>>5082486
Увы, но пока без картинки. В отличии от Реми, что чудесно тренькает на гитаре.
Глупый камин! Ремилия переворошила всю золу и даже затушила остатки тлеющих угольев. Ну не могла же та вспышка быть просто так? Или ей показалось? Ах, эта чёртова простуда сведёт её с ума!
Но что это? Из трубы вдруг посыпались хлопья жирного чёрного пепла. Блин, у неё ведь и так насморк! В тишине комнаты раздается пронзительно «ачпчх-чунь»! Но стоит ей только открыть глаза…
Очередная зелёная вспышка! Только в камине ничего не горит, она сама всё потушила. Глаза фокусируются. Ремилия видит, как в кучу золы медленно планирует письмо с уже ставшей знакомой печатью.
…
Моя дорогая Ремилия. Смиренно прошу прощения, ибо письмо моё наверняка затерялось в местах, где отсутствует само понятие времени. Увы, но ткань реальности становится всё плотнее. Всё труднее пробивать брешь между мирами, даже чтобы направить одно единственное послание. Я не могу воспользоваться услугами старой знакомой, что вынуждает меня прибегать к ухищрениями недостойными и опасными. Уповаю лишь на, что пламя не поглотит конверт и не превратит в горстку золы раньше, чем ты прочтёшь его.
Жду ответ. Как прежде.
Pt.7. 虐殺
Мир перед глазами окрасился во все оттенки красного. Багровые подтёки на полу. Рубиновые ниточки, ведущие в подвал. Пурпурные вспышки.
Гнев. Ярость. Обида. На весь этот несправедливый мир. На людей. Нет, на нелюдей. Ибо только нелюди были способны на такое. Она найдёт их. Найдёт каждого и сполна вернёт ту боль, что испытывало всё еще живое сердце Петро.
Лиззи бросилась в подвал. Золото. Ну конечно! Они приходили за ним. Жадные. Мерзкие. Жестокие.
«Ненавижу. НЕНАВИЖУ.»
Багровый вихрь смёл ветхую кирпичную кладку. Бутыль. А в ней — судорожно бьющееся сердце. Она могла прекратить его страдания раз и навсегда. Достаточно лишь сжать посильнее...
«НЕТ! Должен быть способ!»
Опять этот мерзкий смех в ушах. Давненько она его не слышала. Дьявол следил за ней. За каждым её шагом. Забавлялся, будто ждал этого момента. Неужели всё это — очередной его план?
«Скажи, как его спасти! Скажи, слышишь!»
Но смех лишь усилился. Превратился из мерзкого хихиканья в громогласный хохот.
«Спасти? Чудовище жаждет спасти другое чудовище?»
Зубы сжимаются плотнее. Острые клыки протыкают губы, так что на языке появляется металлический привкус. Вкус собственной крови.
«Я дам ему свою кровь! Он будет жить».
Новый взрыв смеха. Кровавый туман перед глазами становится всё плотнее.
«И сотворишь монстра, куда более ужасного? Его душа всё равно будет моя.»
Нет. Она не станет его слушать. В его словах лишь ложь. Они пропитаны ядом. Лиззи подносит ко рту собственное запястье. Острые клыки рвут плоть, обжигая болью. Кровь густая, будто кисель.
«Я спасу его. Так или иначе.»
Удлинившийся ноготок в одно движение сбивает горлышко бутылки. Теперь этот судорожно сжимающийся комок плоти в её руках. Она делает надрез. Подносит разорванное запястье. Но кровь отказывается течь!
«Я ПРИКАЗЫВАЮ ТЕБЕ! Я ТВОЯ ХОЗЯЙКА!»
И багряный поток повинуется. Он входит в рану. Распирает и корёжит сердце изнутри. Впитывает в себя остатки жизни. Но не дарует ни покоя, ни смерти. Лиззи несётся к искорёженному телу старика. Рёбра сломаны. Ей нужно лишь посильнее дёрнуть.
«Потерпи ещё чуть-чуть.»
