Ычан. Я вот сейчас увольнялся (потому что плоховато переношу оскорбления, а начальник вчера пояснил, кто я на самом деле) и это было не очень красиво.
Дело в том, что я — единственный работник, занимающийся непосредственным выпуском продукта, который все остальные готовят, и без меня работа прямо скажем останавливается. Найти мне замену и ввести её в курс дела — дело не одной недели. Поэтому меня не хотели отпускать. Но в силу большого самомнения директор не хотел этого признавать и напирал на трудовой кодекс, согласно которому я должен отработать ещё две недели.
Я на это всё плевал и говорил, что ухожу сейчас. В итоге он позвонил охране и сказал ей не выпускать меня из здания, поскольку есть подозрение, что я что-то украл и щас будем вызывать милицию. На этом месте я не выдержал и вышел из кабинета.
Спустился к охране, пояснил ей ситуацию. В какой-то момент сверху показался директор и сказал выпустить меня и никогда не пускать сюда больше. А я и не против.
Поинт мой в чём: мудак ли я в данном случае? Сердце подсказывает, что я всё сделал правильно. А разум шепчет, что так дела не делают, и я серьезно подставил директора.
Кроме того, зная его нрав, не удивлюсь, если на днях кто-нибудь придёт меня бить. Не удивлюсь и милиции.
А ещё у него осталась моя трудовая и чашка, из которой я пил чай. Это была хорошая чашка, Ычан. Она мне нравилась. Моя чашечка.
