Опять никого не спасём в итоге, да? Я всё ещё настроен, тем что ты первый тред забросил.

И почему, только, когда происходит какая-то дичь, люди начинают создавать контент?

> 1. Осмотреть расселины и проходы. Но только внимательно и аккуратно, а не как обычно! Ну а вдруг где-то там за поворотом-другим уже и выход, просто отсюда его не видно? Нет, ну мало ли!

бросок на логику

> 3. Всё-таки... забрать с собой. Ерунда и глупости. Пока он светит — он МОЙ!

Насчёт мыслей уровня «моя пре-е-е-лесть!» я бы был осторожнее, но в данном случае единственный источник света необходим. Потом будет думать, что с ним делать дальше.

>>5123451
Они будут повторять снова и снова. Таковы древние традиции, да.

>>5123473
Э-это не так просто вообще-то! Иногда почему-то не выходит сделать даже очевидной глупости. Ну то есть выходит, но только какая-то совсем уж глупость. Ну то есть не выходит, а не выходит... Ааа! Перестаньте меня сбивать, а то опять запутаюсь!

Вот уж не знаю, почему у людей этих так. Баки они, наверное.

> бросок на логику

Издав напоследок жалобный звон, логика разлетелась на мелкие осколочки. Неловко-то как вышло...

>>5123805
И каждый мнит себя каким-то Ппророком!

>>5123979
Я автор статей, текстов и постов, я гарантирую это! А этот /b/ уже ничто не спасёт.

>>5123982
Ну и сколько у тебя статей, фей-рецидивист?

>>5123983
По самым скромным подсчётам, 17.

Пост-то будет?

Некому было прийти ей на помощь, и она прекрасно это понимала. Совершенно одна, запропащая в этих позабытых пещерах, раскинувшихся тут едва ли не с самых дней запи сотворения, и лишь каким-то чудом окончательно не утратившая в них самое себя и ту почти несбыточную, почти невозможную цель, которая придала ей сил и решимости в нужный момент, но...

«Да как же я могла-то вообще? Ну разве ж так можно?»

Сжав светящийся глаз в кулаке, она что было силы заехала по грубой каменной поверхности. Будто бы это могло помочь! Но как назло, ни единой хоть самую малость дельной мысли не желало её посещать. Вот разве что только обследовать ближайшие коридоры... Она даже не могла вспомнить, каким путём добрела сюда. В полуисчезнувшем состоянии можно было запросто упустить нужный поворот прямо у себя под носом. А вдруг где-то там на самом деле уже и ход на поверхность? Нет, ну мало ли?

«Ну и кого я пытаюсь обмануть, интересно?» — не обращая внимания на вмиг онемевшую руку, фея направилась в сторону ближайшего прохода. — «Хуже от этого уже точно не будет, впрочем. Может и придумаю что-нибудь...»

[...]

...Там и здесь ход заканчивается тупиком, тут следы обвала, здесь проход сужается так, что уже не протиснуться даже фее... Один за одним она обходила место своего заточения, отмечая камешками известные проходы. Один — здесь мы ещё не были, два — вернулись ни с чем, три — ещё есть что обследовать... Коридоры почти сразу начали ветвиться, так что такая предосторожность была очень даже к месту. Новых мыслей не приходило.

«В конце концов, это совершенно естественно. Никто не будет верить в неудачницу, которая так и не вернулась.» — мерила она шагами очередной коридор. — «Так что рассчитывать можно только на себя...»

[...]

«В конце концов, что я знаю о древних пещерах? Они опасные и в них можно заблудиться. Да нет, не то! В них совершенно никого не осталось. Опять не то! В них иногда забредают глупые феи. !..»

[...]

«В конце концов, что это я всё только по проходам? Надоели уже. А что если я обследую саму породу?..»

Подумав так, она поднесла глаз почти вплотную к стене, и прищурившись, попыталась было вглядеться в их слоистое строение...

Как вдруг отшатнулась, схватившись за голову свободной рукой. До поры невидимые, проступившие близ глаза-камня письмена были во многих местах, мягко говоря... довольно сомнительными. Скажи кто такое в её присутствии, и она бы сразу потянулась за молотом, даже невзирая на то, что никакого молота у неё в общем-то и не было. Тем не менее, она тотчас же поняла, что они означают.

«Так вот, значит, какими были ранние времена...» — подумала она, осторожно приоткрывая один глаз. — «А ведь послушать некоторых — те так всё бы и отдали, лишь бы только очутиться вновь среди этого. Хмпф! Ну вот бы и отправлялись сюда навсегда, раз такие умные. Ах да, сюда же не попасть иначе как через канцелярию...»

Эти остатки прошлого, навеки запечатанные здесь, застывшие и неизменные... но совершенно безжизненные, как неоднократно убеждалась фея за время своих блужданий. Как бы кому ни хотелось откопать, отряхнуть и возродить их к некоему противоестественному подобию жизни. Из этих пород даже голема уже толком не слепишь... И вот среди них она, единственная подвижная, осознающая себя — одним словом, живая. «Если это вообще можно назвать жизнью.» Единственная ли? Пусть изредка, но следы этих пород нет-нет да и проступали на поверхности. А если никакого другого хода сюда более не вело и вести не могло, то это могло означать только...

Замерев и стараясь даже не дышать, фея напряжённо вслушивалась в окружающую её темноту. И где-то там, на самом пределе её слуха, почти неотчётливо, почти неощутимо...

«Река!!»

Ну конечно! Подземную толщу в каком-то месте прорезал водный поток — теперь, уловив отдалённый шум, фея была в этом абсолютно уверена. И разом позабыв про все свои камешки, она стремглав бросилась в том направлении, лишь изредка останавливаясь, чтобы прислушаться к шуму воды, что становился всё ближе и ближе.

* * *

Узкая, стремительная теснина, зажатая между крутыми скалистыми берегами, несущая свои воды куда-то в сокрытую во тьме неизвестность — вот что предстало перед феей после её суматошного забега. В неверных отсветах ни дна не видать, ни покрышки ни даже того, что за ближайшим поворотом. И словно вцепившись взглядом в видневшуюся внизу поверхность, казавшуюся совсем чёрной, фея переводила дух и старалась сосредоточиться. Совершить предстояло... ну не то чтобы совсем невозможное, но всё ж-таки весьма глупое и безрассудное деяние. В обычных обстоятельствах. Но теперь никакого иного выбора у неё не было, и она это прекрасно понимала. Тьма, сомкнувшаяся у неё за спиной, словно бы подтверждала полную безальтернативность выбранного пути. Никакое необоснованное промедление более не могло продолжаться, тем более, что она смутно ощущала, как что-то началось вновь — даже несмотря на то, что сама она всё ещё была здесь. И вот, последний вдох перед броском в неизвестность!..

«И помни, что ты должна держаться точно посередине реки, если только хочешь вновь увидеть, какого цвета небо!» — вдруг промелькнула невесть откуда взявшаяся мысль, и воды потока сомкнулись над ней.

* * *

Так быстро она ещё не летала... ну то есть, не плыла. Стремительный поток подхватил и увлёк её за собой, словно жалкую щепку... не оставляя даже сил подумать о том, сколь избито было подобное сравнение. Думать приходилось исключительно о том, как выгрести от краёв к середине. Загадочная подсказка оказалась более чем своевременной, но даже несмотря на неё она лишь чудом не напоролась ни на один из скальных выступов, стремглав проносившихся мимо неё. Ну то есть, это она мимо них, но кого вообще волнует эта глупая относительность в таких обстоятельствах? А поток всё швырял и швырял её из стороны в сторону, ни капли не заботясь о том, чтобы оставить приятное впечатление. Казалось, это будет продолжаться бесконечно, эта вода будет нести её дальше и дальше, и эти скалы будут неостановимо мелькать по бокам, и этот водный поток замкнулся в восьмёрку, укусив за хвост сам себя, и этот грохот в ушах не оставит её до самого конца... И когда фее начало казаться, что силы вот-вот оставят её, лишь только тогда, сквозь толщу воды и тьмы, где-то там, впереди, прорезались первые искорки света. И почти одновременно с этим начал нарастать какой-то глухой ропот, пробивавшийся даже сквозь шум потока. Всё вместе это могло означать только...

«Водопад!?»

