Насколько распространён тот сюжетный ход, когда частью «гарема» вокруг главного героя является загадочная девушка, которая со временем оказывается не человеком, а духом-призраком-душою, но притом её тело-«оригинал» — вовсе не покойница, а всего лишь находящаяся в коме (или иной форме тяжёлой болезни) живая девушка?
Так как обычно слово «призрак» всё же означает душу умершей, то может показаться, что редкостен тот сюжетный ход, когда в «гареме» является душа живой девушки, отдельная от неё самой. Какое-то время я считал даже, что этот оборот сюжета употребляет только Джюн Маэда в нескольких превосходных произведениях его (если не считать «Страшную месть» Гоголя, где колдун окружил домогательствами душу Катерины).
Тем сильнее было моё удивление, когда (внимание, дальше спойлер под спойлером!…) Такэхая поместил аналогичный сюжетный поворот в одиннадцатый том своего замечательного «гаремника» — произведения «Rokujouma no Shinryakusha!?» — и тем отчасти воздействовал на восприятие целого десятка предшествующих томов его.
Тогда я стал искать и нашёл, что для такого духа в японской речи есть специальное название «икирё» （生霊） и своя статья в Википедии (по адресу https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D0%BA%D0%B8%D1%80%D1%91 находящаяся).
Но тогда удивительно противоположное: почему этот ход почти не появляется в «гаремниках», да и вообще во всём аниме не так много отыщется появлений его (Фуджё Кириэ в «Kara no Kyoukai», Ди в «Kamisama no Inai Nichiyoubi», да ещё в «Psychic Detective Yakumo» одна девушка).
Может быть, кто-нибудь вспомнит ещё пару-тройку-другую случаев икирё в «гаремах» — случаев, которые я не видал потому только, что не знаком с теми произведениями, в которых они появляются?
(И уж совершеннейшим особняком стоит тот единичный случай, когда икирё — не одна из девушек в «гареме» у центрального персонажа, а сам этот персонаж. «Chaos;Head». Кажется, других таких произведений вовсе нет на свете.)
