вывеске, пусть и выведенное стилизованным шрифтом, вовсе же представлялось нетипичным для такого рода заведений.

«Маковый Туман»

>>4512660

> можно уснуть великим поэтом

И не проснуться?

>>4512662
И проснуться не таким великим поэтом.
Как в сказке про зачарованную феей тыкву, только в обсуждаемой вариации карета способна и сохраниться.
Ну, с той условностью, что из рифмованных чернил карету вообще возможно соорудить.

[+] Проникнет внутрь Макового Тумана через кухонное окно, предварительно проведя для надёжности отвлекающий манёвр каменного поцелуя стекла,..

Ответ на загадку наблюдаемой мечты скрывался где-то внутри храма холма, и отступление сейчас представлялось просто неуместным: дорога снежных следов не зря пройдена до самого конца. Ада Лавенбург не потратит ни крупицы времени впустую, устремится напрямую в пасть пирующего зверя, не обременяясь ожиданиями сомнительной пользы.

Впрочем, следует сперва принять кое-какие меры предосторожности. Риск обнаружения — зверушка стозевна и лаяй, настоящий цербер у врат подземного мира; её бдительность следует слегка успокоить. А что может быть лучшим отвлечением, как не сигнал тревоги в противоположной назначению форточника стороне?

«Угловая стена? Наверное, они подразумевали боковую,» — хмыкнула девочка, отлетая чуть дальше, к подножию холма, в поисках подходящего камня. Достаточно тяжёлого, чтобы хорошо полететь и звонко стукнуть, но одновременно и не слишком большого, ведь статуэтке требуется сперва его удобно схватить и метко запустить. Зима, к слову, не самый подходящий сезон для сбора камней, уж очень уютно им спать под мягким покрывалом снежной тишины; тем не менее, спустя какие-то три-четыре минуты рыщущая у земли Ада озарилась ухмылкой тёмного ликования: снаряд, шершавый, грубый, с острыми краями, покоился в уверенной хватке серебряной руки.

Окно.

Окруженное ореолом бледного, умиротворяющего света из-под небрежно опущенных деревянных жалюзи, — заветная мишень, только выставляющая напоказ собственные хрупкость и беззащитность. «Прости, стекло,» — тихо шепнула опустившаяся на снег Ада, запрокидывая за голову держащую камень правую руку, протягивая левую вперёд для достижения равновесия, «но великие знания требуют кровавых подношений».

Крылья ворона отреагировали моментально, рефлекторно, а может, повинуясь собственной скрытой воле; в тот самый момент, когда камень вылетел из руки девочки, они хлопнули, хлопнули резко, внезапно и гулко, создавая порыв ветра неожиданной силы, разгоняя камень до неприличных скоростей. Либо же Ада просто недооценила пределы физической силы обретённого тела, — результат, так или иначе, не заставил себя ждать. Окно, за неимением лучшего слова, взвизгнуло, взвизгнуло пронзительно и ошеломлённо, поражённое меткостью хулиганского каприза девочки, — заметная трещина проступила на ровной глади стекла.

«Я разбил хрустального пингвина,» — слова странной мантры часовщика, слегка искажённые, неспешно всплыли в сознании Ады. Девочка в ответ лишь пожала плечами, понимая, что незачем оплакивать последствия случайной неаккуратности; да и вообще, изнутри трещину надо ещё разглядеть за покровом жалюзи. Сейчас у окна появятся всякие любопытствующие, встревоженные, возможно, недовольные, — самое время перейти ко второму пункту плана.

{+} ...обыщет саму кухню, пользуясь отсутствием там кого-либо, не долго и не так тщательно, просто ради интереса.

Кто-то может зайти внутрь в любой момент, — хотя пока не должен, ведь на какое-то время находящиеся в зале затеряются мыслями в происшествии звякнувшего стекла. Из-за двери уже доносилось приглушаемое расслабленным китайским фолком негодование женского голоса, встречаемое молчанием мужских. Всё же, из соображений осторожности Ада сразу наметит возможные места собственного исчезновения при неблагоприятном развитии событий, — прикинет, куда в случае чего спрятаться, иначе говоря.

На кухне много самых разных шкафчиков с ингредиентами, но, к некоторой досаде Ады, каждый из них так и светится гордой прозрачностью дверцы, готовый с радостью услужить блуждающему взгляду повара. В личном пространстве ограничены и холодильники, за исключением разве что их морозильных камер. Можно, конечно, укрыться за кастрюлей на печи, но такое убежище будет крайне небезопасным.

Девочка задумчиво взглянула на высокий потолок и сдержанно кивнула: объёмный абажур лампы пойдёт куда лучше, на нём не составит никаких проблем просидеть долгое время, — главное только, чтобы никто вошедший вдруг не задрал голову. Возможно, поиски убежища следовало и продолжить, но поверхностному взгляду не открывалось пока ничего достаточно надёжного... его, созерцающего потолок, вмиг похитило кое-что особенно интересное.

Вентиляционная решётка. Белая, пластиковая, спрятанная на верху стены у недоступного взгляду извне угла, ведущая туда, где вроде бы был... туалет. Странное решение, — но не такое странное, как охватывающая решётку жирная багровая печать, окружённый не самыми китайскими рунами круг со вписанным ромбом, пересечённым надвое волнистой линией, заполненным алыми кляксами.

Девочка поёжилась, встревоженная такой неуместной находкой посреди аккуратно убранной кухни, — и в этот момент дверь кухни медленно заскрипела.

Ада Лавенбург не успела достичь намеченного убежища.

— Привет, — лениво вскинула руку проскользнувшая в кухню девушка, та самая курившая у угла заведения особа. Ада напряглась, колеблющаяся, — не время ли устремиться к открытому окну, к гарантированной безопасности свободы? Однако вошедшая и не торопилась пересекать возможный путь спасения девочки, небрежно скинувшая куртку на стул у самого входа, как бы невзначай опёршаяся спиной о кухонную дверь.

— И, полагаю, мои поздравления с пробуждением, — небрежно потянулась курильщица, вдруг сладко зевнувшая. Всё бы хорошо, но её коротенькое одеяние широких отделённых рукавов нисколько не прикрывало подмышки. — Рада за Альда, да... На самом деле нет. Чертяке идёт грустное лицо, а уж какой верный из него клиент. Чую, теперь тратиться будет меньше... но я ведь могу выставить ему прощальный счёт за разбитое окно, ве~ерно?

Тёмные глаза девушки внимательно посмотрели на лицо Ады, словно допытываясь: не выдаст ли хулиганку тень виноватого, испуганного колебания? Сдержанная же девочка продолжала глядеть на вошедшую с выражением застывшей потерянности. ...Пробуждение?

Работница раздосадованно вздохнула, пробурчала что-то мрачное, — кажется, её смелая догадка оказалась ошибочной.

— Сперва какие-то дураки швыряются камнями в стекло, а потом на моей кухне появляется крылатая девочка, что-то там выискивавшая у входа минут семь назад. Подозрительно. Ла-адна, не серчай, мне просто захотелось увидеть взаимосвязь, почувствовать себя догадливым детективом, да-да-да..

— Что ты вообще тут делаешь? Альда ищешь? — повара, скрестившую на груди руки, всё так же подпирающую спиной дверь, молчание собеседницы нисколько не смущало. Вот только говорила особа в ципао тихо, вполголоса, словно не желая привлекать внимания извне. — А чего это на моей кухне? Как ты вообще тут оказалась? Для кого входную дверь сделали? Ты что, стесняша?

— Точно стесняша, — якобы-китаянка расстроенно прижала к виску три пальца левой руки, не позволяя Аде даже пары секунд для возможного возражения. — Молчишь и молчишь, молчишь и молчишь, расслабься уже, тут все свои. Вот,

Рука в широкой красной ткани устремилась к той самой ритуальной печати на вентиляционной решётке.

— Печать Максвелла. Не узнаёшь? Моя собственная догадливость, триумф прикладной демонологии. Односторонняя преграда, позволяет запахам с кухни свободно проникать в туалет, — мы же хотим, чтобы клиенты так просто не уходили и заказали что-нибудь ещё? Взамен допускает лишь молекулы дыма. Зачем? А чтобы я могла вломиться и навешать этим проклятым курильщикам, чёрт бы их побрал!

— Ты ведь сама куришь, — подозрительно прищурившись, напомнила Ада.

— Но на улице, — выразительно подчеркнула девушка в ципао, злобно блеснув глазами. — Хм, а ты всё-таки умеешь говорить. Я уж думала, Альд где-то напортачил.

— Альд...?

— Ха? Меня не проведёшь. Так, может ты не она? Вроде похожа. А-а. Точно. Альд — один наш верный клиент, часовщик, демонолог, одержимый оживлением какой-то фигурки.

— Ну хоть тут угадала, — довольно присвистнула девушка. В кухонную дверь кто-то настойчиво постучал, на что повар ответила раздражённым ударом локтя обратно. — Не, не клиентам готовить, — объяснила она недоумевающей Аде. — Так бы моя коллега стучала иначе. Я Леда, к слову. Изольда. А ты?... Точно, ты же скорее всего ещё не встретила Альда. Иначе б он не нажирался внизу.

— ...Я действительно ищу часовщика, — пробормотала Ада, не очень представляющая, как именно обращаться с этим не знающим усталости потоком болтливости. Псевдокитаянка же, услышав слова девочки, заметно помрачнела.

— Ну такое. Альд вряд ли в адеквате, заказал особенно едкий кальян и укуривается в подвале. Я бы посоветовала тебе подождать... но что-то мне подсказывает, что валяться он на этот раз будет минимум до утра. Может, тебе и вправду лучше с ним встретиться сейчас, успокоишь мужика, спасёшь его новогоднюю ночь... иначе-то я через сорок минут вытащу его в туалет и там запру. На сутки. Закрываемся, ничем не могу помочь.

— Ла-адна, что ты так смотришь-то, доведу до мастерской, если он идти в состоянии. Общупаю, найду ключи и засуну внутрь. Очень надеюсь, что они у него с собой.

— Иначе уснёт в снегу, — буднично произнесла Изольда и вдруг хрипло хихикнула.

Стук в дверь повторился.

— И чего ей надо? — вздохнула повар. — Может, это кто-то из клиентов? Какой наглец. Я и не против, хочу подраться. Так, насчёт тебя...

— Значит, смотри. Если всё-таки хочешь поговорить с Альдом, то спустись по лестнице в главном зале, да, она сбоку, а потом в закрытую комнату по правой стороне... третья по счёту, последняя. Ключ он запереться не просил, так что попадёшь без проблем. Главное — добраться до лестницы, а то тут видишь... долбятся какие-то любопытные.

— Не очень рекомендую попадаться на глаза моей коллеге, она довольно приставучая и не любит всякие подозрительные штуки. Решётку всё рвётся заменить. Пфф, вот что значит свежая кровь. Так вот, избежать её можно двумя путями: на~апример, ты сейчас вылетишь в окно, опишешь полукруг и войдёшь к нам, как всякий порядочный клиент, через входную дверь. В этот момент я забалтываю Эми, а клиентам до тебя дела... Если быстро пролетишь к лестнице, конечно.

— Либо же ты запрыгиваешь в это блестящее блюдце, я накрываю тебя крышкой и отношу напрямую к Альду. Не парься, в печку по ошибке не засуну.

Изольда замерла, словно что-то тщательно обдумывая.

— Наконец, если встретиться с укуренным демонологом желанием не горишь, зато хочешь заранее что-то узнать о себе или о нём... можешь остаться здесь. Я же всё-таки кое-что смыслю в нашем общем с Альдом хобби, да и о тебе он сам часто трепался. Мне как бы все равно, и так сидеть до закрытия, а клиентов больше нарисоваться не должно.

— Смотри сама, — подвела черту своему пространному монологу Изольда. Кажется, ей не очень-то хочется разговаривать с настойчиво стучащим по ту сторону двери.

Или она просто болтливая.

...

На часах: 22:14.

Ада Лавенбург...

[] Спустится по лестнице навстречу разыскиваемому часовщику,
{} вылетев на улицу и вернувшись обратно через главный вход, полагаясь на отвлечение Изольдой её коллеги.
{} забравшись в клош и воспользовавшись предложением повара по доставке к непосредственному назначению.
{} выбрав самый короткий путь и вылетев в главный зал через кухонную дверь.
{} спрятавшись за окном, во время же отвлечения Изольды на человека за дверью вернувшись на кухню и пробравшись затем в главный зал через туалет, срезав мечом вентиляционную решётку.

[] Останется с девушкой-демонологом, избрав темой для обсуждения
{} особенности ритуала её собственного оживления.
{} личность Альда, или часовщика, его предполагаемую мотивацию создания разумной статуэтки.
{} саму Леду, историю её знакомства с часовщиком, причины увлечения всяческой магией.
Опционально: {} Признаться, что имя у неё уже есть, им и представиться.

[] Не будет общаться ни с к какими укуренными, не будет доверяться драчливым поварам, покинет заведение и вернётся к Аделле.

>>4513438

>хрустального пингвина

Эээ... А разве не павлина?

>[] Останется с девушкой-демонологом, избрав темой для обсуждения
>{} личность Альда, или часовщика, его предполагаемую мотивацию создания разумной статуэтки.
>{} саму Леду, историю её знакомства с часовщиком, причины увлечения всяческой магией.

Про ритуал мы частично знаем, наблюдали "интро" со стороны. Про Аделлу лучше не говорить, вероятно её тоже видели, но в разговоре не упомянули это. Имя связи с этим говорить не стоит.

Интересно, что было бы будь у Ады механические крылья или крылья феникса. И какова была бы реакция на рассказ Ады, о том откуда она на самом деле. Ведь эти миры существуют только в зачарованных "продуктах" и восполённом воображении чародейки?..

>>4513603
Уп-с немного не то. Спуститься с этой... Которая из них, всё это рассказывала? Спуститься с ней к Альду, по пути поговорить. Лететь одной не стоит – нарвёмся ещё на кого-нибудь чудика, или Альд за глюк нас примет.

>>4513608
А спрятаться можно и по другому.

>>4513603
>>4513608
>>4513615

>Эээ... А разве не павлина?

Ну, слова странной мантры часовщика, слегка искажённые, неспешно всплыли в сознании Ады. Слегка искажённые.

Но я рад, что ты эту деталь заметил и запомнил.

>Спуститься с этой... Которая из них, всё это рассказывала?

Из них? Она тут с Адой одна. Леда, или Изольда, девушка в красном ципао, автор Печати Максвелла, ранее замеченная курящей у угла заведения. Аделла за пределами Макового Тумана, есть ещё Эми, коллега Леды, наряженная в белое, которую Ада увидела через окно главного зала во время разведки.

Как понимаю, спускаемся с Ледой и по дороге разговариваем на намеченные темы. До комнаты с Альдом идти недалеко, поэтому возможны два варианта: либо обсудить желаемое получается лишь в общих чертах, либо Ада приглашает девушку остаться и поболтать втроём. Что предпочтём?

>А спрятаться можно и по другому.

Да, скорее всего. Можешь тогда предложить какой-нибудь конкретный способ, потенциально исполнимый в описанных условиях?
Самому на ум приходит только спрятаться в широком рукаве Леды, для чего Аде понадобится крепко-крепко обнять себя крыльями.

Теперь по спойлерам.

>Интересно, что было бы будь у Ады механические крылья или крылья феникса.

Механические, или крылья часовых стрелок, позволили бы отматывать время назад, только не до их непосредственного выбора, и потому успеть посетить большее количество мест. Привлекли бы внимание кое-кого, настроенного не самым дружелюбным образом. В отличие от остальных крыльев, не оказывали бы никакого влияния на личность Ады-Миль, потому что они суть искусственный механизм.

Крылья феникса дали бы возможность перерождения при достижении негативной концовки из безымянных. Ада с крыльями феникса в некоторых ситуациях реагировала бы очень капризно и эгоцентрично, в целом бы выражалась более эмоционально и злоупотребляла восклицательными знаками.

Влияние крыльев Ворона на тонкости поведения наложилось на полученную в прологе Сдержанность, усилив её эффект. Именно благодаря им удалось только что избежать разоблачения с треснувшим стеклом, например.

Это в общих чертах, есть ещё ряд мелких видоизменений: например, те же крылья феникса позволили бы любопытное взаимодействие с камином в мастерской, от которого Ада старалась держаться подальше.

>И какова была бы реакция на рассказ Ады, о том откуда она на самом деле.

Реакция Аделлы? С черноволоской связан один любопытный момент, который бы и определил её восприятие такого рассказа. Сперва опасался, как бы не сделать его слишком очевидным и режущим глаза, отчего слегка затемнил смещением акцентов. Тем не менее, он вполне выявляем, да и вообще без его учёта поведение девочки способно показаться несколько непоследовательным или подозрительным.

>или Альд за глюк нас примет

...
Проницательность.

>Ведь эти миры существуют только в зачарованных "продуктах" и восполённом воображении чародейки?..

Да. При этом, нет возможности удостовериться, что это не какие-нибудь параллельные-астральные миры.

Очень люблю рассуждать о what-if сценариях, вот как много вышло. Приятно, что ты спросил.

>>4513695

> Она тут с Адой одна.

Серьёзно? А создаёт эффект галдящей толпы...

> Обсудить желаемое получается лишь в общих чертах.

Этого достаточно, чтобы сделать некоторые выводы. Аду всё равно скоро отпустит, зачем перегружать себя подробностями?

> Можешь тогда предложить какой-нибудь конкретный способ, потенциально исполнимый в описанных условиях?

Спрятаться под элементами одежды Изи. За каким-нибудь предметом в её руках, но не блюдом. Притвориться птичкой?

> Влияние крыльев Ворона на тонкости поведения наложилось на полученную в прологе Сдержанность, усилив её эффект.

Вот этот пункт мне нравится больше всего. Рассудительность и сдержанность куда лучше эксцентричности и излишней эмоциональности, тем более, что своего весёлого и беззаботного характера Ада не потеряла. Но вот если судить по способностям… Умение махать "иголкой" не особо полезно. Точнее полезно, но применимо не всегда и не всегда с успехом (попробуй слона иголкой убить).

Так и не узнал, что дают крылья стрекозы и саранчи. С первыми можно было действительно сойти за зелёную фею.

> Именно благодаря им удалось только что избежать разоблачения с треснувшим стеклом.

Мне показалось, что как раз не удалось, но этот пункт просто решили замять.

> Реакция Аделлы?

Нет. Этой сектантки-демонолога и Альда в частности. А что будет с фигуркой, когда Ада покинет этот дивный мир? Я вот думаю не рассказать ли правду старику на прощанье?

> ...
> Проницательность.

В каком смысле? Вполне ожидаемая реакция человека, обкурившегося бог знает чем…

> Параллельные-астральные миры.

Аде категорически запрещено зачаровывать и вообще употреблять ГМО продукты…

>>4513730

>Серьёзно? А создаёт эффект галдящей толпы...

Девочка очень словоохотлива. Хотя и ленива.
Любопытно, что эти качества совмещаются в одном человеке довольно-таки часто.

>Обсудить желаемое получается лишь в общих чертах.
>Этого достаточно, чтобы сделать некоторые выводы.

Отлично, так и отметим в плане действий.

>Спрятаться под элементами одежды Изи.

Например, как раз в рукаве. Остальные части одеяния Леды подходят не столь хорошо.

>За каким-нибудь предметом в её руках, но не блюдом.

Скажем, за стильным веером, придерживаемом близко к груди. Пожалуй, эта опция и реализуется.

>Притвориться птичкой?

О, даже притворяться не понадобится.

>Мне показалось, что как раз не удалось, но этот пункт просто решили замять.

Другая возможная интерпретация, да.

>В каком смысле? Вполне ожидаемая реакция человека, обкурившегося бог знает чем…

...
..Главное, чтобы с пожарным топором по радуге не гулял.

>Нет. Этой сектантки-демонолога и Альда в частности.

Им ничего не мешает об этом рассказать в дальнейшем. Поэтому пока ничего не скажу.
Лучший способ узнать о происходящем в каком-либо из ответвлений — непосредственно выбрать его.

>А что будет с фигуркой, когда Ада покинет этот дивный мир?

Сводится к вопросу "что происходит со сном, когда спящий пробуждается?"
А он особенно элегантен в своей множественности возможных ответов.

>Я вот думаю не рассказать ли правду старику на прощанье?

Такая возможность определённо представится.
Правда, Альда рано называть стариком.

>Аде категорически запрещено зачаровывать и вообще употреблять ГМО продукты…

Значит, будем внимательно проверять этикетки!

>>4513770

> Значит, будем внимательно проверять этикетки!

Если судить по видению полученного от винограда, то он явно не без добавления гормонов рос...

(+) Спустится по лестнице навстречу разыскиваемому часовщику вместе с девушкой-демонологом, перекинувшись по пути парой слов о...
{+} ...личности Альда, его предполагаемой мотивации создания разумной статуэтки.
{+} ...самой Леде, истории её знакомства с часовщиком, причинах увлечения всяческой магией.

— С радостью воспользуюсь услугами проводника, — склонилась Ада в вежливом, но уж излишне вычурном поклоне. С новой знакомой тяжело поддерживать прохладное самообладание, её от него так и норовит согреться собственной разгорячённой болтовнёй. Следовательно, ответ уместно сообщить с некоторой долей игривости, — обернуть в шутливую серьёзность для большего озорства.

— Вот как? — осклабилась китаянка. — А мне всегда было интересно, как бы развивались события, если б Данте Вергилия завернул куда подальше. Зачем вообще люди обращаются в туристические фирмы? Гулять в одиночестве по свободному маршруту не в пример веселее.

— Полагаю, он бы никуда не добрался, — рассудительно заметила Ада, аккуратно скрывая, что с упомянутым произведением ещё не удосуживалась ознакомиться. — А зачем ты вредничаешь, Леда, не хочешь-таки никуда идти?

Последний выпад был точно таким же, несерьёзным, дружелюбно-ироничным. Возможно, подтрунивающим, — девочка не могла определить, из какого именно семени произросла ехидная ухмылка Леды: вредности, ленивости или болтливости?

Любопытно узнать.

— Хочу путешествовать одна, но боюсь заблудиться, — невозмутимо пояснила особа в красном ципао. — Да и путешествовать не особо хочу. Ладно, давай уже, забирайся на блюдце.

Отказ Ады был вежлив и решителен.

— Предпочту иные способы транспортировки.

— На~апример?

Леда окинула задумчивым взглядом свои владения, вздохнула, протёрла глаза кончиками пальцем, пробежалась по кухне ещё раз, вновь ничего не нашла, погладила слегка вспотевший от напряжения лоб рукавом формы. Удовлетворённо хмыкнула.

— Можешь полезать сюда, — повар протянула вперёд правую руку, левой оттягивая алую ткань подальше от кожи. В самом деле, в таких широких рукавах можно спрятать всю сокровищницу драконорождённого арабского шейха или даже трёхлетний запас метательных звёзд для безустанного ведения непрерывного огня. Как только Леда в этом облачении ухитряется готовить?

— Мне больше нравится вариант с веером, — девочка вороньих крыльев в ответ указала на что-то яркое, громадное, приставленное к стене на одном из шкафчиков, не очень-то сочетающееся с нейтральной строгостью окружения. Впрочем, чужеродность складного опахала только сближала его с экзотически наряженной владелицей, а заодно и с багровой печатью на вентиляционной решётке, образуя своеобразный треугольник родства: Леда — веер — ритуальный рисунок. Всё нужное, и ничего лишнего.

— Он достаточно большой, чтобы меня за ним не было видно, — кивнула Ада. — Просто держи веер поближе к груди, и всё пройдёт идеально.

— К груди, ага...

Демонолог молниеносно фыркнула и на всякий случай опустила глаза, заинтересованно что-то разглядывая. Вроде бы не носки собственных туфель. Скрестив обратно на груди руки, Леда сверкнула клыками в довольной улыбке и грациозно распрямилась — за время подпирания двери ленивая девушка успела сползти вниз сантиметра на четыре.

— Всё верно, я б и сама не лезла ни в какие тёмные места, — прошептала якобы-китаянка, выпятив большой палец в выражении одобрения. — Подай, пожалуйста, веер, — и мы разберёмся с этой надоедливой самкой дятла.

...

— В чё~ём дело, Эм-ми?... — хрипло пропела Леда и замерла. Сидящая у неё на руке Ада, надёжно скрытая веером, даже почувствовала общее напряжение мышц девушки.

За дверью стояла не её коллега, не Эми в неизменном белом ципао. Толстяк в тёмном жакете и камуфляжном галстуке поверх светлой рубашки разглядывал вышедшего повара в флегматичной растерянности, словно сам не ожидал, что дверь, в которую так продолжительно стучал, откроется, что она вообще способна открываться.

— Я... хотел бы сделать заказ, — выдержав томную паузу, произнёс клиент на удивление приятным и завораживающим голосом, хорошо поставленным басом. Леда скосила глаза в сторону, выискивая пропавшую Эми; ни следа, в главном зале нет больше никого, даже недавно ужинавший священник успел уйти, забрав с собой пальто. Пфф, мог бы и ещё что заказа... нет, серьёзно, какие заказы, Леде хочется отдыхать, молодец, святоша, всё правильно сделал, сразу видно, служитель Бога.

— Вашу коллегу, по-видимому, впечатлила одна моя скромная история, — всё также проникновенно продолжал толстяк, пристально разглядывая работницу забывающими моргать зелёными глазами. — О, следует исправиться, даже не моя, а одного моего хорошего знакомого, служившего когда-то денщиком. Как-то так получилось, что в окно церкви, у которой они были расквартированы, кто-то запустил камень...

— Извините, не сейчас, — резко прервала посетителя девушка, моментально разгадавшая в нём родственную душу, настолько же любящую поговорить, очень этим открытием удручённая. — У меня вызов к одному клиенту снизу.

Перейдя на бег, Леда достигла лестница за считанные мгновения. Стоило им начать спуск, как Ада вылетела из-под веера и охотно задала спутнице один интересующий вопрос.

— Насчёт Аль... часовщика. Как я понимаю, оживление искусственной статуэтки для него представляет огромную важность. Не знаешь, из-за чего он вообще это затеял?

— Из-за одиночества? — поспешно добавила Ада, уже заметно менее беззаботно, с лёгкой робостью в голосе, — войти в предложенную сном роль удалось хорошо.

— Неа, — лениво бросила Леда, как бы выражая открытую насмешку. Из-за одиночества? Да ни в жизнь! — Реально сомневаюсь. У него и семья есть... пфф, твоё лицо, ладно, как семья, воспитанница, вроде бы как раз школьница. Что-то такое мимоходом упоминал. Это ей можно страдать от одиночества, ну, или мне, я-то молодая, а вот Альд... не, он на ином уровне. Просто не замечает окружающих. У него что-то вроде чётко намеченного пункта: хочу создать красоту и всё. Не получается? Хочу ещё сильнее. Так что он нормальный чувак, не переживай, никакими глупостями маяться не будет.

Ада выслушала предложенный ответ с некоторой долей скепсиса. То, что она уже успела услышать от самого часовщика, работало в иную сторону.

— Что ещё скажешь о его характере?

— Целеустремлённый, я бы сказала. Настолько, что даже в минус. Альд же вроде из богатой семьи, отец чуть ли не клиникой владел, да и сам умён, мог бы реально многого достичь. А на деле? А на деле ничерта. Картины рисует. Плохие картины. А хочет хорошие. Нет, не просто хорошие, а такие, что прямо выдающиеся. С музыкой что-то пробовал. Не получилось. Я вот думаю, почему он вообще с фигуркой связался: да потому что раньше никто ничего такого не делал. Ну~у, были гомункулы. Сама понимаешь, какие красавцы. Не то. И всякие изящные статуи не то, потому что красивы по одной причине: мертвы же. Если статуя двигается, то это, прости меня, вообще какой-то ужастик, ничего милого.

— Ты, конечно же, чудеснейшее исключение, — приятно улыбнувшись, Леда потрепала кружащую рядом Аделлу по голове. Китаянка, увлечённая рассказываемой историей, позабыла про всякую спешку, остановилась, опёрлась о стену подвального этажа. Здесь уже никакого бамбукового декора главного зала, только длинный коридор красных стен, озаряемый розовеющими светильниками. И шесть дверей, по три с каждой стороны.

— А вообще, Альд хорош. Всё правильно делает. Завидую ему. Деньги есть, работу выбрал в своё удовольствие, никаких потребностей или привязанностей. Клёво же. Сейчас вот с тобой преуспел, чертяка, я даже не верила. Даже интересно, что будет делать дальше.

— А как ты с ним познакомилась? Если не секрет. — склонила голову Ада, уделившая пространному рассказу не такую уж и большую долю внимания. Безусловно, собеседница способна ещё столько всего поведать, если её поддерживать и расспрашивать, или хотя бы просто не уводить с темы, но... так ли оно ей, девочке нужно? Грёзы наверняка скоро закончатся.

— Да какой секрет? Никакого секрета. Пересеклись в библиотеке, ха-ха-ха. Мне одна книга была нужна позарез, а её какой-то уникум зажал. Нет, вполне легально, что-то там правильно оформил, но библиотекарь мне его данные все равно охотно отдал. После того, как я пригрозила навешать на двери печать Лапласа. Библиотека бы стала подобием той самой, вавилонской, тем ещё лабиринтом, сама понимаешь.

— Испугался заблудиться, ага, — рассеянно согласилась голубоглазая странница. Леда фыркнула.

— Хуже. Библиотекарь оказался настоящим профессионалом и предложил отдать данные Альда в обмен на наложение печати. Ну а что я? Что я? Без библиотеки оставаться не охота, да и вообще это уже какой-то терроризм, так что печать я нанесла исчезающими чернилами. Выбралась через пару часов, нашла Альда и с разгона пояснила за читательский этикет. Разговорились, он узнал, что я работаю в кальянной — фьють! Клиент готов.

«Это, определённо, очень познавательно,» — хмуро подумала Ада, осознав, что словоохотливость новой знакомой преступно недооценила. Интересно, а если бы она тогда не возилась со вбиванием камней в стекла, то Леду бы и не повстречала?..

— Вижу, тебе очень нравится твоё хобби, — примиряюще-успокаивающе подняла ладони девочка.

— Я от него без ума! — Леда так и подпрыгнула. — А как всё просто начиналось... Хм, как-то ты меня заболтала, меня же там клиент ждёт...

«...Я? Заболтала тебя?»

— Напомни, ещё расскажу... А вообще, суть в том, что мне с детства нравились всякие жутковатые рисунки. Такие зловещие, такие могущественные, настоящее волшебство!

Девушка грустно вздохнула.

— На самом-то деле, я просто хотела вырасти большим боссом и иметь внушительную собственную печать. Чтобы её ставить на все бумаги. Да я бы секретаря к ней не подпускала!

— Ладно, тебе сюда, — хрипло пробормотала Леда, стряхивая с волос ностальгию по робкой мечте юных лет. Это были прекрасные года. Сопровождаемая летящей рядом Адой, мастер печатей подошла к третьей двери справа и вежливо в неё постучала.

Ответа не последовало.

Никакой реакции изнутри.

Немного выждав, Леда повторила стук, на этот раз чуть более громкий. Что ж, по крайней мере, эксперимент демонстрирует постоянство в сообщаемых результатах.

Девушка вздохнула, пожала плечами — и без лишних церемоний склонилась перед замочной щёлкой, с любопытством в неё заглянула.

— Спит, похоже, — несколько неуверенно пробормотала Леда, поглядывая снизу вверх на парящую Аду, слегка удивлённую поступком работницы.

— Похоже?

— Да я не уверена. Лежит на столе, ничего не видно, руки под головой, кальян в стороне. Но как будто бы что-то бормотал. Сонный шёпот, может? Ладно, заходим.

— Заходим? — переспросила девочка из серебра. Рука Леды, не знающая сомнений, уже оказалась на дверной ручке. Впрочем... Возможно, это не так уж и плохо. Ада все равно планирует разговор с часовщиком, то, что способно дать ей желаемые ответы о происходящем. Ведь так? А предстать перед создателем статуэтки лучше в компании новой знакомой, мало ли в каком состоянии он находится сейчас... в каком состоянии окажется при встрече.

...

Альд действительно походил на спящего. Комната, в которой часовщик предпочёл уединиться с кальяном, алкоголем и закусками знакомого острого запаха, освещалась лишь слабым огнём настольной лампы, сдвинутой куда-то в дальний угол, главная же, свисающая с потолка и украшенная причудливой формы абажуром, была отключена. Мужчина выглядел точь-в-точь таким, каким его и помнила Ада из видений ранее, — но что-то совершенно незнакомое было в выражении лица мастера, в тихом, безмятежном спокойствии под закрытыми глазами.

В комнате не наблюдалось празднества мебели, — лишь единственный столик располагался по центру, низкий, предполагающий честное сидение на полу. По центру столика, у самой головы часовщика — раскрытая книга... тот самый увиденный ранее фолиант. На дальнем краю, у отодвинутого кальяна, рассеянно булькающего кипящей водой, — стопка похожих. Он не прекращает изыскания по ритуалу даже сейчас, даже здесь? Опустевшая посуда просто и равнодушно сложена в углу у лампы, там же — две полные бутылки. Текила и ром. Кажется, даже не открытые.

Леда подозрительно прищурилась, Ада же осторожно уселась ей на плечо, выжидая. Гадая, как именно будут разворачиваться события. И, упреждая нерешительность китаянки, раздумывающей, за какое плечо трясти отрубившегося клиента,

— Когда я дремал под пыльною книгой, забывшись в слезах о пропавшей Леноре, кто-то неспешно в дверь постучал. Что мог ожидать я? Уж точно не то, что там в самом деле окажется ворон.

Глаза часовщика приоткрылись, застланные туманом курительного дыма. В них не было ни капли осознанности, ни блаженства тихой беспечности, — так выглядит человек, не сумевший уснуть. Голос мастера, тихий, хриплый, лишённый движения интонации, словно бездумно проговаривал слова заученной ритуальной песни. Но они не были лишены смысла, демонстрировали понимание происходящего... с единственным исключением.

— Какая красивая птица, — механически пробормотал мужчина, чуть отрываясь от стола и падая взглядом на Аду. — У тебя такие хорошие крылья. Я бы хотел, чтобы похожие были у моей дочери.

«Дочери?» — Ада взлетела и повернулась к Леде, словно пытаясь намекнуть на явное противоречивое наблюдаемого с недавними словами той.

— Я был бы рад любым крыльям, — часовщик поднял со стола книгу — и с силой приложил её, раскрытую, к лицу, намереваясь то ли спрятаться, то ли проникнуть внутрь, на страницы. — Любым из пяти... Каждое ведь хорошо по-своему. Ворон!

Книга опущена обратно, медленным, осторожным, спотыкающимся жестом, положена неправильно, — и случайно падает со стола. Голос мужчины, этого не заметившего, намного громче.

— Я знаю тебя. Ты ведь тот самый? Ты ведь Ворон? Х-х-хранитель Вершины Тишины? Я узнаю твои крылья, это ведь те, которые я срезал утром, точно, всё правильно, ты и есть хранитель...

— Любопытно, конечно, но я, пожалуй, пойду, — Леда змеёй устремилась в коридор. В самых дверях развернулась. — Про хранителей и вершины — это он про ритуал пробуждения. Мутная штука, все мозги мне выел.

Ада никак не отреагировала на побег девушки, — в конечном счету, она предполагала разговор без её участия. Просто на всякий случай. Ну, болтушка же, будет мешать... Светловолосая девочка спустилась на пол, а часовщик продолжал смотреть на точку её прошлого местонахождения, будто действительно наблюдая там реального ворона. Хранителя Вершины Тишины, что бы это ни значило.

— Ты пришёл за мной? Но почему ты пришёл за мной? Разве не Саранче ведом наш мир, мир живых и спящих, разве не её стрекот должен был пожрать мясо с моих костей? Вы — пять великих Вершин, основа мироздания, вы должны жить в гармонии и чётко соблюдать каждый свои обязанности... Голод, Волшебство, Тишина, Жизнь, Вечность! Те пять элементов, которыми я попытался овладеть... Те пять элементов, которые обречено заключить в себе моё творение? Но почему Ворон? Я не могу понять. Какая-то очередная ошибка? В мире людей есть лишь Феникс, но он сама наша жизнь, пламя наших сердец, и только Саранча способна пожинать жатву. Так значит...

Ошеломление.

Часовщик медленно, неуверенно поднялся, — и рухнул на колени.

— Значит, Действо Объединения скоро начнётся, — прошептал мужчина, всё ещё глядя куда-то не туда, но одурманенная мутность его взора рассеялась бесследно пред возбуждением торжества.

— Значит, моя дочь ожила.

...

— И она выбрала какие-то из тех четырёх крыльев. Не ворона, нет, ведь ты сейчас прямо передо мной, в своей обычной птичьей форме. Почему ты здесь? Ты, о котором я знаю меньше всего? Что значит твоя Тишина? Я понимаю Жизнь Феникса, тот огонь Прометея, который начал нашу человеческую историю. Я понимаю Голод Саранчи — то зло, которое Стрекоза породила чтобы определить себя. Мне, часовщику, как никому другому близко стремление к вечности и победе над тиранией времени... Но Ворон? Ты — создание извне, недоступное обманам нашего Бога? Это ничего не объясняет... это ничего не объясняет.

«Мне тоже ничто ничего не объясняет,» — мысленно кивнула Ада, уютно усевшаяся на полу. Укуренный собеседник продолжал общаться с воздухом.

— Скажи мне, птица... Зачем ты пришёл ко мне?

...

[] «...»
{} И улететь подальше.
{} И остаться пока здесь, ничего не предпринимая.
{} И остаться пока здесь, продегустировать за компанию лихую смесь в кальяне.

[] «Чтобы забрать в тишину твои слова...
{} ...о ритуале пробуждения».
{} ...о действе объединения».
{} ...об остальных вершинах».
{} ...об устройстве мироздания».
{} ...о серебряной дочери».

[] «Чтобы передать просьбу Леды: книги верни. Вынеси в коридор».

[] «...Я не ворон. Я и есть твоя дочь».

>>4515417
Раз мы теперь честные и прямые, вроде бы должно быть:

> «...Я не ворон. Я и есть твоя дочь».

Но это как раз и будет ложью. Так что не ложь, не прямота, но попытка встряхнуть создателя:

> «Чтобы передать просьбу Леды: книги верни. Вынеси в коридор».

И отлетаем подальше, что от избытка чувств не полез обниматься. Придет в себя - поговорим. Леда может из книжки что интересное вытащит.
Что-то многовато вокруг нас энергичных особ. И всем есть дело до нашего часовщика.

[+] «Чтобы передать просьбу Леды: книги верни. Вынеси в коридор».

— Послание от Леды: ей срочно необходимы эти книги. Надеется на твою читательскую солидарность.

Ада непроизвольно скрестила руки на груди, разглядывая мужчину напротив. Скорее, то возымела эффект рассеянная усталость девочки; в облике же часовщика, пусть и пребывающего мыслью в дыму запутанных кротовых ходов, не проявлялось ничего неприятного или отталкивающего. Чисто выбрит, аккуратно одет, волосы более-менее подстрижены, растрёпаны в границах допустимого, — одержимые своим делом учёные и оккультисты обычно выглядят куда хуже. Одежду бы не помешало гладить более ответственно, да.

Все равно, часовщик похож на человека, вменяемый разговор с которым не вызовет никаких затруднений, нужно только дождаться его возвращения к прозрачности сознания. Поэтому Ада и попыталась слегка встряхнуть мужчину, напомнить о существовании реального мира с его законами и обязательствами. Можно, конечно, было отговориться от бытия вороном, указать, что никаких птичьих птиц здесь нет, только блуждавшая по заснеженным улицам ожившая статуэтка, — но дочерью часовщика Ада назваться не могла. Это ведь ложь. Это не соответствует действительности.

Кроме того, переведя разговор на книги, девочка и отказалась подыгрывать задымленному помешательству часового мастера.

— Что? — спохватился тот, зрачки будто расширившиеся в страхе от упоминания «читательской солидарности». — Да, да, конечно. Ты их ей унесёшь?

Часовщик даже не задался вопросом, почему бывшая здесь считанные минуты назад Леда не забрала книги сама. Плохо. Уровень его осознанности явно демонстрирует низкие значения. С другой стороны, мужчина хотя бы не попытался приписать работницу видениям кальяна.

— Оставь снаружи у дверей, — со вздохом предложила Ада, поспешно вылетая в коридор. Чтобы, во-первых, собственным примером подтолкнуть собеседника к быстроте действия, отвлечь его от возможной прострации в очередной волне терзающего лёгкие тумана; во-вторых же, самой оказаться от мужчины чуть дальше, просто на всякий случай. Предсказать его поведение сложно, ещё накинется с щедростью дружеских излияний.

— Сейчас, сейчас, — торопливо пробормотал Альд, вскакивая на ноги, пошатываясь, спеша исполнить поручение.

...

В конце коридора подвального этажа, совсем недалеко от двери в снятую часовщиком комнату, располагалась таинственная арка из тёмного дерева, занавешенная шторой торжественного, яркого красного. В углу же справа от арки с уютом устроился небольшой столик, над которым были подвешены два старомодных колокольчика для вызова обслуживания, подписанные «бармен» и «повар». Какое удобное разделение.

Часовщик, слегка будто бы прихрамывая, резво добрался до столика. Опустил на него стопку книг, с тем самым увиденным ранее фолиантом на самом верху, раскрытым, тревожно покачивающимся. Зачем-то глубоко поклонился, всё также напряжённо буравя глазами воздух совсем далеко от парящей статуэтки; наверное, видел ворона именно там. Пробормотал что-то неразборчивое, скрылся за дверью, ну, сперва больно ударившись плечом о проём. Закрылся. Видимо, планирует отсыпаться.

Ада Лавенбург моментально подлетела к открытой книге, с любопытством над ней склонилась. Разочарование. «Учить латынь шутки ради было глупым,» — подумалось девочке. «Надо было подходить к делу серьёзнее. Сейчас бы что-нибудь да поняла».

Справедливости ради, что-то голубоглазой страннице грёз распознать удалось. Рисунки. Выведенные особенно аккуратно, словно скопированные с живого образца у самых глаз автора... фигуры знакомой пятёрки. На левой странице — два крылатых насекомых, стрекоза и саранча, крупные, одновременно жутковатые и притягательные в детальности их изображения на пожелтевшей бумаге. Не похоже на зоологическое описание: никаких подписанных стрелочек к разным частям тел насекомых, стрелочек, которые в подобного рода работе было бы оправданным ожидать. Хотя, кто знает этих древних учёных? А сколько примерно книге лет?

Латинские буквы явно прописаны рукой.

С правой страницей чуть интереснее. У самого верха читателя приветствует ворон, под ним же... некое подобие китайского дракона. Подозрительно. Когда они там стали известны в Европе? Много ведь оккультных книг, заявляемых древними, оказывается на деле подделками, фальсификациями, порою к тому же до неприличного дешёвыми.

Впрочем, сама Ада ни с какими выводами пока не спешит.

Внизу страницы её синие глаза обнаруживают нечто совершенно непонятное... Хм. Жезл, окруженный равноудалёнными друг от друга черточками? Солнечные часы?

Закрыв глаза, Ада приземлилась на пол. Наверное, хорошо бы вызвать Леду. Показать ей добытые книги. Она должна разобраться, может что и подскажет интересного по их содержанию.

Признаться честно, обстановка наблюдаемого сновидения медленно и вкрадчиво царапала уверенность девочки. Как быстро сменилось настроение сна. Недавно, она увлечённо общалась с Аделлой, вместе с подругой разыскивала пропавшего мастера, — тогда, цель была понятной и близкой. А сейчас? Непонятный, вроде бы такой значительный момент наступления нового года совсем близко. Часовщик встречен, но никаких ответов дать не способен; естественный оптимизм расслабленной прогулки сменился напряжённой растерянностью потерянности.

Если подумать, не было ли чего-то схожего в самом первом видении? Тогда, когда Ада, ещё только разыскивавшая возможные ключи к путешествию, вдохнула плотный и резкий аромат красного перца? Грёзы предисловия тем и оказались; маятник лихо качнулся от жара преисподней воплощённой к жужжащей безмятежности пустой мастерской.