Этого только не хватало! Кое-как подгребая то вверх, то в сторону, фея неумолимо приближалась к его истоку. «Эй, река, вообще-то ты не должна была течь снизу вверх!» — гневно подумала она, несясь навстречу этой кульминации водной стихии. Но та и не думала её слушаться. И вот наконец, напоследок ещё немного покружив фею в своих объятиях, река выплюнула наружу её и мириады мельчайших капелек воды, тотчас же заискрившихся под последними лучами заходящего солнца!

«Небо... Так вот какое оно... было всё это время!»

Даже несмотря на перспективу низвергнуться вниз с головокружительной высоты, у феи всё равно невольно перехватило дух при виде того удивительного соцветия красок, жизней и ароматов, от которого она скрывалась всё это время. Отсюда, с воздуха над высокой скалой, мир казался дивным, прекрасным цветком, который только и ждёт того, кто сможет первым до него дотянуться. Полная решимости сделать это, она раскинула крылья и протянула руку...

«Но помни, что нет прекрасного цветка без шипов...»

* * *

Мокрая, взъерошенная, ещё не пришедшая в себя после высвобождения из подземной темницы — всё это не имело никакого значения.
Потому что сейчас она отправится...

1. На Ычан.
2. На Ычан!
3. На Ычан, поскорее!
4. Скорее, на Ычан, пока не стало слишком поздно!

И помните: даже несмотря на всякие апобакалиптические пророчества, Ычан обязательно будет спасён!

>>5124597
Или да, или нет, или будет как-нибудь... прямо сейчас!

>>5124886
Её гейзером выплюнуло что ли?

> Потому что сейчас она отправится...

На автобус, который едет до Ычана.

>>5124886

>Ычан обязательно будет спасён!

Так и напишем.
🪦

Козлик, есть козлик. Даже на третий пост не хватило...

>>5137085
Это не козлик, это Дайёсей Сырно!

>>5137085
—Козлик, есть козлик. Даже на третий пост не хватило…
—Это не козлик, это Дайёсей Сырно!
—Да козлик это!
—Да хоть ты тресни, не козлик это. Козлина диалоги верстает иначе. А ещё постоянно скобки пытается использовать для структурирования, но забывает их закрывать.
—Хватит уже заливать, козёл! Поймали тебя с поличным.
—Напиши это красненьким, Хидзи.

Быть ычанькой — страдание. В последние месяцы эта экзистенция в очередной раз проявилась с особенной красочностью. Хоть и не в последнюю очередь именно благодаря этому всплеску страданий удалось вызвать к жизни продолжение этой истории и вообще она черпает из страданий всю свою силу, да-да, но всё же когда в некоторые моменты всё заканчивается тем, что буквально всё, что ты можешь сделать, оставаясь в пределах допустимого — это, хм, ничего... Всё это определённо несколько обескураживает. Так что вот, принято и поддержано решение на Чиочан в первую очередь все записи слать, а сюда — во вторую! Идти туда совсем недалеко, да и в полнолуние он ещё и не оборачивается бесконечной машиной страданий (хотя казалось бы) — это ли не прекрасно... чтобы перевести дух?

Тем не менее, никто не будет нисколько возражать, если кто-нибудь возьмёт и скопирует эти записи и сюда тоже, если они очень уж долго не будут тут появляться. Особенно в те моменты, когда эти зловещие белые листки станут тут снова кругом кружиться. Ваша жертва не будет напрасной.

Итак, Спасение Ычана-РПГ: Jigoku-hen, hajimaru yo! https://410chan.org/b/res/158733.html

P.S. Эта запись должна была появиться на день раньше, но вы же знаете, сколь... утончённое чувство юмора проявляет порой Высокая Госпожа и присные, правда? Так что давайте просто сделаем вид, что всё было именно так и это просто самая обыкновенная временная петля. А вовсе не кое-какая бака, зачем-то побившая свой марафонский рекорд и всё без толку, нет-нет.

>>5125026
А вот ваш выбор оказался в определённом смысле пророческим. Сомнительное достижение, конечно, но вы всё равно можете взять с полки пирожок!

>>5128139>>5137085
Н-не так-то просто продолжать в том же духе и темпе, когда >>5139106 у тебя из-под ног вдруг начинает осыпаться то, что может осыпаться. В который раз уже!

>>5156951
Унылый мир победил, вайпер оказался сильней?

>>5156955
Никто тут сильнее никого не оказался, все кругом слабаки! Одна я в чёрном платье

И вообще, думайте об этом как о бесцеремонном вторжении визите вежливости, которым оно на самом деле и является. Приготовьте вашу куртуазность и лучшее вечернее платье!

>>5156951

— Странно… Разве так я раньше выглядела?..

Фея рассматривала своё отражение в водах небольшого горного озерца, что находилось недалеко от места её долгожданного нет выхода на поверхность. Пепельно-серые волосы, подстриженные в стиле каре с двумя длинными прядями по бокам. Серо-голубые глаза, сосредоточенно рассматривающие собственное отражение. И это вечно нахмуренное лицо... Фея ткнула пальцем в отражение в области переносицы, отчего нахмурилась ещё сильнее. Что из всего произошедшего ей привиделось, а что происходило на самом деле? Что же она потеряла и что приобрела там, на глубинах?..

Её одеяние тоже было непривычно. Желая искупаться и выстирать платье перед тем, как отправляться в центральную провинцию, она отыскала подходящее озерцо, воды которого были чистыми и в меру прохладными. И вот тут, пытаясь отмыть от платья налипшую и въевшуюся черноту, она начала подозревать неладное. Это определённо не была та сажа, в которой она испачкалась в полузаброшенных коридорах канцелярии ещё тогда. Более того, чернота вообще не желала отстирываться, будто ткань была такой всегда! Да и сам покрой платья определённо был каким-то не таким. Чёрного цвета, с высоким стоячим воротником, с изнанки которого виднелась синяя подкладка, без рукавов, с двумя большими пуговицами из резной кости в форме магатамы, перехваченное в талии широким поясом с квадратной металлической пряжкой. А подол доходящей до колен юбки, разделённой на сегменты тонкими вертикальными линиями, и вовсе украшали клыки какого-то неведомого существа!

А может, ей всё это просто показалось? Фея вновь склонилась над собственным отражением, придирчиво всматриваясь в каждый его уголок. Нет, не могло быть никаких сомнений. Теперь этот облик принадлежит ей. Впрочем, как и она ему... Вдетые в уши серьги в форме рога изобилия блеснули в солнечных лучах. А ещё крылья... совсем маленькие и чёрные. Они не были такими, это она помнила точно!

«А, непонятно это всё. Разберусь с этим позже. Ведь это всё ещё я... ведь так?»

Бросив последний взгляд на своё отражение, она поднялась и решительно направилась вниз, к подножью горы, в сторону обжитых мест и торных троп.

* * *

«И всё же странно всё это, как ни взгляни. — думала фея, раздвигая ветки невысокого жёсткого кустарника. — Не могло это произойти просто так. А вдруг вместо меня вернулся кто-то ещё...»

Но эти бесплодные размышления оказались прерваны весьма бесцеремонным образом. Поначалу едва ощутимо, но затем всё сильнее и сильнее, горный склон у неё под ногами затрясся и начал осыпаться и оседать. Низкий, давящий подземный гул разносился над склоном. Слева и справа побежали мелкие ручейки каменного крошева... Пытаясь хоть как-то сохранить равновесие, фея ухватилась было за подвернувшуюся ветку, но тут земля окончательно ушла у неё из-под ног. И то ли она просто чересчур растерялась, то ли слишком глубоко погрузилась в водоворот размышлений, то ли тому была какая-то иная причина, вот только взлететь она даже не попыталась. А нарождающийся оползень сбил её с ног, и сомкнувшись у неё над головой, поволок в неизвестность.

И стала тьма.

* * *

«Ну вот... сбежала, называется.»

