>>4722487
Это не было бы и вполовину так смешно, если бы геймкьюб, wii и wii u не были, по сути, одной консолью и одной платформой с идентичной архитектурой и полной обратной совместимостью на уровне железа. Или у тебя консоли это только nes и snes? Расскажи, что же по твоему можно назвать консолями, и почему. Огласи критерии. Мне интересно.
>прибамбасами к ТВ в гостиной.
Это суть любых консолей, собственно.
>>4722527
Всегда считал „хищные вещи века“ бездарной и очень слабой, для уровня Стругацких, книгой. При этом, „страну багровых туч“, которая является очень ранним произведением Стругацких, всегда считал книгой совершенно потрясающей. Хотя, Стругацкие „страну багровых туч“ обзывали откровенно плохой книгой и вообще чуть ли не агиткой.
Весь этот их цикл со сквозными персонажами начался совершенно потрясающе, а закончился няк знает как. Каждая следующая книга была сильно хуже предыдущей, а в „хищных вещах века“ этот процесс достиг апогея.
„Страна багровых туч“, с точки зрения повествования и фабулы, максимум посредственна и ничего интересного из себя не представляет. Но персонажи, их мотивация и психология, их образы, прописаны настолько хорошо, что они воспринимаются как живые люди. И в рамках той фабулы, в рамках своей личности, помещённой в эту фабулу, персонажи действуют максимально логично и естественно. В этих персонажей, в их действия, сразу веришь.
Быков, няпример, сказочный, клинический идиот, который сначала кажется деревянной карикатурой на идеального советского человека, с долгом строителя коммунизма вместо мотивации и унылыми лозунгами вместо личности. Но Стругацкие умудряются подать Быкова так, что в него начинаешь верить. Он воспринимается как живой человек. Да, идиот, да, пустая и начисто промытая голова с лозунгами, но он живой. Он в логике фабулы, в логике того мира, в котором он вырос и сформировался, другим и не мог стать. Быков парадоксален в своём упрямстве, которое к концу книги перерастет в абсолютную упоротость. Он действует предельно последовательно и почти всегда одинаково, в любой ситуации косплея барана, увидевшего новые ворота. Из-за этого его образ по ходу повествования непрерывно полнеет и обрастает деталями, которые заставляют поверить в Быкова. Поверить, что Быков упрямый, упёртый и упоротый идиот с большой буквы „и“, который ради своих лозунгов не просто пойдёт до конца, но ещё и окружающих заставит пойти с ним вместе. А если окружающие не пойдут, то он их потащит. Натурально. Поверить, что Быков не меняется и не развивается в любых условиях не потому, что он деревянная карикатура, а потому, что он давно законченная, полноценная и самодостаточная личность, успевшая забальзамироваться. Безнадёжная в своей глупости личность, которую исправит только могила. Быков, местами, настолько правдоподобен, что вызывает искреннее желание заехать ему чем-нибудь по какому-нибудь месту. Он вызывает искренние эмоции. Вызывает смесь любви и ненависти. Все достоинства Быкова проистекают из его недостатков, делая из него достаточно забавного для восприятия персонажа, которого и любишь, и ненавидишь одновременно. Быков мой любимый персонаж, при том, что я с ним и его видением мира тотально не согласна.
Юрковский, который был хипстером задолго до того, как это стало мэйнстримом, полная противоположность Быкова. Он тоже сначала воспринимается как примитивнейший авторский ход, как деревянный персонаж, введённый для создания хоть какого-то конфликта. Но ходу повествования, так же, как и Быков, Юрковский раскрывается в своей выдающейся глупости и точно так же заставляет поверить в себя, как в живого человека. Юрковский с Быковым закономерно создаёт идеальный тандем, который своей общей глупостью и нелепостью пронзает небеса, вытягивая на себе всю книгу.
Хотя, в „стране багровых туч“ вообще нет плохо прописанных персонажей, в которых не веришь. Да, остальные персонажи прописаны похуже, чем Быков или Юрковский, но даже Краюхин, который суть персонаж эпизодический и не особо важный, заставляет воспринимать себя всерьёз.
Следующая книга с этими же персонажами, „путь на амальтею“, уже слабее, чем „страна багровых туч“. В ней Стругацкие вводят Жилина. А Жилин персонаж весьма посредственный. Он бледная тень Быкова. Воннаби Быков. Он от Быкова взял только худшее — деревянность. Деревянному Жилину совсем не веришь. Он ни разу не воспринимается как живой человек. И он не вызывает вообще никаких эмоций. Он скучен и пресен. При этом, Стругацкие пытаются развивать фабулу и повествование, что у них получается достаточно плохо. Стругацкие пытаются вводить множество второстепенных эпизодических персонажей, что у них тоже получается плохо. Тот мир, который они описывают, начинает восприниматься как посредственная театральная постановка, в которой, зачем-то, участвуют живые Быков с Юрковским. За старыми персонажами по прежнему интересНо наблюдать, они вытаскивают на себе книгу, но это уже не настолько цельное и законченное произведение, как „страна багровых туч“.
В „хищных вещах века“ у нас наступает апофеоз. Вместо персонажей у нас окончательно превратившийся в дерево Жилин, а вместо фабулы и повествования у нас та самая агитка уровня комиксов от марвелл. Ты не веришь в Жилина, ты не веришь в агитку, ты не испытываешь никаких эмоций. Книга воспринимается как фанфик. Да, они пытаются в „хищных вещах века“ донести до читателя определённые мысли, подстраивая под этот посыл всю ткань произведения — но этот мессендж слишком банален и убог, чтобы ради него стоило всё это писать. Это уровень беллетристики. Это уровень, прости меня, господи, „фантастики“, которая пишется ради сеттинга. Это не уровень Стругацких.
В общем, лучше бы Стругацкие продолжали писать „боевики про комсмомольцев“, как они обзывали свой „обитаемый остров“. Грубые, прямые и упоротые, как пионерский привет, выдавая живых персонажей, которым веришь. Писать ради персонажей и их психологии, а не ради, прости меня, господи, сеттинга.