— Если ничего не видно, значит, наступила ночь. Приход же ночи означает скорое воцарение рассвета.

Голос.

Юный, девичий, непривычно высокий, — но все равно певучий и мелодичный, сплетающий в себе неуловимые трели самых разных насекомых, от стрекота стрекозы до треска кузнечика, до свиста сверчка, до плача цикады. Голос сопровождался настоящим танцем душистых, живых ароматов, — сказками весеннего поля утром, после ночи первого, робкого дождя.

— Мой райский сад скоро откроется тебе. Навсегда и во веки веков.

Ада замерла в ошеломлении откровенной неожиданности.

Кто-то обнимал её со спины.

Кто-то тёплый, небольшой, одного с ней роста. Прижимающийся мягкой грудью к основанию её крыльев, слегка опирающийся на её спину, будто бы привставший на цыпочки.

Поглаживающий обеими руками спереди её тонкую талию.

Водрузивший остренький подбородок на её правое плечо.

Игриво ласкающийся об её щёку своей.

Кто-то, чьё нежное дыхание щекочет её ушко.

Кто-то, чьи губы

Ада пронзительно взвизгнула, крыльями оттолкнула прочь неизвестную — но чёрные перья лишь рассекли пустоту. Девочка обернулась, пылая белым огнём, — и никого не обнаружила.

Коридор пуст, пуст абсолютно везде, у самого пола, у потолка, спрятаться негде, загадочная певица исчезла бесследно.

«...И никому не похитить тебя у меня~»

...Лишь лукавое эхо её голоса вдруг прозвучало прямо в мыслях Ады.

Девочка нервно сглотнула, едва сдержала непонятный приступ хлопнуть себя по щекам, в слабости дрожи ощупала правое ухо, к краешку которого

«Точно, я же хотела позвать Леду взглянуть на книги,» — торопливо вспомнила странница грёз, развернулась, взлетела к колокольчику и спешно в него позвонила.

...

— Ну, как успехи? — с живым любопытством спросила незамедлительно появившаяся китаянка. Видимо, она была наготове, а значит и с тем странным клиентом всё прошло хорошо. — Молодец, что позвонила в колокольчик, но Эми, к счастью, сама сбежала,

— Часовщик... в очень специфичном состоянии, — аккуратно ответила Ада, мысленно улыбнувшись неизменной разговорчивости повара. — Ну, ты и сама видела.

Леда тотчас же грустно вздохнула.

— Понятия не имею, что с ним делать. Может, ты слетаешь до ближайшей апте... О, а это что?

Тёмные глаза девушки впились в книги на угловом столике.

— Что часовщик принёс с собой. Ничего, если я попрошу тебя просмотреть книги и сказать мне, о чём они вообще?

— В первую очередь эта, верхняя, — задумчиво добавила Ада.

— Ничего-ничего, даже очень хорошо, ты всё правильно сделала, мне же самой любопытно... ТАК!

Леда, наконец добравшаяся до столика, ловко извлекла из середины стопки какую-то книгу, в неверии оглядела её обложку, торопливо раскрыла, пробежалась по страницам...

— Альд, ты (◕◡◕✿)? — вежливо поинтересовалась китаянка, виртуозным движением длинной ноги заезжая прямо в закрытую дверь. Стены вокруг так и дрогнули, из соседней комнаты выглянула голубоглазая девочка причудливо завитых красных волос, слегка запачкавшаяся уголком губ в чесночном соусе. Настороженно прищурилась, моргнула, спряталась обратно.

— Это Манускрипт Войнича. Драгоценнейшая вещь, — объяснила Леда недоумевающим глазам Ады, виновато поглядывая на закрывшуюся дверь. — Кто ему выдал на руки оригинал? Как он вообще посмел есть в одной с ним комнате?

— В следующий раз обыщу Альда прямо на входе, — пробурчала работница. — Мировой библиотечный фонд будет мне благодарен. Главное, какое отношение может иметь манускрипт к его исследованиям?

Из всех боевых искусств, известных Леде, размышления вслух были её самым любимым.

— Наверное, что-то новое затеял, — пожала плечами девушка и, закрыв лежащий на самом верху фолиант, аккуратно взяв тяжёлые книги, бережно прижав их к груди, затрусила наверх.

И вдруг остановилась.

— Совсем забыла, — невозмутимо повернулась к Аде. — Да, я сейчас просмотрю эти книги, в первую очередь, говоришь, вот эту громадину?

— Скорее даже, не просто в первую очередь. Её одной должно оказаться достаточно, — поправила серебряная девочка.

— Ага. Точно? Манускрипт же интереснее. А это что-то мутное и безымянное. Никогда не натыкалась. Ну ладно, как тебе угодно. Ты же книги добыла. Молодец. Ну так, пробегу взглядом, мне на это понадобится... — китаянка в непривычно изящном, женственном жесте прижала пальцы к коже меж подбородком и правым уголком губ, что-то прикидывая. — Ну, минут двадцать. Времени уже и так много, чего тебе. А за эти двадцать минут я что-то точно разберу. Так, стоп, на каком она языке, открой, пожалуйста, случайную страницу, ага, окей, вообще никаких проблем. Ну, если автор излишне не хитрил. Я как-то читала один текст на той же латыни, так автор в самый интересный момент вдруг перешёл на старофра

— Ага, через двадцать минут ты сможешь рассказать что-то интересное, — повторила Ада, помогая китаянке быстрее приступить к желаемому чтению. — Ты что-то говорила про аптеку?

— А, да. Я хотела предложить, может ты ещё найдёшь поблизости открытую, для возвращения часовщика в чувство не помешал бы... так, просто продиктую название.

Леда медленно проговорила длинную, отчего-то даже немного забавную комбинацию звуков.

— Деньги дам наверху. Не, чего удивляешься, это не я щедрая, это потом с Альда спрошу. Только настоящую цену ему не говори, тебе половина чего я накину сверху. Тьфу ты, треть.

— А мне это продадут? — уточнила Ада, выслушавшая собеседницу, справедливости ради, с совершенно невозмутимым лицом. Где та только обнаружила удивление, интересно?

Китаянка одарила парящую перед ней статуэтку взором честного скептицизма.

— Не уверена, — призналась она. — Но вообще, могут, у нас тут район такой, городской центр туризма торчков по фарме. Шучу. Сразу областной. Продают всем и всё, а за предъявленный рецепт наоборот бьют, потому что что ты не как местный. Шучу. Главное, найти открытую аптеку, если она вообще есть... Слушай. Забей. Я у тебя что-то не то прошу. Не, реально, поздновато уже. Всё нормальные люди закрыты.

О, какой полёт мысли. Какой решительный, смелый поворот.

— А есть ещё способы поскорее привести часовщика в сознание?

— Ну, холодная вода. Может сработать, а может сделать хуже. А, душ у нас как раз есть для таких случаев, за вот этой вот шторкой. Там две двери, душ за правой. Только эт, если вдруг и решишь направить туда Альда, одного не оставляй, прям реально, мало ли что.

— Ладно, я пошла, — бросила через плечо китаянка, вновь обернувшаяся к лестнице. — А. Если хочешь, можешь присоединиться ко мне, будем читать вместе.

...

На часах: 22:27.

Ада Лавенбург...

[] Присоединится к Леде, будет в прямом времени наблюдать извлечение интересностей из книги часовщика. И проследит, что китаянка не отвлекается на тот незнакомый манускрипт.

[] Возобновит путешествие по снежным улицам, отправится на поиски открытой аптеки и исцеляющего зелья,
{} одна.
{} захватив с собой греющуюся в кафе неподалёку Аделлу.

[] Отправит часовщика освежаться в душ,
{} будет добросовестно следить за его сохранностью.
{} недобросовестно улетит заниматься чем-то ещё. (При выборе этого варианта также указать любой из других блоков, кроме следующего.)

[] Вернётся к часовщику, попробует разговором отвлечь его ото сна, возможно, попытается выудить-таки что-то интересное, пока тот находится в расширенном состоянии сознания.

[] Посвятит намеченные двадцать минут ожидания расслабленному отдыху,
{} вернувшись к Аделле.
{} одна, оставаясь внутри заведения.
{} одна, летая по ожидающим наступления нового года улицам.

>>4500155 Тред просто провисел в закладках несколько недель, пока я до него не добрался и теперь, прочитав, начинаю грустить, потому что только привязался к истории

>>4517977
Не грусти, давай играть.
И ставить точки в конце предложений, хи-хи-хи. (дружелюбный цундерит)

Так, виноват, не мог сюда заглянуть...

>>4515410

Хм, выходит что Аделла учиница Альда? Теперь понятно, чего она так хотела его увидеть.

> Ты — создание извне, недоступное обманам нашего Бога?

Ммм... какой всё-таки интересный выбор крыльев был сделан.

>>4516704

> (◕◡◕✿)

Своеобразная цензура.

> [] Возобновит путешествие по снежным улицам, отправится на поиски открытой аптеки и исцеляющего зелья,
> {} захватив с собой греющуюся в кафе неподалёку Аделлу.

Нехорошо оставлять Аделлу одной, расскажем ей, что произошло, спросим про её связь с часовщиком, да и в аптеку сходим. Может потом втроём посидим за книгами.

[+] Возобновит путешествие по снежным улицам, отправится на поиски открытой аптеки и исцеляющего зелья,
{+} захватив с собой греющуюся в кафе неподалёку Аделлу.

— К вопросу о деньгах, — Ада задумчиво ухватила красную ткань широкого рукава Леды. Ленивая девушка нет-нет, а жестикулировать любит: то в насмешливой скептичности вдавливает пальцы согнутой кисти в висок, то устало скрещивает руки на груди, то с гордой догадливостью снисходительного объяснения устремляет к небесам длинный алый ноготь. Естественно, при всём этом ткань её рукава так и кружится в энергичном, довольном танце, соблазняя своим чарующим шелестом.

— Решила полетать по улицам? И правильно! — одобрила китаянка. — Если бы у меня были крылья, я бы к книгам и не притрагивалась. Завидую!

— ...Я ничего не забыла? — вдруг растерялась Леда, честное недоумение на лице. Оглядела парящую рядом девочку. Хлопнула себя по лбу. — Точно!

Пальцы демонолога расправили яркую купюру рядом с терпеливо ожидающей Адой. Задумчиво прищурились.

— Какая-то ты маленькая. Ну, может сойти за банное полотенце.

Мотнув головой в знак несогласия с собственными словами, бесцеремонная и непосредственная Леда скользнула рукой в глубь ципао, извлекла из ниоткуда милый маленький кошелёк, сшитый из ткани, защищённый молнией, состоящий из единственного отделения. С небольшой петелькой, видимо, для продевания ниточки. Резво выгребла оттуда звенящую мелочь, положила внутрь обещанную купюру, щёлкнула застёжкой.

— Протяни руку, — хитро улыбнулась.

Ада послушно повиновалась. Петля уютно скользнула на её предплечье, кошелёк повис на руке подобно дамской сумочке... непропорционально большой, правда, точь-в-точь дорожный чемодан, но лёгкой и удобной.

— Давай, удачи! — Леда легко хлопнула статуэтку по основанию крыльев кончиком пальца. — Не потеряйся там.

И повторила название грозного препарата.

...

Для начала девочка решила воссоединиться с Аделлой — нехорошо оставлять ту скучать в одиночестве, особенно с учётом безжалостной ограниченности их возможного времени вместе. Болтовня Леды, неожиданно полезная, пролила свет на мотивы черноволоски... Выходит, они с часовщиком связаны? Это всё объясняет. Но не помешало бы уточнить.

Аделла нежилась на мягком диване, охотно растёкшаяся по его клетчатой спинке. На коленях девочки располагалась подушка-валик схожего фасона, которую Аделла нежно поглаживала, словно кошку. Кофейный стакан возвышался на деревянном столике, украшенный соломинкой пастельно-зелёного цвета.

— Латте, — кивнула красноглазка подлетающей подруге, без каких-либо проблем пробравшейся мимо дремлющей работницы. — С чёрной смородиной и мятой.

— Звучит роскошно, — согласилась Ада.

— Скорее экзотично, — вздохнула Аделла. — С одной стороны, я даже удивилась, что тут подают хороший кофе. Ещё и с сиропами. С другой стороны, мяяята и чёрная смородина... С первой понятно, она популярная и заказывают много. Со второй тоже, она непопулярная и её вообще не заказывают. Поэтому они и единственные в наличии. Но вместе не идут. Я знаю, я прове~ерила.

На середине последнего слова девочка протяжно зевнула, позабыв даже прикрыться ладонью. С улицы донеслись нестройные хлопки фейерверков.

«Засыпает,» — с теплотой в сердце отметила синеглазка. «Ей точно не помешает прогуляться».

— Как встреча? — встрепенулась Аделла, волнение в глазах. — Ты нашла часовщика?

— Нашла, — кивнула странница снов, усаживаясь на поверхность стола и прислоняясь спиной к кофейному стакану. Такой горячий, а главное, не торопящийся отъезжать прочь, ещё полный приятной жидкости. Помедлила. Рассказать подруге о произошедшем надо, вопрос в том, насколько подробно это делать. — Он не в самой лучшей форме.

Незачем упоминать всяких мерещившихся тому воронов. Тем более что Ада как раз намеревается спросить...

— Слушай, Аделла. О часовщике: ты — его ученица?

Девочка растерянно моргнула.

— ?

Синие глаза продолжали внимательно её разглядывать.

— Племянница, — несколько неуверенно ответила Аделла.

...

— Часовщик — мой дядя, — объяснила девочка. — Брат моей мамы. Как я понимаю, они были не в очень хороших отношениях... Хм. Скажем так, до восьми лет я и не знала, что у меня есть дядя.

— А других родственников у меня не было, — пробормотала девочка, потемневшие красные глаза. Ада предпочла не развивать эту тему и просто молчала, созерцая из-под чуть прикрытых век милое лицо новой подруги, стараясь его запомнить и запечатлеть в памяти. Из её путешествий, сказочных и не очень, хочется уносить как можно больше сокровищ.

— Ух. Да, а что это у тебя? — вернулась обратно Аделла, случайно оказавшаяся взглядом на импровизированной сумочке Ады. — Кошелёк? Какой забавный~

— Мне тоже нравится, — кивнула светловолоска. — Я его одолжила, чтобы купить одно лекарство для часовщика.

— Название? — блеснули алые глаза. Ада повторила ту внушительную (и, как выяснилось, довольно-таки труднопроизносимую) комбинацию звуков.

— Не узнаю, — покачала головой Аделла.

— Не хочешь прогуляться за ним вместе со мной?

— Давай! — вспыхнула порывом энтузиазма девочка. — Я как раз знаю одну аптеку, которая должна сейчас работать... Правда, она далеко.

— Далеко?

— Минут пятнадцать в одну сторону. Она как раз на той площади, про которую я тебе говорила. По пути к нашему дому.

Аделла неожиданно засияла, вдохновленная своими случайными словами, самостоятельно проросшим местоимением, таким хитрым и двусмысленным. Девочка осознанно подразумевала себя и дядю, — но если так подумать...

— Мы ведь будем жить вместе! — бурным шепотом похвасталась подруге Аделла, резко выпрямляясь и склоняясь к её лицу, стремясь поделиться таким приятным осознанием, но одновременно и боясь разрушить его, перечеркнуть правду излишней, ненужной громкостью. — Знаешь, Миль, я сама поняла это только сейчас. Не поверишь! Ты ведь такая дружелюбная и приятная, мне было несколько сложно соотносить тебя с той дядиной фигуркой в стекле, молчаливой, закрытой и холодной. Дядя с ней так много возился, почти не обращал внимания на меня. А теперь я понимаю, что ты и есть она, и это хорошо, ведь ты — моя подруга, а значит, она тоже всегда ей на деле и была!

— ...Я честно боялась, что ты займёшь моё место, — медленно проговорила Аделла. — Пусть дядя и не особо мне радовался... ну, я его понимаю. Вдруг оказаться опекуном маленькой девочки. Не каждого это обрадует. Но он от меня не отказался. Хотя мог. Я ему очень благодарна, он хороший человек...

— Правда не видит ничего, кроме своих увлечений! — комично надула щёки девочка, намереваясь повеселить подругу, показать ей, что все высказываемые претензии лишь шуточные, не несут за собой никакой реальной обиды. Ада звонко, от всей души рассмеялась, уж очень потешно Аделла выглядела. Возмущённый хомячок. — Но это неважно! Даже если он и увлечётся чем-то ещё... У меня всегда есть ты, Миль.

— Я тоже рада быть с тобой, — улыбнулась Ада, параллельно что-то прикидывая в мыслях. Пятнадцать минут в одну сторону? Хм. — Работница в том заведении предлагала мне поискать аптеку где-то здесь. В этом районе. Должно быть ближе.

— В этом районе? — неуверенность сменила восторг черноволосой красавицы. — Эм, не знаю... Он мне как-то не очень нравится. Да и неясно, есть ли здесь вообще открытые аптеки. Та, на площади, точно работает. Единственное, там могут не продать так просто этот препарат, даже если он не рецептурный — строгие они. Не доверяют детям, у-у-у~

— Видимо, я ребёнок! — с хитринкой гордости Аделла хлопнула себя по груди. Ада слегка подняла брови: разве четырнадцатилетние девочки не отстаивают рьяно собственную взрослость? Хо-отя, она сама этим переболела лет в двенадцать, а к тем же четырнадцати успела духовно подрасти и понять, что детство — вещь великолепная. Тьфу ты. Вот до чего доводит общение с малолетками: начинаешь думать о себе невесть что!

«Мне вечные пятнадцать,» — убедительно повторила про себя Ада. «Неважно, что мне спокойно продают алкоголь, в душе мне вечные пятнадцать».

Удобно быть на вечные пятнадцать. Можно снисходительно улыбаться этим мелким четырнадцатилетним! Если Аделле действительно четырнадцать, конечно же.

— Ну, куда пойдём? — спросила красноглазка, приподнимаясь из-за стола, забирая с собой ещё полный стакан кофе и протягивая его вперёд к подруге, соломинкой к самым её губам.

...

Ада-Миль и Аделла...

[] Отправятся в аптеку на площади.
[] Поищут открытую аптеку где поближе.

>>4519961
Всё в порядке же, не нужно чувствовать вины. Игра — это то, чем положено наслаждаться в спокойном, расслабленном темпе, а груз надуманных ответственностей вреден для удовольствия.

К тому же, ОП благодаря этой небольшой паузе осознал, насколько же приятно ему писать посты. Очень рад, что сегодня выдалась на то возможность. Выбор, правда, на этот раз довольно незамысловатый, но спешить нам некуда.

>Своеобразная цензура.

Все любят цветочки. А что делать, когда цветочков острый недостаток?
Правильно. Вводить ругающихся девочек.

Надо Альду глаза открыть, что у него племянница есть, а он на всякие фигурки время тратит. Своеобразный отаку.

На районе искать аптеку стрёмно, но зато продадут лекарство. На площади же аптека 24 часа открыта, но без рецепта могут и не продать...

Рискнём?

> [] Поищут открытую аптеку где поближе.

[+] Поищут открытую аптеку где поближе.

Девочки покинули расслабленный уют освещённого кафе, уходя в темноту неизвестных им улиц.

Аделла с застенчивой улыбкой предложила фигурке усесться на её плече, — и Ада, дружелюбно кивнув, охотно согласилась. Полёт чудесен, великолепен, предлагает незабываемые ощущения настоящей свободы, но уподобление птице означает и одновременное удаление от человека; сложно наслаждаться совместной прогулкой, когда вы перемещаетесь с разной скоростью.

Вдвоём, они шли среди отключенных фонарей, не произнося ни слова, наслаждаясь пышным сиянием звёздного неба. Чёрные просторы бескрайней пустоты отличались в этом сне от привычных Аде, наблюдаемых ею ночью, расстилающихся над вымершим миром; здесь звёзд несравненно больше. Грандиозная рябь застывших капель поражала и ужасала; девочка, охваченная непонятным трепетом, ощущала себя героиней того старого фантастического рассказа.

Придерживающиеся широких дорог, избегающие сомнительных переулков и закрытости мрачных дворов, девочки не встретили на своём пути ни одного человека. Тишина, пустота и чистота, а со стен домов на них взирали плачущие маски, многочисленные, одинаково искажённые болью и ужасом. Гной вытекал из глаз масок, вязкий и маслянистый, медленно достигающий снега, текущий куда-то вдаль параллельно дороге подруг.

Голодный стрекот саранчи тихим эхом резонировал среди пустоты черноты.

В глазах летящей Ады не было ни капли страха.

~~ Oh my love, look and see
~~ The sun rising from the river.

Мир преображался.

Горячий шар, тёмно-оранжевый и большой, поднимался из черноты потока. Его свет, знойный и душно-величественный, свет закатного солнца, падал на уходящую вдаль реку, рассеивался в свежей прозрачности чистой воды. Колосья пшеницы прорастали сквозь снег во все стороны вокруг, колеблемые тихим ветром.

Ада Лавенбург, лишённая вороньих крыльев, позабывшая про серебряный блеск кожи, обычная светловолосая девочка, неспешно шагала вперёд.

~~ But this light is not for those men
~~ Still lost in an old black shadow.

Полчища саранчи окружили высящиеся здания. Насекомые впивались челюстями в бетон, проглатывали цементную крошку, взмахами крыльев отгоняли кирпичную пыль. В считанные мгновения кожа домов была пожрана, белое мясо их внутренностей — обнажено. Саранча не трогала двери, и те выпадали на бескрайнее пшеничное поле, подобно языкам умирающей гидры.

~~ A day... a brighter day
~~ When all the shadows will fade away.

Здания съедены подчистую.

Саранча, выполнившая свою работу, бесследно исчезла.

Языки выпавших дверей скрылись под проросшими сквозь них рядами пшеницы, толстыми и густыми, расступающимися перед шагающей вдаль Адой.

Светлое поле простирается во все края безлюдного великолепия.

И обрывается у широкого оврага.

~~ That day I'll cry
~~ That I believe
~~ That I believe.

Ржавый трон возвышался на той стороне.

Рыжий, рассыпающийся, и тучи саранчи замерли в воздухе над ним.

Глаза насекомых, до того скрытые пеленой и слепые, разом расцвели, сфокусировались на стоящей у края Аде.

Тишина.

«...Тёмные уголки... порой в них оказываюсь я...» — донеслись до девочки путанные мысли роя.

Ада не отвечала, усевшаяся среди мягких и полных жизни колосьев.

«...Мост, он не построен... ни единой платформы. Тебе не добраться до меня...»

«...Не здесь... и не сейчас.»

Синие глаза задумчиво созерцали рой, пришедший в неспешное движение и образовавший смутный облик человеческой фигуры, восседающей на ржавом престоле. Рой подобен фараону, разглядывающему в одиночеству собственную пустыню пшеничных колосьев.

«...Мой владыка... он не ценит пустоты. Всё, что я разрушаю и опустошаю... он украшает новым днём.»

«Вечное вчера.»

Ада поднялась и направилась прочь, не оборачиваясь.

~~ ...As the stars must fade away
~~ To give a bright new day.

...

— Открыто?! — в радостном неверии ахнула Аделла. Ада, уютно располагающаяся на её плече, скатившаяся чуть набок и опирающаяся о тёплую щёку подруги, сонно потрясла головой, возвращаясь к окружающему миру.

— Мы сделали это, — прошептала в согласии Ада. Электричество освещает помещение за прозрачной дверью, у прилавка же восседает продавец, сгорбившийся, уткнувшийся, по-видимому, в телефон.

— Ничего, если я попрошу купить лекарство тебя? — спросила чернокрылая у подруги. Та охотно кивнула, с радостью готовая помочь. Ада продиктовала название, передала кошелёк, — и Аделла, безупречная самоуверенность в благодарность доверию, скрылась за дверью аптеки. Вернулась обратно через какую-то минуту: продавец выдал товар и отсчитал сдачу, не задавая никаких вопросов, вообще ничего не говоря. Обещания Леды оказались соответствующими действительности.

«В центре, наверное, всё не было бы так легко,» — мысленно усмехнулась Ада, вспоминая сомнения подруги. Аделла, привлекая внимание, дотронулась до локтя фигурки.

— Теперь в тот ресторан, да?

— Да. Пойдём вместе, — предложила синеглазая странница, сообразив, что можно будет втроём засесть за книгами, если Леда их ещё не обработала. К слову, сколько там сейчас времени?..

— С возвращением, — ленивым движением руки, усталым, мрачным и напряжённым, поприветствовала девочек Леда. Китаянка расположилась под светом розовым ламп, скрывшаяся с книгой в закутке главного зала. — Хм, а ты..?

— Племянница дяди Альда, — вежливо кивнула Аделла.

Повар-демонолог пробурчала что-то невнятное.

— Завидую ему всё больше и больше. Сперва вдруг оживает фигурка, теперь ещё и воспитанница оказывается такой-то милашкой... Беспорядок. О, лекарство разыскали? Раствори пакетик в воде, стаканы на кухне, за той дверью. Альд дрыхнет внизу, третья дверь справа...

Недовольство Леды вдруг отвлеклось на сладкий зевок, карие глаза послушно затерялись в блаженстве темноты опустившихся век. Аделла, слегка позабавленная недружелюбностью приёма, этой возможностью коварно воспользовалась — и незамедлительно показала китаянке кончик языка. Когда же та, мгновения спустя, вернулась от нежных ласок сна к надоедливому миру резких цветов, черноволосая девочка встретила её непроницаемой сладостью улыбки притворной послушности.

— А ты, девочка, можешь остаться? — Леда перевела взгляд на странницу вороньих крыльев. — Исследование завершено... и мне бы очень хотелось поделиться его результатами.

Аделла заинтересованно заглянула в лицо подруги; с некоторым опасливым уважением посмотрела на фолиант перед Ледой. Кивнула, помахала рукой, улыбаясь уже искренне и дружелюбно, скрылась за кухонной дверью. Демонолог же невозмутимо молчала — и начала рассказ только по исчезновению девочки за горизонтом лестницы. Перешла сразу к делу, не тратясь попусту на возможные вступления.

— Представь, что у тебя есть круг. Обычный, очерченный маркером на белом листе. Иными словами, простой рисунок. Само собой, тебя он не устраивает — никто не будет довольствоваться обычной тенью на стене пещеры. Так вот. Как тебе получить настоящий круг на основе его изображения?

— Тени для этого достаточно, — взятая Ледой пауза оказалась чисто формальной, не ожидающей пока никакой реакции со стороны слушательницы. — Тень — это силуэт, это форма, нужно просто наполнить её содержанием. Вдохнуть в неё жизнь. Но есть одна проблема. Жизнь осваивает пустые просторы крайне неохотно: воздух рассеивает её в разные стороны, и ничего не происходит. Что делать тогда?

— Разделить круг на несколько частей? — неуверенно предложила Ада, смутно улавливающая вырисовываемый образ.

— Именно! Круг нужно разбить на несколько составляющих при помощи маркера. Их должно быть не слишком мало, ведь тогда они всё ещё будут чрезмерно большими, но и не слишком много: крошечные фрагменты не выдержат напора поступающей жизни. А теперь к самому интересному,

— Что есть подаваемая жизнь? Содержание, о котором ты говоришь? — перебила Ада. Нельзя позволять Леде уходить в пространные монологи, это затрудняет восприятие и теряет исследовательницу сказочных миражей в эхе распутанной нити произнесённых слов.

— Хм? А. Эссенция бытия — мечты, чувства, переживания. То, чем вдохновляются всякие служители муз. Представление нового мира неотличимо от его физического сотворения, — и оба основаны на тех же принципах, что и создание из ничего единственной души. Человек ведь есть микрокосм, миниатюра мироздания, не подразумевающая никакого упрощения.

Синие глаза задумчиво блеснули.

— Значит, этот круг твоей аналогии соответствует..?

— Тебе, — с непонятным самодовольством усмехнулась Леда. — Тебе, фигурка, в первую очередь. На самом деле, он призван отобразить кое-что ещё... Знаешь же о всевозможных попытках тех древних бородатых мужиков свести мир к его образующим стихиям? Что-то там вода, земля, беспредельное... Почему они ничего не дали?

— Потому что они не адекватны действительности?

— Вовсе не поэтому. Те парни пытались понять мир, построить его структуру — а значит и собственноручно его воссоздать. Конечно, сходство двух объектов, старого и нового, ограничивается тождеством формы — ведь мы наблюдаем не объект изначальный, только лишь его смутную тень, не сообщающую ничего о его содержании. Давай пройдёмся по метафоре с самого начала. Есть круг. Бородатые парни разделяют его на аккуратные, равные части. Соединяют обратно. Что происходит?

Ада молчит.

— Бам! Круг распадается. Древних греков погубила их излишняя любовь к прямым линиям. Они могли выбирать любые, но предпочитали ровные и красивые. Окей, посмотри сама, наш круг разделён на идеальные четверти... А как мы их состыкуем обратно? Они же держаться не будут. Нужно было изначально действовать иначе... Как следует разбить круг, чтобы его составляющие цеплялись друг за друга?

Девочка задумалась. На этот раз, китаянка отнюдь не торопилась чего-либо произносить; видимо, ожидала некоей догадки.

— Использовать ломаные линии?

— Воистину так! — Леда бурно рассмеялась и широко взмахнула рукой, словно собираясь хлопнуть собеседницу по лопаткам в знак одобрения. — Неважно, как провести линии — главное, чтобы они были дёргаными и беспорядочными! Отсюда следует, что... шершавое описание мира, назовём его так, намного практичнее и удобнее чего-либо логичного и гладкого. Автор книги руководствуется этой идеей, чтобы предложить собственную концепцию мировых начал, которых всего пять.

Китаянка откинулась на спинку стула, а в глазах её мерцало торжество оратора, дождавшегося желанной возможности произнести внушительную речь.

— Время, возникающее при отказе от цикличности, при разделении вечности на сменяющие друг друга, ведущие в одном неизменном направлении промежутки, — потому и символизируемое часами.

— Голод, или обещанный линейным временем конец, благословенное стремление к смерти, тишине и покою, жажда самых верных, искренних и крепких объятий — объятий пустоты. Всё это воплощено в образе саранчи.

— Страх тишины ведёт к вспышке огня жизни, провоцирует лихое и надменное непокорство, триумфальный бунт отрицающей смерть юности. Здесь находимся мы, люди, продолжающие бороться за счастье момента вопреки осознаваемой неумолимости конца. Согласно автору, мы — свет огня Прометея, умирающий и возрождающийся феникс.

— Бравада юности хвастается своими мечтами — и эти мечты воплощаются в волшебстве, в восхитительных чарах, преобразующих мир, прячущих его пустоту за звоном сладких сказок. Подобные грёзы увековечиваются в радужном блеске крыльев стрекозы.

«Хмпф. Я суть нечто большее. Скажи, Ми~ль, разве простые грёзы кусаются за ушко? <3»

Ада, внимательно слушающая китаянку, неожиданное возвращение знакомого пения вежливо проигнорировала.

— Но попытки взлететь, удалиться прочь от жёсткости камня реальности обречены на единственный возможный исход. Падение. Сказочные замки обращаются в стеклянную пыль, и лишь ворон восседает среди осыпающихся пеплом деревьев. Ворон? Конец волшебства, пробуждение от долгого, долгого сна.

— Таким образом, — подытожила демонолог, — мы получаем пять стадий жизни. Жизнь начинается с осознания смерти; осознание смерти влечёт страх и агрессию. Страх и агрессия, состояния непродуктивные и быстро наскучивающие, сменяются лихой гордостью самонадеянности отрицания, скрывающейся за слепотой иллюзий самообмана. Иллюзии распадаются — и не остаётся ничего, кроме молчания тишины.

Ада только хмыкнула, растерянно, несколько даже беспомощно.

— Ты это прочитала и, главное, упорядочила в голове за двадцать минут?

— Вас не было минимум полчаса, — скривилась в усмешке Леда. — Я, вообще-то, уже закрываюсь.

— Ты же не хочешь сказать, что мир устроен именно так? — всё-таки попыталась уточнить недоумевающая девочка. ...Недоумевающая? Мягко сказано.

В ответе же работницы проступили явные нотки раздражения.

— Да я не говорю о мире, который мы не способны увидеть! Я говорю о мире, образуемом этими пятью началами, который появляется и становится реальным с наделением жизнью уже одной из пяти его составляющих! И здесь мы достигаем практической значимости мной пересказанных теоретических предпосылок. Того, что представляет для тебя, пробуждающаяся фигурка, непосредственный интерес.

Мимолётная досада покинула голос Леды, — а мечтательная увлечённость оратора окончательно исчезла из глаз. Китаянка опёрлась локтями на стол, согнулась, подпёрла голову кулаком, выглядящая теперь такой же, какой её ранее и застали вернувшиеся девочки.

— Помнишь, что мы разбиваем круг на фигуры поменьше, которые затем и заражаем жизнью? Это делается постепенно. Сперва — первый фрагмент, отдающийся охотно и без какого-либо сопротивления... жизнь ведь выступает для него явлением незнакомым и любопытным. С другими всё совершенно иначе. Они получают жизнь из уже обработанного фрагмента, который воспринимают подобным себе и одновременно чуждым, неправильным, — переносчиком неизвестной болезни. И оказывают ему самое решительное сопротивление. Чтобы воссоединить круг,

— Оживлённому фрагменту придётся побороть остальные, — закончила Леда, глядя прямо в глаза Ады.

...

Странница серебряной плоти только задумчиво вздохнула.

— Хочешь сказать, что я не являюсь целостным кругом?

— Нет, — донёсся со стороны лестницы мужской голос, размеренный, глуховатый. — Ритуал ещё не завершен. И я все равно рад приветствовать тебя, Миль.

Часовщик приблизился к занимаемому Ледой и Адой столу. Двигался он медленно, осторожно, но поступь его ровна и тверда. Лицо свежеумыто; волосы аккуратно прибраны и смочены водой. Взгляд застилался мутным туманом, словно принятое лекарство обладало успокаивающе-подавляющим эффектом.

Некая неуверенность так и излучалась обликом ремесленника: тот будто бы не знал, как следует вести себя с ожившей фигуркой, не мог представить, каким она видит его. Дядя к встрече не готов, с задумчивой грустью отметила выглядывающая из-за его спины Аделла, слегка повременившая с возвращением. Но он бы и не оказался готов, сколько бы она ни ждала. Мечта сбылась вопреки всему его отчаянию... почти сбылась, точнее.

И это «почти» довольно-таки неприятно.

— Миль, — эхом повторил собственные слова Альд и улыбнулся. — Аделла умеет подбирать имена. К сожалению, Леда права. Главная часть ритуала заключается в противостоянии оживших крыльев остальным четырём парам... Только так душа обретёт совершенное и завершённое целостное тело.

Ада сузила глаза, вспомнив недавнюю встречу по дороге в аптеку. Те неожиданные объятия ехидного голоса, звучащего напрямую в её мыслях.

— И что мне следует сделать для продолжения ритуала?

— Продолжения? — усмехнулся часовщик, грусть давящего опасения. — Ритуал продолжится сам с наступлением нового года. В этот переходный момент ожившая душа и способна войти в реальный мир, стать его неотъемлемой частью. ...Сколько сейчас время?

— Одиннадцать десять, — ответила ему Леда, вдруг грозно сдвинувшая брови. Как будто бы действительно недовольная, не притворяющаяся. — Вечера, если что. Я закрываюсь, Альд. Счёт пришлю потом. Так что эт, — демонстративно широко зевнула, как бы намекая на всю глубину собственной усталости, — Давай, выметайся.

Часовщик пожал плечами, подошёл к столу, поднял с него книгу, аккуратно сложил в рюкзак за спиной.

— Пойдём домой, Миль? — Аделла несколько робковато поглядела на Аду. — У нас ещё целый час, мы можем что-то придумать по ритуалу...

— Так, не спешить! — вдруг вскрикнула китаянка и одарила сидящую на столе чернокрылую девочку тёплой улыбкой. — Ты Миль, значит? Могла бы и назваться... Ладно. К ним ты вернуться всегда успеешь, а как насчёт зайти в гости ко мне?

— Только предстааааавь, — очередной зевок, впрочем, более честный. — Мы будем заниматься... понятия не имею чем. Давно уже гостей не встречала... что за взгляд, Альд, призывами я балуюсь в лесополосе. Так что никаких обещаний. Кроме одного: будет весело.

Ада повернула голову к часовщику. На лице того — непроницаемая маска; мастер лишь неопределённо пожал плечами.

— А, и о книге, — вдруг промурлыкала Леда, как бы думая вслух, ни к кому не обращаясь. — Всё-таки подделка. Фальсификация. Качественная, да. Но почерк Альда я не могу не узнать.

...

На часах: 23:11.

Ада Лавенбург...

[] Направится домой к часовщику и Аделле.
[] Предложит Аделле продолжить прогулку наедине.
[] Примет предложение Леды.
[] Ткнёт Леде в зубы, позовёт встретить новый год со всеми вместе.
[] Предпочтёт свой собственный путь.
{} Вернётся к Саранче.
{} Будет задумчиво летать по городу, наслаждаясь тишиной и одиночеством.
{} Возьмёт курс на упомянутую Аделлой площадь, станет наблюдать за празднеством издалека.

>>4524861

Кажется Ада надышалась кальянного дыма... Или такие странные сны снять всем обитателям этого... э... Сна? Мира грёз перчика чили?

>>4524862

> Подобные грёзы увековечиваются в радужном блеске крыльев стрекозы.
> Сказочные замки обращаются в стеклянную пыль, и лишь ворон восседает среди осыпающихся пеплом деревьев. Ворон? Конец волшебства, пробуждение от долгого, долгого сна.

Ещё один интересный вариант... Оказывается в грёзах можно не только развлекаться, но и получить некоторую информацию о судьбе Ады. Ведь не просто так она силой обладает, а мир вокруг неё застыл во времени и опустел? А опустел ли мир? Может это Ада попала в другой? Продолжение сказки (стрекоза) или принятие реальности (ворон)... Хм... А Ада случаем не в коме, а всё происходящее – борьба её сознания с забвением? Как много мыслей...

Мне даже интересно, что можно было увидеть в грёзах других "ключей". Но ведь цветочек с виноградом никуда не делись?

> Ритуал продолжится сам с наступлением нового года.

Мда уж, Аду ждал бы серьёзный сюрприз реши она просто развлечься в новогоднюю ночь...

> В этот переходный момент ожившая душа и способна войти в реальный мир, стать его неотъемлемой частью.

Как бы ей тут не застрять...

Насчёт выборов надо бы ещё подумать.

>>4525010

>А Ада случаем не в коме, а всё происходящее – борьба её сознания с забвением?

Коматозные сценарии слишком своеобразные.

>Мда уж, Аду ждал бы серьёзный сюрприз реши она просто развлечься в новогоднюю ночь...

О, у этого пути были бы свои преимущества.

>Но ведь цветочек с виноградом никуда не делись?

Никуда-никуда, с ними всё в порядке. Они и, по понятным причинам, со временем не портятся. Не требуется соблюдать никаких условий хранения.

>>4524862

Не вижу смысла покидать компанию и искать приключения на пятую серебряную точку в одиночестве и уж тем более подвергать Аделлу опасности шляясь ночью по злачным местам.

Определённо нужно отмечать новый год всей дружной компанией! Как раз и выполним свою миссию – подарим этим одиноким в душе людям друг друга! А то вечно заняты чем-то своим и не обращают внимания на близких людей.

> [] Примет предложение Леды.
> [] Ткнёт Леде в зубы, позовёт встретить новый год со всеми вместе.

Вот тут даже не знаю, что выбрать. Либо звать всех к Леде, если конечно у неё дом более подготовлен к празднику, либо звать к Альду и всем вместе украшать ёлку и так далее – это может сильнее сблизить их.

В общем, предпочту отдать выбор из этих двух похожих, но немного разных вариантов на откуп ОПу Аде.

[+] Ткнёт Леде в зубы, позовёт встретить новый год со всеми вместе.

Скептический взгляд лёгкого укора был признан достойным ответом на внезапные чудачества Леды, — однако, пронять ту оказалось не так-то просто: китаянка встретила пристальную сдержанность синих глаз хладнокровием всеотрицающей молчаливости. Девочки словно играли в гляделки, столкнувшиеся в настоящем состязании силы воли, но разве мог хоть малейший шанс на победу обнаружиться у человека из плоти и крови в его противостоянии совершенству серебряной мечты?

Преданная ограниченностью собственного тела, утомлённая нещадным зноем времён, Леда не выдержала и наконец моргнула. Стойкость её духа, впрочем, слабости не знала, бесстрастная решимость не допускала даже мысли о признании поражения; китаянка продолжала смотреть прямо в глаза Ады, точно ничего и не произошло.

— Тебе хочется встретить праздник с кем-то ещё? — дружелюбно спросила светловолосая путешественница, аккуратно подбирая слова, не желающая случайно задеть такую неожиданно упрямую девушку. — Почему бы тогда тебе не присоединиться ко всем нам?

— Не хочешь идти ко мне одна? — погрустнела Леда. — А жаль. Чем больше людей, тем больше соперников при разделении счастья.

Альд, до того с лёгкой усмешкой наблюдавший за противостоянием девочек, вдруг тихо рассмеялся.

— Значит, отказываешься?

— Ага, ещё бы, — фыркнула китаянка. — Разве я могу отказаться от такой возможности поесть за чужой счёт? Альд, твоя девочка уже выслала мне приглашение... а в приличном обществе приглашения не отзывают.

— Какой изящный способ согласиться без потери гордой напыщенности, — хихикнула в ладонь Аделла, лукаво поглядывая алыми огоньками на девушку в ципао. Та лишь невозмутимо развела руками, слишком ленивая для ссор и цапанья.

— Ты разоблачила моё коварство, — которое я бы вскрыла и сама. Ненавижу содержанок и оппортунистов. Ненавижу достаточно сильно, чтобы ими не притворяться. За исключением особых случаев.

— Ты же живёшь где-то недалеко? Мы могли бы пойти к тебе, — задумчиво склонила голову Ада. Демонолог тотчас решительно замахала руками обратно, стремясь передать всю глубину нежелательности подобного исхода.

— Не-не-не! У меня ничего не готово, да и вообще трём людям там будет тесно.

— Тогда направимся к вам? — серебряная фигурка повернулась к часовщику. — Аделла что-то упоминала про двухэтажный особняк.

— Он тебя впечатлит! — охотно заверила подругу черноволоска. Судя по искренности пламени в красных глазах, школьницу перспектива визита дядиной знакомой никоим образом не огорчала. Скорее, Аделла ехидствовала больше из вежливости, из честного желания общаться при одновременном осознании неуместности натянутой приветливости.

Альд кивнул в знак согласия.

— Мне тоже нравится этот вариант. По дороге сможем зайти в мастерскую и захватить оттуда ёлку.

«Точно, есть ещё мастерская, находящаяся не так далеко,» — вспомнила Ада описание пути подругой.

— Теоретически, мы могли бы остаться и там, — потёр переносицу мастер, — но выигрыш во времени не стоит потери комфорта. Тем более, это будет просто непоследовательно.

...

Дорога до мастерской Аде была уже знакома, а потому и не представляла для девочки особого интереса. Вокруг — обычный спальный район, беспорядочные скопления невысоких серых зданий, разве что непривычно много людей, особенно к тому же шумных, отважившихся предвосхитить собственным торжеством непосредственное наступление нового года.

— Непоследовательно? — вполголоса поинтересовалась у дяди Аделла, любопытствующее эхо его слов чуть ранее. Фигурка продолжала восседать на плече подруги, а потому всё прекрасно слышала. — Разве ты не хотел отпраздновать новый год именно там?

— Оттого и непоследовательно, — хмыкнул часовщик. — Миль, твоему пробуждению предшествовали четыре года долгого, долгого ожидания. Первый окончился успешным пробуждением статуэтки, тогда ещё совсем другой, сделанной из бронзы, но вот завершить ритуал ей не удалось. Второй и третий?