Придя в себя на каменном полу, фея как-то даже и не удивилась. И всё же, опять эти пещеры! Темно... кругом снова темно. Словно бы подземная тьма, свернувшаяся тугими кольцами в этих скальных проходах, не желала упускать полюбившуюся ей игрушку. И похоже, что разжать смертельные объятия будет даже ещё сложнее, чем показалось вначале... Приподнявшись на локте, фея неуверенно огляделась по сторонам. И куда же её занесло на этот раз? Никаких следов свежего оползня видно не было. Лишь только прочные каменные стены со всех сторон, да узкий проход в очередную неизвестность. Да уж, как ни посмотри — а это тупик. Во всех известных смыслах. Что ж, хотя бы не придётся мучительно выбирать между одной полной неизвестностью и ещё одной. По крайней мере, никаких следов грязи на ней не было. Словно бы и не попадала она ни в какой оползень. Неужто ей всё это просто привиделось? Ну в смысле, вообще всё? Впрочем, лёжа на камнях она уж точно никогда это не выяснит. Ну, наверное. Никогда точно не знаешь, пока не попробуешь...
Нехотя оторвавшись от камня, фея понуро зашагала вперёд, касаясь кончиками пальцев неровных стен. Свод пещеры был достаточно высоким, чтобы она могла идти по нему, не пригибая головы, но всё ещё недостаточно для того, чтобы не ощущать его давящего присутствия. Она то и дело недоверчиво поглядывала вверх. И всё же мало-помалу к ней начало возвращаться некое подобие любопытства. Не то в воздухе что-то изменилось, не то в ощущении камня под пальцами, а может быть даже... Фея замерла как вкопанная, когда поняла, что́ именно она видит. По обеим стенам, и слева, и справа, действительно плыли слабые отблески света! Там, впереди, что-то действительно есть! Воодушевлённая таким открытием, фея стремглав бросилась вперёд. Подземный ход слегка расширился, словно бы специально для того, чтобы можно было бежать без опаски. А свечение впереди всё усиливалось...

«Да уж, будет обидно, если это просто огромный светящийся гриб» — успела подумать она, прежде чем ход завершился, выведя её в исполинских размеров каверну. И там, посередине, парящее над бездной, сотканное из разноцветных переливающихся и перетекающих друг в друга бликов и сполохов, парило нечто. Завораживающий танец, казавшийся хаотичным, притягивал к себе всё внимание без остатка, но не растворял в себе, а скорее обволакивал, окутывал мягким покровом и наполнял жизненными силами... Всё ещё ошеломлённая, фея постепенно начала различать в биении сполохов ритм, в их очертании — форму, а в их переливах — преобладающие цвета. И всё вместе это могло походить только на...

...На жёлто-зелёное сердце огромных размеров!

Потрясённая внезапной догадкой, фея силилась разглядеть его как можно подробнее. И чем лучше ей удавалось сфокусировать взгляд на столь невероятном создании, тем отчётливее она понимала, что оно просто не могло быть ничем иным. И чем лучше она могла его разглядеть, тем отчётливее становилось, что его биение... не было ровным и гладким. Напротив, оно было весьма прерывистым, и при всей заключённой в нём невообразимой энергии, при виде долгого перерыва к ней подкрадывался отчаянный страх — а вдруг сейчас остановится? Временами оно болезненно сжималось, и сердце самой феи отвечало ей тем же. Всё это ускользало от её понимания, но интуитивно она ощущала: с ним что-то не так! Подхваченная внезапным порывом, она протянула руку вперёд, к нему, пытаясь коснуться... Но тут свет, исходящий от него, стал разгораться всё сильнее, становясь нестерпимо ярким, стирая все тени, заполняя всё без остатка и словно бы растворяя окружающее пространство...

* * *

Нестерпимо-яркие лучи утреннего солнца бьют прямо в лицо, заставляя глаза слезиться...
Рука простёрта к небу в отчаянном жесте...
Под боком... что-то твёрдое!!
«Ай! — фея поспешно вскочила с груды земли и камней, наскоро промокнув лицо ладонью. — Так это... был всего лишь сон?» Образ танцующих жёлто-зелёных бликов всё ещё стоял у неё перед глазами, и она зажмурилась, пытаясь отогнать от себя видение. Но вместо этого оно лишь усилилось, заиграв красками и глубиной. И как-то вдруг подступила безотчётная печаль...

Фея помотала головой, окончательно избавляясь от наваждения. После такого спуска ещё и не такие круги в глазах могут нарисоваться, да! Хорошо ещё, что цела осталась. Крайне бесславный вышел бы конец. А теперь, между прочим, стоило бы поспешать, как бы глупо это ни прозвучало теперь. «Второе лучшее время — сейчас!» — удовлетворённо отметила она, отмечая взглядом дорогу, которая виднелась чуть ниже, там, где пологий склон окончательно переходил в узкий промежуток равнины. Были, оказывается, и свои преимущества в таком способе спуска с гор...

Дорога была плотной, явно накатанной, но всё же не выглядела особенно оживлённой. Мягко говоря. Почти никто, должно быть, не забирался в такую глушь достаточно часто. Ну а прогулка на свежем воздухе при всей своей привлекательности явно заняла бы целую ещё одну вечность. А вечностей не так много, чтобы ими разбрасываться! Нет, тут явно нужно что-то побыстрее и на собственном ходу, вот только... где его взять?

В памяти сами собой начали всплывать передаваемые строго из уст в уста тексты древних легенд о легендарных героях автобусах явно инфернального происхождения. Вот только никакого оптимизма они не вызывали, даже сдержанного. И дело было даже не в том, что вызывавшему они не сулили в общем-то ничего хорошего, пусть даже тот не допустит ошибки ни в единой значимой детали, что сделать, пожалуй, было лишь немногим легче, чем без запинки произнести девять имён истинной Мод-тян. Просто... легенды эти были накрепко привязаны к городу, как ни крути. И в том безвременьи, что царило здесь, совершенно явно теряли всю свою силу. Ну по крайней мере половину уж точно. Но что же тогда делать? Непонятно. Ничего дельного как-то не спешило представать перед ней.

И вот за всеми этими размышлениями дорога незаметно стелилась под ноги, а день, давно перевалив за половину, уверенно клонился к закату. На пути ей так никого и не встретилось, и следовало бы уже задумываться о каком-никаком ночлеге под открытым небом...

«А воо-о-о-н та лавка под ветхим навесом — это ведь то, о чём я думаю, правда?»

Впереди белым пятном в самом деле замаячила означенная конструкция. И пусть это могло ничего и не значить вовсе, но... Не успел с ближайшего дерева упасть на землю сухой лист, как фея уже была там.

Выцветший, ветхий, покосившийся навес... Вблизи он выглядел ещё более заброшенным, нежели издалека. Сбоку с него свисала погнутая жестяная табличка с выдавленной надписью «410». Под лавкой валялись какие-то полуистлевшие листы пергамента, в которых угадывались копии сводных отчётов Великой переписи сродных земель. Полистав их без особого интереса, фея вернула их на место.

Однако вокруг ничего так и не происходило. Поросшие редкими деревьями окрестные холмы оставались всё такими же пустынными, как и петляющая среди них дорога, а на их вершинах догорали последние отблески вечерней зари. Сразу потянуло холодом... С этой стороны лес подступал почти к самой дороге, и от навеса в его сторону отходила одинокая тропинка. Пожав плечами, фея повернулась обратно к табличке. Не до исследований сейчас. Но все же, если посмотреть на место в общем...

Эта вот конструкция в целом — она ведь концептуальная, ведь так?
Лавочка, крытая навесом, и номерной знак, расположенный совсем рядом... Они ведь становятся единым целым, обретая новые свойства, ведь так?
Но будут ли проявляться концептуальные свойства, пока рядом нет никого, кто мог бы её опознать и осознать?
Нужны ли наблюдаемому наблюдатели, и если да, то когда им следует деликатно отворачиваться?
Если фея делает глупость, но никто её не одёрнет — значит ли это, что глупость не так уж и глупа?
Если закрыть глаза и представить, что ты на единственном твёрдом островке посреди неопределённости — значит ли это...

Однако значило ли это именно то, что должно было значить, или что-то совсем иное, но в тот самый момент издалека вдруг послышался лязг и грохот. Автобус приближался!

Громыхая и грозно сверкая фарами, автобус со скрипом и скрежетом затормозил возле вновь открытой концептуальной остановки. Фею обдало запахами серы и жжёной резины. Корпус отливал, казалось, теми самыми багровыми красками заката, несмотря на то, что солнце давно уж скрылось за горизонтом. Ближе к передней части на борту темнела крупная надпись «410». Фея торжествующе подпрыгнула. Тот самый! За водительским стеклом что-то поблёскивало, но толком было не разобрать. Памятуя о древних легендах, фея подошла ко входу, на всякий случай даже не пытаясь оглянуться. А то ведь ещё обзовут неканоном... Чуть помедлив, створки со зловещим шипением распахнулись перед ней. И вот, невольно затаив дыхание, она решительно вошла внутрь... Створки бесшумно задвинулись за её спиной.

