https://gensokyo.4otaku.org/arch/b/res/5033407.html#5034577
Вопрос практики, как по мне. Всяко лучше, чем у меня выходит писать. Вот ещё одна прекрасная в своей простоте мелодия как раз в тему сказки.
https://youtu.be/dqjYc6D6Dog
Очередная посылка, ничего удивительного. Курьер мимоходом бросил, что такими темпами их компании скоро придется выдавать бонусы. В посылке опять музыкальная шкатулка, фотокарточка и письмо. На фото уже другая дама примеряет шляпку, восседая на сгущенной с сахаром продукции рогоняш. Перейдем к письму?
Моя дорогая Ремилья, твой милый почерк весьма позабавил меня. Ты прямо как один старый знакомый. Когда ему предлагали выбор из двух зол, тот предпочитал не выбирать вовсе. Нет, выбора только два. Но я специально буду оставлять на бумаге строчку, чтобы под циферкой :3 чтобы ты могла указать свои дополнения. Только чур не хитрить, они не должны менять в корне один из выбранных вариантов.
Pt.3. /Zero
Темно и больно. Лиззи задыхалась. Лёгкие жгло огнём, она пыталась вдохнуть, но ничего не получалось. Словно рыба, выброшенная на берег. Тем временем тень, отделившаяся от конской гривы, жадно прильнула к девичьей шее. К чему ей те капли, стекавшие по бедру? Она жадно высасывала остатки жизни прямо из горла.
«Вот ты какая, смерть. Опять обманули…»
Снятся ли после смерти сны? Кто знает… Сон Лиззи на вкус оказался как ржавый нож. Вкус! Она снова его ощущала. Она попыталась закричать и выплюнуть изо рта наполнившую его гадость. Но рта не было. Не было рук, чтобы разодрать кожу на его месте. Да и кожи тоже не было. Была лишь боль, словно её освежёванное и порубленное на куски тело бросили в бочку с солью. И мерзкий привкус, вопреки логике, с каждой секундой становившийся всё более приятным. Манящим.
Пробуждение оказалось болезненным и резким, как пинок коровы. Лиззи судорожно сделала первый вдох. Странно. Будто сердце перестало биться. Девочка положила руку на грудь. Нет, бьётся, хоть и непривычно тихо. На и без того потрёпанной курточке остался кровавый след в виде пятерни.
Девчушка закричала. В панике принялась оттирать кровь с ладоней снегом. Холода она совсем не чувствовала, несмотря на то, что лежала на земле.
«Кровь. Всё в крови.»
Её ранили! А ещё конь куда-то пропал, и уже ночь. Мысли сыпались, как горох из прогрызенного мышами мешка. Лес. Она одна в самой чаще. Нужно осмотреть рану и бежать, пока запах крови не привлек волков.
Раны не оказалось. Пальцы нащупали дыру в юбке. Рядом валялась изломанная стрелка с пропитанным кровью оперением. На ноге же не было и царапины, хотя она отчетливо помнила ту боль и безумную скачку.
Где-то рядом послышался вой. Лиззи вскинулась и побежала прочь, не разбирая дороги. Что бы не случилось, она жива. И будет цепляться за вновь обретенную жизнь изо всех сил, даже если придется впиться зубами в волчье горло.
Столь неожиданные мысли напугали её, и девчушка прибавила шаг. Куда бежать? Где выход из леса? Эх, выбраться бы только на большак… Странно, но даже в отсутствии луны она отчетливо видела тропинку, что манила её куда-то вдаль.
Удача благоволила беглянке. И пусть тропка вывела её не к большаку, радости Лиззи не было предела. Сторожка! И в окошке горит свет. Не раздумывая, она заколотила маленькими кулачками в дубовую дверь.
«Это кто там ломится? Покажись!»
Из узкого, похожего на бойницу окошка высунулся кончик самострела. В животе Лиззи похолодело. Грозный голос вкупе с хищно нацеленным на неё наконечником болта заставил замереть на месте и воздеть руки к небу.
«Девочка? В такой глуши?»
Послушался скрежет отпираемого засова. Дверь распахнулась, и перед девочкой предстал абсолютно седой, но всё ещё крепкий старик. В его бороде застряли крошки. Судя по всему, ночная гостья оторвала его от вечерней трапезы. Хотя правильнее было бы сказать ночной.
«Дедушка, я…»
«Да ты вся в крови перемазана! И замерзла поди, вон как легко одета. А ну заходь внутрь.»
Не дав договорить, дед облапил девчушку и затащил за порог. Первым делом хозяин сторожки убедился, не ранена ли гостья и нет ли за ней погони. Дальше вместо драной куртки на плечи Лиззи лег тёплый овчинный тулуп, а перед носом очутилась тарелка с кашей. Особого аппетита потеряшка не проявила, но отшельник списал всё пережитый шок.
Лиззи как могла кратко рассказала свою историю. О жизни в городе, эпидемии, охоте на ведьм. Всё, за исключением части с договором. Старик внимательно слушал и хмурился. Когда она дошла до погони, тот, не стесняясь в выражениях, выругался. Бледные девичьи щёчки залились краской.
«Повезло, что в лошадь попали. Вот откуда столько крови. Мде. Нельзя тебе обратно, девица. Звать как?»
«Лиззи…»
«Хм. Я Петро Мунк. Но ты можешь звать меня просто – дедушка Мунк».
Далее черед откровенничать перешёл к старику. Лиззи узнала, что он местный лесник и охотник, а в городе бывает лишь летом. Сам он родом из деревушки угольщиков, что вниз по реке. Она в дне пути отсюда, если знать как идти. Ни о какой болезни там слыхом не слыхивали, да и предрассудков там помене будет. А ещё он совсем не прочь дать приют одинокой, гонимой путнице. И даже разрешит ей остаться, если она будет помогать ему по хозяйству
1. Согласиться и остаться.
2. Вежливо отказать и утром попросить проводить в деревню угольщиков.
:3…………………..