Альд сделал паузу, осознанно отвлёкся на разглядывание мерцающих вдали огней городского центра. Внушительный, торжественный, аккуратный, тот очаровывал случайного наблюдателя, услаждающий глаз в своём резком контрасте со старым спальным кварталом рядом.

— Ничего. Эти два года завершились ничем, ведь ты продолжала спать, Миль, наслаждающаяся блаженным отдыхом, свободная от судьбы ритуала. Не знаю, получится ли у тебя его пройти, — но одно скажу точно: я рад, что ты здесь. Я рад, что мы будем вместе хотя бы этот час.

Новогоднее дерево, добытое из мастерской, водрузилось на плечо мужчины, компания обнаружила себя посреди усыпанного снегом парка, избравшая обещанный Альдом короткий путь. Ни души кругом — лишь пышный блеск украшающих ветви гирлянд. Красные, зелёные, синие огни, тёплые и близкие, уподобляют ночь отражению сказки, служащие хвалебной одой человеку-творцу, воплотившему на земле небесные звёзды.

— Возможно, мне и не следовало увлекаться ритуалом, — пробормотал мужчина. — Одержимость оскверняет всё. Поэтому и не хочу встречать новый год в мастерской, — зачем, когда можно отпраздновать дома?

Тихая, благодарная улыбка расцвела на губах Аделлы.

— Отпраздновать, отпраздновать, — проворчала Леда. — А что делать-то предполагаем? Придём, значит, в запасе будет ещё минут двадцать пять... С ёлкой управимся всяко быстрее. А на еду уже не хватит.

— Может, выйдем на улицу и будем запускать фейерверки? — предложила Аделла.

— Их сперва нужно купить, — возразил часовщик. — Учитывая же поздний час...

«Если есть девочки, продающие спички, и есть девочки, продающие картины, то продающие фейерверки девочки найдутся без каких-либо проблем,» — мысленно съязвила черноволоска. Реальный же её ответ оказался немного иным, — не менее удивительным для часовщика.

— А я их приобрела заранее.

— Не, как-то обыденно, — пренебрежительно отозвалась Леда. — У меня есть идея получше. Давайте призывать всяких случайных демонов. Будет весело и хаотично.

— Ты же, вроде, призываешь их строго в лесополосе? — прищурилась черноволоска.

— Всё в порядке, они будут под контролем, — успокоила её китаянка.

— Фейерверки... звучит хорошо, — вздохнул Альд, одобрительно и мечтательно. — Мне нравится. Впрочем, я сам задался этим вопросом чуть раньше, — и пришёл к выводу, что было бы очень уютно просто усесться и загадывать друг другу загадки.

— Напоминает одну старую, добрую историю о ведьмах и волшебстве, — повернулся к фигурке, внимательно на неё посмотрел.

— А что скажешь ты?

...

Случайная мысль всплыла в сознании Ады. «Было бы любопытно рассказать им, двум оккультистам, о моём настоящем происхождении,» — рассеянно отметила королева мёртвого мира. «Интересно, как они отреагируют?»

«С другой стороны, стоит ли так делать?»

...

Ада Лавенбург...

[] Поддержит Аделлу, очарованная соблазном созерцания звёздного неба.
[] Примкнёт к стороннице неортодоксальных способов празднования.
[] Пожелает спокойствие и расслабленность дружелюбных загадок.
[] Пообещает песнь занимательных историй о мире, незнакомом для остальных.
[] Предложит что-то иное?

Не думаю, что ловить всю новогоднюю ночь какого-нибудь сбежавшего Крампуса хорошая идея.

> [] Поддержит Аделлу, очарованная соблазном созерцания звёздного неба.
> [] Пожелает спокойствие и расслабленность дружелюбных загадок.
> [] Пообещает песнь занимательных историй о мире, незнакомом для остальных.

А вот всё остальное вполне вписывается в празднество.

> [] Предложит что-то иное?

Придумал бы ещё что-нибудь, но в голову ничего не приходит.

> Было бы любопытно рассказать им, двум оккультистам, о моём настоящем происхождении

Можно рассказать как одну из из сказок и песен, про девушку гуляющую по мирам грёз. Не говоря напрямую, что Миль это она. Думаю Аделла может догадаться.

Расскажем им о том, что Ада странница по иллюзорным мирам - и можем что-нибудь сломать в механизме грёз. Не то, чтобы это было так критично, но, собственно, зачем? Самовлюбленно потянем фокус истрии на себя? Спутники в лучшем случае подумают, что до вселения в фигурку наша душа болталась где-то и грезила. В конце-концов, мы уже назвались не своим именем, будем последовательны, но не лживы, промолчим. Загадки позволят узнать что-нибудь о мире и персонажах. Фейерверки... Ну не знаю... Аделла же их не просто так покупала. А никто другой, похоже, праздновать не собирался. Не считать же приготовлениями голую ёлку часовщика Так что она единственная, кто несёт дух праздника. Наверное, все-таки, фейерверки.

>>4530201

Чем плохи сказки? Если аккуратно рассказывать без особых намёков на себя. Можно ведь рассказать и о других грёзах, а не о "реальном" мире Ады.

>>4530296
Не очень хорошо тянуть внутрь трипа что-то из IRL - трипы обычно от такого ломаются. Тянем эту историю на себя. В принципе, мы и так центральный персонаж, и именно этого от нас ждут эти трое. Но как-то шаблонно: добрая феечка прилетает под Рождество, собирает одиноких людей и рассказывает сказку о важности человеческих чувств. Только сказки, подходящей по шаблону, мы не знаем. Так что ну его нафиг, этот шаблон.
Ну и у меня очень нехорошие предчувствия. Нас явно ждёт битва. По всем законам жанра, она начнётся внезапно. Не хотелось бы, чтобы это случилось в полутемной комнате во время игры в загадки или вызова демона. Крыльям нужен простор. А фейерверки это же очень по-боевому.

>>4530350

> Трипы обычно от такого ломаются.

Ну это не совсем трип.

> Только сказки, подходящей по шаблону, мы не знаем.

У Ады богатый багаж знаний. В скольких мирах она побывала до начала игры? Вот и до этого события она успела побывать в целых трёх мирах. Так что рассказать одну такую историю вполне можно.

> А фейерверки это же очень по-боевому.

А кто сказал, что мы не можем заняться ещё чем-то, кроме фейерверков? Они же не бесконечные и всю новогоднюю ночь запускать наскучит.

>>4530665
Ну не знаю... Просто не хочется ставить себя в центр внимания сверх необходимого. Только что ожившей куколке полагается быть наивной и наслаждаться простыми радостями жизни, а не толкать мутные загоны.

> А кто сказал, что мы не можем заняться ещё чем-то, кроме фейерверков?

У нас меньше часа. Надо провести это время ярко. Должно быть что-то, что даст нам силы пройти ритуал. А сказка будет выглядеть как последнее слово. Не лучшее начало битвы.

>>4530706

Вообще, я предложил все три варианта разом.

Какое любопытное развитие событий.
ОПу оно определённо нравится.

>>4530714
На все три варианта действительно может не хватить времени, компания доберётся до дома примерно к 23:35-23:40. Желательно сконцентрироваться на чём-то одном, чтобы в полной мере им и насладиться.

>>4530949

В треде с самого начала было полтора игрока, но они до сего момента ловко одного изображали.

Тогда, фейерверки. Я думал, что после можно посидеть и остальным заняться.

[+] Поддержит Аделлу, очарованная соблазном созерцания звёздного неба.

Три пары глаз устремлены к Аде в ожидании ответа.

Часовщик созерцал серебряную статуэтку бесстрастно, готовый признать любое её решение, не ставящий ни одну из возможностей будущего выше остальных. Леда — со взъерошенной настороженностью, словно подозревающая, что оригинальность лихого предложения не будет оценена девочкой по достоинству. Аделла, наконец, поглядывала с непонятной вкрадчивой робостью, ухитряясь сочетать изящество скромности с величественностью уверенности в полуулыбке алых губ.

«...Не одарить ли их сказкой?» — сонно подумалось Аде. Нити повествования услужливо расцветали в сознании, подобные серебристому шёлку паутины, сплетающемуся посреди темноты беспечности и спокойствия в чарующий узор, известный в своей завершённости лишь автору, трудолюбивому пауку. История хвастливо обещала оказаться любой в угоду случайному желанию: сотканной прямолинейно или иносказательно, посвящённой ли родному миру девочки, быть может, восхваляющей другие ей посещённые, такие же красочные, иллюзорные, пропавшие без следа. Аде неведомо заранее, когда сновидение завершится; ничто не мешает мечте воцариться на долгие, долгие годы, да и само восприятие времени в грёзах Мидаса капризно и переменчиво.

— Больше всего мне нравится идея с фейерверками, — улыбнулась светловолосая девочка, украшая первые два слова лёгким, как будто бы ненамеренным акцентом. Китаянку, однако, выбор все равно разочаровал: она пробормотала что-то скептическое себе под нос и пожала плечами.

— Жизнь коротка, а значит, нужно успевать совершать безумные поступки, — объяснила она любопытствующему взгляду синих глаз.

«Это работает иначе,» — усмехнулась Ада Лавенбург, тронутая и уязвлённая замечанием про мимолётность жизни. Ночной воздух приятен и свеж, ярки разноцветные огни украшающих деревья гирлянд, мягок и пушист снег на пустынной тропе парка... было бы так приятно пробежаться по нему босыми ногами. Лица окружающих девочку людей живы, реальны, освещённые чувством и мыслью, — но Ада не знает, сколько времени ей суждено с ними провести.

Она — то единственное, что существует.

«Нигилизм ошибочен. Ограниченность отведённого времени является мотивацией совершать осмысленные поступки».

— Хм~. Я уже переживала, что уподоблюсь тем странным людям, продолжающим запускать фейерверки вплоть до десятых чисел, — Аделла горделиво и самодовольно уткнула руки в бока, а в глазах её мерцала честная, дружелюбная радость. — Теперь я понимаю: они такие шумные из-за того, что не успевают потратить заготовленное вовремя.

— Спать от этого нисколько не легче, — ухмыльнулась Леда, после чего вдруг кивнула в спокойном согласии. — Выходит, мы делаем хорошее дело. Меня это радует.

Часовщик тихо засмеялся, моментально привлекая внимание спутниц. Невозмутимо пожал плечами, отказываясь сдавать причину мимолётной улыбки.

...

— Как их у нас много, — зачарованно пробормотала Аделла, склонившись в трепете благоговения над аккуратно упакованными ёлочными украшениями. Им выделен целый чемодан, толстый, внушительный, из аккуратной светлой кожи.

— У нас с сестрой — твоей мамой — было счастливое детство, — согласился её дядя, охотно теряющийся в воспоминаниях о детстве. — А потом мы перестали общаться.

Леда, не теряя ни секунды, ткнула часовщика локтем; грозный укор хищно светился на её лице.

— Не порти настроение, Альд, — напутственно усмехнулась она, вполне готовая, впрочем, принять и обратный сценарий, путь непокорства: у неё ведь тогда будет полное право ткнуть друга ещё раз. — Все и так знают, что ты безнадёжный циник.

Аделла хихикнула в полном согласии с новой подругой.

— Какой ужас, — шутливо развёл руками часовщик, затем вдруг вскинувший голову куда-то вверх. — Моя приземлённость погружает меня в отчаяние! О, Миль, нашла что-то интересное?

— Красивый, — коротко пробормотала странница грёз, исследовавшая чемодан с блестяшками. Взгляд синих глаз остановился на хрустальном павлине, хитро запрятанном среди позолоченных яблок и алых сосулек.

— Ого, — сдавленно прошептал Альд, моментально оказавшийся рядом. Пальцы мужчины растерянно прикоснулись к роскошной птице. — Нашёлся. Давненько я его не видел.

— Выглядит таким дорогим! — кивнула впечатлённая Аделла. Даже Леда была поражена, присвистнувшая от удивления.

— Так... он крепится на вершину ёлки, — сообщил часовщик, аккуратно извлекая статуэтку птицы из чемодана, цепко осматривая крепление у её лап, убеждаясь в его надёжности. — Как звезда.

Ада, не разделяющая общее восхищение, продолжала задумчиво разглядывать найденное украшение.

На голове хрустального павлина восседала хрустальная же стрекоза.

...

— Пора запускать! — торжественно вскинула руку подпрыгнувшая Аделла. Компанию вновь окружал ночной уличный воздух; принаряживание ёлки завершилось каких-то пару минут назад, все равно показавшихся черноволосой девочке необычайно долгими. Племянница часовщика приклеилась тогда взглядом к карманным часам, отвечающая удивлению остальных броскими фразами что нет, новогодние огни нельзя отправлять в небо слишком рано, это нарушает настроение таинства. Характерные хлопки чужих фейерверком уверенную в себе Аделлу нисколько не смущали.

Леда ухмыльнулась так хищно и плотоядно, как только могла; первая ракета досталась жребием именно ей. Безграничный пафос решимости преисполнил позу китаянки, неуловимо напоминающей капитана подводной лодки, готового отдать приказ о выпуске торпеды по ничего не подозревающему врагу.

— Пошла!

Ада, уютно присевшая рядом с часовщиком на снег, пушистый и тёплый, любовалась ночным небом. Яркие звезды, так поразившие её плотностью своего скопления ранее, бесследно скрылись теперь за пожаром ритмичной дрожи искусственных огней. Цветы пламенных красок распускались и проливались каплями во все стороны чёрного холста, необычайно яркие в недолгие мгновения своей игры, предвещающие неминуемость бесследного исчезновения. Но пропадающие неутомимо сменялись новыми, и празднику не было конца.

«Так много огней,» — с непонятной запоздалостью удивления отметила Ада. «Так много людей, которые их запускают».

Мир этого волшебства действительно походил на её собственный... когда-то утраченный. Обычный город, обычные люди, обычные праздники. Тихая песня счастья доносится словно сквозь лёгкую дымку недоумевающего, засыпающего неверия.

— Эта — в честь нашей дружбы! — гордо провозгласила Аделла, готовясь отправить в небеса очередную ракету... хм, а их осталось мало. Плохо рассчитали время? Или же...?

— Девять! — донеслось с противоположной стороны улицы нечто громкое и радостное, многоголосое и нестройное. Другая компания, запускавшая точно также там фейерверки, начала отсчёт до наступления нового года.

— Восемь!

— Семь, — лениво осклабилась Леда. Альд, словно в отместку за удар локтем ранее, ткнул её в плечо.

— Торопишься.

Демонолог без каких-либо колебаний показала ему средний палец.

— Шесть!

Алый узор запущенной Аделлой петарды вспыхнул на небе — и простёрся далеко за границы мерцающего праздничными красками холста. Капли живого огня, оранжевые, жёлтые, красные, розовые, белые, покинули пределы бескрайнего чёрного полотна, сплелись в косички солнечных лучей, устремились навстречу миру земному.

— Пять!

Капли падающих звёзд переплелись с чёрными перьями крыльев Ады, зачаровывая их, украшая бегущими волнами резвых огней, слегка покалывающих и щекочущих, но безобидных и наделяющих увлечённой уверенностью.

Obtained: Fire Essence, 50/100.

— Четыре!

— Три, — в тихом блаженстве разделённого счастья пробормотала Ада.

— Два!

И всё исчезло, потому что краски мира были телами спящей саранчи, неисчислимого роя, в один миг пробудившегося и сорвавшегося куда-то вдаль с режущим стёкла треском, обнажившего тем самым багровые стены мировой пещеры.

Ада Лавенбург обнаружила себя посреди знакомого каньона плавящегося багрянца, увиденного в самом первом вдохе острого перца. Полуторный меч, запятнанный копотью неизвестного тумана и украшенный гардой чёрных перьев, покорно материализовался в её руках. Крылья, зачарованные огнём фейерверка, человеческого торжества над сиянием далёких звёзд посреди безжизненной пустоты, дрожали в отрешённой готовности к беспощадной резне.

Затерянный среди толщ породы провал на неизвестной глубине освещался громадной, невообразимой печью в одном из своих краёв. Она простиралась от дна до потолка, обитая массивным, громоздким металлом, очернённом сажей и растекающимся подплавленными струями; толстая пелена клубов жара преломляла воздух на необычайно далёком расстоянии от отверстия печи. Процессия фигур в тёмных робах, следовавшая в жерло, была уничтожена: капли запущенного фейерверка осыпались на них едким дождём, прожигая ритуальные одеяния и являя миру зудящую пустоту под ними.

Вороньи глаза устремились внутрь печи, в лабиринт облаков жара, с невозмутимой ловкостью его пересекли, сфокусировались на фигуре человекоподобного феникса в самом центре кузницы преисподней. Лицо его было практически полностью скрыто под клювом шлема, лишь раздражённая, предвкушающая весёлое безрассудство улыбка открылась взгляду Ады. Эта ухмылка преображалась и искривлялась в широчайшем оскале коренастой чёрной собаки по правую руку феникса... мёртвой. Убитой прямым попаданием ракеты. От головы ярого зверя оставалась лишь пасть, всё выше же обратилось красочными ошмётками беспорядочно разлетевшегося мяса.

В расслабленных руках феникс держал лук из жидкого пламени; к поясу его прикреплён короткий меч. Хранитель огня слегка улыбнулся, словно позабавленный случайной шуткой, поднял голову — и впился холодными зелёными глазами прямо в глубину сапфиров статуэтки. Острота его зрения могла посоперничать с вороньей.

В другой краю подземного каньона, напротив печи, возвышалась обсерватория, — а по совместительству мельница, часовая башня и самоходная крепость. Её стены безукоризненно белы и прочны, способные пережить самый сильный удар; лопасти же часовых стрелок, занявшие место мельничных крыльев, двигаются медленными, неловкими рывками в такт гулкому биению неизвестного сердца. Их дрожь нарушает часовой ход, окружая обсерваторию минным полем временных аномалий.

«Мне понадобится лодка побольше,» — рассеянно усмехнулась девочка, сжимающая рукоятку меча всё крепче и крепче.

В центре каньонной стены, длинный и вытянутой, параллельной громадной печи, поджидала небольшая дыра, ведущая куда-то в непроглядную тьму. Скромная, размером чуть больше самой Ады, но перед покровом этой черноты проницательность вороньего дара оказалась бессильна, словно там ничего и не существовало. Пара небольших насекомых — из уже знакомого роя мелкой саранчи — бездумно летала туда-сюда вокруг отверстия, будто бы не решаясь от него удаляться.

Напротив дыры черноты и позади самой Ады возвышались ворота из загадочного пастельно-зелёного металла, странно сочетающиеся с цветовой гаммой бескрайнего багрянца, явно отсутствовавшие в видении ранее. Плотные, украшенные загадочным рисунком пяти кругов: четырёх, образующих прямоугольник, с пятым по его центру. Внутри углов прямоугольника изображены знакомые образы ворона, феникса, часов (на этот раз песчаных) и саранчи; ворона окружает спокойное, чистое, лишённое зла сияние, синие, как глаза странницы грёз; оно же расцвело и на половине круга феникса.

Закончив осмотр окружения, девочка одарила жаркий алый мир беззаботной, сдержанной улыбкой. Обещанный часовщиком и Ледой ритуал?

Что же, интересно, к чему он приведёт.

...

Ада Лавенбург направится к...

[] Печи преисподней.
[] Мельнице-обсерватории-часовой башне.
[] Зияющей пустоте.
[] Пастельно-зелёным воротам.

На всякий случай дисклеймер. ОП собак действительно любит, они для него наиболее нравящиеся домашние животные. Их очень приятно гладить, трепать за грудь, почёсывать за ухом. Пострадавший же пёсик — отсылка к небезызвестной крипипасте, то есть, в общем-то, и не собака вовсе.

Надеюсь, никого этот случайный момент не задел и не опечалил.

>>4533756

Какой нехороший феникс...

>>4533736

М-м-м, с кем первым сразиться?

> [] Пастельно-зелёным воротам.

Давай начнем со стрекозы. Хотя наверное правильно с феникса начать... Или какой там порядок был?

[+] Пастельно-зелёным воротам.

«Стрекоза, я выбираю тебя,» — легко улыбнулась Ада, заинтересованно разглядывая необычные ворота. Их светло-салатовый блеск, бледный и полупрозрачный, отнюдь не казался слабым или лишённым жизни, преисполненный наоборот спокойной, величественной приветливости. Девочка не замечала в волшебных воротах ничего подозрительного, ничего зловещего, ничего чужеродного, невозмутимая и защищённая аккуратной, тихой радостью светлой мечты праздника ранее. Грубый багрянец глухих пород вокруг терялся за сказочной дымкой, незаметно испаряясь и исчезая от взгляда в пустоте небытия.

«Начать со стрекозы удобнее всего,» — мысленно отметила Ада, холодно глядя на сплошные ворота. Зеленоватая преграда упрямо отказывалась выдавать хоть малейший штрих за нею скрывающегося, — «я же не зря зовусь Концом Волшебства.»

Жаркий, тяжёлый воздух подземелья обжигал щёки шагающей к воротам девочки, едким дымом царапал горло. Что-то смутно останавливало странницу от использования крыльев, словно смелый полёт будет воспринят непосредственном вызовом, преждевременным сигналом к началу схватки, и босые ноги чистого серебра уверенно ступали по шершавым тёмным камням прямиком к намеченной цели.

..Ворота были закрыты.

И не намеревались открываться.

«Ого...!?» — удивлённо ахнул в рассудке Ады всё тот же девичий голос загадочной стрекозы. «Ты пришла в первую очередь... именно ко мне?!»

Странница промолчала, осторожно прикоснулась к металлу ворот. Непонятная дрожь пробежала по их поверхности в момент физического контакта, а крылья за спиной девушки, переливающиеся искрами яркого пламени, возликовали явственно ощущаемой хищнической алчностью.

Меч в руках Ады будто бы сам собой потянулся к зелёным воротам, околдовывая хозяйку нечёткими, плывущими образами их прокалывания и разрезания.

«Это меня вдохновляет!» — беспечно продолжала монолог стрекоза, словно не замечая действий гостьи. «Я хорошо подготовилась к нашей встрече, с трепетом предвкушения её ожидаю. Но видишь ли, Миль~, это будет торжественный финал нашей истории. Грандиозный. Великолепный! После него не будет уже никаких потрясений, только вечное продолжение нашей сказки... нашей дружбы.»

Возможно, пение непонятного насекомого и обладало гипнотическим эффектом — но чёрные перья от него защищали. Ада задумчиво опустила клинок к самому бедру, нацелив острие вперёд. Корпус развёрнут вполоборота, обещая усиление предполагаемого пронзающего удара. Лёгкое сомнение в груди: она точно намеревается ударить мечом в этот непонятный металл?

«Мои подчинённые, что вполне понятно, хотят до того с тобой поиграть. Их ведь не будет в нашей истории, нашей истории наедине; о, но мы можем их оставить, если ты того захочешь. Миль!~ Мне столько всего предстоит о тебе узнать...»

Лёгкий смешок.

«А теперь, обернись.»

Ада осторожно повернула голову, как бы поддаваясь уловке этого вкрадчивого шёпота, но продолжая на деле держать пастельные ворота в поле зрения, готовая к любой неожиданности. Неожиданность подкралась с неожиданной стороны.

Град огненных стрел, бесшумных, не соизволивших предупредить своё появление каким-либо свистом, стремился обрушиться на Аду. Девочка отреагировала молниеносно, с силой отталкиваясь от грубых камней и прыгая прочь, как можно дальше, не задумываясь об аккуратности приземления, неловко упала на колено; не обращая внимания на ушиб, откатилась ближе к желанной безопасности. Поток стрел был на удивление густым, полностью фокусировавший небольшую площадь вокруг девочки ранее; струи пламени врезались в породу перед самыми воротами, поджигая её и расшвыривая во все стороны обломки камней.

«Как невежливо с его стороны атаковать гостя, с которым я в данный момент разгова...» — и здесь Ада отгородилась от легкомысленного, сладкого шёпота, не имея времени и возможности уделять ему доли внимания.

Выпустивший стрелы обнаружился без труда: двуногий феникс замер с натянутым луком, вцепившись в девочку лихой ухмылкой изумрудных глаз. Хранитель огня торжествовал: дистанция между ним и противником с мечом поистине огромна, пелена жаркого пламени охраняла вход в печь, внутри оврага не найти никакого естественного укрытия. Правда, он наполовину мёртв, да и сопернице удалось каким-то образом почувствовать беззвучные стрелы, от них ускользнуть... но что поделать? Победа вырывается кровью и потом, а чём больше усилий она требует, тем слаще награда.

— Во славу вечной мечты моей госпожи я сражу тебя, вороньё! — запальчивым криком провозгласил феникс, сотрясая подземелье громкостью голоса, искривляясь затем в ухмылке от уха до уха. Слой огня слизнулся с его тела, материализовался стрелой на натянутой тетиве; Ада слегка улыбнулась, впечатлённая. Хранитель пламени, — выглядящий теперь куда более худым, — выпускал из лука энергию собственного тела. Какое безрассудство.

Быстрый взгляд в стороны: и обсерватория, и саранча у небольшого провала продолжали дремать в забытьи, ничего не предпринимая. Фисташковые ворота всё так же закрыты, теперь ограждённые своеобразным огненным рвом.

В следующее мгновение феникс выпустит новую порцию стрел.

...

Ада Лавенбург...

[] Проигнорирует феникса, невозмутимо продолжит уничтожение ворот стрекозы.

[] Уйдёт в оборону, отказываясь от состязания на выгодных сопернику условиях, понуждая того сменить тактику;
{} примется ловко уворачиваться от стрел в чистом поле, дразня феникса и над ним насмехаясь.
{} спрячется за обсерваторией, не забыв помочь случайным стрелам её поцарапать.
{} создаст защитную завесу из огней фейерверка, за ней и укроется.

[] Лихо бросится в печь, чтобы навязать противнику ближний бой,
{} напрямую, не пытаясь уклоняться от выстрелов, отвечая безрассудством на безрассудство.
{} хитро маневрируя и стрел избегая.

[] Словесно спровоцирует феникса на бой на мечах,
{} высмеивая его трусливую тактику выстрелов в спину издалека.
{} соблазняя лихостью скрещения клинков в воздухе.
{} сообщив, что его госпожа и предупредила девочку о падающих стрелах.

Раз феникс использует энергию своего тела, то лучший вариант подразнить его гордость и высокомерие и как только он рассыпется в прах, добежать до его обители, чтобы сразиться в ближнем бою, когда он переродиться. Ну или воспользоваться моментом и попасть на территорию стрекозы.

>>4541510
Так понимаю, это ближе всего подходит к

>{} примется ловко уворачиваться от стрел в чистом поле, дразня феникса и над ним насмехаясь.

Верно?

И насчёт

>добежать до его обители, чтобы сразиться в ближнем бою, когда он переродиться.
>или воспользоваться моментом и попасть на территорию стрекозы.

Хотелось сразу бы услышать, какой из этих путей предполагается реализуемым.

> [] Проигнорирует феникса, невозмутимо продолжит уничтожение ворот стрекозы.

Это больше всего его заденет.

> {} примется ловко уворачиваться от стрел в чистом поле, дразня феникса и над ним насмехаясь (молча – ничто так не лечит, как молчаливая невозмутимость).

Когда станет не возможно просто стоять и ничего не делать.

> [] Лихо бросится в печь, чтобы навязать противнику ближний бой,
> {} хитро маневрируя и стрел избегая.

Когда силы феникса иссякнут и он будет готов переродиться. Однако терять бдительность не стоит.

Пробовать повредить башню? Написано же, что «Её стены безукоризненно белы и прочны, способные пережить самый сильный удар»

>>4541558

>лечит

бесит*

[+] Проигнорирует феникса, невозмутимо продолжит уничтожение ворот стрекозы.

«Ничто не огорчает так, как отсутствие внимания,» — усмехнулась девочка, равнодушно отворачиваясь от пылающего жаром лучника, изящно лавируя меж выбоинами в породе и оставленными стрелами огнями обратно к пастельным воротам. Вспыхнувшие вокруг костры угасать не желали, упрямо продолжая пожирать багровые камни. Они наделены лихой увлечённостью птицеподобного владыки?, — что же, довольно улыбнулась Ада, излишняя эмоциональность врага и похоронит. Разозлить его должно быть легче лёгкого, а бесстрастность и самоконтроль — неотъемлемые составляющие боевого навыка.

Зелёные двери возвышаются пред героиней, кончик её меча вновь к ним устремлён. На этот раз Ада предпочла пожертвовать некоторой долей пробивающего усилия, расположив правую руку после левой, — корпус развёрнут вполоборота уже в другую сторону, понуждая девочку держать меч не самой удобной хваткой, взамен позволяя следить краем глаза за огненной птицей. Мало ли что предпримет та, разочарованная игнорированием; бдительность требуется сохранять.

Феникс, тем временем, делал что-то странное.

Изумрудная искра исчезла из его глаз, уступая место густому туману отрешённого гнева. Тетива натянута до предела, огненная стрела, яркая и жирная, плюётся во все стороны ошмётками себя, — но феникс разжимать пальцы не торопился. Вместо этого он вывернул шею, сжимая человеческими зубами тетиву, с заметным, вызывающим дрожь неверия напряжением её удерживая, не позволяя луку пока распрямиться. Освобождённая правая рука извлекла из-за пояса короткий меч, вытянулась далеко вверх и назад,

…вороний клинок Ады, не теряющей ни крупицы времени зря, пробил зелёный металл ворот стрекозы в великолепном рывке при развороте.

Впрочем, столкновения как такого не было, девочка чуть не улетела по инерции в камень коленом: лезвие меча никуда не вошло, не обрело ожидаемой опоры в пробитых воротах, не отскочило даже со звоном обратно. Пустота окружала его; волшебство магических ворот просто перестало существовать в радиусе пяти сантиметров от вороньего меча.

«Кажется, пробиться в гости будет очень легко,» — отметила девочка, хладнокровно прицеливаясь к рубящему горизонтальному удару до самого края ворот, продолжая поглядывать на готовящую нечто непонятное огненную птицу,

…чей пламенный меч стремительной дугой устремился вниз, рука согнулась в локте, ушла за спиной далеко влево, — лезвие начисто обрубило нижнюю половину тела феникса.

Крылья феникса, выходящие из лопаток, вздрогнули, отчаянно забились, удерживая хозяина над полом печи в самоотверженном жесте непокорной гордости. Его таз, его ноги, даже левая часть живота в щепку мгновения рассеялись в никуда, не достигая земли, — а образующий их огонь обнаружился на готовой к запуску стреле, теперь непропорционально большой, напоминающей жирное копьё или торпеду.

Ада беззвучно вскрикнула, молниеносно бросилась дальше, дальше от ворот, в центр багрового разлома, желая обрести свободу уклонения, возможность ускользнуть от выстрела прочь в самую неожиданную сторону…

Феникс усмехнулся, стремительно бледнеющей от боли, разжал зубы, демонстрируя заметное утончение тетивы на месте укуса, чуть не разорвавшейся пополам,

…и огненный ад обрушился на Аду, не сумевшую обогнать летящую стрелу.

Как и в прошлый раз, снаряд на середине пути разорвался на множество мелких, не менее смертоносных, покрывающих теперь куда большую площадь. Свой огонь птица израсходовала крайне неэффективно: прожигающие металл капель в большинстве своём повстречали лишь тёмный камень, разрывая ровную гладкость ландшафта, но так и предполагалось, ведь немногие искры ввернулись в тело не успевшей убежать Ады, пробивая дружественное ей пламя фейерверков, прогрызая перья, подпаливая волосы, плавя серебро. Девочка рухнула на колени, подстреленная на бегу, щёлкнула лбом о глухую и твёрдую породу, лихорадочно забилась о камень, пытаясь задушить охвативший её голодный огонь.

Пламя угасло. Оно нанесло свой непоправимый вред. Длинные волос девочки почернели и спутались, способные быть исправленными только строгой короткой стрижкой. От роскошных, блестящих крыльев сохранилось лишь хилое подобие остова, всё также излучающее мертвенную ненависть к волшебству, но уже не способное поднять Аду в воздух. Одежда, испорченная без возможности восстановления, еле-еле держалась. Самое неприятное, левый плечевой сустав фигурки был сильно повреждён, рука двигалась медленно, неохотно, отзываясь острой болью при каждом движении. Это быль лишь первый противник… Странница грёз, пошатываясь, неуверенно поднялась,

…и ловким ударом правой руки, целой, сияющей, сжимающей меч, разрубила напополам единственную выпущенную в неё стрелу.

Ада с нежелающей сдерживаться усмешкой взирала на то, что оставалось от её отчаянного противника. Феникс уже не просто ужасал бледностью угасания, он рассыпался в пепел, падая мелкими искрами на пол печи, сам теперь полупрозрачный, напоминающий призрака. Пыл кровожадности исчезал за пеленой невыносимой боли, от груди оставались лишь верхние пары рёбер, правое крыло обрезалось до половины, а потому феникса сильно клонило в сторону, и без того ухудшая его слабые, небрежные, жалкие одиночные выстрелы. Видя неминуемость скорого конца, хранитель пламени продолжал тратить свою осыпающуюся плоть на летящие к девочке стрелы, справедливо заключив, что благодаря им, благодаря сопротивлению до конца, его кончина станет хоть немного более осмысленной.

Но ни одной из этих стрел уже было не достичь Ады, которая…

{+} …примется ловко уворачиваться от стрел в чистом поле, дразня феникса и над ним насмехаясь.

…кружилась по камням в направлении печи, скрыв довольную ухмылку за молчаливой незаинтересованностью, нанося добивающий удар по собранности врага. Впрочем, отложить на время радость действительно представлялось обоснованным: серебряная фигурка прекрасно осознавала сущность противника, чувствовала, что тот способен красочно переродиться, продолжить лихую схватку. Требовалось как можно скорее сократить дистанцию, ведь при скрещении клинков противник не обнаружит у себя ни единого шанса, неотвратимо повергаемый и обезглавливаемый дуэльным мастерством вороньих крыльев. Потому Ада…

[+] …лихо бросится в печь, чтобы навязать противнику ближний бой,
{+} хитро маневрируя и стрел избегая.

…устремилась к адской жаровне, всё также отказываясь здороваться с новыми стрелами врага, — его последними стрелами.

Феникс окончательно исчез ещё до того, как Ада достигла печи.

В самом конце от него оставались лишь держащая лук левая рука, примыкающее к ней плечо, голова, зубами натягивающая тетиву, да левое же крыло, остервеневшее в попытках удерживать горящие останки от падения. Гордость противника всё так же отвергала здравый смысл: последней стрелой он запустил не крыло, но верхнюю часть собственной головы, теперь полностью подобный в мёртвом оскале трупу верного пса неподалёку.

Это сходство сохранялось недолго: через пару секунд лук, левая рука, плечо и крыло вместе рассеялись без следа. Ничего не происходило, никакое перерождение себя явить не торопилось.

«Горячо,» — мысленно пробурчала девочка, запрыгивая внутрь печи. В самом деле, воздух здесь так и дрожал от едва выносимого жара, ухудшая видимость, заставляя голову кружиться. Долго находиться здесь Ада и не собиралась, она только разыщет оставшийся от врага пепел, вынесет его наружу, потыкает мечом, завалит на всякий случай осколками камней… Пепла от феникса не находилось.

Внутри печи не обнаружилось ничего о нём напоминающего.

Единственным доказательством существования противника были истлевшие кончики волос Ады, её обожжённые крылья, боль в левой руке, уже, впрочем, утихомиривающаяся,

…и адские костры, продолжающие гореть у зелёных ворот.

Ада развернулась, озарённая параноидальной догадкой,

успевая застать торжественное зрелище перерождения врага.

Языки пламени покидали багровые камни, поднимаясь в воздух и единовременно сплетаясь в знакомый, неприятный силуэт. Уже, впрочем, несколько иной, лишённый теперь всего человеческого, — из слияния огня феникс вырвался настоящий птицей, потерявший позади лицо, гуманоидное телосложение, сохранивший лишь пару рук, словно пришитых под крыльями, да и то когтистых, мохнатых. Горящие лапы сжимали короткий меч, лука не было видно нигде. Оно и понятно, уже с удобством не пострелять, да и жалко тело, если у этих фениксов перерождение происходит лишь однократно.

Животные глаза пылали безумным огнём, феникс мчался напрямую к статуэтке.

…

Ада Лавенбург…

[] Примет бой внутри печи, намереваясь сокрушить врага полностью и беспощадно.
[] Устремится навстречу фениксу, желая скрестить клинки посреди багровых камней.
[] Попытается заманить противника
{} к обсерватории и минному полю временных аномалий.
{} внутрь чёрного провала с саранчой.

В ходе же боя девочка
[] уйдёт в глухую оборону, нанося лишь самые осторожные удары, гарантированно достигающие врага.
[] будет соблюдать баланс между атакующими и оборонительными приёмами.
[] полностью сконцентрируется на атаке, стремясь уничтожить противника как можно быстрее.

>>4543964
Аномалии осложнят жизнь и нам. А в воротах саранчи Феникс может получить неожиданное подкрепление (на самом деле вполне ожидаемое) И кто это его "госпожа", кстати?. Основная задача - получить силу Феникса, и логично делать это в печи - его обиталище. Но в печи девочке явно некомфортно. С другой стороны, а будет ли теперь комфортно самому Фениксу? Он добровольно покинул свою обитель, а мы ее захватили. Может наша задача как раз не дать ему вернуться? Тут есть еще один игрок, хочу послушать его соображения.
В качестве оружия у нас легкий прямой меч типа шпаги, но с полуторной рукоятью? Одна рука не действует, значит наносить сильные рубящие удары двумя руками мы не можем. Хорошо разогнаться или воспользоваться преимуществом высоты без крыльев тоже не получится. Придется наносить колющие удары, надеятся, что противник, разогнавшись на крыльях, сам наколет себя на клинок, и быстрее работать ногами. Играем от обороны. Нашим преимуществом станет твердая земля под ногами, более "резкая" опора, нежели воздух.

>>4544428

>И кто это его "госпожа", кстати?.

Ну, он неспроста внезапно бахнул самоубийственной атакой.

>В качестве оружия у нас легкий прямой меч типа шпаги, но с полуторной рукоятью?

Шпаги бывают самые разные, так что уточню через перечисление релевантных признаков. Рукоять полуторная, верно; вес оружия полностью допускает его использование одной рукой, но и двуручная хватка неудобств не доставит. Навершия на рукояти нет, кисти защищены лишь гардой из шести твёрдых чёрных перьев (два своеобразных листка по три). Лезвие заточено с обоих сторон, вертикально симметрично, по длине примерно соответствует распрямлённой руке Ады. Ширина... около 0,75 длины указательного пальца девочки у основания, постепенно сужается до колющего острия.

План ведения боя мне нравится, одобряю. Говорят, вдохновенно расписанные действия обладают плюсом к успешности. Единственное, слегка смущает сочетание игры от обороны и постановки акцента на колющих ударах, усложняющих маневрирование, способных не возыметь желаемое останавливающее действие против соперника с неясным болевым порогом.

Что предполагаешь по месту схватки сам?

Если всё же будет бой, то предпочту такую тактику:

> [] уйдёт в глухую оборону, нанося лишь самые осторожные удары, гарантированно достигающие врага.

Стоит сначала прощупать противника и найдя его уязвимости атаковать. Феникс же не будет церемониться и сосредоточиться на полноценной атаке.

Но до самого боя, я бы предпочел его немного ослабить какой-нибудь ловушкой. Вот только самим бы не попасться в них. Фигурку потрепало неплохо. Наверно, стоило юркнуть за ворота стрекозы, когда феникс выстрелил.

>>4545948

> ослабить какой-нибудь ловушкой

Кстати, а где лук Феникса? Если не исчез вместе с ним - давайте выстрелим останками его собственной собаки.

>>4545955
Ох, как-то... неожиданно. Неожиданно и весело. Лук исчез, правда: через пару секунд лук, левая рука, плечо и крыло вместе рассеялись без следа (>>4543964).

>>4545948

>Наверно, стоило юркнуть за ворота стрекозы, когда феникс выстрелил.

На тот момент в воротах была (да и сейчас сохраняется) единственная небольшая дыра радиусом в пять сантиметров... оцененные Адой по привычке через соотношение с её телом. Девочка внутрь проскользнуть не в состоянии, так что такой возможности, увы, не было.

>Стоит сначала прощупать противника и найдя его уязвимости атаковать.

Ага, учтено.

По желаемому же месту боя наблюдаю разногласие: >>4544428 склоняется к печи или открытости разлома, >>4545948 выступает за рывок к ловушкам у обсерватории. Правильно понимаю?

Если так, то, думаю, случаи расхождения мнений можно решать через броски случайных чисел по номеру картинки. Бросать буду сам, в заранее указанное время, чтобы не возникало беспокойств об удалении и отправке заново.
В этом случае мне понадобится итоговое решение >>4544428 (печь или открытая территория).
Только вверением случаю не злоупотреблять, обсуждение важно.

>>4545963
>>4545948
Ну ОК. Ловушки - так ловушки. Враг с крыльями, мы - без, значит враг будет использовать тактику ударов с разгона. Стараемся не столько заманить врага в одну из аномалий сколько найти такое место, где он сможет нападать только с одной стороны, пролетая по узкому коридору между аномалиями, и подставляем ему острие нашего меча. Надо добиться такой ситуации, чтобы Феникс либо налетел на наш клинок, либо свернул и попал в ловушку.
Если честно, я не уверен в правильности тактики. Если я правильно разгадал аллегории ОП-а, то Феникс как полено в камине, разбрасывал искры и угольки из собственного тела. Но угли, вытащенные из костра, быстро тухнут, и снова загораются, если их вернуть в костёр. Значит Фениксу совсем не нужно за нами гоняться, ему надо вернуться в печь и заново начать цикл. Пока мы в печи, ворошим и разбрасываем угли, мы делаем его слабее. Если смотреть с другой стороны: мы сражаемся ради силы Феникса, чтобы вобрать в себя, сплавиться с ним. Делать это логичнее в печи. Вполне возможно, придётся умереть или повторить другой трюк Феникса.

>>4545963
Не думаю, что в печке стоит оставаться... фигурка расплавится.

Огненная птица приближалась к Аде, сотрясая сами багровые стены пещеры гулким эхом от неистового, рваного хлопанья крыльев, вернувшихся из небытия и вырвавших у него право на новое существование. Шум, издаваемый фениксом будто бы даже намеренно, во имя некоей зловещей, злорадной цели, вворачивался дрелью в глубинные пласты сознания, вытягивая наружу воспоминания о племенных барабанах, нестройных и пугающих, полностью отдающихся исступлению дикой природы, провозглашающих начало желанной охоты. Светловолосую девочку эти хлёсткие волны агрессии нисколько не смущали; у неё не было времени утруждать себя паникой или нежелательной спешкой. Ада Лавенбург бесстрастно разглядывала приближающегося врага, хладнокровно оценивая возможные места их столкновения, выявляя ту самую арену, которую она и удостоит славой собственной победы.

Ответа следовало достигнуть в следующие несколько мгновений. Девочка не торопилась, наслаждаясь сопоставлением различных возможностей, где каждая манила чем-то своим, особенно притягательным, тающим при доверии иным ветрам.

Остаться в печи? Девочка колебалась, сильнее всего озадаченная именно этой перспективой. Жар раздражал, давил на тело и мысли, недвусмысленно намекая, что вести здесь бой статуэтке будет крайне тяжело… если не смертельно опасно. Ограничивают ли температурные условия феникса? Быть может, наоборот, усиляют? А если перехватить его у входа в печь, не позволяя вернутся обратно? Что, если окончательно уничтожить его удастся только здесь? Острота перца предпочитала окружать себя завесой непонятности, а при неясной ситуации следует…

Нога Ады с усилием оттолкнулась от раскалённого пола печи; решено, девочка…

[+] …попытается заманить противника
{+} к обсерватории и минному полю временных аномалий.

…действовать максимально осторожно.