Само собой, ей приходилось бывать на борту Автобуса и раньше, неоднократно! Но вот произвольно пересечь его путь со своим, в таком месте, при таких обстоятельствах... Можно тут было ожидать всякого. Весьма и весьма всякого. Однако внутри всё было, казалось, по-прежнему — если смотреть в целом. Кое-какие косметические и декоративные элементы периодически сменялись и добавлялись, но главного они ничуть не портили. Внутри он был намного... нет, скорее немного больше, чем казался снаружи. И разумеется, несоизмеримо более уютным. Более того, изнутри абсолютно ничего не выдавало его связи с планом инферно, о которой так выразительно говорил его экстерьер — словно бы вся она была неким неведомым образом выдавлена наружу. Под передним зеркалом возле водителя висел миленький декоративный фиолетовый цветочек, по-видимому вязаный. Ряды мягких и уютных сидений с обивкой светло-горчичного цвета, с подлокотниками и валиками под голову, больше напоминали настоящие кресла в модной гостиной какого-нибудь художника, но оставались лёгкими и изящными. На задней площадке были сложены горкой какие-то длинные продолговатые предметы, накрытые мешковиной. Нет, она догадывалась, конечно... Но в конце концов, это не её тайна. И вдохнув приятный цветочный аромат, это насыщенное полевое разнотравье, которым была пропитана его внутренняя атмосфера, фея свернула в сторону привычного и самого обширного сектора, который располагался прямо около входа.

Как и обычно, из забранных решёткой круглых динамиков у самого потолка здесь лилась лёгкая музыка. Подхватив про себя знакомый мотив и еле заметно улыбнувшись краешком губ, фея обвела взглядом пассажиров. Это зрелище было таким умиротворяющим...почти всегда. И даже откровенно колючий взгляд, направленный на неё из-под одного из центральных сидений, нисколько её не расстроил. Вскоре к ней подошёл контролёр с набором чистых бланков, украшенных в углу простеньким, но симпатичным цветочком, и набором небольших картинок. Фея никогда не рисковала оказаться здесь безбилетником. Ну или почти никогда. При ней всегда было то, что требовалось здесь предъявить, — её знание, и эти картинки казались ей своего рода увлекательной игрой. Из-под сиденья послышался шорох и неразборчивое ворчание, словно бы там царапали когтями по длинному свитку пергамента, пытаясь поскорее его развернуть. Такое мнение здесь разделяли явно не все.

Порядком утомившись за этот долгий... даже, пожалуй, слишком долгий день, фея не стала брать бланк. Прикрыв глаза, она прислушивалась разговорам, что вели пассажиры. Этот своеобразный диалект всегда казался ей весьма очаровательным. И убаюканная голосами, фея сама не заметила, как задремала... Но тут же вздрогнула и обернулась. Характерной внешности плешивец с сухой, желтоватой, шелушащейся кожей уставился на неё тяжелым, немигающим взглядом, проходя мимо того места, на котором она остановилась. Он демонстративно поднял перед собой табличку с нацарапанной на ней ритуальной формулой, переделанную в местную формулу малого изгнания небольшого зла. Свой жест он сопроводил щепоткой сажи из церемониальной табакерки, которые были вделаны в каждый подлокотник. Фея только фыркнула в ответ. Некий практичный замысел, некогда, как смутно говорилось в легендах, в неё вложенный, давным-давно ушёл в прошлое вместе со своим создателем. Сейчас её применяли в основном для приданию говорящему ореола некоей величественной снисходительности... Выглядело всё это, впрочем, зачастую весьма комично. И говоря начистоту, она ожидала чего-то более... изобретательного, что ли. Однако поездка всё ещё была далека от завершения. Всякое могло ещё случиться. Но это ещё когда... И прижавшись щекой к стеклу, фея задремала вновь.

...И проснулась лишь только когда Автобус был готов уже въехать в туннель. Хоть и некоторые скупые описания туннеля и встречались в древних легендах, фея хорошо знала: этот, который открывался перед ней сейчас, некоторым непостижимым образом был только её. Интересно, видели ли его в этот момент другие пассажиры? И если видели — был ли он тем же самым? А может быть, особые трансформации пространства, производимые её туннелем, помогали им обоим на время наложиться друг на друга и стать единым целым... Она могла ходить через него и сама, совершенно одна. Благодаря нему она могла без особых помех посещать те провинции, которые из-за иссушающих межпространственных ураганов были наглухо (ну, по крайней мере так должно было казаться со стороны) перекрыты внушительными шипастыми перегородками. Но то ли немногие умели ходить сходными туннелями, то ли немногие хотели, а то ли внушительное ограждение действительно сумело одним своим видом надёжно отвратить от их посещения, а вот только провинции те почти пустовали с тех пор. Сейчас же, впрочем, не они были её целью. И с тех пор, как они миновали туннель, волнение её всё нарастало и нарастало. Вот-вот она попадёт туда, где и должна была быть. Туда, где она не была уже так непростительно долго! Вот наконец автобус замер на ближайшей к нужным вратам остановке, и фея тотчас выпорхнула наружу. Проводив Автобус тёплым взглядом, она стала озираться по сторонам. Предстояло выбрать себе духа-поверенного...

Ну вообще-то говоря, это было вовсе необязательно. Просто так было удобнее — ходить по герцогству в его сопровождении. Удобнее и... безопаснее. Фея завела себе эту полезную привычку после одного небольшого инцидента, совпавшего с обновлением герцогской канцелярией некоторых второстепенных внутренних протоколов. Конечно, она могла просто подавать личное прошение всякий раз, когда с её стороны что-то менялось, однако... Отвлекать своими мирскими писульками герцогиню Ычанскую от извечных размышлений о совершенной гармонии Девяти Небесных Сфер, когда она могла легко всё разрешить и сама?! Недопустимо, абсолютно недопустимо! Присмотрев себе одного, она подозвала его к себе и привычным движением заставила принять форму духа. Все приготовления были завершены, и откладывать дальше было немыслимо. С определённым, приличествующим случаю внутренним содроганием фея направилась было в сторону врат, как вдруг...

Как вдруг её подхватило мощным порывом и отбросило вдаль, прочь, в кусты вверх тормашками! Эти чудовищные сторожевые духи... Разумеется, она встречалась с этой их разновидностью и ранее. Сложно было не встретить хоть одного в разных сомнительных местах! Но здесь?.. Чтобы столь чудовищный дух вдруг очутился здесь, в одном из немногих оставшихся оплотов чистоты? Ей упорно казалась, что это какая-то ошибка, нелепая случайность! Стиснув зубы, она выпуталась из цепких лап кустарника и в ярости схватила за воротник поверенного.

— Это вдруг ещё что такое?! Что это здесь такое? Отвечай! — яростно трясла его фея.
— Н-ну... Это... — только и мог из себя выдавить тот.
— Не «ну это» мне тут!! Что это такое?! Это всё из-за тебя здесь? Да?

С поверенными иногда возникали некоторые затруднения, хоть и обычно много более мелкие. Вот и сейчас она привычно свалила всё на него...

— Эй, да отстань ты от него, — подошёл к ним какой-то другой из числа кандидатов. — Отстань от него, говорю! Ему и так уже досталось.
Казалось, что тот, второй, был в целом вполне добродушен, однако сейчас он явно был на волосок от того, чтобы взорваться.
— Эй, ты! Что ты сейчас сказал? — повернулась к нему фея, прекратив встряхивать первого, не разжимая, однако, воротник. — Никак знаешь что-то?
— Да знаю, знаю, только отпусти его! Отпусти, говорю! Всё равно он тебе теперь бестолку.

Фея неохотно разжала пальцы, и первый, потирая шею, с видом оскорблённого достоинства удалился.

— Успокоилась? Вот молодец, — примирительно произнёс второй. — Значит так, слушай сюда. И вы, и вы тоже сюда давайте, — поманил он к себе своих товарищей, кучкой собравшихся чуть поодаль. — Авось что ещё дельного скажете.

Пока все собирались вокруг, фея нетерпеливо притопывала ногой, скрестив руки на груди.

