| >> | No.1637182
Файл: 1295999821046.jpg -(122 KB, 640x434)
 Вот что было, когда почти все пошли спать. Ну, ребятки, послушайте-ка историю.
Наше повстанческое соединение сражалось с регулярными частями британской армии в где-то бескрайних русских лесах. Это, скажу я вам, похуже гор Афгана или иракской пустыни. У бриттов было все: новые автоматы L85, оптика, бронежилеты. Снабжали их по высшему разряду. Они даже бросили на нас чертовы танки! А мы были вооружены только старьем вроде ПКМов да "Калашей" со складов кадрированных частей. И еще у нас была уверенность в своей правоте и воля к победе.
Я и мой боевой товарищ выполняли роль передовой разведгруппы, заняв разрушенный особняк на высотке. Там мы должны были ждать прибытия основных сил. Обыскали точку и закрепились, использовав содержимое кузова удачно захваченного "Урала", и стали ждать. Вот только наши задерживались, а проблемы были тут как тут: Напарник увидел в бинокль британский "Челленджер-Два"! А он, в свою очередь, заметил нас. Это, ребятки, такой танк со стодвадцатимиллиметровой пушкой и двумя пулеметами. "Вниз, живо вниз"! Выстрел, разрыв снаряда в нескольких метрх от нас, куда-то летишь кувырком, гарь застилает глаза, а в ушах - звон. "Жив?" - "Да!". И то хорошо. Отползли от искореженного взрывом пулемета, пересчитали конечности, перевязали раны. Рванули к спасительному грузовику в надежде найти в кузове что-нибудь противотанковое, но обнаружили только легкий РПГ-26. Я схватил гранатомет, а мой товарищ - сумку медика, потому что уже ИППшки мы потралтили. Заняли скрытную позицию на крыше особняка, на которую был только один вход, через люк. И замерли в ожидании встречи с вражеским танком. Гул мотора нарастал, и "Челленджер" ворвался во внутренний двор особняка, разметал укрепления и поджег "Урал". Ждать, пока он заметит нас мы не могли, я пристроил гранатомет на плече и выстрелил танку прямо в крышку, прикрывающую двигатель. Но проклятая композитная броня выдержала попадание старой гранаты. Танк начал разворачиваться, пытаясь установить позицию стрелка. Мы залегли. Но - лиха беда начало - вместе с танком пришла и пехота. На крышу со звоном упал крюк альпинистской "кошки", заскреб по рубероиду, зацепился за край.
Тут наконец-то появилась связь с основными силами: - Здесь танк и нас штурмует пехота! Танк поврежден, но продолжает двигаться!
- У вас все в строю, трёхсотые есть?
- Только лёгкие, продолжаем бой! Где вы, блядь?!
- Держитесь, мы на подходе!
А враги уже лезли по тросу. Первый даже успел залезть на крышу, как его срезало очередью. Второго сшиб из карабина товарищ. Тут мы наконец-то вытянули трос наверх, чтобы не пустить бриттов, которые могли оставаться внизу. Патронов оставалось на донце, я взял автомат и ружье убитого бритоса и стащил мокрую от крови разгрузку с гранатами и магазинами. Наши были уже во дворе особняка, добив раненный танк, но на выручку тому уже приехал второй. И его наши бойцы сумели разобрать с помощью взрывчатки и сноровки, хоть и понесли потери.
Однако бритты собирались стоять до последнего. На крыше одного из зданий комплекса засел снайпер, ушедший от нашего подкрепления и сейчас щелкавший их, застрявших на открытой местности, одного за другим. Последние две гранаты - и снайпер уже лежит, посеченный осколками. Скорее бы уже спуститься вниз, к своим! Лезу в люк, и тут выстрелы в нескольких метрах от меня! Пуля задевает руку, хаотичная стрельба, враг, напуганный ответными выстрелами, скрывается в глубине здания. Перевязываться нет сил, с трудом забираюсь обратно на крышу. Благо, товарищ с санитарной сумкой уже рядом. Противник внизу никак не оставляет надежды достать нас, ставит дым и под его прикрытием взбирается по лестнице. И тут же падает под потоком пуль и картечи из двух стволов. У товарища одна обойма к СКСу, подбирает автомат убитого. Идем вниз, страхуем друг друга, и тут на встречу выбегает бритт. Опять эта чертов стрельба в помещении, свистящие рядом с лицом пули, гул в ушах. И вдруг -все закончилось. Остались только опаленные, иссеченные осколками стены, сотни гильз под ногами, горелая техника, трупы со свинцом внутри и тишина.
И это была, мать её, победа.
|