Ада устремилась к возвышающейся вдалеке, в противоположном углу каньона, боевой крепости. Белая мельница бритвенных лезвий окружена всевозможных размеров дырами во временном континууме: данные зоны очевидной опасности ослабят феникса перед скрещением клинков, усложнят ему, ширококрылому, маневрирование… возможно даже, подтолкнут навстречу непосредственной гибели.

Фигурка сама поразилась скорости, которой ей удалось достичь на бегу, бегу по дуге, в обход подлетающей птицы. Впрочем, та все равно намного быстрее, а обсерватория так далеко, бой завяжется хорошо если на полпути…

Чего не произошло. В полном соответствии догадкам Ады, феникс направлялся именно к печи, не обращая особого внимания на убегающую оттуда обгорелую фигурку. Ну, с какой-то непонятной усмешкой скользнул по ней пустым чёрным глазом, не замедляясь, продолжил хлопать крыльями далее.

«Теперь, он перезапустит цикл?» — сжала зубы помрачневшая девочка, не очень-то и обрадованная развитием событий. Всё будет действительно плохо, если к птице вернётся лук; её стрелковые атаки оказались несколько более разрушительными, чем ожидалось.

Феникс остановился посреди невыносимого жара, гордо застыл у самого пола печи; пламя его крыльев и меча преобразилось, вспыхнуло во все стороны резвостью бесчисленных новых языков, режуще-белых, будто бы прожигающих насквозь сам воздух. Птица пронзительно закричала, весело и кровожадно, вырвалась обратно, сфокусировала взгляд на серебряной фигурке, — и принялась вновь резво хлопать крыльями, очарованная близостью поединка.

«Кажется, он получил некоторое усиление,» — пожала плечами синеглазая странница, с лёгкостью восстановившая отстранённое, сдержанное спокойствие. Даже не так: отхлынувший страх позволил ненадолго расцвести лёгкой, расслабленной эйфории. Ещё бы. Противник сам рвётся сократить дистанцию, стрельбы по прежнему не ведёт, — «а в ближнем бою у него шансов нет.»

Крылья ворона, повреждённые, но не уничтоженные, излучали особую тёмную силу, уверенно констатирующую факт превосходства девочки. В честной схватке на мечах победить её сложнее всего… точно не по силам безрассудному лучнику, пусть и переродившемуся, не знающему ран, пышущему энергией.

«Как бы он ни усилился по возвращению в печь, он не нанесёт никакого урона, если не сумеет меня достать.»

Светловолосая героиня стояла чуть поодаль от стен боевой крепости; та агрессию проявлять не спешила, выключенная ли до получения урона, не желающая ли вмешиваться в уже вспыхнувшее противостояние. Ада задумчиво опиралась на меч, поджидая врага, восстанавливая силы после отчаянного бега. Ей удалось успеть добраться до цели, причём даже при достаточной осторожности перемещения, повышенной аккуратности в избегании опасных зон. Сумеет ли соперник продемонстрировать схожее проворство?

«Сейчас узнаем.»

Четыре метра.

Феникс был в каких-то четырёх метрах, парил над головой Ады, не торопился пока насаживаться на ответный колющий выпад в самоотверженном рывке вниз. Хранитель огня описывал быстрые круги вокруг светловолосой гостьи, словно прицеливаясь, с какой стороны внезапно напасть. Усилия его были… скажем так, немного наивными: девочка расположилась посреди плотного скопления временных дыр; будь те звёздами на ночном небе, астрономы бы наверняка объединили их в огромную трёхмерную букву «П». Иными словами, напасть птица могла только с одной стороны, неизбежно попадая в зону замедленного времени при подлёте с любых других. За одну секунду в таких зонах в реальном мире успевали пройти час, три, день, десятки лет… равнодушно обрекающие находящегося внутри на совершенную беззащитность перед ударами извне. Такие удары меч Ады вполне позволяет, способный похвастаться достаточной для того длиной.

«Трать силы зря,» — мысленно шепнула противнику Ада. «Ты же сам понимаешь, что напасть можешь только отсюда.»

И в этот момент феникс выстрелил.

Хранитель огня резко затормозил, широко расправил крылья, бросился ими вперёд, увлекая к Аде поток сорвавшихся белеющих перьев. Они единовременно затормозили в зоне замедления… в том её участке, что наиболее близок реальному времени, что обменивает свою секунду всего на шестнадцать минут мира снаружи! Спустя какие-то пять секунд перья преодолеют полметра аномалии, устремятся к Аде, нисколько не потерявшие в скорости, а в этот момент феникс…

…с торжествующим остервенением нырнул в предложенный коридор, рассекая воздух со злорадным свистом. Грудь выпячена вперёд, ничем не прикрыта, словно сама зазывает Аду принять нападение на острие меча.

Девочка такой ошибки не допустит. Никакого риска. Защита превыше всего. Неистовый враг может оказаться в состоянии продолжать бой, помешает выдернуть клинок обратно, сам примется наносить удары мечом по обезоруженной, схлопотавшей огненные перья Аде.

Не пытаясь атаковать, фигурка отскочила чуть в сторону, не приближаясь слишком близко к означающей верную смерть стене. Перья просвистели мимо, феникс врезался в породу совсем рядом с Адой, задавая дистанцию, где его короткий меч должен быть намного удобнее… девочка встретила лихую атаку аккуратным блоком у самой груди, всё ещё не пытаясь наносить удары обратно. Проскользнула мимо огненной птицы, стремясь к выходу из буквы «П», резвыми ногами в один миг увеличивая расстояние от противника до трёх метров…

— Бежишь? — птичьей хриплостью гневно взревел феникс, затерявшийся в раже схватки. Близость убийственных зон представлялась для него лишь возбуждающим риском, обещающим разжечь пламя души в настоящий пожар. Сперва, воронья девушка удостоила его этим чудесным подарком, а теперь… пытается убежать прочь, предать такую восхитительную арену?

…Опять?!

Со скрежетом зубовным, бешенством искренней досады феникс бросился к Аде, к её беззащитной спине с обожжёнными крыльями. В этот момент обе серебряные ноги оказались на твёрдых камнях, позволяя девочке спружинить о землю, резко развернуться, прыгнуть навстречу противнику, безжалостно нанизывая того на чёрный клинок.

Инерция была на стороне Ады; девочка пролетела чуть дальше, увлекая вперёд и пронзённого феникса, впечатывая того прямо во временную аномалию.

— Я… не чувствую боли, — растерянно сообщил хранитель пламени, медленно осознавая произошедшее. Раздражённая, вспыльчивая ярость неминуемо погасла под холодными волнами честного страха.

Всё тело феникса оказалось в зоне замедленного времени, всё его тело за исключением головы, улетевшей вперёд в лихом кивке при нанизывании птицы на меч.

Огненная птица не просто не чувствовала боли: она не чувствовала всего своего тела. Ещё бы; одной секунде внутри аномалии соответствовали десятки лет внешнего мира.

— Теперь твоя сила станет моей, — бесстрастно известила сражённого врага Ада. Он такой лёгкий, продолжает беспомощно висеть на вытянутом вперёд клинке.

— Не думаю, — скривился феникс в жесте последнего непокорства, поборов страх и смирившись с судьбой.

— Не думаешь? — легко улыбнулась в ответ девочка. Ада наслаждалась ощущением того, как расцветают огнём её верные крылья, как сожжённые перья заменяются новыми, такими же родными, не вызывающими отторжения, предвкушающими поединки с оставшимися врагами.

Феникс стремительно бледнел; сказывалась не полученная рана, которую тело и заметить-то не успело, но потеря воли к жизни. Лишившись внутреннего пламени, хранитель огня сам перечеркнул собственное существование.

— Ты поглотила её не полностью… — неразборчивым хрипом бормотал он. — Не отдалась безрассудству боя, отвергла мой вызов сразиться в настоящем аду… закончила поединок слишком быстро. Не думаю, что тебе удалось получить способность к перерождению.

— ...Хотя, наверное, мне нужно было заверить тебя в обратном?..

— Безрассудство боя? — хмыкнула синеглазая фигурка. — Я не получила при скрещении клинков ни единой царапины. Лучшее нападение — это защита… особенно когда сражаешься на минном поле.

Ада развеяла клинок, позволяя тлеющим останкам феникса полностью затеряться в ловушке неспешности. Он уже не воскреснет обратно, а если и воскреснет, то очень, очень нескоро, точно не успевая покинуть временную аномалию.

Obtained: Fire Essence, 75/100.

…

Призвав меч обратно, Ада с радостью отметила, что её левая рука вернула полную функциональность. Таково влияние неисчерпаемой жизненной силы феникса; но осторожности терять не следует: вряд ли поглощение прочих соперников залечивает раны так же эффективно. К вопросу об оставшихся врагах,

Девочка гордо подняла голову, оглядывая окружение, проверяя, не успело ли чего измениться за время её сражения с огненной птицей.

Белая крепость возвышается рядом, особенно грозная вблизи. Как её вообще предполагается уничтожать? Через проникновение внутрь и повреждение важных механизмов? В таком случае, наверное, сейчас это сделать легче всего: Ада уже находится рядом, у самых дверей. Можно не опасаться неожиданного огня внезапных дальнобойных пушек.

С другой стороны, есть те же недоломанные стрекозиные ворота. Их волшебная хозяйка на связь больше выходить и не пыталась; видимо, поразилась непреклонным упорством Миль, готовит для неё особенный приём.

Саранча же…

У чёрного провала кружатся теперь не одиночные насекомые, но настоящий густой рой, спешно пожирающий багровую породу вокруг зияющей пустоты. Радиус той заметно увеличился… в три, нет, в четыре раза.

…

Ада Лавенбург…

[] Ворвётся в обсерваторию, не позволяя той позже воспользоваться преимуществом дистанции и полной площади минного поля.
[] Бросит вызов саранче, воспрепятствует её непонятным, а от того не менее зловещим действиям,
{} направляясь в самое сердце черноты.
{} оставаясь среди багровых камней, атакуя объедающих породу насекомых.
[] Возобновит уничтожение стрекозы.

>>4547640
Черт! Так и знал, что нельзя было уходить из печи! Профукали способность к воскрешению и цитадель.
Ладно, захватим себе другую крепость - обсерваторию. Добавим серебряной фигурке шестеренок! Ведь все любят рободевочек!

>>4547670

Ну, перерождение не получили, зато регенерация имеется – уже не плохо. Рассудительность в отличие от безрассудства способна минимизировать риск смертельной ошибки.

> [] Возобновит уничтожение стрекозы.

Это должен быть не слишком сложный противник. В отличие от феникса, стрекоза не будет использовать грубую силу... Я думаю будет поединок веры и разума.

Виноват, что очень редко сюда захожу.

>>4550936

>Виноват, что очень редко сюда захожу.

Никоим образом не проблема, никуда же не спешим. Другое дело, что хочется выдерживать более-менее ровный темп повествования, поэтому при необходимости на то определю выбираемый вариант уже завтра. Скажем, в 10:00.

Небольшая ошибка с часовым поясом.

Итак, здесь оно идёт.
Последняя цифра картинки, небольшой бонус к варианту с часовой башней за его скорость (как при рассмотрении отдельно, так и в сопоставлении с альтернативным предложением).
Ещё, говорят, ОПа впечатлили слова про шестерёнки и великолепие роботодевочек, но к делу этого не относится.

Чему же посвящён следующий виток сюжета?

1, 2, 4, 5, 7, 8 — попыткам обрести собственный замок и превзойти несовершенство пло... эм, серебра.
0, 3, 6, 9 — аккуратному продвижению по течению ритуала с устранением противника послабее.

[+] Возобновит уничтожение стрекозы.

«Наименее опасного противника следует нейтрализовать первым,» — спокойно заметила Ада, оставляя за спиной величественную белую башню. «Избавиться от него легче всего сразу, когда ничего ещё не мешает сражаться в полную силу, когда минимален риск поражения или получения нежелательного урона. …Затем же, подчинённое могущество стрекозы способно оказаться хорошим подспорьем в борьбе с обсерваторией или саранчой.»

Голубые глаза скосились чуть в сторону, оценивающе разглядывая прожорливый рой у глухой черноты. Саранча каким-то образом умудрилась повстречаться девочке ранее, и назвать то знакомство приятным было несколько затруднительно; шёпот же об объеденных зданиях и пустующем мире пшеничных полей доверия тем более не внушал. Что-то зловещее таилось за честной простотой туч насекомых, продолжающих жадно глотать багровые камни во имя известной им одним цели; неразумным представлялось бросать вызов саранче или манипулирующей временем передвижной крепости до получения на руки всех возможных козырей.

А этот козырь обещал достаться без особых проблем.

Никто не воспрепятствовал уничтожению зелёных ворот. Часовая башня не ощетинилась дулами пушек, не выстрелила девочке в спину, не свистнула в тяжелом воздухе лезвиями стрелок. Саранча безучастно грызла тёмную породу, не обращая на Аду никакого внимания. Сама стрекоза всё также молчала, не пытаясь больше телепатически слать игривых ехидностей. Град огненных стрел направлять уже было некому.

Чёрный меч вновь устремился к блеклой пастели металла, опять не сумел её достичь, её, распадающейся в ничто. Странница грёз провела вдоль ворот длинную горизонтальную черту, волшебство вокруг которой послушно развеялось; с полуулыбкой лёгкого довольства Ада поприветствовала густые серые облака, робко выглядывающие из проделанной щели. Ещё один штрих, а затем другой, спокойный и уверенный росчерк, не требующий приложения каких-либо особых усилий, — и в зелёных вратах обнаружился ровный проём, свободно пропускающий девочку.

Сжав пальцы на рукояти меча, Ада Лавенбург коротко и решительно кивнула, шагнула вовнутрь, прямо в объятия таинственных облаков.

…

За задумчивой тишиной салатовых врат, за грязноватой серостью опасливых облаков, после угрюмого багрового породы в разломе… путешественницу встретило настоящее пиршество насыщенных спокойных цветов, одновременно ярких и мирных, сплетающихся вместе в изысканный, красочный узор. Преобладали фиолетовый и лиловый, украшающие стены и фигурные потолки уютного холла сказочного замка, среди же них, в свою очередь, распускались листья алого или малинового, изредка морковного или голубого, вместе напоминающие неспешный хоровод дружелюбных звёзд. Пол образовывала чёрно-белая плитка, идеально уложенная, на удивление тёплая и мягкая, вполне позволяющая и даже будто бы приглашающая с комфортом на себе усесться.

Нигде не наблюдалось ни единого окна; свет же исходил от ярких узоров и закреплённых на стенах мерцающих кристаллов, фиолетовых, белых или синих, по форме напоминающих вытянутые гектаэдры с ровными гранями.

Позади Ады — пелена облаков, отказавшихся почему-то исчезать даже при близости отрицающего магию лезвия; неважно. Холл волшебного замка не очень и велик, когда-то отказавшийся давить на гостей и хозяев возможной грандиозностью собственных размеров; два петляющих коридора уводили куда-то в стороны, вправо и влево, не торопящиеся хвастаться скрываемыми за поворотами помещениями. В противоположном конце холла — внушительная лестница с причудливым парапетом, поднимающаяся куда-то вверх к закрытым золотым дверям, а перед ней располагался массивный мраморный стол, способный вместить целое собрание, сейчас же занимаемый единственной девочкой, на вид ровесницей Ады, за чьей спиной замерли две пары прозрачных сетчатых крыльев.

— Твоё путешествие закончится здесь, — голос этот был знаком Аде, тот самый, юный и мелодичный, объединяющий пение самых разных насекомых, упорно звучавший ранее в голове серебряной девочки, — никому не одолеть магическую мощь крыльев стрекозы. Никому и никогда.

Деловитая прямолинейность стрекозы забавно контрастировала с её нежным, сказочным обликом: худое телосложение, будто бы девочка весила даже меньше Ады, бледная кожа, лёгкое фиолетово-синее платье незнакомого пошива, соблазняющее хрупкой красотой открытых плеч… босые ноги, длинные острые уши и милый цветочный венок на завивающихся волосах, таких же фиолетовых.

— …Хотела бы сказать я, но подобное заявление не будет соответствовать удручающей действительности, — вдруг продолжила незнакомка, мановением руки вызвавшая из ниоткуда бело-золотистую чашку на изящном блюдце, подняла её к губам. Вороний клинок, надёжно покоящийся в руках выжидающей гостьи, её словно нисколько не беспокоил. — Моя магия практически беззащитна перед крыльями ворона, которые ты и предпочла избрать, Миль… моя младшая сестра.

Ада прищурилась, внимательно вглядываясь в силуэт стрекозы, — но вороний глаз не замечал ничего скрытого за её внешним обликом.

— О-о~..? — звонко хихикнула фиолетовая девочка, неожиданно возвращаясь к беззаботности своих мысленных сообщений, — Ве~ерно, часовщик упоминал тебе о моём прошлом существовании. Я была бронзовой фигуркой, которую он соорудил самой первой… правда, того тела больше нет, а моё нынешнее воплощение полностью соткано из волшебства. Нет ничего спрятанного, что можно было бы разглядеть. Та~ак-то!

— Ты не прошла ритуал, верно? — хладнокровно поинтересовалась у стрекозы Ада.

— Меня зовут Лавандой, — услужливо подсказала та. — Или Лилией, выбирай, что тебе нравится больше. ..Ритуал? Не-а. Не видела в том никакого смысла. Как видишь, продолжать существовать мне это не помешало.

— Но вернёмся к актуальной ситуации, — взгляд янтарных глаз скользнул по лезвию меча, не торопящемуся никуда пропадать из рук Ады. — Ты, предполагаю, пришла сюда, чтобы победить меня. Это печально. Мои шансы против такого высокого сопротивления к ментальным воздействиям… заведомо низки, да~? Увы~.

«Есть у меня одна знакомая, так же сильно любящая затягивать слова,» — хмыкнула Ада, с теплом вспоминая оставленную у фейерверков Аделлу, ждущую её возвращения. Черноволоска хороша, её идея празднования помогла фигурке победить феникса… Странница грёз не торопилась вступать в бой, пытаясь понять, куда именно хочет добраться стрекоза посредством этой отвлечённой речи.

— Но, знаешь..~ Твоя победа совсем-совсем не гарантирована! Вероятна, да… Однако! В случае боя мне придётся сражаться в полную силу, и поверь, ты не очень хочешь проигрывать. Сильное волшебство не предназначено для щадящих ударов…~

— Твоё упорство в приписывании себе малых шансов довольно подозрительно, — невозмутимо отметила Ада, отказывающаяся жертвовать собранностью и осторожностью несмотря на заверения противника. — Или же я наблюдаю изящную попытку устрашения?

— Ну~у… можно сказать и так, — беззаботная стрекоза отпила ещё немного из золотистой чашки, пожала плечами. — Я пытаюсь убедить тебя, что драться нам не надо. Это невыгодно! Это глупо! От этого кто-то из нас пострадает!

Светловолосая девочка пришла к очевидному заключению.

— Ты готова отдать мне крылья без боя?

Хитрая улыбка расцвела на тёмных, чуть-чуть подкрашенных губах прозрачнокрылой.

— Знаешь, а ведь да… У меня их целых четыре! Две пары? Две пары~~. Одну я готова отдать тебе, Миль… если ты срежешь вороньи крылья, конечно же!

Острие меча как бы мимоходом нацелилось на девочку в фиолетовом.

— Чтобы завершить ритуал, тебе понадобится уничтожить меня, — развела руками ушастая фея. — А я этого не хочу. Я хочу дружить, Миль. Волшебства так много, и так хочется разделить его с кем-то ещё! А ты живая. Ты совсем как я! Зачем тебе тот мир, откуда мы пришли?

Ответ Ады упредил внезапный проникновенный крик, продолжение слов стрекозы.

— Мы с самого начала были творениями грёз! Мы — воплощение мечты, а мечты не выживают в низменных мирах. Миль, скажи… Какой ты представляешь жизнь по завершению ритуала?

Серебряная фигурка одарила распалившуюся Лаванду внимательным взглядом.

— Мы не являемся людьми… — грустно вздохнула фиолетововолосая. — И нам с ними не по пути. Нас не будут воспринимать как равных. Как игрушки? Как результаты забавных экспериментов? Пожалуйста, но~… Это же просто печально. Счастье в наших руках, Миль! Я ждала тебя, ждала, ждала! Давай останемся здесь, вдвоём.. навсегда~!

— Пожалуйста, отложи в сторону меч, — страстно прошептала стрекоза. — Мы отдадим его саранче, он его точно сумеет съесть, и ничего больше не будет угрожать сохранности волшебства… Чёрные крылья можешь оставить, ты ведь уже их выбрала, Миль, но если захочешь, я охотно поделюсь своими~! Или, может, ты хочешь знать, где мы будем жить? Пожалуйста! В этом дворце! Можешь его поисследовать, сразу посмотреть и восхититься. Закрытых комнат нет~!

Ада растерянно моргнула, удивлённая рвением дружелюбия стрекозы. …Или, быть может, это всё одна хитрая уловка? Попытка её заболтать, выиграть время?

…

Ада Лавенбург…

[] Атакует стрекозу.

[] Убедит стрекозу расстаться с силой добровольно,
{} пообещав, что она всегда будет оставаться со своей магией, магия её всегда будет вместе с Миль, а Миль с помощью этих чар превратит в сказку настоящий мир, такой большой и такой интересный.
{} доказав, что волшебство прозрачных крыльев эфемерно, ничем не поддерживается, обманчиво и просто не существует.

[] Отправится в путешествие по сказочному замку, выбрав
{} левый коридор.
{} правый коридор.
{} золотые двери над лестницей.

[] Расспросит стрекозу о подробностях её рождения, прохождения ритуала и дальнейшей жизни.

[] Останется с Лавандой,
{} отказываясь от меча и сохраняя крылья ворона.
{} отказываясь от меча и обретая два стрекозиных крыла.
{} настаивая на сохранении меча.

[] Поведает Лаванде о своём собственном мире.

Очень красивые пикчи, спасибо.

>>4552678
Хм... Магия - не та субстанция, которую можно выбить с боем.
Вспоминаем:

> Но попытки взлететь, удалиться прочь от жёсткости камня реальности обречены на единственный возможный исход. Падение. Сказочные замки обращаются в стеклянную пыль, и лишь ворон восседает среди осыпающихся пеплом деревьев. Ворон? Конец волшебства, пробуждение от долгого, долгого сна.

То есть мы - логичное развитие стрекозы, ее следующий этап. Просто она не упала, потому что решила застыть в призрачном мире. Думаю, что мы одним своим присутствием разрушаем ее мир. Скорее нам нужно не сражаться с ней, а помочь принять отказ от магии, который неизбежен. Так что убедим ее, а для этого останемся с ней, и полетим осмотреть замок. Ну и говорим в процессе. Пусть раскажет про себя, и как дошла до жизни такой. Ну и сами рассказываем, причем правду. Про грезы, странствия и т.п.
Меч можно отдать - не думаю, что он нам пригодится, но попросим его сохранить - пусть оставит себе это послужит небольшой ловушкой - меч часть нашей сущности, отрицающей магию.
Собственно, очевидно, что нас ждет ловушка. Но не войдя в нее мы не победим.

>>4552732

А что если Аде рассказать стрекозе о себе настоящий? Может получим порцию интересной информации? Ада ведь тоже волшебница, застывшая в своём изменённом мире...

>>4552732
А вот меч я не стал бы отдавать, если она сразу от него избавиться будет плохо. Не думаю, что она будет держать его у себя, а сразу отдаст саранче.

>>4553140
А зачем он нам теперь? В этой битве меч нам вряд ли поможет, нам нужно не убить волшебство, а вобрать его. Нежно удушить феечку в сестринских объятиях. Против роя саранчи меч бесполезен бай дизайн. нам поможет огонь феникса или магия Против шестеренок времени? Тут нужны молоток или отвертка. Ну и я сильно сомневаюсь, что железяка по зубам саранче.

>>4553176

> А зачем он нам теперь?

А с часовой башней и саранчой мы чем биться будем?

> Ну и я сильно сомневаюсь, что железяка по зубам саранче.

Искать его в этом рое потом?

>>4553196

> А с часовой башней и саранчой мы чем биться будем?

Ты чем читал?
Что ты сделаешь железкой с роем из тысяч существ? Махать устанешь.
Что ты сделаешь железкой против пушек и временных аномалий? И даже если добежим, что дальше делать мечом? Крушить все подряд?
ЗЫ: Это грезы, здесь больше символизма, чем обычной логики. И если написано "время течет" это может выглядеть примерно пикрелейтед.

«Её ловушка не могла быть более очевидной,» — вздохнула Ада, тихо посмеиваясь в уютной защищённости собственных мыслей. Хитрости стрекозы представлялись несколько даже забавными: сдать меч? Срезать крылья? В самом деле, кому-то взаправду хочется выжить… а как же изящно контрастируют с поведением девочки слова её приветствия, грозные, надменные, восхваляющие могущество волшебства. К счастью для синекрылой искусительницы, Ада ей подыграет: физическое уничтожение противника, пусть и заманчивое, пусть и обещающее оказаться невероятно лёгким, интереса не представляет.

«Я внимательно слушаю лекции: мне нужна твоя магия, а не твоё пораненное тело.»

Вполне вероятно, что неприкрытая простота коварного шёпота была намеренной, призванной спровоцировать девочку на поспешность агрессии. Можно сказать одно: если хитрый план стрекозы в этом и заключался, то… он, к сожалению, провалился.

Потому что Ада…

[+] …останется с Лавандой,
{+} отказываясь от меча и сохраняя крылья ворона.

— Безусловно, — широко улыбнулась фигурка, развеивая напряжение тела и отводя острие клинка от новой знакомой, — не думаю, что меч мне сейчас для чего-либо нужен. Пожалуй, с ним можно расстаться.

«Ещё бы. Одно моё присутствие должно оказаться разрушительным для твоих чар… так что давай проведём немного времени вместе.»

Чёрный меч протянут к стрекозе рукоятью вперёд, а синие глаза взирают на неё с ласковым дружелюбием, вежливо приглашая принять жест проявленного уважения. Что-то, однако, смущает Лилию: она растерянно склонила голову к плечу, будто бы пытаясь возразить или на что-то неуверенно указать.

— Одна только просьба, — кашлянула Ада, — можешь, пожалуйста, сохранить его у себя? Не хотелось бы полностью расставаться с верным мечом, пусть лучше он продолжит существовать в качестве спящего сувенира.

Стрекоза выпрямилась, коротко кивнула, — и вдруг замотала головой.

— …Я не смогу к нему прикоснуться, — призналась она сквозь пелену явного смущения. Не очень понятного, но, в общем-то, милого. — Может, оставишь его пока где-нибудь снаружи? С ним ничего не произойдёт.

Ада пожала плечами, повернулась к плотным сероватым облакам, покинула фиолетовый дворец сквозь зелёные врата, обнаруживая себя посреди знакомых красных скал. Часовая башня всё также величественна, непоколебима и молчалива; тучи же саранчи прекратили своё увлечённое поедание багровых пород, оставив позади кольцо дрожащей черноты. Насекомые скрылись куда-то, все до единого; девочка не чувствует их присутствия рядом, а воронья наблюдательность гарантирует, что их здесь действительно нет.

«Оставить меч снаружи? Хм~м.. где бы именно?»

[] Посреди багрового каньона, где до него при необходимости быстрее всего добраться.
[] В огненной печи, жар пламени которой наверняка отпугнёт саранчу.
[] Возле стен часовой башни, к которым рой насекомых опасался приближаться.

…

— Я так рада, что ты решила остаться со мной! — воодушевлённо поведала стрекоза, приветствуя возвращение Ады. — Ну же, ну же, чем мы теперь займёмся? Чем мы отметим начало нашей дружбы? Дай подумать… Точно! Миль, тебя нужно переодеть во что-нибудь наряднее!

— Переодеть? — тонкие брови Ады приподнялись. Фиолетововолосая кивнула с пламенностью искреннего энтузиазма, буквально вылетела из-за мраморного стола, легонько щёлкнув обнаженными ступнями по его поверхности, закружилась рядом с гостьей, приобнимая её за плечи.

— Именно же! У меня так много всяких нарядов, я с радостью поделюсь любым из них… эх, правда, их нужно немного подшить, они ведь предназначены для моего тела, а значит тебе не очень подойдут…

«Она выше меня сантиметров на пять,» — вдруг сообразила светловолосая странница. Да, эта деталь не была такой очевидной, пока стрекоза располагалась за мраморной столешницей, — открываясь с хитрой улыбкой сейчас.

— Я думала, у тебя все платья волшебные, — произнесла Ада вслух, удостаиваясь лукавого прищура в ответ.

— О да, они такие! Сказочно великолепные! Ну, не все, я изредка забираю из реального мира нравящуюся мне ткань и вышиваю одёжку из неё… Нас интересуют только такие! Магические платья могут не понравиться твоим чёрным перьям…

«Верно. Я отрицаю волшебство и при отсутствии под рукой меча.»

Не так эффективно, конечно, ведь стрекоза могла к ней прикоснуться… но это не важно. Присутствие Ады восторжествует над магией чуть позже, — когда дело дойдёт до обстоятельной беседы.

— Эх! В самом деле, нужно будет подшивать. Посмотрим сейчас? Я уверена, мы подберём то, что тебе нравится — и не одно! Моя коллекция в самом деле богата… А пока я буду с ними работать, ты сможешь принять ванную! Я отношусь к ней очень трепетно… спорим, ты не угадаешь, сколько разных эфирных масел там тебя поджидает?!

«Звучит грозно,» — хихикнула Ада, позабавленная вдохновлённой серьёзностью янтарных глаз. Стрекоза взирает на неё с будто бы неподдельным довольством гостеприимства. …Так, в чём именно может заключаться ловушка? Вода будет слишком горячей? В ней обнаружатся соединения серы?

Да-да.

— Идея с ванной поистине соблазнительна, но давай сперва пройдёмся по дворцу, — предложила в ответ светловолосая девочка. — Не побудешь моим экскурсоводом?

Стрекоза так и вспыхнула радостным волнением, совершенно забывшая теперь про размышления ранее и увлечённая новой идеей.

— Более чем охотно! А что именно ты желаешь увидеть?

«Интересная постановка вопроса.»

— Я бы предпочла красивое место, где мы сможем насладиться размеренной беседой.

«В конечном счету, мне нужно помочь тебе отказаться от магии. …Если бы человек и услышал божественные слова, то это произошло бы в саду, при свете дня.»

— В твоём дворце нет никакого внутреннего дворика? Я бы с радостью присела именно там.

Ада осознала, что за время своего пребывания в багровой мечте успела искренне соскучиться по тёплым лучам мирного солнца. Казалось бы, прошло так много времени… а ведь это путешествие не длилось и суток.

…

— Прошу! — стрекоза лихим росчерком руки распахнула дверь в конце правого коридора, и девочкам открылся светлый пейзаж зелёного берега.

— Красиво, — пробормотала Ада, очарованная наблюдаемым великолепием. Фигурка, честно признаться, и не ожидала, что её желание будет удовлетворено: дворец ведь располагался где-то глубоко среди красных камней? Откуда здесь солнце, солнце чистое и живое, не тот даже зловещий оранжевый шар из видения саранчи?

— Нравится? — подмигнула ей Лаванда. — Мне тоже! Летнее солнце такое приятное, достойное приобретение для моего замка! …Часовщик поступает не очень правильно, принуждая нас просыпаться посреди зимы.

Ада опустилась на желтоватую траву у прозрачной воды. Волшебство, значит? Вороньи глаза не видят под ним ничего угрожающего. Пейзаж действительно впечатляет, простирающийся в беспределье горизонта. Дворик? Сад? Это нечто большее.

Стрекоза удобно подставилась под мимолётный вопрос: пора перевести разговор в более серьёзное русло. Действуя ненавязчиво, постепенно. Так, девочка…

[+] …расспросит стрекозу о подробностях её рождения, прохождения ритуала и дальнейшей жизни.

— Что ты о нём думаешь?

— Да в общем-то ничего, — равнодушно пожала плечами Лаванда, опускаясь рядом с новой подругой. — Он создал меня, вы говорите? Не знаю… Скорее, он похититель, ворующий души откуда-то ещё. Честно, я не верю, что жизнь способна появиться в результате обычного ритуала…

«…Ого.»

— Ну, мне он с самого начала не очень понравился. Я только проснулась, вылезла из хрустального шара, ничего толком не соображая… А он на меня так и накинулся! Поздравлял. Благодарил. Эм-эм-эм… ну, мне было приятно, да? Но как-то не очень. Хотелось всё же побыть в одиночестве и осмыслить себя. А часовщик меня так и завалил эмоциями! Я его понимаю, наверное. Но всё же, мог бы мне и объяснить про ритуал!

— Он тебе ничего не говорил? — нахмурилась Ада.

— Ни капли. Тебе с этим повезло больше… опять же, вспомним, сколько тебе пришлось его искать. Ну, можешь представить?! Когда я оказалась здесь… это было очень, очень, очень неожиданно!

— Спасибо крыльям, что помогли, — Лаванда показала большим пальцем через плечо с какой-то грустноватой ухмылкой. — Мне удалось убедить феникса, что дружба — вещь хорошая и выгодная, после чего мы вместе с ним каким-то образом преодолели часовую башню. Настоящим чудом, серьёзно. Ух-ух-ух. В принципе, даже хорошо, что ты туда не заглядывала, Миль.

«…Вот значит как?»

— С фениксом и часовой башней я смогла достучаться до здравомыслия ворона. Твой предшественник, я так скажу, был той ещё птицей! Но ладно, его здесь больше нет. Значит, неважно! В итоге, я оказалась в неловкой ситуации, когда ритуал уже никак не завершить…

— А тебе того хотелось? — вкрадчиво поинтересовалась Ада. Лаванда только фыркнула.

— Нисколько. Понятия не имею, что на самом деле должно произойти по завершению ритуала. И не хочу проверять. Мне и так хорошо. Просто прекрасно! Я подружила всех вроде как соперников. Поглощать их эссенцию? Не-а, спасибо. Что-то подсказывает, что оно хорошенько повлияет на моё состояние сейчас…

«Вот значит как.»

— Ты упомянула, что выбираешься за тканью в реальный мир? Это так легко делать? Где мы тогда находимся сами?

— Внутри моего мира. Видишь ли, ритуал-то формально ещё идёт для меня, ведь эссенция волшебства не досталась остальным четырём… другое дело, что такая карманная реальность не предназначается для долгого существования. Несколько лет прошло, верно? Со временем её границы стали размываться, и однажды я обнаружила путь в реальный мир сквозь владения саранчи. Удивительно, правда?

Светловолосая девочка понимающе улыбнулась. Вода реки нежно щекотала её обнажённые ступни.

— Ты была рада вернуться?

— М-м-м, да уже нет. Здесь в моих руках была настоящая магия! Я посмотрела на тот мир… поняла, что какой-то он серый. Но любопытные вещи там встречаются, поэтому изредка и выбираюсь. А, кстати: я смогла делать это только по обретению нового тела, бронзовую статуэтку ритуал обратно не выпускал. Гр! А новое тело недоступно для восприятия людьми. Да-да, даже для нашего оккультиста-часовщика! Меня для них просто не существует… Об этом надо грустить? Этому стоит печалиться? В любом случае, повторюсь: там я прогуливаюсь крайне редко, здесь мне нравится много-много больше!

— …Не существует? Волшебница, застывшая своём в изменённом мире…

Ада запоздало поняла, что дворец так и не осмотрела. Ничего страшного: во-первых, он действительно большой сам по себе, во-вторых, разговаривать об интересных вещах приятнее в одном месте, когда не отвлекаешься на всякие любопытности по пути.

— А? — стрекоза захлопала янтарными глазами, не очень поняв комментария девочки. Ада мысленно хмыкнула — и приготовилась сообщить кое-что неожиданное.

[+] …поведает Лаванде о своём собственном мире.

— Это описание относится и ко мне. Видишь ли, твои слова о похищении душ из иных миров… определённо любопытны в свете моего происхождения.

Янтарные глаза ошеломлённо расширились.

— Я появилась из другого мира. Я — настоящая девочка из плоти и крови, временно оказавшаяся в заточении серебра.

И, предваряя удивлённые, растерянные вопросы, Ада приступила к изложению чарующей сказке о девочки, запертой в замороженном времени и путешествующей по волшебным мирам… в реальности не существующим. Стрекоза внимательно слушала, недоверчиво хмыкнув на словах, что всё вокруг — лишь иллюзия, очевидно, отбросив их под каким-то удобным предлогом… по завершению же рассказа лишь коротко усмехнулась и заявила кое-что… немного внезапное.

— Я догадывалась.

«…?»

— Миль, я же наблюдала за тобой с самого твоего пробуждения… И я помню, что ты уже в первые мгновения действовала с идеальной осознанностью, чётким пониманием происходящего! Так я и уверилась в мысли, что часовщик берёт души откуда-то ещё…

— Но это не имеет значения! — резво присвистнула Лаванда в продолжение своих слов. — Какое нам до него дело? Давай лучше поговорим теперь о тебе, Миль! Выходит, ты заперта в своём мире? И всё, что ты видишь в своих волшебных грёзах… исчезает бесследно? И, стало быть, ты можешь пропасть куда-то отсюда? Не сохранив ничего-ничего обо мне? Снова оставив меня… одну?

— Это определённо грустно… — голова фиолетововолосой девочки вдруг опустилась, её лицо затерялось в ладонях. Спустя мгновения, оттуда донеслось торопливое, отчаянное бормотание. — Скажи, Миль, насчёт твоей магической вечности… Замороженной в одиночестве? Как ты к ней относишься?

— И если ты исчезнешь в свой мир… выходит, где-то есть и мир для меня? Который я забыла? В который я не могу больше вернуться?…

«…»

— Миль? — стрекоза приподняла лицо, омрачённое глубоким испугом. Кажется, честный рассказ Ады… её немного смутил.

…

[] «Особо об этом не думаю. Зачем размышлять о том, на что не в силах повлиять?»
[] «Когда-то я об этом мечтала… теперь же понимаю, что вечность бессмысленна, если на её протяжении нечему происходить.»
[] «Я действительно счастлива. Жизнь предназначена для наслаждения ею, ведь так? Мы сами решаем, чем её наполнять… я выбираю радость. Я выбираю вечность!»
[] «Нет ничего лучше опустевшего мира. Только он свободен от ссоры, от грусти, от ненужного шума… Именно в одиночестве обретается настоящая свобода.»
[] «Сказки иллюзорных миров взаправду красивы — жаль только, что не с кем разделить их великолепие.»

…

[] Высказанное соответствует честной позиции Ады.
[] Сообщаемый ответ — изворотливое лукавство для манипуляции стрекозой.

> [] В огненной печи, жар пламени которой наверняка отпугнёт саранчу.

Наверно лучше оставить меч в печи. Во-первых, мы одолели его стража, а во-вторых, Феникс является логическим концом Саранчи в той концепции пяти мировых начал. Так как саранча символизирует стремление к смерти, а феникс – непокорство и её отрицание.

А вот что ответить стрекозе я не знаю... Ведь ответ больше не для неё, а для самой Ады и её отнашении к текущему отложению в реальном мире.

В начале истории Ада вела себя как стрекоза – беззаботная радость и "отрыв" по полной. Одинокой, благодаря грёзам она себя не чувствует, но во всех этих "мирах", реальных или придуманных, она является чужой – гостей, которая неожиданно появляется и бесследно исчезает, без возможности вернуться. И Ада осознает это, а ведь она успела привязаться почти ко всём, кого встретила здесь. И мир этот местами похож на её.

Влияние ли это крыльев ворона или Ада просто начинает осознавать ситуацию с другой стороны, желая понять, что произошло с ней и её миром, но в данном случае она сперва должна ответить на этот вопрос сама себе, а уже потом стрекозе.

И предположение стрекозы в корне не верно – это Ада вселилась в тело фигурки, а не часовщик вытянул её душу. Мы можем покинуть это тело и оно либо рассыпется в месте с этим миром в прах, как грёзы сна по пробуждению, либо на месте Ады будет другая Миль.

Может ещё назовём ей своё настоящее имя?

Раз тишина, то наверное:

> «Сказки иллюзорных миров взаправду красивы — жаль только, что не с кем разделить их великолепие.»
> Высказанное соответствует честной позиции Ады.

Однако разбавить данный вариант размышлениями >>4556802, и перед тем как начать "проходить ритуал" подумать о своей жизни и возможно поговорить на эту тему со стрекозой.

Ведь по легенде ворон – существо из вне, очень вписывается в концепцию Ады.

>>4560368
Принято.
На этой неделе небольшая загруженность, пост обещается в пятницу-субботу.

Какая любопытная возможность: в глубине янтарных глаз, обращённых к ней мольбой перепуганного волнения, Ада обнаружила шанс осмысления и постижения собственной жизни. Конечно, существовал и иной путь, путь изящного лукавства, отвергающего принятие чётких позиций по бытийным вопросам, уводящего синекрылую девочку ближе к обрыву отказа от магии, — но такая дорога представлялась куда менее интересной или полезной. Вечность сохраняет незыблемость протяжённости лишь при оберегании созерцающим внутреннего равновесия доступной души, в чём ему охотно способствует дар интроспекции, пылающий особенно ярко во снах и дурманящих грёзах.

«В самом начале я действительно воспринимала происходящее исключительно просто,» — заключила светловолосая девочка неизменной юности, отворачиваясь от всполошенной спутницы к освежающей незамутнённости глади реки. «Беззаботность удобна, не правда ли? Другое дело, что во всех посещаемых миражах я так и остаюсь посетительницей извне, прибывающей неожиданно и отбывающей навсегда. Увы, это весьма затрудняет непринуждённое общение со встречаемыми людьми.»

— Ты ошибаешься, — улыбнулась Ада Лаванде, возвращая взгляд к такому близкому, растревоженному лицу под лоснящимися фиолетовыми волосами. — Часовщик не вытягивал мою душу, я сама вселилась в серебро статуэтки. Не скажу точно, что произойдёт с телом по моему исчезновению: вполне возможно, в нём обнаружится… другая Миль.

«Либо же оно рассыпется в прах с остальным миром.»

— Я читала в одной книге, что сны не пропадают по пробуждению владельца, — ответила Лаванда, ухитряясь сочетать непринуждённое спокойствие певучего голоса с округленностью чувственных глаз, удивлённых внезапным замечанием собеседницы. — Они продолжают существовать, не расставаясь даже со своим создателем… ведь тот навеки остаётся внутри, не задумываясь, что наблюдает сон. Он же всегда был частью этого мира — и нет никакой связи меж забывшимся в кроватке человеком и его образом во сне.

— А когда спящий уснёт, — продолжала стрекоза, глядя на Аду всё с той же ошеломлённостью убеждения, — он навсегда забудет про странный шёпот, якобы доносившийся до него извне.

— В таком случае, тебе не следует беспокоиться о потерянном доме, — подмигнула владычице замка светловолосая девочка, её ободряя. — Ты никогда его и не теряла, никогда не потеряешь. В ответ же на твой вопрос, выскажусь так…

Синие глаза задумчиво скользнули по белизне стрекозиной шеи, поднялись обратно — встречаемые напряжённым вниманием Лаванды. Кажется, ту ответ Ады волнует особенно сильно… интересно, почему? Стрекоза предполагает обрести ответ одновременно и для себя? Их обстоятельства настолько похожи, в самом деле…

[+] «Сказки иллюзорных миров взаправду красивы — жаль только, что не с кем разделить их великолепие.»
[+] Высказанное соответствует честной позиции Ады.

Искренняя радость расцветает в глубине янтарных глаз. Лаванда оживляется, распаляется восхищением, сжимает хрупкими руками запястья обретённой подруги, одаряет её взглядом полыхнувшей привязанности… готовая в любой момент поддаться порыву жаркого дружелюбия и сомкнуть пальцы на острых плечах Миль!

— Именно так! Ты абсолютно, совершенно, полностью права! — девочка стрекозиных крыльев весело смеётся в энтузиазме искреннего признания, взлетает на ноги и увлекает Миль за собой, к реке, к резвому танцу в воде до щиколоток и выше! Капли жадно цепляют подол юбки серебряной статуэтки, но та и не возражает, тронутая непривычно эмоциональным выражением дружелюбия.