— Так вот значит оно как, — начал он. — Был здесь эдак с Оборот назад большой бедлам, аж земля вся ходуном ходила, стены крепкие рушились в щебёнку, а с неба валуны огромадные падали. — Все согласно закивали, говоря, было мол, так оно всё и было. — Тогда она, — указал он в сторону тонкого изящного дворцового шпиля, видимого даже отсюда, — магию свою шибко мощную сколдовала, что пропало здесь всё с этого места, словно и не было никогда. Ну, должна знать поди, нет-нет да такое случается.

— Знаю, уж не сомневайся. Да только не о том я тебя спрашивала. Это здесь откуда ещё взялось? — махнула она рукой в сторону ворот.
— А это я как раз говорить собирался. Это, значит оно так, — поверенный понизил голос, — Шторм-вор. Вот как мы его промеж собою кличем. Иногда идёшь ты мимо, и только что над ухом свистнет, быстро-быстро. А иногда вот как тебе, — он позволил себе усмехнуться, — что твоей дубиною в лоб прилетает. Вот оно как, значит.

Фея нахмурилась, услышав странное имя. И не только имя... всё это звучало крайне подозрительно. На удивление, почти не раздалось смешков — только некоторые морщились и потирали лбы. И она решила не заострять на этом своего внимания. А говорящий тем временем продолжал:

— После бедлама того, значит, она, — снова жест в сторону шпиля, — всю землю вашу целиком, стало быть, им обнесла, а он, — говорящий выставил над головой растопыренные средний и указательный пальцы, — ей в этом деле первый помощник. Вот и всё, что мы знаем.

— А ещё, ещё вот что вытворяет! — запальчиво произнёс кто-то ещё из толпы, потрясая перед собой забинтованной рукой. Ещё вчера был я правшою, и всю жизнь до этого им был. Так теперь! Теперь правой ни вилок, ни палочки удержать не могу, а левая... — он похлопал по висящему на поясе ножу, явно под правую руку. — Ух, не ждал я такого, как есть не ждал.

А тем временем раздался ещё голос:
— Может он что-то поменять в тебе, незаметно и без твоего на то ведома. Потому и Шторм-вор. Хоть и нечасто это случается, но как случается... — он всплеснул руками. — Так что не слушай его пока. Ничего, привыкнет.

Фея мрачно переваривала все три новости, и лишь сжимала и разжимала кулаки. Определённо, над этими землями завис злой рок — завис с той самой роковой поры...

— Ещё одного вы мне не сказали. — обведя всех взглядом, она дождалась тишины. — Как же вас теперь различать? Ну, кому из вас вот сюда прилетит, а кому только над ухом чиркнет?
— А никак. — мрачно ухмыльнулся первый. — Прилетело — так значит прилетит, чиркнуло — так значит чиркнет. Ты пробуй, пробуй.

Уф... час от часу не легче. Ну в конце концов, это не ров со скорпионами и не клеймо на лоб всем входящим... ведь так? Не переставая хмуриться, фея выбрала нового поверенного, отпустив остальных восвояси. Уж если ни на этот раз должно повезти, так на следующий! Появление сторожевого духа уже не застанет её врасплох, но лишний раз встречаться с ним — приятного мало.

Не повезло.

Снова не повезло!

И вот опять! Да что ж с тобой не та...

...Повезло. И в самом деле, лишь простое кружащееся колёсико по уху чиркнуло... Но в этот самый момент словно бы что-то липкое и бесформенное прикоснулось к ней... Фея вздрогнула. Пусть и неглубоко, но этот Шторм-вор касался души всех проходящих. Скорее удостоверялся в её наличии, чем пытался влезть внутрь, но всё же... Впрочем, никакого сравнения со сторожевым духом, который мог накинуться на тебя, если вдруг что-то ему почудится. Фея поймала себя на мысли, что уже близка к тому, чтоб смириться с самим этим... Шторм-вором, если только страж будет оставаться на привязи. Что за тонкий расчёт! Она лишь покачала головой. Многие, должно быть, уже смирились...

А меж тем что-то назревало. Параллельно, но всё же на некотором отдалении от крепостных стен тянулись длинные ряды гротескного вида механизмов. Они кряхтели и поскрипывали, нагруженные стопками каких-то табличек. Вокруг них крутились какие-то двухцветные призрачные змеи. Казалось, те были не слишком-то рады своей участи, но отказаться от неё не могли, словно связанные невидимыми путами. А в центре всего этого, на некоей злобной пародии на осадную башню, размалёванной огненно-рыжим цветом и готовой, казалось, вот-вот развалиться от малейшего толчка, восседал некий... некий... Фея чуть было не решила, что началось очередное нашествие из Диких Земель. Но нет, он был один, лишь в компании своих безумных осадных машин. Плюгавый, коротконогий, с перекошенным от злобы лицом, в дырявом плаще и драном рыжем парике, покрытом какими-то пятнами. На плечо он закинул совершенно бесполезную в его положении суковатую палку с утолщением на конце, которой, впрочем, старался особенно не размахивать. Вместо этого он периодически потрясал свободным кулаком, выкрикивая что-то нечленораздельное. Очевидно, вызывая кого-то на бой... в своём понимании. Наконец он поднёс ко рту рупор и едко проскрипел в него:

— Ну что, начнём наш сеанс, няша?

В последнее слово он, казалось, вложил всю свою ненависть, от которой его прямо-таки распирало. Пожалуй, он не смог бы впрыснуть больше ненависти даже в прямое оскорбление. Тоже своего рода достижение... Но не минуло и тридцати ударов сердца, как на крепостную стену решительным шагом поднялась девушка с короткими сиреневыми волосами в одеждах пастельных тонов. Она хмуро смотрела на карлика-вторженца, скрестив руки на груди. Её юбки покачивались на ветру.

— Сам знаешь что себе начни. — резко бросила она.

Её слова хрустальным звоном разнеслись по округе, так что фея прекрасно всё расслышала. Сама та девушка, впрочем, не спешила что-либо предпринимать.

«Словно бы опасается той силы, что держит в руках.» — промелькнула у неё неожиданная догадка. Но понять свои чувства по этому поводу фея не успела, поскольку на сцене появилось новое действующее лицо. До боли знакомое.

Облачённый в генеральский мундир, сверкая эполетами, он поднял над головой молот, и гневно пробурчав что-то, прицельно обрушил его на осадную башню. На что карлик лишь гнусно захихикал, и за мгновение до удара прыгнул с башни вниз головой, на лету отдавая команду своему «войску». Осадные машины с противным скрипом пришли в движение, а карлик тем временем куда-то исчез — а куда именно, фея разглядеть не успела. Похоже, всё это повторялось уже далеко не в первый раз...

Машины же загрохотали, набирая заряды... И метнули через стену множество глиняных табличек с начертанными на них письменами. Тексты казались подозрительно знакомыми... Кажется, те неуклюжие машины были толком неспособны метнуть заряд прицельно. Но в замысел вторженца это и не входило. Таблички попадали в случайные места центральной провинции, и хоть и не вызывали никаких разрушений, но вместо этого сеяли изрядную сумятицу. Новое перемешивалось со старым, настоящее с фальшивым, однако навскидку отличить одно от другого не представлялось возможным, поскольку таблички эти были... ну разумеется, отпечатками, снятыми с архивов. И в основном не самых древних. Не так давно они ещё располагались прямо здесь же, украшая дома и дворики. Но вырванные со своего места и перемешанные друг с другом — теперь они не несли в себе ничего, кроме механического абсурда. Провинция постепенно наполнялась тонким слоем бессмыслицы... То одно, то другое всплывало наверх от попадания очередной таблички. Впрочем, среди всей этой неразберихи фея вдруг заметила одно весьма приглянувшееся ей строение, рисковавшее в противном случае оказаться незамеченным. Это была... портретная галерея с комментариями. И фея не удержалась от того, чтобы пройти её всю от начала до конца, внимательно осмотрев. Это было совсем недолго, правда-правда!

«Что ж, с паршивой овцы... — пробуя эту избитую мысль на вкус, фея осторожно выбиралась наружу, дабы отдохнуть и ещё раз всё обдумать. — И это мы ещё посмотрим, кто кого.» „Те же, кто течение чана своими срамными да нелепыми потоками отравляют, вайперами именуются, да всякому гонению, равно как и осмеянию подвергаются.“ Прописная истина, о которой во всех сродных землях было известно всем и каждому. Но был тут и некий небольшой нюанс... Но обо всём этом стоило поразмыслить отдельно.

