В школе я был лох, урод меня все лошили. Потом я вырос и уехал оттуда навсегда, а они все остались, подохли и умерли.
Ещё в той школе была девочка. Она была очень красивая и умная, и её все не любили. Ещё она всех боялась и часто плакала и хотела умереть. Раз была дискотека в спортзале, там все танцевали и обнимались, а мне сказали ты лох сдрисни отсюда понял? А я пошёл на верхний этаж где темно никого не было и стал плакать в уголок. А та девочка пошла на дискотеку потому что она была красивая и надела самое красивое белое платье, а там был мальчик, которого она любила. И он танцевал с другой девочкой какой-то дурой важной, и они целовались взасос и смеялись. А та девочка стояла и плакала, а потом у неё закружилась голова и стало жарко и душно, голова закружилась, она пошла и закрылась в тёмной раздевалке где рядом со спортзалом, а все были в спортзале и никто её не видел все танцевали громкая музыка и темно. Вот стоит и плачет у синего окна, всё больше и больше, и потом стоит, а у неё коленки дрожат и руки дрожат, и хочется умереть и всё покинуть, чтобы никогда не было, они бы снизу смотрели, а ты из оболочки улетаешь и улыбаешься, всех прощаешь, а они даже тебя не видят. И она дрожащими тогда руками сняла кофточку, расстегнула блузку и сняла, потом лифчик и юбку, туфли, колготки, потом осталась в одних трусиках и босиком побежала по коридору, где было темно и никого, все танцуют, и тогда она тихо улыбалась и сняла и трусики осталась совсем обнажённая и побежала так по лестнице на верхний этаж, а трусики держала в руках, и на верхнем этаже было слышно глухая музыка, и она стала танцевать как умела, а тут я был в уголке. Она меня увидела и стала дрожать, а потом села и стала меня гладить, а я положил голову на колени, и она тогда дрожащим голосом сказала, что её никто не любит, и она больше ничего не боится, и чтобы я тоже разделся. И она сама помогла мне раздиться, и тогда мы с ней сидели в тёмном пыльном углу, нам звёзды светили, и я её обнял и стал гладить ей руку и проводить пальцем по спине, чтобы было чуть щекотно и очень спокойно, как мама, и эта девочка перестала плакать и стала улыбаться, тоже как мама, и стала меня гладить, и мне стало спокойно. И пока все танцевали, мы спустились, голые, по лестнице, никого уже не боясь, в ту женскую раздевалку, где была её блузка, юбка и всё остальное, и там помогли друг другу одеться и привести друг друга в порядок. Нас никто не видел, потому что это был новый год, и если сильно захотеть, то всё исполняется, и мы тогда умерли и стали волшебные и невидимые, так что мы потом летали по городу, а потом сделали прощальный круг и улетели навсегда оттуда, к тёплым морям. И всё у нас с тех пор хорошо.