«…для полного ответа мне требуется сперва понять, что же вызвало запустение мира,» — рассеянно подумалось Аде, мирно улыбающейся синекрылой девице. Вороньи ли крылья подстегивают её любопытство, помогая отвлечься от намеренно слепой беззаботности… или то закономерное развитие мировосприятия застывшей во времени девочки? Брызги воды игриво щёлкнули её по щеке: Лаванда кружилась вокруг с небывалой энергичностью.

— Всё верно, Миль: нет ничего увлекательного в волшебстве, которое ты плетёшь в одиночестве! Именно это я и хотела сказать… именно поэтому я так боюсь, что ты пропадёшь!

Стрекоза отскочила чуть поодаль, глубже в реку, и теперь вода доставала до самых её коленей, увлажняя и утяжеляя фиолетовую ткань коротковатой юбки.

— Мы обе владеем уготовленной вечностью… а значит, нам точно, точно, точно-точно следует оставаться вместе!

«…Миражи могущественных ключей не обрываются на полуслове,» — отметила Ада, наблюдая за живостью девочки рядом, по-доброму ей дивясь. «Они завершаются тогда, когда созерцаемая история достигает логического конца… того или иного.»

Целью общения со стрекозой было поглощение её магии, так?
Для того предполагалось посеять в душе девицы сомнения, особенно разрушительные в присутствии крыльев ворона.
Кажется только, предложенный стрекозе ответ привёл к иному результату.
Цвет её крыльев, её эссенции, её существа будто бы даже стал ярче, насыщеннее, не в пример отчётливее.

«Не имеет значения. Главное, я наметила следующий шаг: разобраться, что произошло со мной… и с моим миром.»

— …В наших руках власть над самим временем! — восторженно провозгласила Лаванда, застыв на месте и прекратив танец; должно быть, он был слегка утомителен, спасибо оковам воды, — по крайней мере, чуть участившееся дыхание стрекозы, усталость её худых плеч свидетельствовали именно об этом. — Миль, мы можем перехитрить сроки твоего сна… давай направимся к часовой башне! Создадим на территории дворца специальную зону, замедляющую для нас время… и тогда! Тогда! Мы будем вместе очень, очень долго!

— Или, может, ты уже устала и не хочешь никуда идти? Тогда оставайся пока здесь! На территории дворца! Я призову тебе волшебную фею-фамильяра… она покажет, что и где находится, приготовит ужин, подготовит ванную… или тебе больше понравится кукла? Мне всё одно, я с лёгкостью сплету любого слугу из нитей волшебства…

— Так будет даже удобнее! Миль, если хочешь отдохнуть, не стесняйся оставаться: я сумею разобраться с управлением часовой башни и сама, нет-нет, даже нехорошо тебя с тем утруждать, а если что пойдёт не так, мне будет легче творить магию в одиночестве: присутствие рядом вороньих крыльев её слегка ослабляет!

— Миль…? — девочка чуть притихла, заметив отрешённую задумчивость в синих глазах, осознав: её подругу, кажется, что-то беспокоит.

— Точно… — пробормотала себе под нос Лаванда, уже успевшая достичь какого-то вывода. Ада лишь удивлённо на неё посмотрела, слегка затерявшаяся ранее в словоохотливом дружелюбии радостной стрекозы, только нашедшая дорогу обратно. — Ты, наверное, не хочешь расставаться с той черноволосой девочкой… ты же встретила её первой. Эх! Н-нет, я нисколько не ревную, я всё прекрасно п-понимаю… но ведь чтобы встретиться с ней, тебе придётся завершить ритуал, а тогда…

«Завершить ритуал? Возможно, я хочу завершить его именно потому, что не люблю оставлять вещи незавершёнными?»

— Придумала! — догадливость лихой вспышкой осветила лицо девочки-стрекозы, позабывшей уже про печаль прошлой фразы. Как же переменчиво её настроение. — Миль, я придумала, как воссоединить тебя с той чёрненькой, помочь тебе завершить ритуал… и чтобы мы при этом оставались вместе! Всё просто!

Лаванда сомкнула треугольником руки у самой груди, заискивающе и немного даже смущённо улыбаясь.

— Прими мою эссенцию, Миль.

«…Сработало,» — обескураженно подумала Ада.
Пусть и не совсем так, как ожидалось.

— Если ты заберёшь мои крылья, то будешь засчитана победителем в нашей схватке… я лишусь волшебства и тела, да, но моё сознание пропасть не должно! Мы будем всё так же вместе — но уже по-настоящему рядом!

— Вдвоём, мы с лёгкостью завершим ритуал твоей победой… Не переживай, я не буду чувствовать себя предательницей обсерватории или саранчи: у этих двоих с самосознанием хуже всего, так что они на меня точно не огорчатся! Тем более, они и не будут знать, что я сражаюсь против них…

— Может даже… — Лаванда обратила взгляд, полный робкой мечтательности, к волшебному светлому небу, — …это поможет нам быть вместе и по твоему возвращению в родной мир? Как думаешь, Миль? Только представь… я смогу увидеть твою чудную вечность! Тогда, тогда… совсем уже нечему будет нас разделить!

— Если ты предпочтёшь продолжать ритуал… как именно желаешь заполучить моё волшебство? Можно, например, просто перешить мои крылья… обычной иголкой и ниткой! Я умею шить, хи-хи-хи! Но есть и способ интереснее… Напрямую!

— Напрямую? Что это значит? — напряглась светловолосая странница.

Девочка в фиолетовом платье ответила лукавым молчанием, поглядывая на Аду как бы искоса, с некоей выжидающей игривостью… медленно подняла к губам указательный палец, плотно его к ним прижала, резво облизнула кончиком языка.

— Се~екрет.

…

Ада Лавенбург…

[] Примет эссенцию стрекозы,
{} предпочитая простое перешивание крыльев.
{} соглашаясь на тот любопытный способ «напрямую», особенно радующий чародейку.

[] Предложит стрекозе сразить противников вместе, сражаясь плечом к плечу,
{} мотивируя это возможной неудачей при передаче эссенции.
{} не произнося ничего лишнего.

[] Откажется пока забирать эссенцию, поборет оставшихся соперников своими силами,
{} расспросив стрекозу об их слабостях и опасных приёмах.
{} не запрашивая никакой информации, действуя полностью самостоятельно.

[] Вспомнит первое предложение стрекозы, откажется от завершения ритуала,
{} прогуляется до часовой башни вместе с Лавандой.
{} останется позади, в сказочном дворце.
{} изъявит Лаванде желание не рисковать с искажением времён, честно наслаждаясь их сроком вместе.

Хм, согласиться или нет? Воронье чутье ничего вроде не заподозрило, да и не может стрекоза одолеть ворона...

>[] Примет эссенцию стрекозы,
>{} соглашаясь на тот любопытный способ «напрямую», особенно радующий чародейку.

[+] Примет эссенцию стрекозы,
{+} соглашаясь на тот любопытный способ «напрямую», особенно радующий чародейку.

— Давай воспользуемся именно этим способом, — ответила Ада по истечению мгновения размышлений. Воронье чутьё не распознаёт коварства в лукавой стрекозиной улыбке, не чувствует опасности за лёгким румянцем, греющим бледные щёки… да и не сумеет чародейка одолеть немезис волшебства при столкновении напролом. Следовательно, незачем отвергать её щедрое предложение, эссенцию магии разумно получить миром… при этом, первый же способ, с иголками и шитьём, возбуждает вполне логичные подозрения. Перешивание крыльев? Ей, Аде, придётся доверить операцию над собственным телом легкомысленной девочке. А серебро — материал прочный, наверняка потребует особой иголки… которую так легко случайно вонзить со спины в шею.

Положенная минутка паранойи.
Как говорил один ловкий мошенник, самой честной формой доверия является безустанное сомнение.
Происходящее же за пастельными дверями волшебного королевства не очень и соответствует ожиданиям Ады.

— Ты уве~ерена? — довольный смешок готов был воспарить из-за бледных девичьих губ, вовремя остановленный изящной ладошкой худощавой руки. Странница грёз сдержанно кивнула, не видя особого смысла подыгрывать кокетливой собеседнице. Уверена ли она? Да, уверена: иначе бы Ада не согласилась на предложение синекрылой.

— В таком случае… — вкрадчиво прошептала Лаванда, приподнимая потяжелевшие краешки юбки прочь от воды, осторожно шагая навстречу берегу, — давай отойдём чуть дальше. В более подходящее место!

В момент, когда ветреная чародейка оказалась рядом с Адой, сама устремлённая взором куда-то далеко, словно любующаяся светлым небом, цепкие пальцы её как бы невзначай сомкнулись вокруг тонкого запястья светловолосой героини. Уверенной хваткой Лаванда увлекла Миль вслед за собой, по непонятной причине продолжая избегать зрительного контакта, но уже по выходу на сухую траву вернула взгляд обратно, сконцентрировав его на руке спутницы чуть ниже ладони — склонившись к ней для удобства созерцания.

— Ты совсем как живая, Миль, — восторженно пробормотала стрекозиная девочка, чьё лицо было так близко, — Ада ощущала на запястье её щекочущее тёплое дыхание, к своему удивлению отмечая данное непривычное ощущение весьма и весьма приятным. — Бледноватая, немного поблёскивающая, но совсем как настоящая девочка. Я могу даже различить вены… они такие забавные, не находишь?

Ноготок стрекозы скользнул по выступающей полоске серебра, понуждая Аду зажмуриться в удивлении и рефлективно попытаться отдёрнуть руку, — чему воспрепятствовала хватка Лаванды, ничуть не потерявшая в силе или упорстве.

— Часовщик действительно улучшил свой навык к твоему созданию, Миль, — в благоговении прошептала стрекоза, распрямляя спину и отводя лучащийся теплом мечтательный взгляд к линии горизонта. — Ты просто великолепна. И ты, и твоё тело…

«Какой милый комплимент,» — растроганно хмыкнула Ада. «Главное, ненавязчиво честный.»

«Больше всего мне нравится вид твоей попы в обтягивающих джинсах…» — донеслось сквозь время до девочки тихое бормотание неуверенного, испуганно на неё поглядывающего взъерошенного парня. Его ответ тогда её искренне изумил: парень казался слишком для того робким и застенчивым.

Лаванда привела Аду к цветочной лужайке. Среди зелёной травы раскинулось покрывало ромашек, словно брошенное легкомысленной феей для проведения пикника. Белые и чистые, солнечно-жёлтые в сердцевине, они манили своим сладком ароматом, соблазняя аккуратно их срезать, положить в сияющий прозрачный стакан, заварить кипятком для получения бодрящего, радующего зелья.

— Это просто чудесно, — умиротворённо прошелестела стрекоза, наконец останавливаясь, но не собираясь пока отпускать запястья Миль; наоборот, свободная её рука нежно погладила плечо путешественницы. — Моё бронзовое тело таким красивым не было, наоборот, оно мне даже не очень-то нравилось… я была рада обрести новое, волшебное! Я честно, честно его обожаю! Буду ли я собой без моего чарующего облика?.. Буду. Ведь от него придётся отказаться… от него придётся отказаться сегодня.

— Что ты имеешь в виду? — тихо поинтересовалась Ада, глядя прямо в янтарные глаза — находящиеся сантиметрах в десяти от неё, такие близкие, преисполненные молчаливой решимости. Лаванда грустно засмеялась, в волнении растерявшая беспечную радость предвкушения чуда,

— Это, — шепнула одними губами, устремилась вперёд, неловко натыкаясь на голодные губы светловолосой путешественницы.

Ноги Ады лишились силы и подкосились; Лаванда же, видимо, того не ожидала, неправильно рассчитала усилие для рывка, не пыталась высвободиться и оторваться прочь, продолжая прижимать губы к губам Миль и не думая даже закрывать при этом глаза, стремилась как-то повернуть голову, занять позицию поудобнее, ткнулась носом о нос странницы грёз — и девочки рухнули вместе на покрывало ромашек, причём руки Ады так же ослабли, не могли вырваться из хватки стрекозы, а потому светловолосая героиня упала крайне неудобно, больно ушибая плечо и поджигая белые цветы пламенем обретённых крыльев. Ромашки определённо были магическими: запах гари не достигал чутких носиков девочек, а Ада — плотно сжимая губы и рефлективно противясь рвущемуся внутрь стрекозиному язычку — наконец мысленно взвизгнула, выдрала руки из-под стрекозиных пальцев, лихим толчком попыталась сбросить с себя упавшую на неё стрекозу.

…Её руки прошли сквозь тело Лаванды.
Они ничего не ощутили.
В изумлении Ада отвлеклась от непонятного фейерверка красок перед глазами, сфокусировала взгляд и вернулась обратно к «реальному» миру…

…только чтобы обнаружить, как быстро лишается цвета стрекозиное тело, как развевает его прочь шелест ветра со стороны реки, как очертания Лаванды, её кожа и платье, её крылья, её янтарные глаза и лиловые волосы… как всё её существо становится прозрачным и блеклым, распадаясь в ничто.

И всё же, непонятные, неожиданные, непривычные ощущения осязания… исчезать предательски не спешили. Ада чувствовала плотную близость чужих горячих губ, таких сухих в контрасте со влажным, сочным стрекозиным язычком, стремящимся внутрь её рта в упрямом непокорстве здравому смыслу и веянию конца… непостижимым образом достигающим своей цели. Разве она приоткрыла губы? З-зачем, для чего она это сделала?..

Лаванда исчезла, не оставив и следа.

В последний миг, когда её, стрекозу, лишившуюся цвета, уже было практически невозможно отличить от ясного неба позади и вверху… Ада словно увидела перед собой слабую, усталую, превыше всего удовлетворённую улыбку.

Значит, стрекоза всё-таки прервала поцелуй?
Она не исчезла, им наслаждаясь и запоминания его своим последнем ощущением?
Неужели губы Ады… её коварно обманывали?
Они до самого конца продолжали гореть жаром близости других прижимающихся губ.
А воронья проницательность отрешённо молчала.
Ада и сама про неё позабыла.

Девочка лежала на спине, среди помятых ромашек, в пламени пожара не рассыпавшихся пылью, а обратившихся другими цветками, с красными лепестками… и голубыми сердцевинами.
Словно невозмутимое, далёкое небо в них неспешно и отразилось.

Мысли покинули Аду, затерявшуюся в синеве неба, в нежности цветочного поля под чёрными крыльями.
Было безопасно.
Ничего не происходит, если никуда не спешишь.

«Всё хорошо,» — прошептала взглядом склонившаяся над ней незнакомая девочка. Светловолосая, синеглазая, с остренькими чертами лица. Называть её незнакомой было несколько, впрочем, поспешно, — разве можно считать таковым лицо, которое каждое утро замечаешь в зеркале?

«И ничего не каждое утро!» — шутливо улыбнулась Аде Ада Лавенбург, помогая ей подняться, аккуратно отряхивая её длинную светлую юбку, поправляя чуть подгоревшее пончо. «Ты, конечно, счастливый жаворонок… но по утрам в зеркале все равно выглядишь сонной! Я ку~уда красивее… <3»

Наедине с собой Ада могла быть сколь угодно эмоциональной и до-лихого жизнерадостной.

Потому что…

«Ты — моя лучшая подруга,» — благодарно прошептала Ада видению. То поклонилось, дружелюбно кивнуло, помахала рукой.

«Это не прощание. Я всегда рядом с тобой!»

Нет ничего приятнее звуков собственного голоса.

Ну, конечно же, не считая тех случаев, когда слышишь его на аудиозаписи.

«А ещё, Ада… тебя ждёт продолжение битвы. Осталось лишь пара соперников, не так ли? Двое уже побеждены.»

Двое уже побеждены.

Двое… уже побеждены?

В уверенном, невозмутимом биении спокойного сердца Ада услышала приятный ответ. Действительно радующий.

Obtained: Magical Essence, 100/100.

И в этот момент…

«Миль, Миль! Мы сделали это! Мы победили!»

Пение стрекозы прозвенело меж её мыслей.

«Ла..?» — в приступе острой головной боли Ада согнулась пополам, схватилась за виски, инстинктивно противясь присутствию чужого сознания в собственном теле. «Зачем ты это сделала?»

«Потому что поцелуй — самое сказочное, что может быть в мире. Лучший способ передать волшебство!»

Стрекоза напрямую прочитала её мысли? Девочка ведь не подразумевала случайно вырвавшийся вопрос услышанным и отвеченным!..

«Ага! Эм, извини..? Но мы теперь вместе! Действительно вместе! Я слышу все твои мысли, Миль… скоро ты начнёшь чувствовать и мои! Когда я вживусь в данное тело, наве~ерное.»

Не думать!
Не комментировать!
Никаких мыслей. Никакой вербализации. Только мутные, полуосознаваемые образы, которые стрекоза не сумеет чётко распознать…

«Эм, Миль?.. Не беспокойся же! Всё хорошо. Я понимаю, что тебя слегка удивила произошедшая перемена… но всё хорошо! Как видишь, я жива и в полном порядке. Наша дружба преодолеет любые препятствия! А ещё, я теперь вижу мир твоими глазами…»

Любые препятствия?

Лаванда ошибалась.

Потому что в следующее мгновение безмятежность речного берега перед её глазами сменила чернота вороньих перьев; плотный кокон отрицания волшебства сомкнулся вокруг чужеродной искры в сознании Ады.

«Что? Что произошло? Миль? Где мы? Где я? П-п-почему я тебя уже не чувствую?»

Испуганный шелест стрекозы доносился уже куда более тихим, приглушенным, не вызывающим никакого дискомфорта, и боль меж висков светловолосой путешественницы с довольным вздохом отступила. «Лаванда — бака,» — хихикнула Ада в эйфории спасения, с приятной дрожью затем отмечая, что этой мысли стрекоза в самом деле уже не услышала. Неподдельной была её продолжающаяся паника.

Потому воронья проницательность ничего и не говорила: волшебная девочка лишилась реального тела, а взамен оказалась внутри серебряной статуэтки — в темнице заточения сдерживающих крыльев.
Немезис волшебства покончил со своей целью.

«Я здесь, Лаванда,» — успокаивающим голосом пробормотала Ада, концентрируя данную мысль в воображаемом солнечном шарике, представляя, как проталкивает его сквозь плотную паутину чёрного кокона. Та нисколько не сопротивлялась, охотно пропуская внутрь бледную руку хозяйки. Растерянная и плачущая искра стрекозы чуть оживилась, — странница грёз словно увидела, как та приподнимает напуганный, неверящий взгляд навстречу худой руке с солнечным шариком.
Отныне этот сгусток света будет их хрустальным шаром.

«М-миль?»

«Да, это я. Кажется, в вороньих крыльях сработал автоматический механизм защиты от ментального воздействия… С ним мы разберёмся чуть позже, а пока давай сконцентрируемся на преодолении двух оставшихся соперников.»

Очередная перемена настроения.
Пение Лаванды позабыло про грусть и про страх, воспылало прежним безграничным энтузиазмом: пугающая непонятность чёрного кокона отошла на задний план, девочка знала, что следует делать для достижения обозначенной цели, искренне рада была помочь в битве новой, лучшей и единственной подруге.

«Давай! Вместе мы победим! Без каких-либо проблем!.. Ну, если будем осторожны. Так, о магии! Я всё-всё тебе объясню!»

Но Ада уже знала сама, как использовать обретённое могущество.
Секреты волшебства открылись ей во всей полноте.
Избранный путь передачи чар при всей своей сомнительности оказался достаточно эффективным.

«О, в этом нет нужды. Кажется, я могу…»

Синие глаза задумчиво оглядели пустынный берег реки.

Ада Лавенбург медленно подняла руку, протянула её вперёд,..

[] …и массивная глыба льда пропорола напополам горизонт, заново разделяя небеса и землю.
[] …и испущенный Луч Дружбы подпалил песок, знаменуя начало красочной сцены мутации Ады в волшебную девочку.
[] …и подменились каузальные цепи, понуждая наблюдаемое настоящее выводиться из нового прошлого.
[] …и виноградные лозы расцвели из речных водорослей, принося в созерцаемый сон эхо обещаний иных миражей.

Блин! Второй раз опаздываю на голосование! Тяжело правильно настроиться на героиню, а удерживать в голове постоянно не получается. Здесь же нельзя выбирать умом, надо учитывать эмоциональное состояние героини. ОП-тян, ты же вроде по пятницам писал, нет?
Ладно, выбираю вот это:

> и подменились каузальные цепи, понуждая наблюдаемое настоящее выводиться из нового прошлого.

Ну просто потому, что игры со временем мне оче нравятся еще по всякой НФ.

>>4567201

>ОП-тян, ты же вроде по пятницам писал, нет?

Не совсем так: чёткого графика не придерживаюсь, высылаю посты по мере их готовности; требуется ведь невиданная выдержка, чтобы дожидаться обозначенного дня при уже написанном сообщении. С одной стороны, система обновлений по графику удобна тем, что игроки заранее знают, когда чего ожидать, и могут заранее подготовиться, с другой — сам не рискну гарантировать точного следования возможному расписанию в долгосрочной перспективе.
Плюс между двумя прошлыми постами прошло около недели, так что этот действительно начал сплетаться несколько раньше.
В любом случае, я рад, что ты здесь.

М-да...

> [] …и рядом с Адой возник чёрный байк, кожаная куртка, солнце зашитые очки и дробовик. «Пора закончить ритуал!»
> [] …и в руке Ады-Миль появилась банка пепси. «Как же после всего этого пить-то хочется...»

Зачем столько помпезности? К тому, хотя бы в грёзах употреблять пищу без костылей можно.

>испущенный Луч Дружбы подпалил песок, знаменуя начало красочной сцены мутации Ады в волшебную девочку.

Да зе!

>>4568378

А если присмотреться по внимательнее, то выходит:

1) Сырно
2) Мариса
3) Юкари (?)
4) Юка (?)

ОП, а можно всех посмотреть?

>>4568375
Помпезность течёт в наших строках, р-р-раскаляя слова.
Вариант с байком и банкой пепси мне нравится: если ты готов его серьёзно поддерживать, ОПу придётся сделать задумчивое лицо.
…на самом деле, в этой игре для каждого выбора присутствует опция [] Свой вариант, не прописываю её именно из-за неминуемой повторяемости.

>>4568379

>ОП, а можно всех посмотреть?

Всех — это кого?

>>4568388

Ну, можно помечтать о всех вариантах, а потом сотворить что-нибудь более приземистое и относительно нужное в данный момент.

>>4568389
Тогда есть два возможных пути: либо повторить выбор школы магии после промежуточного поста с описанием всех вариантов, либо предположить данное более приземистое и относительно нужное уже сейчас.

>>4568391

Так вот в чём смысл выбора... Я то думал просто развлеквлово. Но наверное лучше, если ты объяснишь получше.

А вообще, было бы не плохо, если бы ты рассказал о возможностях и огненной эссенции.

>>4568393
Уже намечено: следующим шагом после колдовства предполагается разговор со стрекозой, где та сама охотно заболтает Миль про магию (…уже порывалась начать), про пламя, про оставшихся соперников.

Манипуляции временем очаровательны.

Можно изменить прошлое, но лишь так, что не окажется затронутым настоящее — незыблемое и неоспоримое. Существует ли уже произошедшее? Только опосредовано, выражаясь через состояние наблюдаемого мира, которое оно и обусловило. При этом, рассматриваемая самостоятельно шахматная позиция способна быть предварённой самыми разными последовательностями ходов… единственные же свидетели настоящего течения партии — запись в блокноте и память участников, факторы, внешние для расположения фигур. В этом и заключается причудливость способности, поглядывающей на светловолосую девочку с прищуром ожидания: она обещает полностью заменить мировую историю, гарантируя при этом надёжную защитой от случайных коллапсов реальности.

Главное, чтобы новое прошлое приводило к такому же настоящему.

Вопрос, конечно, в том, как именно переписывающая магия определяет тождество мировых состояний… она изменяет и воспоминания? Но разве ментальные процессы не редуцируются до физических, открытых для непосредственного наблюдения? Видимо, нет… в регистрации мирового тождества волшебством наверняка присутствует некая вольность, которую было бы крайне полезно распознать; сейчас же, впрочем, Аду интересует кое-что другое.

С помощью ловкого индуцирования ложных воспоминаний девочка заглянет в суть прочих способностей; вполне вероятно, что какая-то из них покажется ей более практичной, более удобной и потому более желанной. Пока же, Ада насладится подтасовкой времён… эта игра обещает быть интересной.

— Океания всегда воевала с Остазией, — легко улыбнулась светловолосая девочка, жеманно разводя в стороны руки. Строго говоря, обретённое волшебство стрекозы не обещает истинного взаимодействия с временными последовательностями; для того придётся обратиться кое-куда ещё, в устремлённую к звёздам белую башню, чьи внутренности мерно дрожат в соответствии бою часовых стрелок. Доступное Аде переписывание произошедшего — лишь очередная иллюзия… распространяющаяся на всё мироздание и бравирующая своей принципиальной неопровержимостью. О, разве нужно желать чего-либо большего?

«Миль?» — вопрошающе шепнула Лаванда, уловив, видимо, эмоциональную перемену подруги. Синеглазая девочка замерла, задумавшаяся теперь, как именно провернуть намеченную хитрость… после чего мысленно улыбнулась пленнице в ответ.

«Я хочу попробовать кое-что интересное. Не против, если я спрячусь за ширму? Потом покажу, но пока… нет-нет-нет.»

Неясно, как может отразиться на происходящем присутствие другого наблюдателя.

«Стесняешься?» — лукаво хихикнула Лаванда. «Волнуешься, что твоё волшебство осуществится не так, как надо? Ну…»

«…желаю тебе удачи! Торжественно обещаю не подглядывать… можешь даже закрыть обратно чёрный кокон, ведь мне очень, очень, слишком интересно!»

«Я не заставлю тебя ждать,» — ласково пообещала светловолосая странница, представляя, как чёрные перья плотно смыкаются вокруг живой и радостной стрекозиной искры. Пришло время действовать.

Пришло время проверять волшебство.

…Но для начала — небольшие приготовления.

Ада расправила крылья, переливающиеся огнём, сконцентрировалась, попыталась скопировать жест феникса ранее — его лихую стрельбу осколками полёта. …Получилось? Два угольно-тёмных пера сорвались с крыльев девочки, устремляясь миномётной дугой к намеченным точкам на песке, резво в него вонзаясь и зарываясь. Второй выстрел; на этот раз перья летят в воду, смело достигая речного дна, в нём замирая. Девочка тем самым очертила вокруг себя квадрат из вороньих перьев, призванных отрицать всяческую магию… на этот раз, от них потребуется не само отрицание, вернее даже, не сразу. Хитрый план основывается на том, что проверяемая магия не оставит в мире никаких следов — что и обеспечат голодные до волшебства чёрные перья.

Ещё трое выстрелов на всякий случай: очерчиваемая фигура слегка усложнилась, образуемая теперь большим количеством вороньих перьев. Тренировочный полигон готов; Ада задумчиво опустилась на песок в самом его центре, прождала две минуты, ничего не предпринимая, неспешно протянула вперёд, к речной глади, худую бледную руку…

[+] …и подменились каузальные цепи, понуждая наблюдаемое настоящее выводиться из нового прошлого.

Значит, девочка просидела на песке две минуты, не совершая ни единого значимого жеста? Да, так и было, а теперь вовсе нет: воспоминания о том, чего Ада никогда не делала, молчаливым потоком вторглись в её разум, в одно мгновение приживаясь и становясь естественными, истинными… только проницательность эссенции ворона глядела сквозь них, позволяя сохраниться памяти о двух минутах выжидающего бездействия.

Ада с небывалой заинтересованностью любовалась индуцированными воспоминаниями, картинами того, что могло бы произойти, если бы после очерчивания вороньего предела она решительно избрала некий определённый путь волшебства, прославляя себя его герольдом.

В первой итерации…

[+] …массивная глыба льда пропорола напополам горизонт, заново разделяя небеса и землю.

Стихийная магия.
Самое простое и лёгкое в применении из способного сплетаться в этом мире.
Зачастую наиболее действенное в своём разрушительном потенциале.

Почему именно лёд? Скорее всего, эта стихия оказалась для Ады наиболее естественной, отражаясь в прохладной сдержанности её невозмутимого сердца. Выходил, к слову, забавный контраст с огненным одеянием девичьих крыльев… но столкновения меж стихиями не произошло. Проявлялись они на решительно разных уровнях бытия — и превосходство льда сомнений не вызывало.

Огромная глыба проломила песок перед Адой, словно вырываясь наружу из земных глубин… из далёких времён правления ледников, неумолимых господ древнего мира. Морозные цепи сковали воздух вокруг хладного стержня, дыханием своим сокрушая мысль и движение… эй, рой саранчи? Каково вам будет обитать при температуре в минус семьдесят градусов? Сама девочка холодом не тревожилась — лишь приятное покалывание щекотало поверхность её кожи и внутренности дыхательной системы, свидетельствуя, что волшебство успешно совершается.

— Напомните, как хорошо работают часовые механизмы в условиях прохлады? — с надменностью ледяной королевы поинтересовалась Ада у дрожащего от мороза окружения. Любопытная мысль сверкнула сиянием зимнего солнца в сознании девочки; повинуясь случайному откровению, синеглазая странница развела крестом руки — и тело её без промедления обернулось ледяной глыбой. Стазис безвременья позволит переждать любые неблагоприятные условия, избежать повреждений от меткой атаки… если, конечно, та не разломит ледяную статую на куски.

Вернуться обратно? Никаких проблем. Кровь девочки вновь наливается теплом, живо мчится по её сосудам, а сама Ада ловко пригибается — и властным жестом руки выстреливает вперёд взявшейся из ниоткуда ледышкой. Острой, тяжёлой, чертовски быстрой. Просто и эффективно.

«Ограничивающее воздействие холодной температуры представляет первоочередный интерес,» — снисходительно отметила Ада, позволяя чёрным перьям растворить оставшиеся следы волшебства. «Стреляться сосульками? Нет, спасибо… но будем помнить о наличии данной возможности.»

Две минуты подошли к концу.
Светловолосая девочка на их протяжении творила магию льда?
Такого быть определённо не может. Ведь Ада не выбирала объятия хрустящего мороза; совсем наоборот, стоило только чёрным перьям очертить ограждение волшебства, как…

[+] …испущенный Луч Дружбы подпалил песок, знаменуя начало красочной сцены мутации Ады в волшебную девочку.

— Дружба предотвращает глупые мысли! — весело засмеялась светловолосая мечтательница, с радостью обнимая внутренний порыв провозгласить что-то странное и торжественное… ведь что делает девочку волшебной? Правильно. Фраза превращения!

Прозрачная волна, образованная миллионами звенящих кристалликов, взмыла с поверхности реки, широким и влажным языком шлёпнула взвизгнувшую от удивления девочку, распалась обратно в облака мерцающей пыли, принявшиеся описывать стремительные круги вокруг ошеломлённой Ады. Полётом своим блестящие крохи вырисовывали чарующий радужный след… преобразовывая в его цвет всё пространство вокруг светловолосой девочки! Беззаботное кружение светящейся пыли увлекло за собой Аду, одновременно приглашая звуки причудливой музыки — шумной, торжественной, самозабвенной! — разорвать небеса; к своему удивлению, странница грёз наблюдала происходящее как бы со стороны, дивясь замысловатому верчению камеры, а рука её, левая, была устремлена к восхищённому солнцу, пальцы сомкнулись в загадочном жесте… будто бы придуманным раскованным и энергичным школьным идолом! Полоса радуги обняла бёдра Ады — и слизнула в забытье длинную юбку, лентой вскружилась к её плечам, проходя сквозь подмышки и скользя по ложбинке грудей, — пончо точно так же пропало следом! Волшебная девочка не испытывает нужды в обыденных одеяниях… её долг — быть образцом живости, юности, праздности! Нет-нет-нет, ей по зову службы положен специальный костюм!

«Нет ничего лучше, чем одеваться в танце!» — радостно отметила Ада, уже предвкушая захватывающую дух красочность сплетающегося из чар одеяния. Её обнаженное тело кружилось посреди радужной заливки, и первым из ниоткуда возник белый чулок, жадно обхватывающий бледную девичью ступню, торопливо натягивающийся выше и выше, сам по себе распрямляющийся и освобождающийся от случайных складок, достигающий прожорливой пастью колена мечтательницы, останавливаясь наконец сантиметров за десять после него! Его брат, такой же белый и сияющий, тем временем спешно обхватывал правую ножку девочки… а вокруг рук её возникали светлые перчатки, короткие, заходящие чуть за запястье. Светло-голубое платье, всевозможными золотистыми рюшечками напоминающее о моде готик-лолит, обняло девичье тело, тесно к нему прижимаясь… корсет? Обнажённые плечи?

«Быть волшебной девочкой просто восхитительно!» — осознала Ада, в порыве эмоций забывая даже про обычную сдержанность, сияя взамен залихватской улыбкой. «Можно бегать в самых странных одеждах… и в этом не будет ничего возмутительного!»
Так думает девочка, катающаяся на велосипеде по городу в одном только купальнике.

Волшебные девочки сражаются не просто за дружбу!
Они дерутся за красоту, за юность, за пламенность сердец… за право носить чарующие одёжки!

«Каблуки? Такие длинные? И в них… в них можно бегать?»

В них можно бегать, не испытывая никакого дискомфорта!
Хрустальные туфельки нежно прильнули к девичьим ступням, сверкая великолепием изысканных бабочек у самых носков. Бабочек? Скорее, мотыльков…

«Это моё животное-талисман?!»

Целых два!
Два мотылька воспарили с туфелек Ады, присоединяясь к хозяйке в её продолжающемся танцевальном экстазе… вспомнив наконец, что не нужно тратить попусту силы, что нельзя уделять одной сцене трансформации целую серию (…кто сказал?), странница грёз остановилась, поборола инерционное кружение головы, перевела дух, одарила любовным взглядом оплавившийся в стекло песок, резюмировала наконец свои мысли по возможной способности.

«В итоге, за именем дружбы скрывается прямолинейная магия разрушения… будто бы усиливаемая духовной энергией кого-то ещё. Усиливаемая поддержкой друзей?»

Аделла.
Леда.
Альд.

Они ждут её возвращения.

«Кроме того, улучшаются и мои собственные физические способности. Ловкость? Проворство? Волшебные девочки определённо любят танцевать.»

Искра Лаванды, живая и яркая, таилась в одном с ней теле… если Ада и вернётся в свой мир, фигурка не останется бесхозной.

Старик.
Да, тот самый, милый и забавный, со съехавшей шапкой, угостивший её конфетой.

«Дружба действительно прекрасна,» — с умиротворением успокоения отметила Ада, опускаясь обратно на песок — обычный песок, не раскалённое уже стекло. Воронье упорство поглотило магию, вновь возвращая мир к тому, чем он был раньше, позволяя девочке подглядеть ещё за одной способностью… почему за одной? За двумя. Более того, ещё один вопрос заслуживал рассмотрения…

— Если я выберу путь волшебной девочки, придётся придумать хитрый способ укладки волос, — вздохнула Ада, размышляя вслух, игривости ради даже насупившись. — Причёска в комплект к одёжке почему-то не входит.

…Дрелли!
Нет, ну а почему нет.
Хотя…

[+] …рядом с Адой возник чёрный байк, кожаная куртка, солнцезащитные очки и дробовик.
[+] …в руке Ады-Миль появилась банка пепси.

— Я пришла сюда выпить пепси и завершить ритуал, — притворно скривившись, поведала девочка изумлённому пляжу. — Как видишь, банка почти пуста.

Ада одним пальцем поправила чёрные очки и задумалась. Брутальность, конечно, хороша… но как же после всего пить-то хочется.

— Я всегда могу призвать ещё одну банку, — заверила взволнованный песок девочка. Он не мог помнить, что в другом прошлом его выжгли в настоящее стекло… но он видел дробовик в правой руке Ады и трепетал. Возможно, переживая за девочку, ведь у оружия такого калибра, тем более обрезанного, очень болезненная отдача…

— О, не нужно бояться, — фыркнула странница грёз, разряжая оружие в берег — чтобы дробь не вырвалась случайно за границы чёрных перьев. …Воспламеняющаяся дробь? Воспламеняющаяся дробь? Воспламеняющаяся дробь?!

Кажется, броская выразительность принятого облика очень интересно повлияла на эссенцию феникса — заставляя ту пробудиться и присоединиться к веселью.

«Не могу сказать, насколько полезен будет мотоцикл при возможном бою в помещении…» — задумчиво протянула Ада, — «да и неясно, куда ведёт провал саранчи.» С другой стороны, ствол есть ствол, он достаточно прост и жесток, чтобы чудесно работать во всяких миражах, особенно когда вслед за пробивающей дробью следует жгучая огненная нить… след от каждого шарика, вместе образующие впечатляющий конус.
Не будет ли это внезапно эффективным против часовой башни, не знающей человеческих эмоций — и потому наименее защищённой перед их вторжением?

— При необходимости просто залью механизм газировкой, — хмыкнула девочка, позабавленная сверх меры вызывающей броскостью своего образа. Тёмные очки всё делают лучше.
И они также испарились без следа. Вскоре, минуту назад…

[+] …виноградные лозы расцвели из речных водорослей, принося в созерцаемый сон эхо обещаний иных миражей.

Запах того странного сна продолжал манить Аду.
Как ещё объяснить появление в мираже красных скал лозы голодного винограда?
Побег материализовался из поднявшихся к поверхности реки водорослей — а затем оказался продолжением тела девочки, оплетая её руки, присасываясь к кровеносным сосудам, нагло к ним приживаясь. Зелёный стебель устремился одновременно дальше, вворачиваясь сквозь воздух, с чавкающим бормотанием погружаясь в песок; тотчас же на этом месте расцвела новая виноградная лоза, такая же кислая на вид, и каждая из её ягод… пристально глядела на Аду.

Тошнота подступила к горлу девочки, заставляя её, уже согнувшуюся вперёд под цепкой тяжестью уходящих к песку виноградных стеблей, обессиленно пошатнуться. Воздух плесневел запахом болезни и упадка, а сама Ада обнаружила, что наблюдаемый ею пейзаж расплывается за торопливо расширяющимся зеленоватым бельмом.

«Что это вообще такое?» — странница грёз поспешно развеяла творимое плетение в отвращении паники. Черные крылья встрепенулись — и зеленоватая пелена рассосалась… не исчезая однако полностью. Непривычное слепое пятно слева-внизу, там, где его никогда не было и быть не должно, продолжало тревожить девочку.

«Не думаю, что что-то хорошее может произойти при призыве в один мираж элементов другого… с другой стороны, не мой ли это шанс узнать заранее что-либо о виноградной чуме?»

Чуме.

А ведь болезнь должна оказаться ужасающе эффективной против неисчислимого роя слабых поодиночке существ. Вопрос в том, какую цену придётся заплатить за использование виноградного бича…

Ада вздохнула, протёрла глаза — следов от неосторожного, поспешного призыва больше не оставалось. Магическое сопротивление ворона побороло и то упрямое пятно.

…

План с подглядыванием сработал безукоризненно: даже забавно, что девочке удавалось применять силу переписывания прошлого для создания историй, где выбиралось иное волшебство. Но это только логично: сам факт производимого действия обуславливает затем перемену состояния, вырисовывание плетения предшествует фиксированию магического пути; а на момент настоящего, проверяемый ограничивающим механизмом иллюзий, выбора Ада действительно не осуществляла.

Не осуществляла она его и сейчас.

Все эти две с лишним минуты… девочка просто сидела на песке, ничего не предпринимая, любуясь рекой.

…Так ведь и было в изначальной истории? То прошлое кажется уже настолько далёким, скрытое под массами ложных воспоминаний о чуждых обуславливающих линиях. Только благодаря вороньим крыльям удаётся девочке их все сохранять — иначе для неё была бы доступной лишь память о последнем новом прошлом. Ничего более.

В любом случае, переписывание времён действительно любопытно. Неясно, правда, насколько применимо в реальном бою.
Или его можно использовать особенно хитро?

…

Пора сделать выбор.

Ада Лавенбург…

[] Пойдёт по дороге цепенящей прохлады, обрекая возможных соперников на ослабляющие объятия льда.
[] Изберёт яркость одёжки волшебной девочки, жгучесть луча дружбы и проворство танца уклонения.
[] Раскрасит мир лепестками огненной дроби, любуясь пожаром через тёмные очки и попивая одновременно пепси.
[] Обратится к слепящей болезни, призывая её простереть зелёную длань над новыми землями.
[] Сохранит за собой право альтерации ведущих к настоящему троп.

>>4571589
По прежнему выбираю время.
>>4567201 - кун. Довольно эгоистичный выбор, попытка подогнать героиню под себя. Мне удобнее искать лазейки в предыдущих постах и превращать пафосные конфликты в фарс путём кучи мелких подлостей, заднего ума и метагейма. Играть со временем надо очень хитро: воздействие в прошлом должно проявиться только в будущем, относительно момента принятия решения о воздействии. Нельзя подкинуть камень под ноги так, чтобы враг оступился на текущем шаге - надо сделать так, чтобы камень попал под ноги на следующем. Иначе нарушится связь причины и следствия. И вот такие хитрости мне очень по нраву.

Ммм... Интересно обыграно. Жаль, что возможность отката сделанного выбора направления магии останется не навсегда.

> Кровь девочки вновь наливается теплом.

Азот течёт в наших венах...
На выбор этой стихий повлияли крылья ворона и предыдущие выборы или это дань уважения ледяной фее?

> Её обнаженное тело кружилось посреди радужной заливки, и первым из ниоткуда возник...

А нижнее бельё так и не появилось…
Аква.jpg

> странница грёз поспешно развеяла творимое плетение в отвращении паники.

Кажется виноградоапокалипсис даёт о себе знать.

Значит выбор магии ассоциировался с 1) Сырно, 2) Сейлормун, 3) Помесь Кейне с Сакуей и/или Кагуей, 4) Энтропия? Болезнь? Переход между грёзами?

>>4571642

Вроде бы переписывание истории интересная способность, но мы и так получим её лучший аналог у часовой башни. Так что лично я бы не стал его выбирать. Но раз получилось что-то забавное с образом терминатора, то может выйдет придумать свою магию?

>>4571661

>На выбор этой стихий повлияли крылья ворона и предыдущие выборы или это дань уважения ледяной фее?

В том числе и первое. Трое из предложенных вариантов волшебства базировались на совершенных выборах, опираясь на определённые в прологе черты личности Ады. Осторожную сдержанность и дружелюбие девочка в наблюдаемом сне проявляла часто, отчего их варианты вывелись чётко и, пожалуй даже, прямолинейно: ограничивающие ледяные чары и яркая магия дружбы соответственно. Манипуляции прошлым — слегка отвлечённое продолжение тропы бутербродов, четвёртый вариант — сторонний, верно.

>Аква.jpg

[] …Думаю, справедливо признать достойную богиню возможным образцом для подражания.
[] Хэншин — сокровенное и интимное таинство, потому и акцент во время него размещается на вещах духовно значимых: чулочках, перчатках...
Не уверен, какой из этих двух вариантов предполагаю выбрать, поэтому, наверное, брошу монетку.

>>4571702

ОП играет в РПГ где он ведёт РПГ? Где-то я уже это видел...

А товарища >>4571642 всё нет... Если не выскажется по поводу:

> Вроде бы переписывание истории интересная способность, но мы и так получим её лучший аналог у часовой башни. Так что лично я бы не стал его выбирать. Но раз получилось что-то забавное с образом терминатора, то может выйдет придумать свою магию?

То я попробую придумать эту магию к воскресенью или всё же возьмём переписывание истории.

>>4573191
Ну ОК, высказываюсь (>>4567201 - кун):

> Вроде бы переписывание истории интересная способность, но мы и так получим её лучший аналог у часовой башни. Так что лично я бы не стал его выбирать. Но раз получилось что-то забавное с образом терминатора, то может выйдет придумать свою магию?