Грудная клетка вскрыта. Она видит уродливый камень внутри, к которому приросли артерии и вены. Рука сжимает его скользкую и тёплую от крови поверхность. Рывок!
Измученное тело дергается. Обычный человек давно был бы мёртв. Но Петро продолжал страдать. Дыхание прекратилось. Сердце во второй руке Лиззи продолжало биться. Она вставляет его туда, где ещё недавно был камень.
«Не умирай. Не умирай, слышишь!»
Нужно больше крови. От неё не убудет. Всё, что она потеряет сейчас, она с лихвой восполнит. Вырвет из жил тех мерзавцев. Она чуяла их след.
Лиззи понятия не имела, чем окончится этот ритуал. Она просто делала то, что подсказывало её измененное тьмой тело. Дальше оставалось лишь ждать и надеяться. Но перед этим она выполнит вторую часть просьбы Петро.
«Прячьтесь. Бойтесь. Я иду за вами.»
Вихрь стремглав летел над кронами деревьев. Ломал ветки. Сбивал снежные шапки и пугал спящих птиц. Вой наполнил эту лунную ночь. И даже волки боялись вторить ему, а собаки испуганно прятались в конуру. Её путь лежал к окраинам города. Но что значит это расстояние для того, кто летит быстрее ветра?
«Их след. Ошибки быть не может. Я чую кровь дедушки»
У входа стоит какой-то грязный мужик, от которого несёт овчиной и потом. Его торчащая клочками борода пропахла пивом и жаренным луком. Но даже все эти ароматы не в силах замаскировать запах крови. Чужой крови. Перед ней один из палачей.
«Месть!»
Вихрь налетает на него, не дав открыть рта. Росчерк когтей подобен вспышке молнии. Плоть расползается в стороны, словно подтаявшее коровье масло. А перед распластанным разбойником стоит девочка, прекрасная в своей наготе и с ног до головы покрытая алыми каплями. Она входит в дом. Нет, домом это место называться недостойно. Ночлежка.
«Ты тоже. И ты. И ты. Вас всех ждёт один приговор»
Крики. Визг какой-то пьяной бабы, заменявшей этому скоту кухарку и любовницу. Она не щадила никого. Когти кромсали, отделяя мясо от костей и превращая кожу в лохмотья. К низкому потолку вздымались брызги крови, оставляя на нём причудливые узоры. Она впервые не сдерживала себя, а наоборот, подпитывала эту дикую силу собственной ненавистью. Клыки разрывали горло очередной жертве, выпуская всё новые и новые багряные реки. Она пила. Она упивалась. Она купалась в крови тех, кто возомнил сегодня себя королями жизни.
«Вот и всё. Нет! Кто-то спрятался в чулане. Огоньки совсем слабые…»
Девочка подходит к закопчённой двери. Дёргает ручку. Закрыто на засов изнутри. Хохоча, она хватается посильнее и выламывает дверь с петель! Да! Бурлившая в ней сила достигла своего апогея. Будь перед ней даже рота солдат, они бы не сумели причинить ей вреда. Не здесь. Не под алой луной.
«Чудовище! Уйди! Монстр!»
Паренек. Испуганный, сжимающий в руках рогатину. А за ним девочка. Глаза Лиззи вспыхивают адским огнём. От него тоже веет кровью Петро! Пусть не так сильно, но…
«Л-л-лизи?»
Огонь гаснет, превращаясь в уголья. Всё ещё малиновые, но не покрывающие всё вокруг пурпурным туманом. Ганс! Перед ней Ганс! Подросший, возмужавший, но всё тот же Ганс! А за его спиной сестрёнка. Душевный порыв толкает её вперёд, чтобы обнять старого друга. Но парень лишь крепче сжимает рогатину. А в нос опять ударяет запах. Он был там. Он видел, что сделали с Петро. Зубки сами собой сжались до скрипа. А ещё он… Он… ЭТО ОН ПРЕДАЛ ТОГДА ЕЁ!
1. Никакой пощады. Тем более предателю.
2. Оставить Ганса в живых.
:3………………………………………..