И опустившись на плоский камень в тени небольшой рощицы, она пыталась разложить перед собой всё вновь увиденное и услышанное. Крупные катастрофы... Новый защитный барьер весьма неприятного свойства... Набеги озлобленного одиночки с механической ордой... И это лишь из того, что бросилось в глаза в первую очередь. Вот чего стоило всего один — один! — раз испортить себе карму! Так что теперь обязательно надо будет... надо будет придумать подробный плен... то есть продумать подобный план... то есть...

Мысли ускользали от неё, всё никак не желая выстраиваться в стройную картину. И она сама не заметила, как крепко заснула.

...Только чтобы проснуться посреди ночи от резкого ощущения чего-то неправильного. Чего-то категорически недопустимого, что вот-вот захлестнёт собой ну если не всё сущее, то все окрестности уж точно. Поднявшись одним рывком, она побежала в ночь, почти не разбирая дороги. А дорога вела её не куда-нибудь, а на центральную площадь.

В эти часы площадь обычно была абсолютно пустынной. Лишь редкая фея пролетит туда или сюда, да и то стараясь не шуметь особенно. Однако сейчас на площади был сооружён помост, причём явно видно было, что сколочен он был грубо, наспех. Рядом была опять-таки впопыхах разбита палатка. Люди в форме канцелярии заносили внутрь ящики — большие и один поменьше. Вот двое из них столкнулись в проходе, едва не выронив ношу. Послышалась ругань. На помост водружали низенький колченогий стол, одновременно пытаясь что-то подложить под ножку и накрыть сверху относительно чистой белой простын... Да нет же, это должна быть скатерть! Фея протёрла глаза. Прорезь с одной стороны никуда не исчезла. А тем временем на накрытый белой тканью стол как попало составляли пузырьки и склянки с цветными растворами.

Что это? Зачем всё это? Все эти поспешные и на первый взгляд довольно бессвязные приготовления не вызывали ничего, помимо недоумения, и фея хотела было развернуться и уйти... Ну возятся и возятся, подумаешь! Но обострившиеся чувства в один голос кричали, что именно здесь ей сейчас следовало находиться. Что-то должно было произойти... А тем временем на площади начала собираться и другая публика. Редкая по ночному времени... если так вообще можно было назвать парочку заспанных фей, да нескольких странных субъектов. И все они отвечали ей столь же недоумёнными взглядами, каким, должно быть, смотрела на них и она сама. Похоже, ловить было нечего.

А тем временем на помост взобралась сутулая фигура, облачённая в рубище. И в это было до невероятного трудно поверить, но в ней всё-таки угадывался не кто-нибудь, а...

«И когда это сам господин генерал успел податься в нищенствующие пророки? — подумала фея скорее недоумённо, чем язвительно. — Ну совершено не его ведь стиль!» Она ещё помнила, как ей удалось отыскать его в том трактире со странным названием. Такой перемены в нём тогда не предвещало абсолютно ничто, по крайней мере внешне. С другой стороны, и весь тот случай был выходящим из ряда не просто вон, а по меньшей мере на пушечный выстрел. Кто знает, в каких местах он притворялся сильнее, а в каких чуть меньше...

По площади пробежал шепоток: «Что это он такой понурый? Вчера ведь вечером ещё бахвалился, будто с вайпером этим, дескать, только веселее становится, а стало быть и на пользу идёт и ему самому, и герцогству?» Вокруг только пожимали плечами. Никто решительно ничего не понимал. И тут новоявленный пророк распрямился и как-то сразу стал выглядеть внушительнее. Он медленно поднял руку, требуя тишины. Дождался, пока все голоса смолкнут. Выждал несколько мгновений, замерев, как статуя, с воздетой к небу рукой. И наконец зычно заголосил:

— Вайп! Вайп! Вайп! Вайп! Истинно, истинно говорю вам: последние дни наступают! Последние дни наступают! Лишь я и никто бо́ле защитит вас от сей напасти! Вайпер на пороге! Вайпер на пороге! Лишь я и никто боле защищу вас и всё Ычанское!

К горлу подкатил какой-то противный комок. Всё это походило на какой-то дурной сон. Впрочем, сейчас всё зависело от того, что именно он предложит. Может, ещё всё и обойдётся... Остальные, видимо, думали примерно так же, и молча слушали, затаив дыхание.

— Мы ставили барьеры — он проходил сквозь них! Делали их сложнее — проходил и сквозь эти! Так и эдак мешали — всё никак! Все средства перебрали, все способы перепробовали! И видит Она — осталось лишь последнее! Осталось лишь последнее! За вход поставим таксу такую, что ни душою наделённые, ни машины бездушные — всё едино, вовек её разгадать не сумеют!

По площади пробежал недовольный ропот. Пророк же тем временем распалялся всё больше, уже почти впадая в экстаз. Чуть склонив голову к плечу, он обхватил лицо руками, обводя площадь горящим взглядом...

— Но вы же, добрые ычаньки мои, бояться того и не вздумайте; всё это для вайпера, не для вас, не для вас. О нет, не для вас! Для вас же я зелья чудодейственные припас и приготовил! Всех опою до единого, кто с просьбой искренней ко мне на поклон явится, либо же в канцелярию с прошением! Каждого опою! Каждого опою! Вам, добрые ычаньки, бояться нечего! Истинно говорю — бояться нечего! Бояться нечего!

А ропот и не думал смолкать. Кое-кто оторопело пятился назад... Но иные же, что самое удивительное, смотрели на него с плохо скрываемым обожанием. Фея ещё успела отметить, что как-то незаметно для неё успела собраться внушительных размеров толпа, как вдруг откуда-то сбоку раздался крик боли. Кто-то судорожно затряс головой, схватившись за неё обеими руками... А «пророк» тем временем набирал воздуха для последней тирады.

— Я ВВОЖУ ВАЙТЛИСТЫ! ВВОЖУ ВАЙТЛИСТЫ! ВВОЖУ ВАЙТЛИСТЫ! — надсадно вопил он, перекрикивая шум толпы. — И те лишь, зельем кто опоены, с той поры глас свой подать смогут. Остальные же на муки да страдания обречены будут!!

Словно бы где-то внутри у неё вздулся раскалённый шарик, катаясь туда-сюда и обжигая всё на своём пути. Кошмарно! Чудовищно! Невыносимо! Худшее решение! Представленное худшим образом! В наихудшем возможном исполнении!! Перед глазами всё плыло, и ощущение неминуемого конца казалось неотвратимым. Да, она каким-то чудом поспела сюда и видела весь этот театр невыносимого абсурда от начала и до конца, но что же она могла поделать? Хотелось высказаться резко и хлёстко напоследок, и будь что будет! Но стоило только ей попытаться сказать хоть что-то... как в тот самый момент её обдало концентрированными эманациями гнева.
𒈄
𒀃
𒀢
𒁑
𒂨
𒂈
𒎎
𒅶
𒅐

Что это?.. Да как это?.. Да в какую сторону это вообще читается?!

Фея схватилась за голову, изо всех сил стараясь не потерять равновесия. Так значит, со всеми, кто попытается заговорить, теперь будет происходить вот ЭТО?! Крики и стоны вперемешку с восторженными возгласами заполонили всё кругом. Из-за выступивших слёз фея толком не могла рассмотреть происходящее, но было хорошо заметно, как служащие канцелярии рассекали толпу и под руки отводили к палатке первых готовых добровольно принять эликсир. Те же почти не сопротивлялись... Фея же, как и многие другие, кто не смогли устоять на ногах, склонилась к земле и опираясь руками о каменные плиты, пыталась отдышаться и хоть как-то придти в себя, как вдруг... Вдруг она ощутила в груди мощный толчок. Что-то новое забилось в груди, наперегонки с её собственным сердцем... Хоть это и казалось совершенно невероятным, но она сразу поняла, что оно и откуда. Но не успела она толком удивиться, как её грудь пронзила острая боль. Второе сердце вновь болезненно сжималось, и её собственное отвечало тем же. Всю грудь заполонила острая, терзающая боль... и мир вдруг потускнел, покачнулся и исчез.

И вновь стала тьма.