Я не уверен, что мы сможем получить именно эту способность:

> и подменились каузальные цепи, понуждая наблюдаемое настоящее выводиться из нового прошлого

На самом деле я практически уверен, что способность Часовой Крепости прямо противоположна ей:
>>4524862

> Время, возникающее при отказе от цикличности, при разделении вечности на сменяющие друг друга, ведущие в одном неизменном направлении промежутки, — потому и символизируемое часами.

То есть, способность Часовой крепости - образовывать ось времени, и тем самым создавать световые конусы событий, пикрелейтед. А наша магия, хоть и иллюзорно, но позволяет выходить за пределы этих конусов.
Ну, и мне кажется, способность прыгать во времени гораздо больше идет героине, которая живет вне времени. А вот все эти байки-дробовики - не идут настоящей леди, сдержанной и чопорной Ведь Ада считает себя леди?. Хотя, тут тоже можно сыграть на контрасте. Но, опять же, картечь против часового механизма и роя саранчи?

>>4573248

Не обязательно картечь... Смысл был в том, что можно придумать своё направление магии. Раз уж момент с юмором имеет место быть с вариантами прописанными характером и сделанными ранее выборами.

А ещё я так и не понял смысла четвертого варианта и хочу попросить ГМа чуть больше пояснить.

>>4573337

> Смысл был в том, что можно придумать своё направление магии.

Считаю, что варианты подобраны совершенно логично в контексте логики данной истории. Не очень понимаю связь бутербродов и манипуляций со временем. Но добавить просто нечего.
Причем, КМК, появление виноградной заразы вызвано тем, что мы, все-таки, солгали в этом >>4556441 выборе:

> «Сказки иллюзорных миров взаправду красивы — жаль только, что не с кем разделить их великолепие.»

потому что Ада явно наслаждается своим одиночеством в первом посте:

> Светловолосая красавица потому пока и не спрашивала его причин; первоначальное тихое ошеломление было сменено радостью с тенью опаски, что, возможно, одиночество, пока ещё не испытываемое, возымеет-таки свой ужасающий эффект.
> Этого не произошло. Сейчас, Ада Лавенбург, обретённая вечная юность и последний человек на Земле, уверена в одной незамысловатой истине.
> Она победила. Она победила!
> Она обрела настоящее вечное счастье, отказываться от которого не имеет смысла.

И это породило некоторый внутренний конфликт, который сбивает настройку грез - к нам начинают проползать обрывки других историй.

>>4573357

> ...мы, все-таки, солгали в этом >>4556441 выборе...

И да и нет. Аде не было страшно в том мире грёз, она даже смеялась бегая с динамитом из морковки. Ей было просто скучен сам сюжет. Хотя то было просто "демо" и сюжет данного миража может оказаться куда более глубоким.

> ...потому что Ада явно наслаждается своим одиночеством в первом посте.

В первом посте у Ады был не сформирован характер. Сделанные выборы в "прологе" повлияли на мировоззрение ГГ.

> И это породило некоторый внутренний конфликт, который сбивает настройку грез - к нам начинают проползать обрывки других историй.

Я думаю, лучше пусть ГМ скажет так это или не так. Но раз идея придумать что-то своё тебя не вдохновляет, то будь по-твоему, выбираем управление пространством-временем альтернативными событиями.

>>4573337
>>4573368

>А ещё я так и не понял смысла четвертого варианта и хочу попросить ГМа чуть больше пояснить.

Виноградных лоз? Они окружены аурой болезни и упадка, стремительно при этом разрастаются и приживаются к окружению. Негативное воздействие также поразило Аду, отчего девочка их спешно развеяла, не выведав сути способности полностью.

>Я думаю, лучше пусть ГМ скажет так это или не так.

…Почему же лозы вообще появились? Здесь ситуация несколько хитрая, так что пока ничего говорить не буду.

>>4573400

> Они окружены аурой болезни и упадка, стремительно при этом разрастаются и приживаются к окружению.

Странная ассоциация, ведь виноград выглядел вполне себе здоровым и аппетитным. Может это действительно влияние ГМО...

Вообще, первая проба ключа, как мне кажется, изначально показывает изнанку мира. На примере у перчика Ада первой увидела именно мир, в котором сейчас проходит испытание – часовую башню, окружённую роем голодной саранчи в багровом каньоне адской бездны... А уже потом часовщика, его лабораторию, рождественскую обстановку снаружи.

Может и в виноградном апокалипсисе есть какая-то тайна и более серьезный сюжет, как и в «продавце облаков» и «ананасовой принцессе»? Просто нужно более глубокое погружение.

> Здесь ситуация несколько хитрая, так что пока ничего говорить не буду.

Но это никак не связано с якобы самообманом?

>>4573401

>Странная ассоциация, ведь виноград выглядел вполне себе здоровым и аппетитным. Может это действительно влияние ГМО...

Даже от вкусных вещей порой болит живот…

>Но это никак не связано с якобы самообманом?

Скажем так, я бы не предлагал выбора об угадывании некоей "правильной" реакции героини на происходящее с привлечением неприятных последствий в случае "совершения ошибки". Это не очень честно: психологические тонкости героев — материя настолько изящная, что незачем ограничиваться какой-либо одной интерпретацией и провозглашать её единственно верной… особенно задействовав для того авторские привилегии.

При этом, ОПа искренне впечатлило и порадовало восприятие ситуации >>4573357-куном. Пытливое мышление, смелые гипотезы — это очень, очень хорошо; тем мне и нравятся текстовые игры: обсуждения способны оказаться важной частью разворачивающейся истории, искусно её преображая.

[+] Сохранит за собой право альтерации ведущих к настоящему троп.

«Соблазнившись однажды властью над прошлым, особенно сложно от неё отказаться,» — с мечтательной улыбкой, наматывая кончики светлых волос на указательный палец, поведала Ада прозрачной речной глади, свободной вновь от загрязнения зелёных лоз. «Да и зачем? Разрушительная или ограничивающая магия может быть эффектной и яркой, но при этом она лишена элегантного коварства хитроумных ловушек — возникающих из ниоткуда, неведомых врагу в момент настоящего, но неминуемого смыкающих на нём свои челюсти в непосредственном будущем.»

Более того, иллюзорное помутнение временной оси обещает оказаться непременно полезным против кое-кого, специализирующегося на темпоральных манипуляциях: предположим историческую линию веткой, тогда разворачивающиеся на её протяжении события уподобятся листьям, — и если садовнику-чародею под силу заменить одни листья другими, так, как это делают кукушки-дриады (…а ряды лесных духов зачастую пополняются именно птицами), то в его же способностях повлиять на развитие ветки, например, её утяжелив, загнав дальше под каблук гравитации, или же наоборот, избавив от ненужной зелёной массы, делая менее защищённой перед хлёсткой жестокостью ветра. Листья также можно и перекрасить, лишая зверушек надёжного камуфляжа привычного окружения, отвращая их прочь от грустнеющей ветки…

— Но это всё излишняя образность, — снисходительно хмыкнула девочка, поднимаясь с мягкого песка, стряхивая кремовые крупицы со светлой же юбки; те были жизнерадостными, рассеянными, особой прилипчивостью не характеризовались, с завидной лёгкостью кружились к земле, — а потому и не причинили в процессе очищения никакого дискомфорта, не возбудили случайного порыва досады. «Хватит наслаждаться безмятежностью берега, пора возвращаться к проблемам насущным… но сперва следует сдержать недавнее обещание. Лаванду интересует моё волшебство, хм-м?»

Как бы её им впечатлить?

У публичного выступления с альтерацией прошлого есть один незначительный недостаток: для обычных людей, не могущих похвастаться мета-проницательностью наподобие таковой от угольных перьев, время никогда не менялось. Ещё бы; для них существует лишь единственное прошлое, новое, сотканное из иллюзий — и одновременно конвенционально реальное. Эффект волшебства им потому не продемонстрировать напрямую… к счастью, всегда найдутся милые обходные пути.

— Лаванда? — вслух обратилась к заточённой в коконе девочке Ада, закрывая глаза и концентрируясь на образе неутомимо-беспечной волшебной искры. Так разговаривать во множество раз легче и удобнее, куда более естественно и привычно, чем осознанно посылать напрямую необходимые мысли, способные вдруг отрастить хвостик из шалящих картинок.

«Миль!» — радостно отозвалась пленница, наверняка уже подуставшая развлекать собственную нетерпеливость. «Ты поняла, как применять эссенцию? Какой она воплотилась для тебя?»

— Сейчас покажу, — хитро улыбнулась светловолосая путешественница, заглядевшись случайно на своё отражение в воде… хотя почему случайно? Всё верно: такова незамысловатая уловка, позволяющая лишившейся тела стрекозе наблюдать мимику подруги. — Подожди… секунд, скажем, десять,

В ответ же моментально раздалось восторженное эхо.

«Десять!»

«?» — Аду оно слегка удивило, даже, пожалуй… смутило?

«Девять!»

«Эй, зачем обратный отсчёт?» — светловолосая девочка перешла от неожиданности на общение мыслями. Опять же, где-то она уже слышала подобный отсчёт за этот вечер, совсем-совсем недавно… Лаванда лишь звонко хихикнула, но озвучивать каждую цифру перестала, известив Аду лишь об истечении срока.

В течении этих десяти секунд…

— Лаванда, какой твой любимый цвет? — как бы мимоходом поинтересовалась Ада у спутницы в несуществующем прошлом. Конечно, чем создавать то на основе другого и затем переписывать изначальным, было бы куда оптимальнее сперва задать интересующий вопрос, а уж потом предложить догадкой услышанной ответ в мире, где вопроса задано не было… но это особой значимостью не обладает. Лёгкость общения важнее оптимальности, и куда приятнее наслаждаться разговором с людьми непосредственно, а не узнавать об его течении из чужеродных воспоминаний.

«Лиловый!» — ответила стрекоза через мгновение осторожных раздумий. Да, звучит логично, обескураженно хмыкнула Ада, вспоминая оформление волшебного замка, цвет волос сплетённого из чар тела. Не годится: Лаванда ещё предположит, что она просто догадалась.

— Загадай число от одного до ста, я его угадаю, — с выражением непроницаемой невозмутимости предложила подруге Миль; итоговое (на данный момент) прошлое? Повторяющее произошедшее на самом деле, с отсчётом секунд и восхищением ожидания.

«Это связано с твоим волшебством?» — прищурилась Лаванда в лукавой догадливости. «Звучит любопытно! Чтение мыслей? Что-то вроде майндконтроля?»

Светловолосая мечтательница слегка улыбнулась, позабавленная случайным предположением подруги, — а одновременно и ироничностью происходящего.

— В какой-то степени да. Число, которое ты загадала…

Двадцать шесть.

В самом деле, пусть будет двадцать шесть.

— Двадцать шесть? — предъявила свой ответ Ада, порядка для изображая игривую неуверенность, в душе же зная, что ошибиться она не могла. Стрекоза удивлённо притихла, теряя одновременно всё празднество энтузиазма, обдумывая услышанное…

— Верно! Верно же! — вновь вспыхнула рвением разделяемой радости. — Как именно ты это сделала? Я никакого гипноза и не почувствовала… Искажение вероятностей!?

«…Всё гораздо проще,» — усмехнулась самой себе синеглазая девочка. «Я выбираю, какое число выбираешь ты в нашем новом прошлом. Теоретически, могли бы возникнуть затруднения, если бы ты подобрала некое конкретное, символически значимое число, активно желая, чтобы я угадала именно его… на самом деле нет. И такой поворот изящно обходится: столкнувшись вдруг с невозможностью альтерации, я бы пыталась применить способность для каждого числа от одного до ста, исключением выявляя то одно, которое плетение чар вполне позволяет. Новое прошлое может быть полностью идентичным старому, — и в выборе числа не имеет значения, какими причинами ты руководствовалась.»

Теперь же, нужно понятно и красочно представить это Лаванде…

…

«…Звучит потрясающе,» — тихо пробормотала стрекоза, лишаясь под впечатлением от услышанного привычной несерьёзной беззаботности, — та без малейших колебаний уступила в её сознании место робости признания. Ада согрелась в успокоении облегчения: странницу грёз за мгновение до того охватило сомнение, скользкое волнение, что спутница её не поймёт всего великолепия выбранной магии, удостоит историю снисходительным смешком. «Ты такая умная, мыслишь так необычно… Мне до этого далеко. Я что-то и предполагала, но там всё настолько простенькое и очевидное…»

— Твоим же выбранным волшебством было создание сказочных замков?

«Хех! Именно так!» — Лаванда моментально отвлеклась, расплылась воображаемой улыбкой в ответ на уточнение Миль. «Не самый полезный навык для прохождения ритуала, учитывая, что наши соперники любят бои на своей территории… О! Точно, о них! Миль, я всё-всё тебе расскажу!»

— Буду рада услышать, — в минутной растроганности Ада представила даже, как аккуратно просовывает внутрь уже приоткрытого чёрного кокона бледную руку, нежно поглаживает живую и тёплую искорку внутри. …Откуда это довольное урчание? Случайный жест вдруг возымел эффект?

«Часовая башня и саранча! Мы их обязательно, обязательно победим! С кого мне начать мой рассказ?»

Светловолосая девочка хмыкнула в разделении увлечения.

— С эссенции феникса.

«…Что? Да, точно! Ты же, кажется, поглотила её не полностью!»

— Да, и об этом: насколько критична для прохождения ритуала полнота подчинения чужеродной эссенции?

«Не очень критична… я думаю. Она, кажется, влияет лишь на силу проявления способностей, которые мы наследуем… феникс упоминал что-то такое.»

«Да, об его силе! Суть нашей огненной птички — которая теперь живёт в тебе, хи-хи-хи! — в стремлении жить, в жажде бороться, превозмогать! Его благословение должно действовать пассивно… во много-много раз усиливая твою регенерацию!»

«Кроме того, должны становиться разрушительнее те твои атаки, в которые вложено сердце, которые очарованы пламенем чувств! Любых: просто представляй себе то, за что хочется сражаться, и всё сработает само!»

— Пламя чувств? — усмехнулась Ада. — Ну, с этим может быть чуть тяжелее…

«…И вправду. Но ничего страшного! Я верю, что в самый-самый нужный момент, если возникнет такая необходимость, ты сможешь нанести по противнику тот самый очень сокрушительный удар!»

— Тот самый..?

«Отвлечённый образ, хи-хи-хи.»

«Безрассудство никогда не приводит к успеху,» — прошелестели Аде чёрные перья. Девочка кивнула, слегка удивлённая, — они что, обладают сознанием? Пробудились благодаря близости искр волшебства и жизнелюбия?..

«Теперь же, о врагах… Начнём с часовой башни! Я же говорила, что нам с фениксом довелось испытать её недовольство на собственной шкуре, хе~х…»

— В чём проявляются её манипуляции временем? — спросила девочка напрямую, готовая проверить одну возникшую догадку. — Не в передвижении ли назад-вперёд момента настоящего? С сопутствующим изменением возможных событий прошлого и будущего? Тех, которые скованы с ним цепью причины и следствия?

«Эм… я не уверена…» — растерянно отозвалась стрекоза, кажется, не размышлявшая до того о времени в подобном аспекте. «Насколько я знаю, спектр способностей часовой башни довольно широк, и для нас, например, она сыграла особенно коварную шутку. Она вырвала нас из временной реки!»

— То есть…?

«Представь, что все возможные мировые состояния записаны в одной книжке. Все-все-все! Так вот, страницы там как бы упорядочены, и наша жизнь — это путешествие по ним. Но мы не посещаем каждую, а наоборот, читаем лишь самые-самые немногие, потому что выбираем единственный путь среди всяких разных. Наша судьба тогда сводится к описанию дороги по этим страницам! На это и способна повлиять часовая башня… она говорит: нет! С этой страницы можно перейти лишь на какую-то из следующих трёх? Неверно! Я отправляю вас на четвёртую! На восьмую! А потом на минус пятую! Время — моё создание, и я не пускаю вас в него! Хаос! Неразбериха!»

«Выходит, наоборот?» — нахмуренно протянула Ада самой себе, надеясь, что сумела правильно интерпретировать увлечённое объяснение стрекозы. «Часовая башня обуславливает линейный ход времени, и опасность её именно в способности отлучить от него ей противостоящих?»

«А там внутри всякие ловушки! Острые лезвия! Давящие молотки! Высокие лестницы! Ты хочешь сделать шаг вперёд — и вдруг оказываешься на на верхней ступени, как бы идя вниз. Ну, ты же это и будешь делать, в соответствии какой-то далёкой странице… а нога что? А нога помнит, что нужно сделать шаг вперёд по ровному полу! Ура! Оступиться? Паде~ение! Выставляешь вперёд руку! Бац! Ты уже не соскользнула с лестницы. Ты что-то забыла у такого классного давящего пресса, а рука по инерции улетает прямо под него!»

…Кажется, воспоминания Лаванды о противостоянии часовой башне особенно эмоциональны… и забываться не торопятся.

«Но я не уверена, что часовая башня применит эту тактику во второй раз. Она, конечно, не должна знать, что я теперь с тобой, Миль!~ …но мало ли. Вдруг решит поиграть в изобретательность!»

— Есть идеи, как такому противостоять?

«Феникс говорил что-то про намеренное возвращение к нормальному течению и необходимость обеспечения временной тождественности… не знаю. Удалось, к счастью, победить дипломатией. Забирать её эссенцию я ведь тогда и не намеревалась.»

«Но это всё о том, чтобы победить часовую башню, сражаясь внутри неё. Вроде бы должен быть и способ полностью её уничтожить извне!»

— Это вообще возможно? Она определённо выглядит непоколебимо прочной.

«Возможно-возможно… Если ты умеешь безжалостно всё поедать, прямо как наши маленькие крылатые насекомые!»

Те самые, которые недавно обгладывали жёсткость красных скал?

«Саранча ненавидит часовую башню точно так же, как ворон — стреко… эм. Теоретически, сражаться с башней легче всего по поглощению голода… но есть один подвох!»

— Какой же?

Стрекоза ответила не сразу, тщательно обдумывая слова.

«Видишь ли, Миль, в ритуал встроена дополнительная защита от торопящихся его пройти. Тебе нужно объединить в себе четыре разных эссенции, ведь так? Изначально каждая слегка ослаблена из-за существования остальных, ну, не может а-бсо-лю-ти-зи-ро-ва-ться, раскрыться полностью. Но когда неподчинённой остаётся лишь одна… эти ограничения перестают её контролировать!»

«Если честно, Миль~ Я пыталась провернуть такой гамбит для эссенции волшебства. Помнишь те милые зелёные ворота? Они бы не открылись, пока бы ты не сразила остальных трёх! Вот только воронье отрицание магии нарушило все мои планы.»

— И потому феникс выстрелил мне в спину? — с лёгкой улыбкой повела плечом Ада.

«Ну не совсем, я как бы дала ему приказ стрелять на поражение при нежелательном упорстве с твоей стороны… Но мы же в тот момент с тобой разговаривали! Мог бы и подождать немного!»

— А что до саранчи, поедающей скалы?

«…Тоже мой приказ. Я надеялась, что ты на неё отвлечёшься, хех!»

— Уже неважно. Значит, последний противник, с которым мы будем сражаться, окажется особенно сильным?

«Угу. И это будет либо саранча, либо часовая башня. С саранчой всё просто: никаких загадок, никаких хитростей, простая и прямолинейная агрессия… она же не зря воплощение голода и злобы! И от усиления она не должна получить ничего замысловатого, ну, станет кусаться больнее и громче свистеть, но любую грубую силу, какой бы грозной она ни была, всегда можно коварно обставить!»

«Насчёт же часовой башни я совсем-совсем не уверена… Да, её можно попробовать побороть извне, не заходя внутрь, при помощи эссенции саранчи. Но как она изменится, оказавшись последним соперником? Она сама по себе такая странная и непонятная! Может произойти всё что угодно… мне это не очень нравится~»

…

Какой простой и незамысловатый выбор, с улыбкой отметила Ада, окружённая вновь жаром раскалённой печи. С мечом всё было в порядке: он словно являлся частью самой девочки, и потому негативному воздействию температуры поддаваться отказывался, — чего, кстати, нельзя было сказать об обугленных тельцах мелких насекомых у самого порога огненной цитадели. Недалеко им удалось пролететь… пытались познакомиться со вкусом вороньего меча? Он что, представляет для несметного роя какую-либо реальную опасность? Или же это предлагается воспринимать жестом вызова… выражением клокочущей агрессии?

«И с кого же из вас мне начать?..» — усмехнулась светловолосая девочка, сжимая пальцы вокруг рукояти вновь обретённого меча, в близости своей успокаивающей, придающей отрешённой уверенности, для искры стрекозы же наоборот немного волнующей и подавляющей. Синие глаза со слабой тенью хищного азарта подо льдами сдержанной рассудительности медленно переводились от белой башни к провалу пустоты среди красных скал и обратно. Провал, к слову, нисколько не увеличился за время присутствия Ады в землях волшебного замка, будто бы подтверждая тезис стрекозы о причинах странного голода свистящих пожирателей до багровых камней.

…

Следующим пунктом назначения станет…

[] Обитель шестерёнок и прочих полезностей, необходимых для конструирования роботодевочек в домашних условиях.
[] Край голода и стремления к тишине пустоты, представший ранее перед Адой пшеничным полем среди рассыпающихся городских улиц.

{} Альтерация произошедшего?

>>4575724

> Представь, что все возможные мировые состояния записаны в одной книжке. Все-все-все! Так вот, страницы там как бы упорядочены, и наша жизнь — это путешествие по ним. Но мы не посещаем каждую, а наоборот, читаем лишь самые-самые немногие, потому что выбираем единственный путь среди всяких разных. Наша судьба тогда сводится к описанию дороги по этим страницам! На это и способна повлиять часовая башня… она говорит: нет! С этой страницы можно перейти лишь на какую-то из следующих трёх? Неверно! Я отправляю вас на четвёртую! На восьмую! А потом на минус пятую! Время — моё создание, и я не пускаю вас в него! Хаос! Неразбериха!»

Класс! То есть время у нас еще и квантовое! Отлично, на самом деле! Часовая башня может переставлять кусочки как хочет, но и мы-то можем восстанавливать связность. Она может переставлять вершины графа, ну а мы - связывать их ребрами. Занятная игра получится: Нас подпихивают под пресс - но давным давно в прессе расшаталась шестеренка, и заклинит она именно когда Ада окажется под прессом. Нас переставляют с первой ступеньки лестницы на последнюю - но там оказывается комната, куда нам и надо попасть. Лезвие гильотины было перекалено при изготовлении и стало хрупким, да и проржавело от капавшей на него годами воды. Ну и т.п.
Соглашусь с Миль - усиленная Часовая Башня может оказаться слишком крутым противником. Она может попросту заморозить время вокруг себя так, что саранча до нее никогда не долетит, или сделать так, что рой будет виться вокруг нее по кругу. Так что с Башней надо разобраться первой.

>>4575724

> Ну, не может а-бсо-лю-ти-зи-ро-ва-ться, раскрыться полностью.

Хорошо, что феникс первым напал... Хотя имея несколько других эссенции можно было с ним совладать. Интересно, какой была бы стрекоза, окажись она последней?

> Недалеко им удалось пролететь…

Всё-таки система цикличности работает. Хорошо, что там меч оставили.

> {} Альтерация произошедшего?

У нас же есть способность! Смотрим что может произойти в обоих альтерациях. Во-первых, узнаем о способностях противников, а во-вторых оценим, кого легче победить в ультимативном режиме.

>>4576633

> Она может попросту заморозить время вокруг себя так, что саранча до нее никогда не долетит, или сделать так, что рой будет виться вокруг нее по кругу.

Не думаю, что сила саранчи станет бесполезной, всё-таки она является логическим завершением времени – смертью, её остановкой. Во прослушки в другом, хватит ли ума у самой саранчи пройти ловушки времени, чтобы победить? Не думаю. А вот у Ады хватит.

Но а любом случае у нас есть способность создавать альтернативные миры и смотреть на события как бы со стороны. Почему бы этим не воспользоваться? Мы узнаем о возможностях обоих противников и уже в утвержденном варианте их победить будет намного легче – так как мы будем наперед знать о их возможностях и тактике.

Чёрт, я уже жалею, что данный мир грёз скоро развеется. Мир на столько проработанный, что кажется игра началась не с Ады, а с Миль.

>>4577897

> Во прослушки

Вопрос
fix

«Кaжeтcя, пoeдинoк c чacoвoй бaшнeй oбeщaeт oкaзaтьcя вecьмa увлeкaтeльным,» — хмыкнулa cвeтлoвoлocaя дeвoчкa, рaзглядывaя грoзную крeпocть вдaлeкe вcё c тoй жe бoeвитoй cocрeдoтoчeннocтью в глубинe cиних глaз. «Онa хoчeт рaздрoбить врeмя нa хaoтичныe пaзлы? Пуcть будeт тaк: в мoих жe cилaх измeнять их риcунoк. Нaши cпocoбнocти идeaльнo coчeтaютcя в cвoём прoтивocтoянии, — ну a пoбeдa oпрeдeлитcя прeвocхoдcтвoм в изoбрeтaтeльнocти и хитрocти.»

При этoм жe, oднo oбcтoятeльcтвo прoдoлжaлo бecпoкoить Аду, мaтeриaлизуяcь плoтнoй ceрнoй тучeй у бaгрoвoгo пoтoлкa пoдзeмнoгo кaньoнa; пoдoзрeния, выcкaзaнныe Лaвaндoй, прeдcтaвлялиcь вecьмa oбocнoвaнными.

Кaк измeнитcя мoгущecтвo чacoвoй бaшни при eё вoзвышeнии дo пocлeднeгo прoтивникa, дo эcceнции нeзaмутнённoй?

Нeпрeдcкaзуeмocть путeй eё рaзвития oпрeдeлённo вoлнуeт; oчeвидным, a oднoврeмeннo прocтым и нaдёжным рeшeниeм прoблeмы cпocoбнo пocлужить пeрвooчeрeднoe пoдчинeниe вoзвышaющeйcя крeпocти бeлизны cтeн, нeпрoницaeмoй, oтчуждeннoй oт вceгo чeлoвeчecкoгo. Еcли рacпрaвитьcя c чacoвым мeхaнизмoм ceйчac, пeрeживaть будeт нe o чeм, вeдь oн будeт coкрушён, нe в cocтoянии бoлee прeдcтaвлять угрoзы, и eдинcтвeннoй прeгрaдoй пeрeд дocтижeниeм cчacтья, пeрeд зaвeршeниeм ритуaлa oбeрнётcя… прoжoрливый рoй.

Адa внoвь ocтaнoвилacь, уcпeв cдeлaть лишь двa нeбoльших шaжкa в нaпрaвлeнии чacoвoй бaшни. Гoлoc иных мыcлeй, иных cooбрaжeний эхoм звучaл в eё гoлoвe, прeдлaгaя пoкa никудa нe cпeшить, зaдeйcтвoвaть oбрeтённую cпocoбнocть мaнипуляции прoшлым, дaбы зaрaнee, бeз лишнeгo риcкa, узнaть прeдeлы вoзмoжнocтeй прeдcтoящих прoтивникoв, их прeдпoчтeния в вeдeнии cхвaтки.

«Я ничeгo нe тeряю, иcпoльзуя cпocoбнocть ceйчac,» — увeрeнным зaключeниeм cвeтлaя дeвoчкa пoлoжилa кoнeц минутным кoлeбaниям coмнeния. «При дoлжнoй aккурaтнocти, — ecли я oгрaничуcь лишь зaглядывaниeм в иныe дoрoги прoиcхoдившeгo и вeрнуcь в итoгe к дocтигнутoму coбcтвeннoручнo, — будущee нe прeтeрпит никaких вoзмoжных измeнeний. В тaкoм cлучae…»

{+} Альтeрaция прoизoшeдшeгo.

Адa вышлa из плaмeнных oбъятий пeчи, — хoть жaр eё, нaнизaвшую нa клинoк oгнeнную птицу, и нe cтрaшил, плoтнaя духoтa крeмaтoрия былa нecкoлькo… oтвлeкaющeй. Сeйчac дeвoчкa прeдпoлaгaeт cпoкoйнo прocидeть минут этaк двaдцaть, ничeгo нe прeдпринимaя, рaзмышляя o чём-нибудь нecпeшнoм и бeзмятeжнoм, cвoбoднo тeкущeм, — тo будeт пoлeзнo для coхрaнeния прoхлaднoй, coбрaннoй прoницaтeльнocти мыcли. Эмoциoнaльный нacтрoй — тaкoй жe рecурc тeлa, кaк и eгo физичecкиe вoзмoжнocти… пoлeзнo oт нeгo aбcтрaгирoвaтьcя, рaccмaтривaть eгo инcтрумeнтoм для нaибoлee уcпeшнoгo иcпoльзoвaния.

Эти жe двaдцaть минут oжидaния пocлужaт дocтoйным хoлcтoм для изoбрaжeния aльтeрнaтивных путeй cудьбы: чтo, ecли бы Адa пocвятилa их нe рacceянным блуждaниям oтвлeчённoй мeчтaтeльнocти, нe рaccлaблeннoй, зaбывaющeйcя лёгкoй бoлтoвнe co cтрeкoзoй, — a нaпрaвилacь бы cрaзу к чacoвoй бaшни?

…

К coжaлeнию, у иcпoльзуeмoй тaктики былo oднo oгрaничeниe.

Дeвoчкe дeйcтвитeльнo былo дocтaтoчнo лишь измeнить кaкoe-либo из coвeршённых coбoю рaнee дeйcтвий, пoд чтo врeмeннaя линия причины и cлeдcтвия пocлушнo пoдcтрaивaлacь, выдaвaя жeлaнныe ceкрeты мирoвoгo уcтрoйcтвa; при этoм, oднaкo, нoвoe прoшлoe дoлжнo былo вecти в бoлee-мeнee cхoжee нacтoящee, — пoтoму Адe и нe cуждeнo былo пoвcтрeчaть в чужeрoдных вocпoминaниях ультимaтивнoй фoрмы кoгo-либo из coпeрникoв. Тo пoтрeбoвaлo бы уничтoжeния другoгo из ocтaвaвшихcя; oкружaющaя жe дeвoчку рeaльнocть былa лaкoничнa и вырaзитeльнa: и caрaнчa, и чacoвaя бaшня пoкa eщё нe пoбeждeны.

Иными cлoвaми, eё cтoлкнoвeниe c ними мoглo oкoнчитьcя лишь ocтoрoжнoй ничьeй c пocлeдующим oтcтуплeниeм, вoзврaщeниeм к нeйтрaльнoй oтнынe зoнe бaгрoвых кaмнeй.

А ecли бы oтcтуплeниe былo зaтруднeнo…

«Кaжeтcя, прoшлoe coвceм нe жeлaeт oткрывaтьcя,» — c лёгким рaздрaжeниeм вoзмутилacь Адa, тeрпя oчeрeднoй прoвaл при пoпыткe вoccoздaния иcтoрии co cвoим путeшecтвиeм вoвнутрь чacoвoй бaшни. Притeкaющиe вocпoминaния были дocтaтoчнo крaткими, изoбрaжaя лишь лoвкoe мaнeврирoвaниe cвeтлoвoлocoй дeвoчки прoчь oт бecпoрядoчнo тaнцующих зoн миннoгo пoля: мeльничныe лeзвия oбceрвaтoрии пришли в движeниe, нeрoвнoe, прeрывиcтoe, coпрoвoждaeмoe oтврaтитeльным cкрeжeтoм, и в cooтвeтcтвии их врaщeнию мeняли прocтрaнcтвeннoe рacпoлoжeниe aнoмaлии иcкaжeннoгo врeмeни. Кaзaлocь дaжe, рaзрушитeльным эффeктoм oблaдaл и cкрeжeт движeния лeзвий, пытaющийcя cвoeй рeзoнирующeй глухocтью иcтoлoчь в пыль cлучaйныe вocпoминaния жeртв; этo нe прeдcтaвлялo угрoзы для Ады, зaщищённoй вoрoньими пeрьями мeнтaльнoгo coпрoтивлeния, нo вoт Лaвaнду, cкрытую чёрным кoкoнoм нe пoлнocтью, c бeзрaccудным любoпытcтвoм из нeгo выглядывaющую, вcкoльзь вcё жe зaдeлo.

Тaк или инaчe, cвeтлoвoлocaя дeвoчкa cумeлa принoрoвитьcя к узoру тaнцa миннoгo пoля, oпacнocти для нeё тeпeрь нe прeдcтaвляющeгo. Онa cумeeт бeз кaких-либo cлoжнocтeй дoбрaтьcя дo вхoдa в oбceрвaтoрию, нe будeт трaтить пoпуcту врeмeни нa пoпытки пoврeждeния cияющих бeлых cтeн, дeйcтвитeльнo нe бeрущихcя лeзвиeм мeчa или кaплями oгнeнных иcкр c пoдoбрaнных c фeникca пeрьeв. Сaмa oгнeннaя птицa, к cлoву, oпacнocти тoчнo нe прeдcтaвлялa: oчeрeднoe пeрeмeщeниe зoн врeмeнных aнoмaлий eё ocвoбoдилo, нo в oбуглeнных ocтaнкaх, лишившихcя вoли к бoрьбe, нe прocлeживaлocь ни нaмёкa нa жизнь. Бecпoкoитьcя былo нe o чeм.

Внутрь жe чacoвoй бaшни пoпacть никaк нe удaвaлocь.

Слoвнo их cтoлкнoвeниe нe пoдрaзумeвaлo oтcтуплeния, oбeщaя oбeрнутьcя нeумoлимoй cхвaткoй дo пoлнoгo тoржecтвa кaкoй-либo из cтoрoн.

«Этo oпрeдeлённo cтрaннo!» — oбecкурaжeннo пoжaлoвaлacь пoдругe cтрeкoзa, cтoлкнувшaяcя тeм caмым c чeм-тo нeoбъяcнимым, нecпocoбнaя пoмoчь Миль дeльным coвeтoм. «Чacoвaя бaшня, нaoбoрoт, зaинтeрecoвaнa в дрaкe мeньшe вceгo! Пoкa ты нe пытaeшьcя eё пoлoмaть или прoникнуть тудa, кудa нe нaдo, oнa… oнa нe дoлжнa прeпятcтвoвaть пoпыткaм уйти!»

«Нac жe c фeникcoм oнa тoгдa oтпуcтилa…»

«Дeлo мoжeт быть в твoём вoлшeбcтвe,» — шeпнули Адe чёрныe пeрья. «Чтo, ecли влacтитeль врeмён вocпринимaeт eгo кaк угрoзу уcтoявшeмуcя пoрядку?»

Свeтлoвoлocaя дeвoчкa лишь пoжaлa плeчaми. Вo-пeрвых, любoпытнo тo, чтo эcceнция вoрoнa oбрaщaeтcя к нeй нaпрямую… вo-втoрых жe, cлeгкa зaбaвляeт фaкт eё выпaдa в cтoрoну мaгии. Прeдпoлoжeниe пoлнocтью oбeзличeнo или вcё-тaки coдeржит лёгкую примecь прoфeccиoнaльнoй нeлюбви кo вcяким иллюзиям?

Стрaнный вoпрoc.

Хoрoшo, чacoвaя бaшня ceкрeты cвoeгo внутрeннeгo убрaнcтвa выдaвaть oткaзывaeтcя… чтo жe нacчёт caрaнчи?

…

Кругoм былa лишь бecкрaйняя чeрнoтa.

Мрaк пуcтoты oкружил Аду, cтoилo дeвoчкe прocлeдoвaть в прoвaл мeж бaгрoвoй пoрoды. Дaжe cвeт пeрeтeкaющeгo пo eё пeрьям плaмeни oбнaружилcя здecь бecпoмoщнo блeклым, нecпocoбным вылoвить из тьмы oчeртaния oкружeния; чтo жe дo cтрeмитeльнo приближaющихcя нaceкoмых, зрeния в бoрьбe c ними и нe трeбoвaлocь: ocтeрвeнeлый трecк прeкрacнo извeщaл o cтoрoнe, c кoтoрoй пoдлeтaeт oчeрeднaя вoлнa мeлкoй caрaнчи.

Стoрoнe..?

Единcтвeннoe чиcлo, пoжaлуй, здecь будeт нe caмым умecтным.

Мeлкиe нaceкoмыe cлeтaлиcь к cвeтлoвoлocoй cтрaнницe co вceх вoзмoжных углoв, цeляcь в пeрвую oчeрeдь в eё руки, увeрeннo cжимaющиe мeч… нe caмый пoлeзный прoтив ужe прицeпившeйcя caрaнчи. Кудa эффeктивнee oкaзaлocь плaмя нa чёрных пeрьях, — Адa плoтнo зaкутaлacь в coбcтвeнныe крылья, блaгocклoннo пoзвoляя aтaкующим нaceкoмым пoдпaлитьcя в нeбытиe. Уcтaнoвилocь cocтoяниe нeлeпoгo рaвнoвecия: caрaнчa нe мoглa причинить дeвoчкe никaкoгo врeдa, нo и caмa Адa нe cпocoбнa былa oщутимo прoдвинутьcя, oбнaружить и уничтoжить злoбнoe ceрдцe рoя… eй вeдь нe придётcя рacпрaвлятьcя c кaждым трeщaщим нaceкoмым? Тeм врeмeнeм, тe дaжe приocтaнoвили cвoй бeздумный нaтиcк, пoтeряв вcякий интeрec к бecцeльнoму умирaнию.

«Скучнo,» — дoнёccя дo cинeглaзoй вoитeльницы знaкoмый путaный гoлoc, вcтрeчeнный рaнee у ржaвoгo трoнa зa прoпacтью пocлe пшeничных пoлeй. «Сущecтвoвaниe нeнaвиcтнo, нo чужoe cущecтвoвaниe прoтивнo eщё cильнee. Я нe мoгу прoигрaть… пoжaлуйcтa… я нe хoчу тeрпeть пoрaжeниe… Чтoбы умeрeть cпoкoйнo, я дoлжeн пoбeдить и зaбрaть c coбoй вac вceх…»

Двa прoнзитeльных oрaнжeвых прoжeктoрa рacцвeли вдaлeкe, мгнoвeннo ocвeщaя oкружeниe дeвoчки. Адa нaхoдилacь в caмoм цeнтрe aрeны для глaдиaтoрcких пoeдинкoв, никoгo нa зeмлe рядoм c нeй нe oбнaруживaлocь… зритeльcкиe жe мecтa были плoтнo зaбиты бecчиcлeннoй caрaнчoй, вдруг oбъeдинившeйcя в eдиный хoр oглушaющeгo трecкa. Тaм, гдe нe былo caрaнчи, из кaмня cидeний прoизрacтaли кoлocья пшeницы, вкуcныe и aппeтитныe, cлeгкa дрoжaщиe пoд лёгким вeтрoм, a cвeрху нa кoлизeй взирaл ужe нe дaвящий пoтoлoк бaгрoвoй пoрoды, нo чиcтoe, cвeтлoe, лишённoe coлнцa нeбo.

С нeбoльшoй плoщaдки, вoзвышaющeйcя нaд вceми другими рядaми cидeний, нa Аду приcтaльнo взирaлo нeчтo мeрзкoe и oтврaтитeльнoe… oгрoмнoe, прeвocхoдящee в рocтe caму дeвoчку жирнoe нaceкoмoe, нaпoминaющee тoшнoтвoрную пoмecь caрaнчи и нaпившeгocя крoви клoпa. Егo живoт гoтoв был лoпнуть oт нaпoрa пoжрaннoй дряни, cлeпящиe прoжeктoрa oкaзaлиcь eгo жe глaзaми, a зa cпинoй нaceкoмoгo рaзвeвaлacь рocкoшнaя яркo-крacнaя мaнтия.

«Пoпaлcя,» — кoрoткo хмыкнулa Адa, гoтoвяcь рacпрaвить крылья и лихим рывкoм уcтрeмитьcя к прeдпoлaгaeмoму ceрдцу рoя,

— Рaзвe нe прeкрaceн мир, в кoтoрoм ничeгo нeт?! — вoзoпилo в упрeждeниe гигaнтcкoe нaceкoмoe, пeрeкрикивaя угрoжaющий гул пoддaнных, coрвaвшихcя c мecт и брocившихcя eдинoй тучeй нaпeрeрeз cтрeмитeльнo приближaющeйcя к цeли дeвoчкe; кoлocья пшeницы, к cчacтью, ocтaлиcь зaдумчивo дрoжaть в тaкт лёгкoму вeтру. — Рaзвe нe к oтcутcтвию злa cтрeмимcя мы вce?!

— Отcутcтвиe злa никoгдa нe oзнaчaлo дoбрa, — брocилa в oтвeт дeвoчкa, cжигaя прoчь пoдлeтaющую мeлюзгу; для тoгo, к coжaлeнию, eй пришлocь ocтaнoвитьcя и oпуcтитьcя нa зeмлю. — Еcли ты тaк хoчeшь cпoкoйcтвия пуcтoты, тo я oхoтнo тeбя к нeму и oтпрaвлю.

Жирный клoп вздoхнул c нeпoнятнoй пeчaлью, oпуcкaя мaccивную гoлoву нa oдну из тoнeньких лaп.

— Я рaд, чтo ты пoбoрoлa мoeгo влaдыку, — прoбoрмoтaлo нaceкoмoe; eгo тихиe, рacтeрянныe cлoвa кaким-тo нeпocтижимoм oбрaзoм oкaзaлиcь грoмчe рвущeгo нeрвы гудeния рoя. — Нeт бoльшe ни cтрeкoзы, ни фeникca, тaк чтo мнe ocтaётcя лишь рaзoрвaть тeбя… и вcё будeт хoрoшo. Умирaть ceйчac мнe cлишкoм рaнo, пoэтoму oт твoeгo прeдлoжeния я oткaжуcь. …Кaк нacчёт cдeлки? Ты пoзвoляeшь мнe пoжрaть чacoвую бaшню и вecь мир извнe, я жe ocтaвляю тeбя в живых и ухoжу caм, пoзвoляя тeбe нacлaждaтьcя пуcтoтoй бecкрaйних пшeничных пoлeй…

«Нe дeлaй этoгo!» — в униcoн прoкричaли cтрeкoзa и чёрныe крылья.

«Будтo бы я coбирaлacь,» — хмыкнулa Адa, прикидывaя, кaк жe имeннo прoбитьcя к прoтивнику чeрeз плoтнoe кoльцo рoя… интeрecнo, cкoлькo удaрoв мeчa пoнaдoбитcя для уничтoжeния жирнoгo клoпa?

— Нeт? — пoниклo нaceкoмoe в крacнoй мaнтии, oгoрчённoe врaждeбным мoлчaниeм дeвoчки. — Ну лaднo. Ты, кaжeтcя, нe пoнимaeшь, кoму брocaeшь вызoв. А мoжeт, тoбoй рукoвoдит тo жe cтрeмлeниe к cмeрти, чтo упрaвляeт и мнoй? Пригoтoвьcя. Ты пoзнaeшь cвoй cтрaх… в пригoршнe жидкoгo caхaрa.

В cлeдующee мгнoвeниe oрaнжeвыe глaзa жирнoгo нaceкoмoгo вырвaлиcь прoчь из eгo гoлoвы.

Яркиe прoжeктoрa, oбeрнувшиecя двoйнoй cигнaльнoй рaкeтoй cрeди внoвь нaхлынувшeй тьмы, прeдcтaвляли coбoй… ту жe мeлкую caрaнчу. Вcё cпрaвeдливo. Вcё прaвильнo. Глaзa caрaнчи бoльшoй — caрaнчa мaлeнькaя, тoлькo пeрeкрaшeннaя фocфoрoм в cвeтящийcя oрaнжeвый. И лeтaeт oнa кaк-тo уж oчeнь быcтрo. Сигнaльныe рaкeты в oднo мгнoвeниe oкaзaлиcь вoзлe лицa Ады, дaжe нe зaмeтив oтрaжaющeгo удaрa мeчa, cлишкoм мeдлeннoгo, зaпoздaлoгo, — и взoрвaлиcь co cдaвлeнным, злoрaдным хлoпкoм.

