ЙИСУН гулял со своей ученицей ПРИ АШМОЙ в саду костей и слив, прогулки в котором он очень любил за то, что там разум охватывало беспокойство.
ПРИ АШМА очень гордилась своими достижениями, так как она знала слоги царственности и семь интонаций, а также могла улыбнуться первым, третьим, пятидесятым и двадцатым способом. Считая, что достаточно мудра, она спросила: «Вы дарующий учитель, о единственный среди единственных?»
ЙСУН, пребывая в игривом настроении, сорвал и укусил сливу: «Меня поглощает любовь к самому себе». ПРИ АШМА знала слоги царственности, так что догадалась, что это значит «да». И она, подскочив в восторге, с умом задала вопрос ЙИСУНУ: «Тогда, о плоть всей плоти, могу я (та, кто у тебя ничего не попросит) узнать, каково ваше тайное имя?»
ЙИСУН улыбнулся, ибо это был мудрый вопрос. ПРИ АШМА знала, что Тайное Имя Бога обладало чрезвычайной мощью, и в своей груди она давно взращивала до ненасытных пределов жажду власти.
«Зачем, оно известно всем», - ответил Йисун, и не прошли они и двух шагов как встретили прелестного красного козла с десятью рогами, который был древним защитником сада и сразил уже семь миллионов белых детей ЙИСУНА.
«О мой прелестный сын, - нежно спросил ЙИСУН, - знаешь ли ты мое тайное имя?»
«Конечно», - сказал козел и поклонился. «Скажи мне», - взмолилась ПРИ АШМА в нетерпении, но козел не сказал. «Ты не знаешь?» - спросил он с большим удивлением. «Оно известно всем, и я не знаю, что еще тут можно сказать».
ЙИСУН улыбнулся третьим способом, услышав такой ответ, а сердце ПРИ АШМЫ в это время колотилось от недовольства. ЙИСУН легко переместился ввысь и поймал воробья в небе. «Давай спросим кого-нибудь еще, - сказал ЙИСУН, - мой маленький сын, а знаешь ли ты мое тайное имя?»
Воробей кивнул и преклонил голову, но он ничего не сказал, ибо он был стар и зима уже близилась. «Скажи мне!» - просила ПРИ АШМА, но воробей не мог, у него не было сил. ПРИ АШМА разгневалась и раздраженно ударила сливовое дерево, которое тут же обратилось пеплом.
«Спросим еще раз», - сказал ЙИСУН. «О могущественнейший среди могущественных, - сказала ПРИ АШМА, разгоряченная недовольством, - если я не узнаю, я сойду с ума! Вы, щедрейший и милосерднейший, откажете мне в этой маленькой просьбе?» ЙИСУН ничего не сказал, а только переместился на сливу, которую он держал, и перед ПРИ АШМОЙ предстала маленькая скромная блоха.
«Ты тоже знаешь тайное имя Бога, вертлявое существо?» - завизжала ПРИ АШМА. Блоха поклонилась и ничего не ответила. ПРИ АШМА покраснела от злости. «Весь мир ополчился против меня! - выпалила она, - о наставник среди наставников, вы меня провели! Как вы можете так мучить свою дочь? Вы не держите своих обещаний!» ЙИСУН был разочарован ПРИ АШМОЙ, в гневе ее лицо было так же уродливо, как и лица белых детей. Пока она билась в истерике, огромные сгустки пламени поглощали одно прекрасно сливовое дерево за другим, а их побеги скручивались и становились пеплом. ЙИСУНА опечалили разрастающиеся руины сливового сада, ЙИСУН поднял руку и сделал легкое движение, что означало разочарование и пресечение.
«А теперь вы мне его поведаете, о Королева среди Королев?» - прошипела ПРИ АШМА, ее прекрасное лицо исказили борозды сильнейшего желания. «Я требую, чтобы вы мне его поведали!» - ее тело стало багровым от жажды власти.
ЙИСУН был опечален и вымолвил семь слогов тайного имени царственности – ИС АТУН ВРАМА ПРЕШ – и принял вселенскую форму. Кровь быстро отхлынула от лица ПРИ АШМЫ, ибо она поняла: подарок, что она получила, повлек за собой страдания, к которым она не была готова. Не успела она отвести свой взгляд, ветры ЙИСУНА исполосовали ее тело и исхлестали ее красивое лицо, заставляя пронзительно кричать.
Могучими руками ЙИСУН ухватился за спицы Вселенной, что была колесом, и перевернул ее на бок словно перышко. И тогда ПРИ АШМА узрела Вселенную сбоку и в этот самый момент поняла тайное имя Бога и рассмеялась с собственной глупости. Ее глаза блестели, как капли росы на солнце, и мгновенно исчезли, ибо жаждала она того, чем всегда владела. Она утратила свою красоту, и плоть ее была истерзана, кровь скопилась вокруг ее маленьких белых ног, и произнесла она имя Бога вслух.
«Я».
Псалмы: 10:26