Когда чувства вернулись к ней... оказалось, что чувствовать было почти нечего. Лишь только тьма и каменная толща вокруг. Нет, только не это! Только не снова! Фея застонала, но тут же притихла, напуганная звуками своего голоса. Непривычными, неестественными... Впереди раздался какой-то шорох. Так значит, она здесь не одна? Но неужели ещё кто-то мог угодить сюда вместе с ней? Или это всего лишь зверёк? Не желая спугнуть или попасться, она приближалась к источнику звука медленно и осторожно. И если бы она не была столь сосредоточена, то наверняка бы заметила, что шаги её и так не вызвали бы даже тихого шелеста...

Впереди кто-то явственно заворочался и вдруг тихонько вздохнул. Нет, не зверёк. В темноте смутно виднелся некий силуэт почти такого же роста, что и она сама, но большего различить всё никак ни удавалось. И даже подойдя почти вплотную, она увидела лишь какую-то тень, бледную, почти бесплотную... Она сидела, прижавшись спиной к камню и подобрав под себя ноги. Неужто это... нет, это было решительно невозможно, и всё же никем другим эта тень быть ну никак не могла. Неужто это... она сама?!

Нет-нет. Она что, была вот такой всё то время, пока находилась здесь?!

Или всё-таки... не совсем. Что-то здесь было не так. Но думать об этом, видя перед собой себя... её в столь плачевном состоянии? Она легонько потрясла её... себя за плечо. Странное ощущение... Как будто проводишь рукой сквозь очень-очень лёгкую жидкость. Касание было неплотным, но всё же оно было. Они соприкоснулись, и это не было сном. Однако тень вновь лишь легонько вздохнула. Но всё же она что-то почувствовала!

— Проснись! Ну проснись же! — трясла фея её за плечо. Ну, насколько это позволяла их неплотность. — Проснись! Ты не можешь просто тут сидеть в такое время!

Призрачная тень лишь всхлипнула и медленно отвернулась, словно бы сама мысль о хоть каких-то действиях внушала ей невыносимое отвращение. Но фея не желала сдаваться.

— Тебе... То есть мне... то есть нам обеим предстоит то, что можем только мы одни! Ну же, помнишь? Я знаю, ты помнишь, ведь я не могла забыть! Мы вдвоём хотели... мы ведь так хотели... совершить невозможное!

И вот теперь казалось, что она... что «вторая-я» прислушалась... или по крайней мере услышала эту горячую тираду, произнесённую на ухо. На мгновение на её лице даже промелькнуло нечто вроде осмысленного выражения. Ну или по крайней мере так оно выглядело. Она медленно-медленно протянула обе руки вперёд, складывая их пригоршней. И фея сразу же поняла, что это значит, даже до того, как «я-вторая» завершила свой жест. Фея обхватила её ладони своими и потянула на себя, позволив ей погрузить их внутрь грудной клетки — туда, где билось загадочное второе сердце. Касание было едва заметным, но фея ощутила и прикосновение её ладоней, и даже то, как она обхватила сердце, медленно потянув его на себя. Не было никакой боли или чувства опасности — лишь ощущение, что сейчас всё идёт ровно так, как оно и должно быть. И понимание того, что всё это весьма и весьма странно, даже для феи... Последнее, впрочем, не мешало нисколечко. Но когда второе сердце полностью покинуло её грудь, её начало затягивать вверх, в какую-то незримую воронку, и всё, что она видела — это удаляющуюся «вторую-себя» посреди пустоты, которая нетвёрдыми движениями подносила к груди сердце. Потом исчезло и это.

И на этот раз она пришла в себя неподалёку от центральной площади, куда её и остальных лишившихся чувств, должно быть, отволокли служащие канцелярии. Многие уже пришли в себя и, вероятно, разошлись, и фактически фея оставалась одной из последних. И поднялась она, неся мрачную решимость в себе. Она должна была научиться проходить через новый Барьер Гнева сама, во что бы то ни стало! Что ж, если теперь ей придётся думать как вайпер — она будет думать как вайпер. Спасибо и за этот урок, о светлейшая герцогиня Ычанская, хоть он и обещает оказаться посложнее многих иных...

Фея сделала глубокий вдох и плавно выдохнула. Теперь мелькания искажённых эманаций стали привычными и больше не могли ни напугать, ни причинить сильную боль. Но их всё ещё необходимо было разгадать... Сосредоточившись на образах, она просматривала одну за одной. Как и во время событий на площади, теперь они сменяли друг друга с неестественной быстротой. Но теперь это не было её слабостью. Отныне это было её силой. Отметая неподходящие, она терпеливо выжидала...

Остановиться. Сосредоточиться. В мире нет больше ничего, только ты и они. Остановить их. Расплести их. Увидеть их. Ну же, ещё немножко!

Их нескончаемый поток и не думал ослабевать, но теперь среди хаоса стали мелькать знакомые, понятные фрагменты. Но этого было всё ещё недостаточно.

Позволить им струиться сквозь тебя. Позволить себе проходить сквозь них. Идти легко и плавно. Весь мир наполнен ими. Позади бесконечность. Впереди бесконечность. Отсечь невозможное. Отсечь искажённое. И то, что останется, и будет...

Фея сидела в позе лотоса, не позволяя шевельнуться ни единой посторонней мысли. Ничто не могло отвлечь её или помешать ей. Она спокойно ждала, расслабленная и сосредоточенная одновременно. И ничем, кроме лёгкой дрожи ресниц она не выдала, что...

Вижу! Теперь я вижу их. Эти движения... могу читать их!

Пляска гнева и хаоса на мгновение отступила перед её холодной волей. Через мгновения она сомкнётся вновь, но сейчас... Сейчас у неё были эти несколько мгновений.

Но теперь в ней не осталось той резкости, с которой она хотела было бросить фразу-другую ещё прошлой — или уже позапрошлой? — ночью. Осталась лишь глубокая печаль и тоска по чему-то, словно бы уходящему навсегда. И она вложила эти чувства в короткую фразу: Всему свой час, и время делу всякому под небесами...

Чувствуя опустошённость, она покинула центральную площадь. Всюду, куда ни посмотри, царило уныние и какая-то нервозность. Не хотелось абсолютно ничего говорить; да и делать, впрочем, тоже. Сейчас она могла только дожидаться своей «второй-я», да слоняться вокруг... Эта опустошённость уже не пройдёт без их воссоединения, она явственно это чувствовала. Интересно, как она там? Справится ли? Впрочем, — тут она усмехнулась, — это же я... ну то есть, это же она, значит обязательно справится! Наверное.

Теперь дни проходили за днём, но ничего не менялось. Та, вторая всё никак не появлялась. Ожидание затягивалось, и с каждым днём беспокойство всё нарастало. Фея бесцельно бродила по закоулкам, почти не различая ничего вокруг. Всё больше хотелось просто молчать; все слова казались грубыми и неуместными подделками. И даже вновь обретённая способность не могла тут ничего изменить. А вслед за желанием говорить пропадало и желание слушать...

Ещё у неё не было никакого способа узнать о том, как там её «я-вторая». Наверное, она бы почувствовала тотчас же, случись с ней что-либо смертельно опасное, но вот как насчёт всего остального? Разузнать, где она сейчас и как она вообще — для всего этого не было ни способов, ни ощущений. Ну разве что пойти ей навстречу... и случайно разминуться по дороге. А вдруг она потерялась? Заблудилась? Попала в беду? Узнать обо всём этом не представлялось возможным. И это беспокоило ещё больше.

И в какой-то из дней она решила просто взять и пойти на площадь, и сказать там хоть что-нибудь. Ну, просто что-нибудь. Всего лишь... чтобы не разучиться это делать. Но когда она поравнялась с одной из высоких арок обрамляющих входы, то впереди увидела процессию клерков из канцелярии, сопровождавших... ну разумеется, это был ни кто иной, как генерал собственной персоной. Кому ещё было ходить здесь. Они направлялись к невысокому каменному постаменту у фонтана. Водрузив на него какую-то коробочку, генерал легонько тюкнул по ней церемониальным молоточком четыре раза...