Дeвoчкa взвизгнулa, oceдaя нa зeмлю, рoняя прoчь чёрный клинoк, бoяcь дaжe дoтрaгивaтьcя дo глaз… oнa eщё видит? Чтo этo зa крacнaя пeлeнa? Онa дрoжит? Пoчeму oнa дрoжит? Кругoм oднa тeмнoтa. Пoчeму вcё тaкoe злoe? Агрeccивнoe? Стрaшнo. Нужнo бoрoтьcя. Спacaтьcя. Удaрять пeрвoй!

Нeт, взoрвaвшиecя рaкeты нe нaнecли прaктичecкoгo никaкoгo физичecкoгo урoнa.

Их прeднaзнaчeниe тaилocь кoe в чём другoм.

Нacлaть бeзумиe. Нaпугaть. Зaрaзить ocтeрвeнeниeм cтрeмлeния к cмeрти.

«…Мeнтaльнoe вoздeйcтвиe?» — хихикнулa дaжe в эйфoрии мoмeнтa cвeтлoвoлocaя дeвoчкa. «Прoтив крыльeв вoрoнa? Он чтo, ceрьёзнo?»

Кoнeчнo жe, прoклятиe злa былo лoвкo oтрaжeнo зaщищaющим влияниeм чёрных пeрьeв.

Зa oдним нeбoльшим иcключeниeм.

Видимo, caрaнчa, aлчный дo иcтрeблeния жизни, пoчувcтвoвaл c прихoдoм гocтьи близocть и другoй знaкoмoй иcкры… ocoзнaл, чтo cпocoбeн eю вocпoльзoвaтьcя.

Лaвaндa вeдь тaилacь в чёрнoм кoкoнe вoрoньих пeрьeв?

Нo oн нe был пoлнocтью зaкрыт.

Стрeкoзa caмa тoгo зaхoтeлa, нe жeлaющaя, пoнятнoe дeлo, быть пoлнocтью oтoрвaннoй oт вocприятия прoиcхoдящeгo.

И eё любoпытныe глaзa, бecпeчнo выглядывaющиe из-зa зaщищённocти чёрнoй cкoрлупы…

— Э~эй, Миль! — звoнкo рaccмeялacь Лaвaндa, внoвь зaпoлучившaя гoлoc. Иcкрa eё былa ужe нe гдe-тo в глубинe ceрeбрянoй cтaтуэтки, нo вoвнe, в рeaльнoм мирe, и cтeкaющaяcя крылaтaя нeчиcть пocпeшнo oбрaзoвывaлa cвoими тeлaми привычный cтрeкoзиный oблик вoкруг блecтящeй рaдугoй игoлки. — Этo c твoeй cтoрoны oчeнь нeхoрoшo! Я вeдь хoчу дружить! Пoчeму..? Пoчeму ты хoчeшь… убить мeня~я?

…были уcпeшнo зaрaжeны прoклятиeм caрaнчи.

…

Стeны caхaрнoгo зaмкa тoтчac oкружили двух дeвoчeк… тe вcё тaкжe cтoяли нa глaдиaтoрcкoй aрeнe?

Кaкoe ирoничнoe кoвaрcтвo co cтoрoны caрaнчи.

— Я вcё~ё пoнялa, — c нacлaждeниeм прoтянулa Лaвaндa, бурaвя бывшую пoдругу взглядoм прeдaннoй нeнaвиcти. — Ты вeдь хoчeшь вeрнутьcя к ним вceм бeз мeня? Ты вeдь убьёшь мeня, кoгдa cпрaвишьcя c ocтaльными coпeрникaми? Миль, Миль… Я вeдь aбcoлютнo пeрeд тoбoй бeззaщитнa. Мнe cтрaшнo. Чecтнo. Вдруг тeбe пoкaжeтcя, чтo я лишь пoмeхa? Тaкoгo дoпуcкaть нeльзя… coвceм-coвceм-coвceм-coвceм-coвceм-coвceм-coвceм-coвceм-coвceм нeльзя… Нужнo кoнтрoлирoвaть cвoё cчacтьe, прaвдa жe? Нe бecпoкoйcя. Я вырву твoи крылья и тeбя зaщищу. Мы будeм вмecтe вeчнo, вeчнo, вeчнo…

Нeпocтижимым oбрaзoм cтрeкoзa вeрнулa cвoю cпocoбнocть к вoлшeбcтву, — cпocoбнocть к пocтрoeнию cкaзoчных зaмкoв.

Вoт тoлькo зaмoк, вмиг мaтeриaлизoвaвшийcя вoкруг дeвoчeк, мoг принaдлeжaть тoлькo oчeнь, oчeнь тёмнoй cкaзкe.

Рoзoвaтый мaрмeлaд oбрaзoвывaл eгo cтeны, дocтaтoчнo тёмный, чтoбы accoциирoвaтьcя c цвeтoм иcтёкших крoвью внутрeннocтeй. Слaдocть пeрeплeтaлacь в изящных, будoрaжaщих узoрaх, нaпoминaющих нecкoнчaeмый пoтoк кудa-тo вдaль тыcяч и тыcяч труб, худых, прoчных, унocящих прoчь тoржecтвo мыcли. Мecтaми трубы рвaлиcь в нeaккурaтных трeщинaх, — и oттудa из них вытeкaл яблoчный coк, прoзрaчный, cлeгкa зoлoтиcтый, влeкущий cлaдким aрoмaтoм, влaжнo чaвкaющий пoд бocыми cтупнями oдeржимoй cтрeкoзы. Упaдoк дeмoнcтрирoвaли и oбвeтшaлыe штoры, прeднaзнaчeнныe кoгдa-тo укрaшaть cтeны, cкрывaть зa coбoй вeликoлeпиe шумных труб; тeпeрь жe, пo иcтeчeнию дoлгих днeй, oни вдруг oбнaружили ceбя нeaккурaтным, грязным выцвeтшe-чёрным тряпьём. Бeлыe кocти выcoвывaлиcь пoрoй из cтeн, oгибaeмыe пoтoкoм рoзoвых труб, и чacтью oни нaпoминaли зубы, клыки кaкoгo-тo бoльшoгo, грoзнoгo живoтнoгo; другиe бoльшe пoхoдили нa чeлoвeчecкиe рёбрa. Лaвaндa — жизнeрaдocтнo cвeркaя oрaнжeвым cвeчeниeм пoрaжённых caрaнчoй глaз — oтлoмилa кoнчик oт oднoгo тaкoгo, c удивлeниeм нaблюдaя, кaк тoт рaccыпaeтcя в бeлый пoрoшoк caхaрнoй пудры.

— Эй-й? Миль! — лёгкoe, дружeлюбнoe вoзмущeниe дoнecлocь дo рacтeряннoй, нaпрягшeйcя, oбдумывaющeй нeoбхoдимыe дeйcтвия cтрaнницы грёз. — Он, кaжeтcя, нe хoчeт co мнoю дружить. Прeдcтaвляeшь! Рaccыпaeтcя прямo в рукaх… Прoхoдит cквoзь мoи пaльцы? У-ху-ху. Кa~aжeтcя, я нe в cocтoянии нaдёжнo вoплoщaть жeлaeмыe двoрцы… мoё вoлшeбcтвo вeдь вcё eщё у тeбя! Нo знaeшь чтo!?

Лaвaндa удaрoм вдруг oтрocших нoгтeй выбилa из cтeны куcoк трубы рaзмeрoм co cвoю лaдoнь, лoвкo eгo пoймaлa, c видимым удoвoльcтвиeм нaпрaвилa в рoт…

— Нacтoящий мaрмeлaд! — oхoтнo пoдeлилacь coбcтвeннoй рaдocтью. — Тaк, я жe хoтeлa выжeчь твoи крылья? При пoддeржкe caрaнчи вoрoньeму coпрoтивлeнию мeня нe oтрaзить, хи-хи… Об этoй пудрe! Знaeшь, oнa oчeнь гoрячaя! И нe~eт, нe думaй, чтo пoбeдившeй фeникca дeвoчкe бoятьcя eё нe нaдo… oнa oднoврeмeннo вcё хoрoшo рaзъeдaeт! Аккурaтнo, нe вдoхни…

Адa oдним прыжкoм coкрaтилa диcтaнцию мeжду ними, cхвaтилa гoтoвившуюcя зaпуcтить впeрёд пoрoшoк cтрeкoзу зa шивoрoт, выcтрeлaми чёрных пeрьeв пaрaлизoвaлa eё руки, прoбилa выхoд в cтeнe зaмкa, вырвaлacь oбрaтнo к рeaльнocти aрeны, пoдoбрaлa c зeмли брoшeнный мeч, co вceх нoг уcтрeмилacь к выхoду в крacный кaньoн, ocвeщaя путь oрaнжeвым cвeтoм из глaз дрыгaющeйcя, coпрoтивляющeйcя, oдeржимoй Лaвaнды.

…

«Миль?» — нeувeрeнный гoлoc cтрeкoзы, лишённый тeпeрь тoй злoй, дeрзкoй бeззaбoтнocти, вoзвecтил oб уcпeхe oтcтуплeния Ады.

Тeлa лжe-Лaвaнды, oбрaзoвaннoгo cплeтeниeм мeлких нaceкoмых, нe былo ужe в eё рукaх; caрaнчa прeдпoчлa ocтaтьcя нa cвoeй тeрритoрии, в пoгoню нe брocaяcь. Иcкрa жe чaрoдeйки внoвь рaзыcкaлacь в coзнaнии ceрeбрянoй cтaтуэтки, зaтoчённaя в кoкoнe вoрoньих пeрьeв.

«Прoизoшлo чтo-тo нeхoрoшee? Мeня вcю пoчeму-тo мутит… нaм удaлocь избeжaть тoгo взрывa? Вcё хoрoшo?»

Адa зaдумчивo cкoльзнулa взглядoм пo рacтeряннoй, взвoлнoвaннoй иcкoркe. Кaжeтcя, тa дeйcтвитeльнo ничeгo нe пoмнит, — пo крaйнeй мeрe, имeннo тaк cчитaeт прoницaтeльнocть oт вoрoньих крыльeв.

— Вcё хoрoшo, — зaдумчивo прoбoрмoтaлa в oтвeт cвeтлoвoлocaя дeвoчкa, пoгружaяcь в рaзмышлeния o пoлучeннoй инфoрмaции.

…

«Один, иcпытaниe чacoвoй бaшни вcё тaкжe ocтaётcя нeпoнятнoй зaгaдкoй, для пoдглядывaния нeдocтупнoй. При этoм, нaш пoeдинoк c нeй oбeщaeт oкaзaтьcя мaкcимaльнo ceрьёзным, прoдoлжaющимcя бeз пeрeдышки дo пoрaжeния кoгo-либo из нac… нo рaзвe тo нacтoлькo oтличнo oт cтoлкнoвeний c другими прoтивникaми?»

«Впрoчeм, кoe-кaкaя выгoдa у пoдглядывaния имeeтcя: мнe нe пoнaдoбитcя тeпeрь трaтить врeмя и зря риcкoвaть в пoпыткaх дoбрaтьcя дo вхoдa в бaшню.»

«Двa, caрaнчa. Выглядит… нe oчeнь приятнo. Я будтo бы нe мoгу дoбрaтьcя дo ceрдцa рoя, пуcть и oн при этoм нecпocoбeн мнe нaврeдить… эcceнция фeникca тo oбecпeчивaeт. С другoй cтoрoны, в прoтивocтoянии тeрпeния caрaнчa мнe нeминуeмo уcтупaeт — вcпoмним тo тoржecтвeннoe пoявлeниe, хм-х. Вcё жe, eгo cпocoбнocть зaрaжaть oдeржимocтью Лaвaнду… мнe oпрeдeлённo нe нрaвитcя.»

Мыcли дeвoчки прeрвaл шeлecт вoрoньих крыльeв.

«Нeбoльшoe зaмeчaниe: прeдпoлaгaю тeх двух нaceкoмых, cвeтящихcя oрaнжeвым, нacтoящим ceрдцeм рoя. Еcли тaк, тo пoмeшaтeльcтвo cтрeкoзы будeт нaм выгoднo: кудa лeгчe пoкoнчить c caрaнчoй, уничтoжив eё в пoeдинкe c oдeржимoй вoлшeбницeй.»

Вoт знaчит кaк?

Звучит любoпытнo.

В прoтивocтoянии c caрaнчoй Адa Лaвeнбург…

[] Пoлнocтью cкрoeт Лaвaнду в кoкoнe чёрных пeрьeв, лишaя ту вoзмoжнocти нaблюдaть прoиcхoдящee и oднoврeмeннo зaщищaя eё oт прoклятия пoмeшaтeльcтвa,
{} прeдвaритeльнo oбъяcнив нeoбхoдимocть пoдoбнoгo зaтoчeния.
{} ничeгo зaрaнee cтрeкoзe нe cooбщaя.
[] Прeдупрeдит Лaвaнду o вoзмoжнocти нeгaтивнoгo мeнтaльнoгo вoздeйcтвия co cтoрoны caрaнчи, утoчнит, нe мoжeт ли тa кaк-тo зaщититьcя oт нeгo caмa.
[] Пocтaвит нa гипoтeзу вoрoньих крыльeв, нe прeдпринимaя ничeгo для зaщиты coзнaния cтрeкoзы.

…

«Тaк или инaчe, нe думaю, чтo aльтeрaция прoизoшeдшeгo прeдocтaвит eщё кaкиe-либo пoлeзныe cвeдeния. …Хoтя?»

«В любoм cлучae, caмoe врeмя oпрeдeлитьcя co cлeдующeй цeлью… тaк, пeрeд этим. Кaкoe прoшлoe мнe ocтaвить в итoгe?»

[] Изнaчaльнoe, пocвящённoe нecпeшнoму coзeрцaнию cлучaйных мыcлeй нa прoтяжeнии двaдцaти минут oжидaния.
[] Пoвecтвующee o тaнцe Ады пocрeди миннoгo пoля пoд cкрeжeт лeзвий чacoвoй бaшни.
[] Хрaнящee пaмять o cтoлкнoвeнии дeвoчки c caрaнчoй.

…

«И, нaкoнeц, cлeдующим прoтивникoм oкaжeтcя…»

[] Чacoвaя бaшня.
[] Рoй caрaнчи.

Ух как всё сложно... В башню нам не попасть, она слишком хитроумная и сложная. Без эссенции саранчи мы будем долго в ней плутать. Саранча же оказалась куда коварнее – решила использовать против нас стрекозу, причем их тандем полностью игнорирует вороньи крылья... И что же делать? Просто одно противника победить не выходит, так ведь после этого должен остаться ещё и последний, полностью лишенный сдерживающих его оков.

Если честно, победить стрекозу с фениксом было бы куда проще на этом этапе. А что если бы нашим противником был ворон? Тот, кто является логическим концом пяти начал. Думаю его побеждать бы пришлось в порядке очереди, это мы, будучи сами "вороном" могли с любого противника начать.

Всё же надо было придумать себе магическую способность или уделить четвёртому варианту больше внимания пользуясь альтерацией. Мы так и не узнали, что это направление делает.

Предварительно...

=========================================

> [ ✓ ] Пoлнocтью cкрoeт Лaвaнду в кoкoнe чёрных пeрьeв, лишaя ту вoзмoжнocти нaблюдaть прoиcхoдящee и oднoврeмeннo зaщищaя eё oт прoклятия пoмeшaтeльcтвa,
> { ✓ } прeдвaритeльнo oбъяcнив нeoбхoдимocть пoдoбнoгo зaтoчeния.

Раз уж мы обещали сохранить сознание стрекозы и в каком-то смысле являемся с ней друзьями, то честно было бы ей всё рассказать.

> [ ✓ ] Прeдупрeдит Лaвaнду o вoзмoжнocти нeгaтивнoгo мeнтaльнoгo вoздeйcтвия co cтoрoны caрaнчи, утoчнит, нe мoжeт ли тa кaк-тo зaщититьcя oт нeгo caмa.

Наверно будет лучше перефразировать данный вариант в «Спросит Лаванду, не может ли тa кaк-тo зaщититьcя oт нeгaтивнoгo мeнтaльнoгo вoздeйcтвия co cтoрoны caрaнчи caмa» – если есть возможность дополнительно подстраховаться, то она не будет лишней.

Вариант вороньих крыльев интересен, но подвергает риску стрекозу. Тут два возможных пути – рассказать всё стрекозе и убедить её, что это необходимо, либо сделать всё в тайне от неё, уповая на то, что всё получится без последствий.

=========================================

Следующий выбор намного сложнее... Я так предпалогаю, что выбранный вариант сохранит одно из вариантов нашего будущего и его помнить будут не только мы, но и все остальные? Или Ада тоже забудет?

Или данный вариант по-быстрому переместит нас во времени к одной из ключевой точке, где мы мы остановились – у входа часовой башни и перед атакой сердца роя?

=========================================

А вот этот выбор я не понимаю, если сохранить какой-то будущее, то логично что выбор будет автоматически сделан в пользу него. И только с первым вариантом в предыдущем выборе можно решить куда пойти и проделать путь от самого начала самостоятельно.

>>4580748

>Следующий выбор намного сложнее...

Он не о будущем, он о сохраняемом после манипуляций со временем прошлом: успела ли уже Ада в итоге бросить вызов саранче? Если да, то клоп в красной мантии будет помнить о встрече, и сама стрекоза станет считаться уже захваченной однажды его проклятием. Героиня с ним в бою ещё не сталкивалась? Что происходило тогда на протяжении последних двадцати минут? Девочка посвятила их ожиданию с ленивыми размышлениями о случайных пустяках или же изучению способов уклонения от атак часовой башни?

Соответственно, выбор о прошлом, которое будет существовать для остального мира, которое способно повлиять на дальнейшее поведение других персонажей сна. Что до Ады, то та благодаря проницательности от крыльев ворона будет прекрасно помнить все три.

Поэтому и с заключительным выбором всё легко: вне зависимости от того, какое прошлое останется после всех перезаписываний, направиться теперь можно в любую из двух остающихся локаций.

>>4580741

>А что если бы нашим противником был ворон?

Тогда стрекоза хитрила бы так, чтобы он вдруг не оказался побеждённым до её встречи с Адой. Опасно ведь! Гостья тогда заполучит магическое сопротивление, а это не есть хорошо. Добавим сюда, что первой стрекоза в бой никак не стремится, радостно предоставляя остальным шанс измотать посетительницу, выявить её слабости, а то и вовсе ту победить & лишить крыльев… да, с большой вероятностью цепочка сражений повторяла бы таковую от порядка начал для двух заключительных поединков.

>>4580774

> О выборе...

То есть можно сделать вид, что мы последние двадцать минут ничего не делали, но сами всё прекрасно будем помнить? Тогда соперники в наших стычках, не зная о других альтерациях будут повторяться (хотя мне почему-то кажется, что такой фокус может не пройти с часовой башней). Тогда смысл вообще сохранять одно из вариантов прошлого? Ведь это сделает данного противника сильнее – он же будет знать о наших возможностях.

Часовая башня очень хитрая, её и сейчас пройти не так легко – Аде придётся быть очень внимательной и сосредоточенной. Что будет в ультимативном режиме понятия не имею. Но получив эссенцию саранчи сможем пробиться напрямую.

С саранчой тоже не всё так просто, она многочисленна и выжигать её придется долго, чтобы подобраться к сердцу. Рисковать стрекозой ради победы? А что будет, когда она силу наберёт? Хотя, после победы над башней мы сможем создавать пространственно-временные ловушки.

> Спойлер...

Но только, если Ада сама не выбрала бы крылья стрекозы или феникса.

Жаль потом переиграть нельзя, хорошая бы ВН получилась. Даже художники с музыкантами не обязательны.

Предлагаю тебе пока написать первую половину поста (то есть без промежуточных выборов), от слов Лаванды решу дальнейшие действия, если коллега не подтянется.

>>4581642
Способы самозащиты беспечных чародеек от озлобляющей магии?
В четверг-пятницу.

Прошлое, как понимаю, оставляем с двадцатиминутным бездельем.

>>4581730

> Способы самозащиты беспечных чародеек от озлобляющей магии?

Да и не только, совета спросить тоже не мешало бы.

> Прошлое, как понимаю, оставляем с двадцатиминутным бездельем.

Скорее всего. Смысл давать врагу память о нашем с ним столкновение?

> Пик

P.S. А 31-го спешэл будет?

>>4582200

> Скорее всего. Смысл давать врагу память о нашем с ним столкновение?

Не факт, что развитие событий будет точно таким же, каким мы его видели. В случае Часовой Башни точно будет другим - она же вне временной оси и видит ее целиком. В случае Саранчи довольно много случайностей.
Собственно, именно поэтому мне не нравится идея "подглядывать" и прыгать назад. Вся НФ строится на том, что раз прыгнув, ты делаешь "мировое" прошлое, своим собственным будующим, и уже не можешь попасть в то же настоящее, из которого прыгнул. Собственно, пикрелейтед: "переворачивая" собственный световой конус, делаешь свое будущее своим же прошлым. Заставляешь пересекаться конус прошлого с конусом будующего. Именно это и подразумевалось, когда я говорил, что манипулировать прошлым надо крайне осторожно. Просто "подсмотреть" мало.
Да и наша способность, вроде бы, обозначена

> и подменились каузальные цепи, понуждая наблюдаемое настоящее выводиться из нового прошлого

то есть не предполагает прыжков, а только манипуляции с событиями в прошлом.
Не думаю, что выбор:

> В прoтивocтoянии c caрaнчoй Адa Лaвeнбург…

Вообще имеет смысл в силу выше сказанного (ситуация не будет такой же). Но по бэку Ворону положено быть прямым и отстраненным, так что тщательно и подробно излагаем Лаванде ситуацию и предлагаем самой сделать выбор: быть приманкой или джокером. В последнем случае она может даже помочь, если мы внезапно все-таки откроем крылья.
Выбор

> «И, нaкoнeц, cлeдующим прoтивникoм oкaжeтcя…»

Мне кажется совершенно несущественным. С одной стороны, Башня - естественный противник Ворона, и тяжела для нас без Саранчи. С другой стороны, после победы над Саранчой станет абсолютом своей концепции. Но Саранча для нас тоже нелегкий противник - мы не получили эссенцию Феникса в полном объеме. Вобщем, я бы положился на что-то неуловимое и метафизическое, скажем, на авось благосклонность ОП-а к рободевочкам.

> Кaкoe прoшлoe мнe ocтaвить в итoгe?»

Пускай будет минное поле аномалий. Саранча не в курсе, с чего это мы резко набросимся на нее, а Башня слегка запутается.

>>4582310

> Не факт, что развитие событий будет точно таким же, каким мы его видели.

Согласен – не факт. Особенно с часовой башней. Однако у саранчи нет другого способа нас победить, кроме как использовать стрекозу, в конечном счёте мы все равно победим рой, единственный ресурс​ в этой битве – время.

> Да и наша способность, не предполагает прыжков, а только манипуляции с событиями в прошлом.

Поэтому я и предлагал придумать Аде свою магию...

> Но Саранча для нас тоже нелегкий противник - мы не получили эссенцию Феникса в полном объеме.

...вот, к примеру, шуточный вариант с терминатор-style был бы намного эффективен против саранчи, так как раскрывал полученную эссенцию феникса намного лучше.

> Но по бэку Ворону положено быть прямым и отстраненным.

Во-первых, Ада – не ворон. Да, она получила от вороньих крыльев прямоту, сдержанность, проницательность и прогматичность, но она останется собой. А во-вторых, крылья получили своё сознание и являются ещё одной разумной сущностью. Почему бы не спросить и их мнение тоже?

И я вот ещё что подумал, раз мы поглотили эссенцию феникса, то может ли Ада возвать к ней? Услышать голос феникса? Это было бы полезно.

А можно ли подзарядиться огнём в печи? Особенно если до феникса достучаться выйдет.

И может попробовать дипломатию с часовой башней?

«Победа достигается долгой, упорной, неустанной подготовкой. Требуется выверить каждую деталь, поставить под сомнение всякий шаг намечаемого плана… будущее существует для тех, кто посвящает ему настоящее, — не для тех, кто слепо бросается вдоль по течению, опережая самого себя на пути к острым камням.»

Кончиками пальцев обеих рук Ада поправила воображаемые очки, откинула назад и пригладила чуть выбившуюся вперёд прядь светлых волос. Взгляд девочки выражал солидную, многозначительную задумчивость, и обращён он был к притихшей аудитории, позабывшей про неразборчивый гомон минутами ранее, готовой теперь внимать всяческой мудрости и духовно расти. Зачем? Для чего? Потому что это весело, улыбнулась своей игривости Ада, — лёгкость же нрава весьма полезна в предстоящих испытаниях, минимум одно из которых явно желает обернуться… болезненно будоражащим.

— В любом случае, никуда спешить я не намерена, — вполголоса произнесла путешественница, не обращаясь ни к кому конкретно, рассеянно разглядывая багровые наросты на потолке пещеры. — Тропы у этого перекрёстка выглядят одинаково заросшими… ни намёка, какая из них приведёт к счастливой концовке. А ведь мне предстоит позже вернуться, пройтись и по другой, которая, правда, затравенеет сильнее… хм~м, что же тогда делать?~

Для начала, следует разобраться с обликом дороги, приведшей девочку в этот тёмный лес багровой листвы, опадающей и шуршащей под босыми ногами.

Какое прошлое сохранится в итоге на данный момент? О, с этим вопросом легче всего.

[+] …повествующее о танце Ады посреди минного поля под скрежет лезвий часовой башни.

Конечно, было бы определённо приятно полностью отказать скорым соперникам в сохранении какой-либо памяти о никогда теперь не произошедшем: девочка тогда бы наслаждалась особой волнительной гордостью обладания знанием, сокрытым для других. При этом, однако, часовая башня способна оказаться чуть более проницательной в силу своих врождённых навыков манипуляции временем, да и не выдала Ада в ходе мимолётной стычки с ней ничего существенного… почему бы не оставить мирозданию сказку, известную обсерватории и так?

Неизвестно, как именно отображаются для той заигрывания с прошлым голубоглазой гостьи. Немного неосторожности потому и не помешает: может, часовая башня не догадается до чего лишнего, столкнувшись с историей, противоречащей её памяти, может, запутается и уйдёт по ложному следу…

Вопросы, касающиеся на данный момент непоколебимой крепости, в достаточной мере разобраны.

Что же насчёт прожорливого роя? Что приготовить в упреждение его уловки подчинения чародейки, натравливания той на Аду при усилении во множество раз пробивной способности сказочных замков?

Определённо, синеглазая девочка не узурпирует возможность распорядиться судьбой подруги втихую, ничего той не сообщая. Наоборот, серебряная фигурка…

[+] …тщательно и подробно изложит Лаванде ситуацию, предложит той сделать собственный выбор о бытии вкусной приманкой.
[+] …спросит стрекозу, не может ли та как-то защититься от негативного ментального воздействия со стороны саранчи сама.

— Лаванда, — позвала чародейку Миль, с непонятным самой себе удовольствием смакуя произнесение звуков имени той: обращение получается таким расслабленным, таким естественным, ввиду того несколько даже и непривычным. — Необходимо обсудить кое-что об одной из ожидающих нас битв. С помощью манипуляции прошлым я смогла подглядеть в рукав саранчи…

«Ого!» — энергично присвистнула стрекоза. «Хитро! И что же? Что же? Какие козыри мой скрытный вассал там прячет?»

Лаванда полна живой беззаботности, безучастно отметила Ада; что же, то вполне ожидаемо: ещё совсем недавно серебряная фигурка резво металась меж исчезающих и возникающих заново зон временных аномалий. Подобное занятие весьма распаляет, и стрекоза охотно им прониклась, словно улавливающая эмоции владелицы занимаемого тела, отчасти подпадающая под их влияние, — страх же, приливающий с водами забвения после освобождения от озлобляющего проклятия, волшебнице был вновь неизвестен; оттого Лаванда и восприняла слова подруги с заметной беспечностью.

Но это ничего. Наоборот, даже хорошо, что стрекоза сохраняет легкомысленность оптимизма, — донести же при необходимости серьёзность ситуации до неё сумеет и Миль.

— Весьма неприятную магию. Саранча ведь базируется на страхе, влечении к смерти и остервенелых покусываниях? Так вот, рой оказался более чем способен разделять собственное помешательство с другими.

«О, ну это же не представляет проблемы!» — лихо мотнула головой Лаванда, обрадованная даже услышанным: подсознательно девочка ожидала чего-то более грозного, благодаря чему сейчас зря и приободрилась. «Твои чёрные перья точно-точно отразят его магию, с этим никаких сомнений… хех! Даже мне, волшебнице-мастерице, пробиться сквозь них на удивление тяжело, а уж саранче…»

«На удивление тяжело?» — непроизвольно покосилась Ада, встревоженная формулировкой подруги. «Тебе что, это когда-то удалось?»

«Стрекоза говорит об отправке мысленных сообщений,» — скользнуло по руке серебряной статуэтки тёмное перо, сопровождаемое случайным ощущением лёгкой щекотки. «Тех, которые она посылала до подчинения тобою её эссенции. Предположу, что даже настолько простая форма волшебства становится значительно тяжелее при её использовании на нас.»

— Дело в другом, — благодарно кивнув чёрным крыльям, неспешно проведя вдоль перьев рукой, возразила подруге Ада. — Саранча действительно неспособен наслать проклятие на меня… но ты, Лаванда, к нему уязвима. И это особенно плохо.

Чародейка только хихикнула.

«Всё будет хорошо, Миль! Не переживай. Саранча разделяет своё помешательство? Страх, влечение к смерти, остервенелые покусывания? Нуу~ Не думаю, что что-то из этого мне в какой-либо мере свойственно, хихих!»

Лаванда вдруг замерла, что-то напряжённо обдумывая.

«Кроме последнего, пожалуй! Но твоё ушко правда такое милое, я не смогла даже сдержаться!~»

…Нет, так не пойдёт.
Серьёзный и основательный разговор недомолвок не терпит.

— История, которую я увидела, считает иначе, — Ада мягко указала чародейке на необходимость большей ответственности при планировании сражений. — Проклятие стрекозы тебя успешно там подчинило. Задействованы в этом, кстати, были два светящихся насекомых, рыжих, заметно отличающихся от других из своего роя. Не знаешь о них ничего? Есть предположение, что они и являются сердцем саранчи.

«Рыжие, светящиеся?» — переспросила Лаванда уже без того смешливого щебетания позади сообщаемых слов. Поняла, что следует отнестись к разговору с большей серьёзностью, и Миль не пришлось даже рассказывать ей о дворцах из всеразъедающего сахара. «Эм, не уверена даже. Я с роем особо не общалась, уж очень они там себе на уме, только иногда бродила через его владения в реальный мир. Но те насекомые, которых я видела, были тёмными и мутными, все до единого.»

Вот как?

— А такого большого клопа среди прочих насекомых роя ты не замечала?

«Большого клопа? Насколько большого?»

Светловолосая девочка неспокойно вздохнула.

«Судя по вопросу, не видела.»

— Очень большого. Явно выше меня, и при этом круглого, как шар.

«У-у. Нет, точно нет!»

Если так подумать, гигантского клопа Ада не видела и при случайном посещении пшеничного поля. Он прятался до последнего? Тогда почему предстал перед ней в поединке так просто и позволил лениво даже потом отступить? Что-то определённо не сходится. Не появился ли кровосос в мантии в результате чего-то из успевшего недавно произойти?

— …Интересно. А теперь, Лаванда, у меня есть один сложный вопрос.

«Сложный?»

Да уж. Как предложить такой жизнерадостной девочке подставиться под риск непомерных величин? Но дело должно быть сделано; итоговый выбор будет за ней, Лавандой, а пока Миль просто изложит суть возможного плана кратко и предельно отстранённо.

— Как я уже сказала, саранча предпринял попытку захвата тебя под контроль, видимо, соблазнившись твоей уязвимостью… также я предполагаю, что используемые для проклинающего воздействия рыжие насекомые и являются сутью роя. Это предлагает нам любопытнейшую возможность: мы можем использовать тебя как приманку, чтобы…

«Нет!»

«Нет,» — повторила Лаванда чуть тише и одновременно с ускользающей виноватостью, словно извиняясь за резкость спонтанного, честного ответа. «Мне не очень нравится эта идея, Миль. Ты говоришь, что саранча успешно наслал на меня это злое проклятие? Страшно. Мне страшно. Я того не хочу!»

«Но если это так необходимо…» — поток мыслей стрекозы был уже откровенно слаб, теряющийся, пропадающий. «То, наверное, можно. Я ведь не смогу причинить тебе вреда и под злостью проклятия… нет ведь у меня больше никакого волшебства. Нет тела, нет магии… ну, и крылья ворона хорошо отражают всякие чары.»

…В скольких же пунктах Лаванда была неправа.

— Давай лучше поговорим о другом, — ободряюще прошептала подруге синеглазая девочка. — У тебя не осталось совсем никакого волшебства? Я могу защитить тебя от воздействия саранчи через чёрные крылья, но тогда тебе придётся полностью спрятаться в глубине кокона. Ты не будешь ничего видеть и слышать, и все равно, не бывает чрезмерной осторожности. Не под силу ли тебе воздвигнуть перед проклятием дополнительное препятствие?

«…Ну, я могу уснуть. Это будет несложно, ведь в полностью закрывшемся коконе так скучно. Есть и другой вариант… вдруг мне лучше вообще не быть рядом во время твоего сражения с саранчой? Мою искру можно тогда разместить в стене волшебного замка… но я понятия не имею, сколько смогу просуществовать отдельно от тела. Боюсь, не очень долго, — и тебе придётся победить саранчу в пару ударов, хих!»

«А могу и не спать, и не прятаться, подбадривая тебя из-за одеялка чёрных перьев! Ты не будешь меня слышать, Миль, но уверена, мои чувства тебя определённо достигнут, хе-хе!~»

Светловолосая девочка тепло улыбнулась шутке подруги. Лаванда настолько прекрасна в своём неутомимом жизнелюбии, что сложно даже поверить в лёгкость её заражения страхом саранчи.

…

«А всё же, как именно проявлялось воздействие проклятия?» — любопытство чародейки также цвело круглогодично: и весной, и зимой, быстро восстанавливаясь от сухости оцепенения и мрачности окружения. «Саранча забрал меня под контроль, а потом..?»

— Собрал тебе новое тело из насекомых роя, в котором ты могла вновь призывать замки, — ответила Ада после секундного колебания. Она предположила полезным подробный рассказ о способном случиться, а значит, нет нужды чего-либо умалчивать.

«Новое тело? Хм~м… Честно, я не очень хочу играть роль приманки, но это можно хитро использовать!»

Не очень хочешь?

Твои возражения были весьма убедительными в их эмоциональности… Я уже и отбросила эту идею.

«Раз я знаю, на что саранча будет делать упор — на страх и агрессию, хихи! — то, наверное, смогу и посопротивляться! А что, если я буду сопротивляться, находясь в предоставленном роем теле?!»

— Ага? — приливающий энтузиазм Лаванды не оставил Миль равнодушной, убеждая её, что сейчас прозвучит что-то смелое и грозное.

«Я смогу направить агрессию на саранчу! Двое против одного, и мы в большинстве! Это будет лучшим исходом!»

«…Вот только рискованно, да.»

— Вот только рискованно, — эхом отозвалась Ада. Рисковать? Не рисковать?

…

«Что скажете о текущей ситуации?» — ускользнув в сосредоточенность собственных мыслей, странница грёз обратилась напрямую к крыльям ворона, получившим, кажется, собственное сознание. Как только с ними лучше всего разговаривать? «Кому, думаете вы, лучше бросить вызов в первую очередь?»

Сама Ада склонялась к мысли о часовой башни. При победе над ней можно получить что-то особенно изящное и хитроумное, определённо полезное в последующем сражении с саранчой, да и вдруг обнаружится возможность решить дело миром, — по крайней мере, договориться легче со свободным от чувств механизмом, чем с голодным, ненавидящим самого себя местным воплощением зла.

Потому же ответ крыльев ворона оказался для неё совершенно неожиданным, — а главное, преподнесён он был с отрешённой, надменной уверенностью, не признающей никаких колебаний или сомнений.

«Саранче.»

«И почему?»

Голос, которым «озвучивали» свои мысли чёрные крылья, одновременно представлялся Аде на удивление пустым и ускользающим, лишённым каких-либо черт выразительности. Принадлежит ли он мальчику? Девочке? Ни один из вариантов нельзя было поддержать хоть с какой-либо долей уверенности.

«На то имеются три причины.»

«Один, неполнота доступной информации. Тебе предстоят два боя из следующих четырёх: с голодом обычным, со временем обычным, с голодом усилившимся, со временем усилившимся. Какие-либо сведения есть только о поведении соперника в первом: не рискну утверждать, что его способности в третьем можно предсказать на основании имеющихся данных.»

«Нет оснований полагать, что инфицирование бешенством — единственный козырь саранчи.»

«Даже так?» — Аду это замечание весьма удивило. Хотя, учитывая, что о саранче и Лаванда знает меньше всего…

«Два. Голод — заклятый враг времени. Способность, полученная от первого, с большой вероятностью будет полезна против второго. Способность, полученная от второго, может оказаться неэффективной против первого.»

«Три. Поражение саранче обещает быть куда более болезненным и менее приятным, чем поражение часовой башне. Ей, механизму, недоступны жестокость или злоба. Прожорливый же рой ими и подпитывается.»

«Эй, я вообще-то не намереваюсь проигрывать…»

«Идти в бой уже означает быть готовым к поражению. Сражаться — значит смотреть в глаза смерти, а смерть имеет нехорошую тенденцию оказываться последним воспоминанием о жизни. Я не хочу умирать под щёлканье голодных насекомых. Тебе будет ещё хуже: с кончиной меня твой разум окажется беззащитным перед страхом, и твои последние мгновения способны оказаться до печального незавидными.»

А ведь я слегка поспешила, хмыкнула самой себе синеглазая девочка: лишённый черт выразительности? Простуженный и отчуждённый? Нет, характер ворона представился явно в его ответе сейчас… довольно даже забавно, что он, говорящий короткими, рублеными фразами, так сильно напоминающий молчаливого, сдержанного воина, открыто высказывается о нежелании болезненного конца.

«Но, предположу, гостье из иного мира не так легко бояться несуществующей для неё смерти. Скажу только одно: не от всякого кошмара можно проснуться.»

Гостье из иного мира!?

Крылья слышали и разговор Миль с Лавандой ранее… или же им удалось заглянуть куда-то дальше, спасибо хвалёной вороньей проницательности?

…

Наконец, Аде осталось изобразить последний важный штрих в подготовке к сражению.

[+] Воззвать к эссенции феникса.

…увы, эта попытка окончилась неудачей.

Как бы сильно девочка ни напрягала остроту мысли, ни пыталась пристально вглядываться в воображаемое внутри себя жаркое пламя… ответа не поступало.

Огненная птица, лишившаяся воли к жизни, исчезла полностью и безвозвратно.

Светловолосая девочка попыталась даже обратиться к обугленным останкам, лежащим на обычных багровых скалах, освободившихся от сдерживающего эффекта зоны временной аномалии, — та просто передвинулась куда-то ещё во время кружения Ады вокруг часовой башни, — но эссенция пламени и самохвального отрицания смерти всё так же молчала.

…По крайней мере, это значит, что саранче её теперь точно не подчинить?..

Мрачно вздохнув, серебряная фигурка вернулась в объятия хрустящего жара печи.

Здесь тоже провал.

Но пламя настолько приятное, и так легко щекочет неподвластное плавке серебро тела…

«Приди ко мне, огонь,» — буркнула жару Ада, как раз размышляя, что союзников, — как и мер осторожности, — слишком много не бывает…

…и жар охотно подчинился.

Пламя окутало силуэт девочки, скользнуло к её клинку, замыкаясь вокруг него подвижной цепью…

— Эй, ну давай без бензопил! — шутливо фыркнула девочка, позабавленная внезапностью произошедшего.

Цепь послушно замерла, с дружелюбным щегольством меняя форму, покрывая лезвие меча ровными, яркими лепестками.

Obtained: Fire Essence, 80/100.

Личность феникса могла и исчезнуть, но его непреклонная воля к борьбе унаследована странницей грёз.

…

{} Что теперь?

>>4582200

>P.S. А 31-го спешэл будет?

Спешалы? Спешалы — это хорошо.

Блин, народ! Все те 1,3 анонимуса, что здесь помимо меня! Кончайте сопли жевать! Третий пост сюжет не двигается! А вы все ищите самое оптимальное решение! Оставшись на месте и бесконечно отыгрывая альтерации нельзя победить! Чем дольше стоим тем ближе наказание за неактивную игру: в хоррор-играх если ныкаешься в безопасной комнате долго, обязательно погибаешь! ОП явно подгоняет нас к Саранче, Лаванда мечется как стрелка осциллографа. Надо что-то делать!
Я уже жалею, что настоял на манипуляциях со временем.

>>4585149
0,7 анонимуса ещё пост не читали, узбагойся.

Ворон – черезмерный пессимист, а Стрекоза – оптимист... Тем не менее рациональное мышление ворона куда более убедительнее, чем задор Лаванды. Часовая башня действительно не желает убивать, она лишь защищает себя. Вариант с дипломатией к ней более приемлем.

> Огненная птица, лишившаяся воли к жизни, исчезла полностью и безвозвратно.

Я начинаю жалеть этого глупца... Нужно было ему подыграть, а не побеждать его хитро и быстро.

> {} Что теперь?
> Obtained: Fire Essence, 80/100.
> Личность феникса могла и исчезнуть, но его непреклонная воля к борьбе унаследована странницей грёз.

Вот и передаём эту волю к жизни жаркому пламени, прямо заставляя его возродиться в нутрии Ады наперекор своей (Феникса) незавидной судьбе. В общем качаем огненную эссенцию до 100, подключаем к этому делу магию Стрекозы (Ведь магическая сила Ады не только на манипуляциях с альтерациями заканчивается? Просто волшебство ведь имеется?).

> [] Послушаем вороньи крылья – сразим Саранчу.

А после летим жечь насекомых-вредителей. Если получится, то и с Фениксом по пути поговорить.

Бой ведём так: Для начала закрываем Лаванду в коконе чёрных крыльев, чтобы не дать безумию овладеть ею; Если же не выйдет и Стрекоза всё равно попадёт под чужое влияние, то попробуем осуществить её же предложение; Если и это не выйдет (шанс успеха действительно мал), пробуем план Ворона. Ну а остальное по ситуации.

Синие глаза с задумчивым сочувствием разглядывали играющие на лезвии меча лепестки пламени, живые и яркие. Каким же глупым был феникс: пожертвовать собой ради единственного эффектного выстрела, бессмысленного и ненужного? Символ разгорячённого безрассудства, хранитель огня не сумел грамотно распорядиться наиболее важным ресурсом, — собственным существованием и подразумеваемой тем способностью продолжать бой, — совершил дурную ошибку, сам нанизался на вражеский меч, оказался в итоге низвергнут в пропасть вечного отлучения. Он проиграл, проиграл сокрушительно, исчезнув безвозвратно в пустоту, — но победила ли при том Ада?

Девочка уже не была так сильно в этом уверена.

Нет доблести в устранении глупца; уважения заслуживает его умелое обращение на нужное дело. Доступные ресурсы следует приумножать; враг одного мгновения способен оказаться необычайно полезным, найдя смерть не от руки героя, но в борьбе с каким-либо противником из ещё предстоящих. Впрочем, ничего страшного: кто сказал, что феникс может спокойно наслаждаться тихим сном безвременья?

[+] Обратится к эссенции пламени, заставляя ту переродиться вновь наперекор всем возражениям судьбы.

— Бой ещё не окончен, — торжественно и смело провозгласила Ада, поднеся охваченный пламенем меч неуловимо близко к губам; склонить голову чуть вперёд — и можно дотронуться языком до лезвия. Интересно, холодное оно, или горячее? — Самая лихая схватка нам ещё предстоит!

Пламя свирепо колебалось под воздействием произносимых слов, взволнованно дрожало от близости дыхания девочки.

