>>5194223
Выкрутился, чертяка. Неужели не получится его пронять? Неужели придётся отступить? Неужели... неужели... а, нет, погодите-ка. Возможность ещё есть.
– Аааа~ – понимающе протянула Кимико, облокотилась на край бассейна и, подавляя улыбку, закрыла глаза, как бы намекая на то, что диалог закончен, мол, молодец, парень, отстрелялся.
И когда Анзо ослабил бдительность, подумав, что все смущающее позади...
– Хочешь, покажу тебе её? Ну, без купальника.
.
.
.
Где-то в другой части аквапарка, близ спортивных бассейнов и прыжковых вышек стояли две девушки, на которых то и дело оглядывались проходящие мимо парни. Мариса и Лютфия, вдоволь напрыгавшись, теперь отдыхали на шезлонгах. Смуглокожая арабка рассказывала историю своей жизни. Начала она это делать ещё тогда, когда они только-только осваивали самую низкую доску для прыжков в воду; до середины дошли во время пробных прыжков с пятиметровой - максимальной, на которую согласилась Лютфия, - высоты, а конец повествовался прямо сейчас. Со слов самой девушки, из-за постоянных путешествий, перелётов и беготни ей до сих пор не удавалось нормально выговориться. Речь лилась мёдом из её уст, дополняя и так почти совершенный образ Шамаханской Царицы или жены какого-нибудь раджи (шейха, если точнее; она же не из Индии).
Рассказывала она о том, где родилась и выросла. Описание страны пустынь, оружия и строгих шариатских нравов производило странное впечатление. Расти Люфтии пришлось как раз в одной из таких суровых семей, острые углы искренне-консервативных нравов которой не мог сгладить даже большой материальный достаток и высокое положение в обществе. В конце-концов смугляночку, обучавшуюся в то время на лингвиста (так вот почему она говорит на японском почти без акцента!), выдали за одного хорошего друга семьи, к которому она, хоть и не испытывала особых чувств, отвращения всё же не питала. Так и плыла она по течению, пока её муженёк не начал в наглую ей изменять. Хуже всего было то, что обе семьи (её и парня) закрывали на это глаза, так как первая (семья Лютфии) слишком дорожила мнением окружающих и не хотела инициировать развод до тех пор, пока любовные похождения парня оставались в тени. Вторая (семья мужа смуглянки) не была приверженцем традиционных ценностей и, со слов девушки, лишь прикрывалась ими из экономических соображений. Согласие на заключение брака они дали по той же причине.
Спустя два года позора, боли и слёз Лютфия не выдержала. Она забрала всё самое ценное, взяла кучу родительских денег и бежала из захолустного Умм-эль-Кайвайна в Абу-Даби, центр европеизации всех Арабских Эмиратов. Там она и познакомилась со своим нынешним парнем, сыном владельца какой-то небольшой нефтяной фирмы. Это нельзя было назвать никак иначе, нежели "любовь с первого взгляда". Они некоторое время пробыли в стране, а потом уехали путешествовать.
– В общем, – сказала собеседница Марисы, переворачиваясь на шезлонге, – я и так жутко утомила тебя своим рассказом, поэтому не буду говорить где мы побывали и что повидали. Достаточно упомянуть одно: по приезду обратно в ОАЭ мы поженимся.
В её голосе послышались нотки искренней гордости. Первый раз за всю беседу. Ни когда говорила о своём богатстве, ни когда упоминала успехи в изучении языков, а сейчас, когда говорила про будущего мужа. Он для неё явно больше, чем просто подушка безопасности. Это вот... любовь? Нет, всё равно не то. Слишком уж странные отношения. Мариса это буквально чувствует.
– Спасибо большое за то, что побыла со мной и научила прыгать с вышек. Без тебя я бы никогда не решилась. Если у тебя есть какие-то вопросы, то задавай, я с удовольствием отвечу. Или могу рассказать ещё что-нибудь из своей жизни. Я много чего повидала, много где побывала. Если же нет, то я пойду искать Генри. Мы разделились, чтобы осмотреть аквапарк.
Ага, значит им в голову пришла такая же идея. Ну-с, пора бы и заканчивать эту небольшую встречу, которая, как Марисе кажется, точно не последняя. Вдруг девочки в бане там уже веселятся без неё? Не-до-пус-ти-мо!