Крышка коробочки отворилась, и из неё, как из ящика Пандоры, хлынул вверх настоящий водопад жёстких листков белого цвета, больше напоминавших картонные бирки, разве что не такие плотные. С шелестом они разлетались по сторонам, явно намереваясь накрыть собой всю центральную провинцию... Что это такое — фее объяснять не требовалось, но ничего поделать она бы уже всё равно не смогла. Лишь пятясь отступила назад, через арку и в глухой переулок, чтобы потом не оказаться у всех под ногами... И когда они, кружась, облепили её со всех сторон, она попыталась было закричать что было сил — но не смогла издать ни звука. Удовлетворённые добычей, листки полетели дальше. А фея так и осталась на том месте возле стены, бестелесная, призрачная... бесплотная. Теперь она даже не могла далеко отойти со своего места.

И серые дни потянулись один за одним.

И она просто находилась здесь, не в силах ни покинуть это место, ни сделать что-нибудь ещё. Переулок был пуст и покинут, и ни одна случайная фея даже не пролетела мимо. А может быть, всё уже и закончилось?..

Теперь не было никаких ориентиров во времени, и она совершенно не могла сказать, сколько этого самого времени прошло с тех пор. И так бы всё и продолжалось незнамо сколько, а может даже и до самого края времён, если бы не...

— Так вот ты где!!

Звонкий голос разлетелся по округе. Бодрая, в лёгком расположении духа и с рюкзачком за спиной — казалось, её «я-вторая» неплохо провела время...

— Эй, да ты, похоже... — начала было недовольная фея, но «я-вторая» не стала даже и слушать.
— Ну наконец-то я тебя нашлаааа!! — «я-вторая» радостно подхватила призрачную фею с земли и заключила в объятия, поглаживая по голове. Насколько это, конечно, позволяло неплотное тело. — Ты не представляешь, как это было сложно! Памяти-то твоей у меня не было. Ах да, спасибо, что развоплотилась! И как ты только смогла?
— Что... памяти... моей? А это... я не сама, это они... — фея отвечала как-то скомкано и сдавлено. Чего-то такого от своей «второй-я» она ну никак не ожидала. И в самом деле, никогда заранее не знаешь, чего от себя вообще ждать!
— Ах да, ты же ещё не знаешь. Ну ничего, ничего, потом тебе всё расскажу! Даже нет, ты и сама поймёшь всё! А, и да! Там, в подземельях, когда ты будила меня... Это было так восхитительно! Ну, когда ты шептала мне всё это. Я прямо прониклась... снова.
— Мало же тебе ну... — чуть было не съязвила фея. Самой себе, ага. — Я хотела сказать: ну разумеется! Ведь это наша общая...
— ...невозможная миссия, на которую способны лишь мы! — завершила «я-вторая». — Я знаю. А ведь скажи: ты ведь всегда хотела, чтобы у тебя был такой собеседник? Ну, чтобы можно было поговорить как с самой собой? Ведь так? Ведь так?
— Вовсе я ничего такого!.. — взвилась фея. — И вообще... давай уже объединяться. Ведь мы вроде бы как одно целое, верно? Я как-то странно себя чувствую из-за всего этого.
— Давай, давай, ну конечно! Вот только... — они неуверенно переглянулись...
— А КАК НАМ ЭТО СДЕЛАТЬ?!

Должно быть, это был один из самых ярко выраженных кризисов идентичности во всей известной истории. Как, впрочем, и один из самых быстроразрешённых. Они очень скоро пришли к единственному напрашивающемуся выводу: всё это расщепление было как-то связано с ним — этим непостижимым вторым сердцем, которым они по наитию обменялись тогда. Именно оно привело тогда их одна к другой — и тогда, и сейчас. А значит, и вливаться обратно предстояло с его помощью. Выходило так, что следовало аккуратно совместить его в груди у обоих «частей себя» и после этого слияние, вероятно, должно было начаться само... И всё же, легко сказать. «Я-вторая» пробовала притянуть фею со спины в себя, но всякий раз чуть-чуть промахивалась...

— Ну ты же видишь, что спиной тебе неудобно, и мне тоже! Давай, попробуй влиться ты.
— Нет, подожди! Ещё раз. Давай ещё раз. Сейчас точно получится.
— ...

Пока, наконец, «вторая» не уговорила фею взять ведущую роль. Почему-то такая ситуация упрямо напоминала ей непрошенное вторжение в чужую душу. Но после стольких попыток пришлось сдаться...

— Вот... так? — фея обхватила свою «вторую-я» сзади.
— Ага, ага, именно! Сейчас ты призрак, тебе должно быть легче. Просто напряги руки таким особым образом...

...

Наконец-то. Наконец-то! Фея давно не чувствовала себя столь цельной, уже очень давно. Обе части соединились воедино, став вновь одним целым. Правда с некоторыми оговорками, о которых они — они вместе! — выяснят чуть позже, когда появится время. Фея подхватила рюкзачок и решительно зашагала куда-то вперёд. Просто чтобы ощутить все эти простые чувства вновь. Она раскинула руки, подставив лицо ветру. Чувства были так легки и свежи, что она готова была бы лететь хоть три дня без остановки, возникни вдруг такая необходимость. Всё то, что происходило ещё недавно, порой начинало казаться лишь дурным сном... Мимо неё, подхваченный сильным порывом, пронёсся обрывок не самой новой газеты. Словно напоминал ей, что сном всё это может и было, но уж точно не её собственным. Фея чуть поколебалась, но догнала и подхватила его, безмолвно соглашаясь с его несомненной правотой в вопросе разграничения снов. А посвящён этот разворот был именно недавним событиям...

„Образуется порочный круг...“ — да, точно! „Отрезаются слои...“ — именно, именно! „Опасения оправданы...“„Довольно мерзкая атмосфера...“ — и это ещё мягко сказано!

Дочитав колонку, фея перевернула лист на обратную сторону. „...убедительно просит пройти перепись..“ Ну уж нет! Не принимала она участия в них раньше, не будет принимать и сейчас. Совершенно неинтересная ей тема, эта статистика. Вот ну нисколечки!

Впрочем, отложив газету, фея задумалась. А ведь теперь она всё равно что чужая здесь... Вспомнив о том, какой бардак устраивают порой некоторые вновь прибившиеся, она даже зажмурилась и помотала головой. Никогда, никогда не уподобится она им ни на пол-мизинца! Она сумеет прознать обо всём и сама, не вставая в позу и не трубя о себе на всех углах.

Вот, всем бы так! Но в какое же место она направится для сбора всех этих сплетен, слухов и сведений? Или может быть, не место, а места?

1. В собор... ну то есть в храм. Наверняка ведь мико слышали многое от своих прихожан. И если я сделаю подношение...
2. На базар. Там и торговцы из разных земель, и публика разношёрстная... Главное, чтоб кошелёк не срезали.
3. В таверну или трактир. Вся эта застольная болтовня... Но сейчас это и к лучшему!
4. В большую картинную галерею. У этих художников богатая фантазия конечно, но наверняка и богатые связи ведь?
5. В главную канцелярию, туда, где подают прошения. Ну а там опять эти недовольные... Зато каждый первый может что-нибудь да выболтать!
6. На площадь. Просто посмотреть, что сейчас происходит... Пусть события сами ищут меня.
7. Отступить на Автобус. Там спокойно и уютно... А из слухов может что-то и там перепадёт...
8. Или же были какие-то другие интересные места? Если постараюсь, точно вспомню ещё...

И если в храм, то в какой, ну или в какие?

1. Храм Дайвера-в-Глубине
2. Храм одной из пилотов огромных боевых фееподобных роботов.
3. Храм Лейн.
4. Храм Мадоки
5. Храм Истинной Небесной Мод-тян.
6. Храм Сырно.
7. Буддистский храм.
8. Какой-то другой. Возможно, впрочем, что он окажется позабытым и покинутым...

И помните: даже через временные отступления в сопредельные компактные пространства и увенчанную двойными раздвоениями необъятную вереницу немотивированных страданий, Ычан обязательно будет спасён!

__________

>>5156572
Это точно, это точно!

А вот и та самая вторая очередь! Не спрашивайте меня, какую читать — читайте обе!

...Ну ладно, ладно, не надо так на меня смотреть! Здесь получилось нечто вроде второго издания, немного исправленного и самую малость дополненное. Так что можете смело читать и здесь тоже! Да уж, смелость вам определённо понадобится...

>>5158311
Уходя уходи.
mailto:sage

>>5201856
Шта?

>>5201858
Некровайп-с.

>>5158310
1—4

Все челкари уже давно перешли на андеркат. Стильно-модно.