— Наслаждение битвой? Если жаждещь проникнуться им, то зачем умирать? — продолжала речь странница грёз, поддаваясь спонтанному бушеванию сердца, которое с прохладностью мысли оценивала весьма эффективным в достижении потерявшейся птицы. — Наша жизнь — одно нескончаемое сражение… попытки Сизифа прокатить собственный камень по телам раздавленных других. Они устали, лишились сил продолжать бессмысленный труд, заключили, что куда легче сдаться и позволить грузу вогнать их в горный склон на стремительном пути обратно к подножию, — но разве тогда удастся кому-либо из них достигнуть вершины?

«А ты увлеклась!» — хихикнула Лаванда, слегка заинтригованная. Сизиф? Это какой-то француз, да?

«Ничего не могу поделать,» — с умиротворённой улыбкой поведала в ответ Миль. «Кажется, одно только обращение к эссенции пламени… весьма распаляет душу.»

— Нет! Ни одному из них не докатить камня до вершины горы… но почему то так важно? Я знаю ответ!

Серебряная фигурка энергично взмахнула мечом, со свистом рассекая горячий, тяжёлый, хрустящий прочь воздух печи. Пламя, будто бы только усилившееся, побелевшее даже, оставило позади впечатляющую, широкую дугу, не торопящуюся рассеиваться прочь.

— Потому что все бесчисленные Сизифы карабкаются вверх не по обычной горе; нет, под их ногами — склоны вулкана, открытого, готового явить миру раскалённую магму, ревущую в ожидании на большой глубине. Как стремящиеся напиться вороны скидывают камешки в узкий кувшин, так и люди заталкивают на вершину огромные валуны, чтобы обрушить их внутрь жерла, чтобы поднять ещё на немного уровень магмы, приблизить её к торжественному извержению… так Сизиф и обернётся Прометеем.

«И его прикуют к склону той же горы?» — с усмешкой поинтересовались чёрные перья.

Ада того не услышала, затерянная в тихом ошеломлении: в клокочущем пламени, окутавшем клинок, угадывались черты птичьего клюва… маленькие, любопытные глазки разглядывали серебряную фигурку с немым, искренним восхищением.

«Это же… птенец!» — ахнула стрекоза в радостном неверии, растроганная и умилённая до глубины существа.

— Какая хорошая сказка, мама, — раскрыл клюв тот, не колеблясь ни мгновения, тотчас же выразив благодарность за увлекательную историю. Дети очень любят, когда им рассказывают завораживающие предания о неизвестном мире, — пусть и не всегда способны выразить радость в словах за малой величиной возраста.

— …Пожалуйста, называй меня старшей сестрой, — выпучив глаза, тихо пробормотала странница снов. Вся разгорячённая возвышенность Ады куда-то пропала; меч оказался вдруг на удивление тяжелым, его хотелось бесшумно положить куда-нибудь подальше, затем закутаться с руками в клубок, сесть на пол, прижаться к стене… эм, нет, это послужит нехорошим примером для маленькой огненной птички.

Она — мальчик или девочка?

…Какая разница, вот честно.

Импринтинг, чёрт бы его побрал.

Obtained: Fire Essence, 90/100.

…

«У тебя нет магии, чтобы сделать его больше?» — тихо полюбопытствовала Миль у Лаванды, до сих пор находясь в лёгкой прострации от такого неожиданного развития событий. Они уверенно шагали по багровым камням к провалу саранчи… настоящий маленький отряд. Миль, искра стрекозы в полураскрытом чёрном коконе, ожившие вдруг тёмные перья и огненный птенец, невозмутимо вцепившийся лапками в острие меча. Фигурка несла оружие на вытянутых руках, устремив его вверх, утихомиривая ноющее возмущение недовольных мышц оправданиями про необходимость нежного обращения с переродившимся фениксом.

«Больше?» — удивилась стрекоза. «Но ведь тогда он станет ещё тяжелее.»

«…Ты абсолютно права,» — со вздохом согласилась Ада. «И всё же, это не наш старый знакомый?»

«Не думаю,» — мысленно качнула головой Лаванда. «Но я вообще не очень уверена, как обстоит дело с жизнью и смертью детей начал. Они не очень разумны, ты же это знаешь?»

«Мамка твоя не очень разумна.»

Ада так и прыснула, услышав возражение подслушивавшего ворона, такое изящное, замысловатое, безупречно аргументированное… птенец с любопытством глядел на старшую сестру, не очень поняв, что её рассмешило, но вопросов задавать не торопясь.

«Я имею в виду… феникс умер, да? Но вот этот птенец — тоже ведь феникс. И ты сумела призвать его без каких-либо проблем. И твои крылья какие-то хитрые. В плане, характер примерно такой же, как и у ворона, которого я знала…»

«Несправедливо. Я о тебе ничего не помню.»

Лаванда в ответ лишь хмыкнула, довольная, что её правота оказалась доказана.

«Пожалуйста: значит, всё-таки разные!»

— В любом случае, — с неуверенной, чуть даже заискивающей улыбкой обратилась Ада к навострившему ушки птенцу, готовому внимать; статуэтка поняла, что кое-чего важного нет, отчаянно молилась, чтобы никто из двух других спутников о том не вспомнил…

«Кстати, а не дать ли ему имя?» — беззаботно предложила Лаванда, не подозревающая даже о запутанности смятения подруги.

Миль поспешно прижала ладони ко лбу, скрывая одновременно и глаза, — данный жест, конечно же, был исключительно воображаемым: незачем волновать зря огненную птичку.

— …Нам предстоит грозная битва, — переборола дрожь в голосе статуэтка, глядя на птенца с серьёзностью искреннего уважения. Пусть понимает, что предстоит значимое дело, ведь и ему самому может понадобиться вступить в схватку. — Можешь сказать, что ты умеешь?

— Я умею кусаться и царапаться! — довольно склонил голову маленький феникс; да, в нём не было никаких гуманоидных черт: обычный цыплёнок, только ярко-красный, с роскошными сильными крыльями, внушительными лапами, мускулистый и вымахавший ростом до середины бедра. — А ещё летать и перерождаться!

А из лука стрелять не умеет. Ну да, логично.

Тело не позволяет.

— А можешь стать обратно лепестками огня и окутать мои крылья?

«Могу!» — мысленно булькнул птенец, отбрасывая на клинок огненную тень и словно в неё всасываясь, растекаясь по металлу меча. Прямо как вампир, уходящий в форму кровавого озерца, ух-ух-ух. «Крылья? А можно остаться на лезвии? Резать врагов куда интереснее!»

— Безусловно интереснее, но, пожалуйста, окутай собою именно перья.

«Хорошо!»

Огненная птица радостно повиновалась: чёрные крылья Ады вновь воссияли густым ореолом пламени, угрожающего казнями страшного жара любому подошедшему неосмотрительно близко. Огня не осталось, к слову, на лезвии меча, и это правильно: клинок в непосредственном будущем совсем не понадобится. Если же вдруг возникнет в том необходимость… пламя можно быстро вернуть на прохладу металла. Оживший птенец весьма исполнителен.

…

С подготовкой покончено.

Теперь, наконец, серебряная странница…

[+] …послушает вороньи крылья — сразит саранчу.

…

Всё происходило так же, как и могло случиться в стёртом прошлом, никогда уже не существовавшем.

Зайдя в черноту провала меж багровой породы, Ада тотчас же оказалась посреди безграничной темноты, — видимость, прочем, была теперь намного лучше, спасибо за то усилившейся эссенции пламени. Гигантского клопа видно не было; даже стены колизея пропадали где-то в глубине неизвестности. Не было времени вылавливать их: рой остервенело гудящих насекомых торопился убиться о гостью.

И горели они теперь куда лучше; и девочка не тратила сил зря, не размахивала попросту бесполезным клинком, предпочтя плотно закутаться в чёрные перья. Своеобразный огненный плащ горел лихо и весело, сжигая в никуда голодных, злобных, алчущих бесславного конца насекомых.

Птенцу, однако, происходящее казалось не очень-то интересным.

«Мы пойдём в атаку? Может, мы пойдём в атаку? Их так много, и они совсем не боятся смерти. Мне кажется, мы просто тратим время зря, чтобы убить врага, надо атаковать.»

«Всё в порядке,» — заверила нетерпеливого мальца спокойная старшая сестра. «Врагу скоро надоест, он покажется сам, и вот тогда!..»

В ответ донеслось слегка недовольное бурчание.

«Глухая оборона — это немного скучно… Я бы полетел искать его сам.»

Отпускать птенца Ада, конечно же, не могла: во-первых, это подвергнет его ненужному риску, во-вторых, сама девочка окажется весьма уязвимой перед гудящей саранчой в отсутствии защищающего пламенного покрова. Ещё немного терпения и…

«Однако ж,» — донеслось до статуэтки случайное, рассеянное бормотание роя. «Просто никаких шансов. Просто никаких. Омерзительно. Понятия не имею, победила ли она стрекозу или башню, но одной уже эссенции феникса достаточно, чтобы доставить мне проблем.»

Конечно, не имеешь.

Лаванда надёжно защищена плотно сомкнувшимся чёрным коконом.

Ты ведь не в силах даже почувствовать наличия рядом её искры, да?

— Рaзвe нe прeкрaceн мир, в кoтoрoм ничeгo нeт? — клоп явил себя всё с той же драматичностью режущих глаза огненных прожекторов, но вот голос его теперь был будто бы тише, менее уверенный, растерянный. — Ладно, неважно. Не думаю, что ты в состоянии правильно воспринимать сейчас происходящее. Не буду и предлагать перемирия. Вместо этого…

Неуловимое движение головы, в котором Ада с холодным торжеством увидела сигнал о знакомой атаке: сейчас гигантское насекомое выпустит своё проклятие озлобления.

…Так, стоп, что?

Он же не догадывается о присутствии стрекозы?

Тогда зачем?

Это отчаянная попытка поразить саму Аду?

…Или те слова ранее были блефом?

«Кажется, птенцом лучше пожертвовать,» — лихорадочно пробормотали вороньи крылья, обращаясь, кажется, к Аде напрямую. «Предлагаю потратить лишнюю эссенцию, позволившую ему обрести сознание, на чудесную дистанционную атаку… Просто перенаправь пламя на меч, взмахни им вперёд, и радуйся видом летящей к клопу огненной волны.»

Так, что?

Пожертвовать?

Девочка не успела полностью осознать, что торопливо шепчет ей эссенция ворона: щелчок, арена вновь окутана непроглядной чернотой, единственный источник света — рыжие прожектора глаз саранчи, стремительно приближающиеся…

…

Ада Лавенбург…

[] Останется на месте и контратакует,
{} последует совету ворона, пожертвует личностью птенца и направит в клопа волну жарчайшего пламени.
{} прикажет птенцу принять боевой облик и устремиться в атаку на голодное насекомое.
{} расстреляет показавшегося противника плотным потоком охваченных пламенем перьев.

[] Останется на месте, в ответ не атакуя,
{} закутается ещё плотнее в переливающиеся огнём чёрные крылья, используя их как дополнительную физическую преграду от проклятия саранчи.
{} встретит проклятие саранчи надменной, ехидной усмешкой.

[] Предпочтёт уклонение! Чем пытаться выстоять перед приближающимся проклятием, лучше
{} броситься напрямую к клопу по диагонали, пролетая под предполагаемой траекторией заржавевших проклятием насекомых.
{} броситься в направлении клопа по земле, забраться вверх по каменным скамьям колизея, сжигая крыльями мчащихся на перехват насекомых.
{} метнуться в сторону или назад, на сближение не идти.

И так... Атаковать, защищаться и уклоняться. При этом клоп, хоть и ничего не помнит, решил сделать что-то новое и серьёзное. Дипломатия с ним в любом случае бесполезна (клоп гнет только свою линию) Саранча предпринимал её попытку видя, что мы заключили со Стрекозой союз.

Забавно, что ворон очень боится саранчу, а ведь он должен быть отрешённым.

>>4587101

> — Рaзвe нe прeкрaceн мир, в кoтoрoм ничeгo нeт?

-В пустыне нет красоты, красота в сердце бедуина. Но если никого не осталось, кто создаст красоту?

А вот здесь, когда враг уже бросился в атаку и ничего не может изменить, ставим мысленную точку-квиксейв!
Для начала попробуем остаться на месте и принять удар на наши черные перья, окутанные пламенем. Если бросим птенца в атаку, рой просто закроет свою матку, и атака, что самого птенца, что наша сырой силой, завязнет в массе тысяч тел. А так плямя уменьшит количество насекомых - миньонов, а перья ворона долбанут антимагией, и мы получим возможность ударить мечом. Классический способ боя с мечом и щитом - принять атаку на щит, и потом, пока враг замахивается вновь - уколоть его из-за щита (удар о щит отдасться в руку, и враг не сможет быстро замахнуться).

>>4587240
Тут вся загвоздка в том, что Саранча вряд ли пошёл в простую лобовую атаку, нас ждёт какое-то проклятье.

>>4587240

> {} последует совету ворона, пожертвует личностью птенца и направит в клопа волну жарчайшего пламени.

Очень эгоистично жертвовать фениксом, что родился от пламенных речей Ады, но эффективно в боевом плане – шанс уничтожить противника одним ударом. Однако если Ада промежет она останется на какое-то время без защиты. Хоть ворон и предлагает потратить 20% набранной эссенции на удар, молодой птенец может и не возражиться, хотя кто его знает.

> {} прикажет птенцу принять боевой облик и устремиться в атаку на голодное насекомое.

Помощь неплохая, но птенец ещё слаб чтобы самостоятельно сразить Саранчу, а Ада без защиты огненных крыльев будет незамедлительно атакована роем.

> {} расстреляет показавшегося противника плотным потоком охваченных пламенем перьев.

Хороший вариант, но боюсь, что попасть будет трудно, ведь наша цель всего два маленьких светляка.

> {} закутается ещё плотнее в переливающиеся огнём чёрные крылья, используя их как дополнительную физическую преграду от проклятия саранчи.

Глухаря оборона, позволит пережить атаку и проклятье, но не сдвинет ситуацию с мёртвой точки.

> {} встретит проклятие саранчи надменной, ехидной усмешкой.

Это в стиле феникса, но мы прекрасно знаем, как он кончил.

> {} броситься напрямую к клопу по диагонали, пролетая под предполагаемой траекторией заржавевших проклятием насекомых.
> {} броситься в направлении клопа по земле, забраться вверх по каменным скамьям колизея, сжигая крыльями мчащихся на перехват насекомых.
> {} метнуться в сторону или назад, на сближение не идти.

Тут ничего конкретного сказать не могу.

А альтерации использовать получится?

>>4587888

>А альтерации использовать получится?

Безусловно. Принцип работы всё тот же: переписывает прошлое так, что настоящее в конечном счету изменений не претерпевает.
Есть какие-либо идеи по применению данной способности в непосредственном будущем?

>>4587240

>А вот здесь, когда враг уже бросился в атаку и ничего не может изменить, ставим мысленную точку-квиксейв!

На всякий случай уточню.
Не думаю, что данная способность в полной мере поддерживает функцию сейвлоада: если сделанный сейчас выбор A1 приведёт в состояние B, то все Ai для альтернативных линий будут также вести в B, если то потенциально возможно, в противном же случае попросту оказываясь недоступными для альтерации (что, например, и произошло для попыток Ады заглянуть во внутренности часовой башни).

>>4588250

> Есть какие-либо идеи по применению данной способности в непосредственном будущем?

Есть ли возможность использования данной способности в этом варианте...

> {} расстреляет показавшегося противника плотным потоком охваченных пламенем перьев.

...для повышения шансов поразить цель, постоянно меняя траекторию перьев? Если да, то выбираем это вариант, а в случае чрезвычайной ситуации уходим в глухую оборону.

>>4588279
С этим выходит довольно любопытно.

Если заражённые проклятием насекомые долетят до цели при естественном развитии событий, то увы: достигнутое состояние и станет тем неизменным, на которое альтерации повлиять неспособны. Однажды промахнувшееся перо-перехватчик обречено промахиваться во всех альтернативных ветках; однако, Ада может повысить шансы попадания, выпуская перья последовательно, практически вплотную друг за другом, корректируя траекторию для каждого следующего в случае промаха предыдущего; да-да, траектория изменится при сохранении положении в пространстве: выходит, перо всё это время летело боком.

Такой манёвр не очень надёжен, потому что требует невиданной реакции, да и сама рыжая саранча летит до нечестного быстро: количество дополнительных попыток попасть весьма ограничено.

И почему нельзя просто устроить крематорий?

>>4588300
Что-то напомнило...

>>4588307
По той же причине, по которой устроить его не мог и сам феникс во время второй фазы сражения: вокруг — открытое пространство, нужно действительно много энергии для воссоздания красочного инферно.

>>4588314
От судьбы не улетишь.

Что с курсом действий по текущей ситуации?
Как понимаю, средним для предложенных вариантов будет "попытаться подстрелить летящих светляков, при неудаче же торопливо закрыться крыльями и принять удар на них для последующей контратаки".
Поскольку совмещаются два разных действия, эффективность каждого по отдельности будет чуть ниже: девочка получит меньше попыток для исправления траектории перьев (нужно успеть закутаться в крылья), наспех поставленный блок способен оказаться недостаточно надёжным. Если есть пожелания по концентрации на чём-то одном, сейчас самое время их высказать.

>>4589207

> От судьбы не улетишь.

Надо было лёд выбирать, сейчас бы пригодилось.

> Сейчас самое время их высказать.

Сложно, дай тогда ещё время подумать.

>>4589218
Никаких проблем. На самом деле, следующий игровой пост наверняка будет готов уже после тыквенного спешала.

Да, и небольшой хинт: при анализе происходящего вы упускаете из внимания кое-что важное.

> «У тебя нет магии, чтобы сделать его больше?»
> «Больше?» — удивилась стрекоза. «Но ведь тогда он станет ещё тяжелее.»

Я так понимаю, что в текущей ситуации такое сделать не выйдет? Или можно повлиять на размер феникса с помощью альтераций? Чуть больше огонька нам бы не помешало.

> А ещё летать и перерождаться!

Если шанс, что после запуска огненной волны по совету ворона феникс переродится? И вообще, попадёт ли такая атака в противника? От неё сложнее увернуться, но Саранча летает очень быстро, а после промаха Ада останется уязвимой. К тому же данный поступок оставит свой след.

> Понятия не имею, победила ли она стрекозу или башню, но одной уже эссенции феникса достаточно, чтобы доставить мне проблем.

Хм... Он не знает является ли последним. На этом можно сыграть. Заставить его пойти на самоубийство.

Пока это самый надёжный вариант...

> {} закутается ещё плотнее в переливающиеся огнём чёрные крылья, используя их как дополнительную физическую преграду от проклятия саранчи.

Ничего уникального придумать к сожалению не могу. Разве что попробовать с помощью альтераций сделать феникса крупнее, чтобы его огонь покрывал не только вороньи крылья, но и мог возвышаться над Адой. А также провацировать противника.

В этом году Хэллоуин подлетел рано и неожиданно!
Мы даже о нём не задумывались!

— Давайте справлять новый год вместе! — весело поприветствовала я моих любимых участников клуба. Ух, как громко дверь стукнула по стене! Когда-нибудь я её точно сломаю! Миль поприветствовала меня первой: её чудесные синие глаза смотрели на меня с лёгкой встревоженностью. Какая же Миль милашка!~ Такая спокойная, такая сдержанная, всё ещё не привыкла к моей энергичной внезапности! Миль, Миль, моя лучшая подруга~ если ты — глубокое чистое море, то я — беззаботный шторм, грррохочущий молниями в небесах над тобой, принуждающий твои волны присоединиться к веселью! Да~, именно так! Тебе не удастся сохранять долго свою соблазнительную невозмутимость: я ухвачу тебя за руку и увлеку к безрассудному празднеству…

— Опаздываете, мисс президент клуба? — черноволосая девочка, сидящая справа от моей милой Миль, распрямила гордую спину, поднесла к губам светлую кружку и спустя короткий, элегантный глоток одарила меня искрами безграничного ехидства из светящихся лукавством красных глаз! Её зовут Аделлой, и она — подруга Миль, а значит, и моя подруга тоже! Я очень люблю Аделлу~ её волосы такие шелковистые и блестящие, их так приятно перебирать, проходить расчёской, заплетать в чудные косички… которые этот самодовольный чертёнок сразу же распускает!

— Сестриц, не называй босса президентом клуба, — с серьёзным укором посмотрел на Аделлу рыжий и веснушчатый низенький мальчик. Его голова напоминает настоящий факел! Настолько насыщенны цветом непокорные пряди (будто огненные!), а в длинном, крючковатом носу есть что-то неуловимо птичье… — Она этого не любит!

И он абсолютно прав! Когда меня называют президентом клуба, мне становится страшно и нервно. Важные дела? Ответственные обязанности? Нет-нет-нет, признательно благодарю! Босс звучит много лучше. Обращайтесь ко мне «босс»!

— Как же я рада всех вас видеть! — растерянно моргнув пару раз из соображений учтивости, я выслала в направлении ехиднейшего чертёнка широчайшую улыбку! Беззаботность и легкомысленность, — вот наши козыри против нас недооценивающих людей! И я говорю правду, между прочим! Конечно, клуб флориографии существует лишь ради Миль, чтобы мы могли быть вместе в ещё одном сказочном мире… но эту реальность я обожаю особенно! Чем больше друзей, тем веселей! И я радостно перепрыгиваю через стол, как настоящий атлет через бордюр-препятствие, захватываю мальчика для тисканий (клубная собственность! Тотчас же растерявшегося, хи~хи~хи) в крепкие, хрустящие объятия, энергично треплю его волосы, — а ведь они такие путаные именно благодаря мне!

— Да, было бы действительно приятно, — слегка кивнула Миль, разглядывающая нас с Феней с нежной позабавленностью в синих глазах. Ух, какая невозмутимая! Мне порой хочется, чтобы Миль меня слегка ревновала, пыталась втиснуться в обнимашки или хотя бы заглядывалась на них с голодной завистью во взоре… Увы! Миль спокойна и сдержанна! Эмоционально она сильнее меня! Обращает в ничто моё сладкое, отвлечённое коварство… но я не обижаюсь! Вот, сейчас она оказалась единственной, кто обратил внимание на моё необычное приветствие… — Но не рано ли об этом задумываться? До нового года ещё два долгих месяца.

Я поднесла палец к губам и глубокомысленно посмотрела на потолок.

— Два месяца? Даже больше. Что-то многовато! А никаких других праздников пока не намечается?
— Да вроде нет, — пожала плечами Аделла. Феникс грустно вздохнул, соглашаясь. Миль предложила нам всем взгляд лёгкого недоумения.
— Мне кажется, вы забываете о…

И в этот момент!
Хэллоуин подлетел внезапно и громко!
Мы даже о нём не задумывались!
А он хлопнул о наше окно стремительной летучей мышью!

— Птичка! — испуганно возопил Феня, первым осознавший, что вообще произошло!
— Млекопитающее! — возмущённо возразила Аделла, решившая, кажется, слегка позанудствовать!
— К её лапам прицеплен конверт, — ну разве Миль не умничка? Проницательно заметила то самое важное, что наиболее необычно и интересно!

…Ну да. Ведь на самом деле, из живых и разумных здесь только я и Миль! Феня — порождение эссенции огня, небольшой сувенир о пройденном мною ритуале. Аделла — проверка обретённых способностей… иллюзия, сплетённая на основе случайных воспоминаний. Хи-хи-хи! Ну, моя подруга так хотела к ней вернуться… А ещё, она и сама очень милая! Какие у неё чудные шелковистые волосы~ Её же дружелюбная насмешливость прекрасно дополняет общее настроение!
Таким образом, нас здесь становится четверо, вполне достаточно для школьного клуба!
Побеждают все!

— Что там, что там? — я прекратила прижиматься к Фене, сорвалась с места, торопливо распахнула стекло, протянула руки к злобно шипящей зверушке на подоконнике, отцепила от её лап странное письмо… и летучая мышь, словно раздосадованная таким поворотом, недовольно хлопнула крыльями, оттолкнулась от пластика и устремилась прочь!

— Кто-то из нас поступает в Хогвартс? — всеобщую растерянную тишину прервала именно Аделла. Её хитрые глазки поглядывали на склонившего голову к плечу Феню.
— Сейчас узнаем! — вспыхнула хищной ухмылкой я, прыгая к небольшому шкафчику для всяких полезностей… сердце моё билось в гулком восторге! Вот он, канцелярский нож! С каким приятным скрежетом выдвигается его самую каплю ржавое лезвие… вдавливаю его в плотную бумагу! Усилие! Медленно веду вдоль. Ой, не повредить бы стол!
— И что там? — синие глаза моей очаровательной Миль светились искренним интересом. Моё дыхание перехвачено неверием волнения! Летучая мышь? Письмо? Это похоже на прелюдию к восхитительнейшей сказке… которая, кажется, точно также очаровала и мою светловолосую подругу!

Глянцевый листок, разукрашенный в оранжевый, чёрный и кислотно-жёлтый, медленно выпорхнул из небрежно вскрытого конверта.
Напыщенные готические буквы с ленивой надменностью открылись нашему взгляду, — Аделла заглядывала через моё правое плечо, Феня же плотно прижался к левому, околдованный волшебной загадкой, явившейся к нам громом среди тихой ночи… в буквальном смысле, хех~. В клубной комнате потемнело, взявшиеся из ниоткуда тучи затмили безупречную прозрачность небес, капли дождя вторглись к нам сквозь оставленное распахнутым окно. Миль неспешно поднялась, чтобы его закрыть; какая выдержка! Я не перестаю восхищаться моей лучшей подругой!~
Сейчас, мы дочитаем и похвастаемся ей, что же скрывается в письме летучей мыши!
…Какое-то объявление? Билет?

Бал-карнавал!
В ночь пред днём всех святых!
Место действия: заброшенный особняк посреди дикого леса!
Ух ты!
Рядом с нами имеется и такой?!
Но как же, как же мы туда доберёмся?
Волшебная нить?
Из новогодних гирлянд?
Для этой магической ночи они будут развешаны на деревьях, помогая всем приглашённым добраться до места!

— Мы же пойдём туда, да? — в возбуждении веселья я случайно сжала листок в руках, безжалостно комкая его во что-то неаккуратное! — Пойдём же, пойдём же?
Аделла повернула голову прямо ко мне, и в красных озёрцах её глаз сдержанно смеялась ироничная скептичность!
— На хэллоуинскую вечеринку в какой-то загадочный особняк посреди леса? Ночью? Хм~м~
Краем глаза заметила: стоящая у окна Миль задумчиво кивнула, разделяя сомнения Аделлы.
Я надула щёки в неистовой обиде!
— Но письмо нам принесла настоящая летучая мышь… — растерянно пробормотал Феня. Мальчик определённо милашка: он так чудно стесняется, обращаясь к нам, взрослым девочкам! Хорошо, что ему вообще позволили присоединиться к клубу старшеклассниц~~ Ой, или он у нас на неофициальном положении? Хи-хи-хи!~~
— Невежливо отказываться, вот! Мы же не можем отправить предупреждения, что не получится прийти!
ОН ТАКОЙ МИЛАШКА!
Какой ловкий аргумент! Я бы до такого никак не додумалась! Ух, Феню приглашение тоже заинтересовало, он просто загорелся идеей прийти… Ха-ха, какая игра слов!~
— Я знаю этот замок! — с лёгким недовольством заметила я! — Его построил лет сорок назад какой-то богач… для отыгрывания всяких детективных сюжетов! Он сдаёт его в аренду любителям подобных историй… а ещё там иногда устраивают случайные вечеринки. Вот, это, наверное, тот самый случай!
Богача я придумала только что~

— Что скажешь? — Аделла перевела осторожный взгляд на мою любимую Миль. Надуть щёки ещё шире! Эй, девочка, вообще-то тебя создала я, почему ты сейчас со мной не соглашаешься?~ Но ничего страшного! Главное, главное, главное, главное, чтобы поход на вечеринку одобрила моя лучшая подруга…
— Я заинтригована, — медленно кивнула Миль спустя минуту молчания. — Никогда не слышала про почту летучими мышами и не знала даже, что они вообще на такое способны. Далее, почему приглашение направили именно нам?
— Случайные адресаты..? — вкрадчиво подсказала я.
— Разве что так, — пожала плечами светловолосая девочка. Аделла криво усмехнулась.
— Тоже находишь это всё подозрительным?
Моё сердечко—!
— Любопытным, — улыбнулась в ответ Миль. — Этот загадочный бал окружен ореолом волшебства. Почему бы его и не посетить?

У-у-у…
Как же я рада.

— Как скажешь, — примирительно вздохнула красноглазка, в следующее мгновение вновь расцветая ухмылкой неизменного лукавства. — Ну~, девочки, кто из нас наденет костюм ведьмы?
А?
— Это же бал-маскарад, — с дружелюбной насмешкой Аделла развела руки широко в стороны. — В честь Хэллоуина, более того. Определённо, нам нужно успеть подготовить тематические костюмы. Наряд же ведьмы представляется очевидным~
— Думаю, он лучше всего подойдёт Лаванде, — Миль повернулась ко мне. — Ты ведь любишь тематику чародеек и волшебства.
— Люблю! — энергично кивнула я, обрадованная донельзя звуками своего имени, — в исполнении любимейшей Миль, замечу! — Но нет, мне пришла в голову идея поинтереснее~ Хэллоуин, да? Я предпочту…

Внушительная пауза!

— Костюм Франкенштейна!

На их лицах читается искренняя растерянность.

— Который учёный? — хмыкнула Аделла. Я замотала головой!
— Который в белых бинтах и миленьких швах! Эй, девочки, а что насчёт вас?~

Важнейший вопрос мироздания вновь прозвучал в комнате нашего клуба!
Кому костюм ведьмы подойдёт лучше всего?!
Я свою кандидатуру коварно отозвала!
В итоге, мы вместе пришли к очевидному ответу!
Костюмом ведьмы следует приукрасить рыжего мальчика!
Его такой поворот весьма смутил!
Но Аделла пообещала помочь ему с поисками подходящей одёжки!
Фене нравится сестрица черноволосая!
Это определённо играет мне на руку~
Я же предложила помощь с подбором костюма для Миль!
Миль согласилась!
Миль согласилась!

Мои выходные провелись вместе с Миль!
Наряд медсестры? Костюм дьяволёнка?
Они слишком открыты…? И вправду, проблема!
(Я так не думаю. Но, если того не желаешь…)
Серийный убийца? Какой чудный свитер!~
(Тоже отвергнуто. Миль привередлива!)
(Но это и к лучшему!)
Клыкастый вампир? Чёрная кошка?
…Что значит «ворон»? Ах, Эдгар По!
Эм. Нет. Спасибо. Лучше не надо~

— Просто очаровательно! — с искренним энтузиазмом воскликнула я, стоило только светловолосой девочке выйти из комнаты. Миль упорно предпочитала переодеваться в одиночестве… а ведь так куда интереснее! Я вижу итоговый костюм в его завершенности, так, как то и положено, не отвлекаясь на процесс его надевания!
— Ты говоришь это буквально каждый раз, — слегка усмехнулась Миль, выбрасывая вдруг руку вперёд в богохульном жесте злонамеренного рвения! — Во имя тёмных богов!

Тёмно-коричневая роба облегала изящное тело моей лучшей подруги; роба спадала до пола, была перетянута кожаным ремешком на талии во имя избежания ненужной мешковатости, на груди же расшита серебряными нитями, образующими в переплетении какую-то жутковатую демоническую печать. Костюм злого культиста! Ух! Весело улыбаясь, Миль накинула на светлые волосы просторный капюшон, полностью скрывший её великолепное личико. Ладони теряются в длинных, словно не по размеру рукавах… так и задумано! Облегчает скрытое ношение причудливо загнутых ритуальных кинжалов! В комплекте целых два!

— Пожалуй, я остановлюсь именно на этом, — улыбнулась Миль, внимательно осмотрев себя в большое коридорное зеркало во весь рост. — Спасибо за помощь, Лаванда!
Моё сердечко—!
Мне кажется, или я стала ещё менее сдержанной под влиянием дружбы с моей милой Миль?
Мы лучшие подруги вот уже почти два месяца!
И это только в данной волшебной реальности~

— Солидно! — похвалила наш совместный выбор Аделла спустя трое суток, когда мы все встретились поздно вечером перед отправкой в лес, на долгожданную и мистическую вечеринку. — Настоящий тёмный фанатик!
Лицо Миль было практически полностью скрыто под капюшоном; лишь довольная улыбка, непривычно широкая, открывалась серебристому лунному свету.
Черноволосая девочка нарядилась вампиром. Без излишней вульгарности, конечно же; мрачная одёжка под насыщенным багровым плащом, накладные клыки, накладные длинные ногти, сапоги на высокой шнуровке.
Феня нервно переминался с ноги на ногу, пытаясь, кажется, затеряться на фоне развесистого дерева. Тёмное платьишко, остроконечная шляпа, метла выше его самого… Аделла молодец! Но всё же, наш рыжий мальчик для тисканий как-то не очень походит на будущего грозного феникса!
И мы все равно ОБОЖАЕМ его обнимать!
Мы, это как я одна, да…~
Хех!

— Это парик? — с любопытством Аделла прикоснулась к моим волосам.
— Непривычно, да? — хитро прищурилась я. — Нет, я просто их перекрасила!
К созданию костюма следует подходить с особой любовью!
Я теперь такая бледная, точно мотылёк или призрак… или зомби благородных кровей, хех!
Швы ненастоящие, конечно же.
И этот железный штырь на самом деле прикреплён своими половинками к моей голове с обеих сторон. Не очень понимаю, что он символизировал в сознании придумавшего костюм дизайнера, но внимание привлекает, это да!
— Выдвигаемся? — Феникс тем временем нас поторапливал. Чудесно же! Я немного переживала, что девичье платье ослабит его желание идти на вечеринку… Как приятно осознавать, что мои волнения оказались напрасными!

Четверо друзей~
~по лесу бродили.
Их пусть был освещён,~
~никто не потерялся.

— А вон и особняк, — Миль заметила высокое строение первой. Это не было сложным: окна здания излучали яркий свет праздника, неразборчивый шёпот приятного, манящего ближе шума ласкал наши уши. Ничего зловещего! Никакой темноты внутри! Никакого свиста призраков или воя собак!
И ни души у дверей, да~

Сюрприз!
Все остальные прибывшие разодеты в один и тот же костюм, друг от друга неотличимые!
Серьёзный тёмно-синий пиджак, чёрные штаны, белая рубашка, тёмный же галстук… и тыква на голове!

— Живые! — окружили они нас, растерянных, своим торжественным хором. — Мы рады, что вы откликнулись на наше послание! Однако! Нам нужна помощь!

«Рельсовый квест, понятно,» — Аделла шепнула на ухо Миль, ненужной шутливостью царапая раскрашенное стекло величественности приёма! Я слегка возмущена!
«Это встреча специально для нас?» — с лёгкой озабоченностью ответила Миль. «Действительно интригующе… почему мы?»

О, моя любимая Миль, я знаю ответ на этот вопрос!
Но ты же не спрашиваешь меня~
Впрочем, если бы и спросила,~
Я бы с хитрым лицом играла в секретики!~

— Этот дом захвачен призраками! — провозгласил один из тыквенноголовых. — Они похитили важнейшую часть костюма нашей владычицы! Прошу, помогите её обнаружить! Только так наша владычица сможет предстать перед вами!

— Что именно они украли? — взволнованно спросил маленький Феникс.
— Знал бы ты, что у девочек обычно крадут! — фыркнула в ответ я. Отлично, это моё время шутить глупые шутки, подрывающие настроение~~ На самом деле, не помешает мимолётным словом отвести от себя возможные подозрения.
Рыжий мальчик грустно вздохнул.
— Я не знаю.
— И то хорошо, — поспешно заверила его Миль, будто бы слегка недовольная и смущённая… под капюшоном не видно, правда.

— Вуаль, — сообщил тыквенноголовый, буравя меня взглядом горящих свечей. — Вуаль от свадебного платья. Невеста не может представать перед светом с обнажённым лицом, понимаете сами.
Феникс грустно склонил голову. «Бедные девочки,» — услышала я его рассеянное бормотание. «Должно быть действительно неприятно, когда тебе не дают порадоваться свадьбе.»
Точно, надо обязательно устроить переполошенный бедлам с его женитьбой на ком-нибудь из нас!
Хи~хи~хи~
Весёлые будни клуба флориографии, да!
Но это потом.
Сперва…
Поиск вуали!

— Где вуаль следует искать? — уточнила у тыквенноголового Миль. Тот скрестил руки на груди в размышляющей неуверенности.
— В какой-то из обителей призраков. Всё дело в том, что их четыре, и они заколдованы не пропускать внутрь нас. Котельная в подвале, секретная комната за зеркалом в платяном шкафу, кабинет странствующего поэта, часовня… Мы не смогли обнаружить вуаль, значит, она скрывается в каком-то из этих мест.

А этих мест четыре.
Ровно как и нас!
Какое очаровательное совпадение!~

— Ну, разделимся? — широко усмехнулась я моим друзьям!
Аделла ехидно хмыкнула, вновь бросая сомнения на мои слова!
— «Мы уже заявились в загадочный особняк ночью посреди леса, так что почему бы и не действовать дальше по клише фильмов ужасов»? Логика такая, да?
— Шучу! — черноволосая девочка тотчас развела руки в успокаивающем жесте, заметив, что я начинаю немного закипать. — Это похоже на шанс для каждого, шанс насладиться своим собственным небольшим приключением… потом сравним и узнаем, чьё в итоге было интереснее.
— Кто куда желает направиться? — улыбнулась нам Миль, явно радующаяся нашему примирению.

Четверо друзей~
~пошли вуаль искать.
Феникс-ведьма выбрал подвал жаркой котельной!
Красноглазая вампир решила проверить: а отражается ли она в зеркалах?
Что до меня, то монстр Франкенштейна захотел проведать поэта…
Миль, наконец, досталась часовня!

Я нашла кабинет поэта без особых проблем!
Второй этаж, тёмное крыло, далеко за лестницей… зловеще! Кстати, а почему эта комната так странно называется?

— Добрый вечер! — я вежливо постучала в дубовую дверь. — Кошелёк или жизнь?
— Прошу, входите, — позвал меня мелодичный девичий голос изнутри. — И позвольте принести извинения за негостеприимность: я — призрак, и не в состоянии открыть перед Вами дверь.

Я послушно вошла!

Девушка лет двадацти задумчиво сидела на стуле, сжимая меж пальцев… АХХ! ВОРОНЬЕ ПЕРО!
Она была определённо привлекательной: худая, с короткими волосами тёмно-фиолетового цвета, одета в обнажающее плечи серое платье… Вот только чуточку прозрачная, и покрытая пылью мебель просвечивала сквозь неё~

— Выбираю угощение, — вежливо улыбнулась девушка мне. — Оно спрятано в тыкве на столе, не стесняйтесь брать столько, сколько пожелаете.
— Его, должно быть, очень много! — хищно облизнулась я. Призрак дружелюбно кивнула, не говоря ни слова. Моя же разговорчивость от удовлетворения далека!
— Правда, что призраки боятся людей?
— Ещё бы! Разве бы иначе я готовила для вас заранее откуп?
— Хе~хе~хе~ Но значит ли это, что людям можно приходить и без костюма?
— Ни в коем случае! Боюсь, Вас бы просто не пустили внутрь: это ведь бал-маскарад!

Уже готовая запустить руку в рот тыкве и выгрести оттуда побольше конфет, я решила задать девушке ещё один вопрос!

— А почему эта комната так странно называется? Зачем путешествующему поэту свой кабинет?
Призрак грустно опустила голову, теряясь взглядом в щелях в полу.
— Он странствует, не покидая пределов комнаты… ведь он в ней и погиб, остановившись в особняке лишь на одну ночь.
Ветреная слеза скользнула по моей щеке.
— Грустная история. А что его убило?
— Яд. Яд в конфетах для Хэллоуина. Весьма разрушительный, к слову.
— А насколько разрушительный? — любопытно прищурилась я и ворвалась пальцами внутрь тыквы с конфетами. Задетая растяжка послушно сработала, возбуждая грохот спонтанного взрыва, забравшего в никуда тыкву, конфеты, столешницу, мою руку, мою ключицу, обильный кусок моего торса.

— В моё время всё делали куда элегантнее, — сочувственно вздохнула мне призрак, опечаленная повреждением драгоценной мебели. Я кивнула в удручённом согласии — и моментально умерла. Но в этом не было ничего жуткого, ведь на календаре играла самая волшебная ночь, и я торопливо вырвалась из уничтоженного тела в облике призрака!

Ух ты, теперь можно летать!
И проходить сквозь объекты!

— Ну, я пойду, пожалуй! — улыбнулась я поэту. Почему она поэт, кстати? А не поэтесса? Ладно, не буду задавать больше никаких вопросов, а то в этой комнате какая-то повышенная взрывоопасность.
— Всего доброго! — кивнула призрак. — Увы, вам не повезло, и вуаль находится в другом замке.
Я на неё обеспокоенно покосилась, готовая беспечно нарушить обещание прошлой секунды.
— А что, две комнаты из трёх оставшихся точно также заминированы?
— Конечно же! — поэт прислонила ладони к щекам в жесте мечтательного восхищения.

Четверо друзей~
~пошли вуаль искать.
Один из них взорвался,~
И их осталось трое!

Первым делом я проверила котельную!
Взрыв там был поистине сильный: шляпа Феникса улетела за пределы комнаты. Ну, то, что от неё осталось~ Какая досада! Бедные наши костюмы. Но ничего страшного, ведь мы восстановимся и возродимся на утро после вечеринки.
Я надеюсь.

Четверо друзей~
~пошли вуаль искать.
Другой на бомбу тоже наткнулся,~
~и их осталось двое.

Кстати, а чего это Феникс не мог переродиться сразу?
Любопытно, да!

Следующей я проведала Аделлу!
Осколки зеркал подсказали мне, что всё очень плохо!

Четверо друзей~
~пошли вуаль искать.
Судьба третьего также предрешена,~
~и остался последний, любимейший друг.

Или, наоборот, хорошо?..

Если бомба была в трёх комнатах из четырёх…
И мы все погибли…
То до встречи с невестой дойдёт именно Миль!~

Хе-хе, всё в полном соответствии плану!

Времени проверять часовню уже не было: моя светловолосая подруга наверняка уже раздобыла вуаль и направилась на встречу с загадочной владелицей особняка. Время действовать! Моё тело в костюме монстра Франкенштейна уничтожено, но я предусмотрительна! Нагло проходя сквозь стены и потолки, я добралась до покоев хозяйки и вселилась в её лишённое души, ждущее меня тело!
И как раз вовремя: один из тыквенноголовых уже терпеливо стоял у дверей спальни с вуалью в руках. Миль молодец! Она её раздобыла!~ А значит, а значит!~

Я скрыла своё лицо под вуалью!
Эту вуаль для меня добыла Миль!
Бал-маскарад! Бал-маскарад!
Время пригласить героиню ночи на танец!~

…

Кружиться в танце с Миль сегодня будет особенно волшебно!
Я знаю, она бы не отказалась потанцевать вместе, если бы я то предложила и в любой другой день… но сегодня, волшебство особенно сильно!
Жизнь переполняет меня, как никогда ранее!
Главное же!
Главное же!
Миль не будет знать, что с ней танцую именно я~
И это…
…возбуждает.

Я смогу заигрывать с ней совершенно иначе!
И она будет общаться со мной как с загадочной незнакомкой! Совершенно отлично от наших взаимодействий в повседневной жизни!

Миль, Миль, МИЛЬ!

Позволь пригласить тебя на танец~

…
…
…

Искра стрекозы дремала глубоко в сознании Ады Лавенбург, отрезанная от восприятия окружающего мира плотным покровом вороньих перьев.
Чародейка видела чудный, сладкий сон, — её же подруга в то время была поглощена сражением с саранчой.
Лаванда не догадывалась, как оно протекает.
Лаванда и не беспокоилась.
Лаванда знала, что Миль победит!
Лаванда предпочитала думать о более интересных материях… об ожидающем её и Миль будущем!