Вечернее солнце своими нежными лучами заполоняет весь салон трамвая, ветерок лёгкими порывами поддувает из чуть приоткрытой форточки, но, что самое приятное, по всему городу в этот сезон разносится сладкий аромат молодых яблонь. В такие моменты, любуясь на переливающиеся в закате облака, все другие проблемы и мечты кажутся сущим пустяком.
Даже проезжаемые современные многоэтажки не так депрессивно выглядят.
Схожего расположения духа и две студентки, расположившиеся напротив меня. Сегодня их образ отличается особой пестротой и выразительностью, отражённой в красных галстуках и совсем недавно выглаженных белых рубашках с широкими воротничками. Облокотившись друг на друга, они спят с выражением абсолютной безмятежности. Девочка слева -- с чёрными до блеска волосами, самую малость закрученными по длине, и белоснежным овалом лица, чистота которого сверкает в лучах заходящего солнца, сидит прямо, слегка понурив голову ото сна и крепко сжимает ладонь своей подруги, в то время как та с не меньшей силой всю руку соседки.
Но современные новостройки постепенно уступают положение семиэтажкам с рисунками птиц и зверей, которые никогда не перестанут привлекать внимание, а значит ещё две остановки, и придётся с ними расстаться.
...
Подружка справа первая подала признаки жизни, выпустив глубокий и ровный выдох. Точно тот, который хочется продолжать вечно, заставив момент застыть. Но ничего не поделать, трамвай постепенно начал тормозить, заставляя их поправлять себя и собирать сумки. Перед тем как совсем покинуть места, они как следует потянулись, заставив вздрогнуть плечевые суставы.
Недолго место пустовало. Рядом стоявший мужчина на следующей остановке уже помогал подняться пожилой даме, в то время как её внучка мигом успела занять сидение передо мной около окна. Бабуська сидела с видом уставшим, но стойким. А девочка то и дело рассматривала транспаранты и различного рода украшения на улицах. Её озорные глазки перескакивали со случайного прохожего, небрежно бросившего окурок в сторону урны, на других деток, дружно колотящих оставленный без присмотра большой барабан. С неподдельным любопытством интересовал её и певец, замерший в извлечении высокой ноты на сцене, и седой дядька, еле открывающий рот под расстроенную пятиструнную акустику где-то на периферии. Одинаково мешает ей спокойно сидеть на месте размахивающий голубыми шарами малыш, сидящий на плечах у крепкого отца, и девочка постарше, с крупными красными бантами, угрюмо смотрящая на всех с высоты платформы памятника.
Всё её привлекает в этом празднике света, танцев, музыки и... наконец достигшего нас запаха жареной пиши, который взвёл у крохи острое желание пирожков. Бабуля, усаживая внучку на своё хорошо сохранившееся в зелёный горошек ситцевое платье, согласилась, только ясно давая понять, что больше двух, "для неё и мамы", выпросить не получится.
Основная часть этого праздника, исходя из массово двигающихся фигур людей от центра, уже закончилась. На самой остановке у метро, куда мы стремительно приближались, в ожидании сесть в переполненный вагон стояло человек 20.
...
По итогу, тронувшись с остановки, не было и свободного клочка где бы могло упасть яблоко. Все толкались, ругались, пахло то едким потом, то проспиртованными духами, то пригоревшим запахом изо рта -- одним словом, дышать можно было только поставив нос по ветру к одному из множества отверстий на крыше или окнах.
Отдельного внимания из всей этой картины заслуживает девочка в белой хлопковой блузке и тёмно-синей плиссированной юбке. Единственный поручень, за который можно держаться, находится для неё достаточно высоко, из-за чего ей приходится немного привставать на носочки и на едва различимую грань оставлять неприкрытым торс. Начиная свой путь с линии волос, собирающиеся капли пота образуют на уровне бюстгальтера определённую просвечиваемую линию, через которую в дальнейшем пот стекает вниз по талии. Но данных подробностей никто, разумеется, не замечает.
Благо, путь наш был не долог -- на въезде в лесопарковую зону выяснилось, что где-то на переезде случилась авария и дальше трамвай не может идти. В течение минут пяти в салоне не осталось никого, кроме мужчины лет 40 с короткой стрижкой и небольшой сумкой на перевес. Определённо сказать не могу, но сидел он там уже порядком, точно ещё до подъезда к центру. "Ну может он и поедет через час, но всегда по разному бывает", -- на что наш герой последним вышел на свежий воздух.
Да и ещё какой~ Солнце уже сворачивало свои последние следы за верхушки высоких сосен, а над противоположной стороной горизонта с каждой минутой можно было всё более отчётливо лицезреть полный лунный месяц. Потоки свежего воздуха, до того еле ощутимые в замкнутом пространстве, будто живительной силой наполняли проходящих мимо людей.
Сразу после выхода наш персонаж, в кожаной, слега ободранной у краёв, куртке, мятых спортивных штанах и разношенных до мизинцев старых кроссовках, долгое время осматривался, остановив свой взор на луне. Получал ли он всю необходимую информацию с потусторонних миров, что бы продолжать слежку за землянами? Или брал курс движения по первым звёздам? Одно известно точно -- теперь он двинулся поперёк парковой зоны, вдоль объездной дороги, состояние которой оставляло желать лучшего.
...
Однако это делало её и довольно свободной. Ряды прохожих, чем дольше мы шли вдоль, тем сильнее редели вплоть до того, что за последние 15 минут мы уже никого не встречали. Угасающий жар раскалённого дорожного покрытия мягким теплом ещё обдавал ноги. Конденсат на поврехности, сгущяющийся в течение следующей половины часов, затем быстро исчез.
Теперь мы остались наедине с безграничным ночным небосводом. Ветер, порывы которого недавно заставляли ёжиться, теперь стал достаточно ласковым, что бы безболезненно набрать им полную грудь.. и, отпуская накопившуюся за сегодня тревогу и стресс, выдохнуть. После такой процедуры мир начинает ощущаться иначе -- вот-вот зудящие в голове осколки стекла под ногами, гудящие капли пота, скрежещущие голоса людей -- всё это остаётся где-то позади. В мире, кажущемся настолько бессмысленным, даже в существование которого начинает вериться с трудом.
В какой-то момент наш герой остановился, рассматривая коряги и жестяные банки на обочине, и достал из сумки флягу, судя по звонкому плеску, воды в которой почти не осталось. Из кармана же он вытащил крохотную ампулу и смешал её содержимое с водой. Приняв данный раствор и приподняв лицо вверх, он сразу последовал в чащу леса, ловко минуя придорожную кустарниковую заросль.
Не так долго, как может показаться, пришлось нащупывать путь, переступая в полутьме то растянувшиеся корни деревьев, то камни, то норовящие залезть под ноги сорняки. Последовавший следом молодой перелесок с широкой асфальтированной тропой, приветливо заманивает тускло светящимися фонарями, со всех сторон, как выяснилось вблизи, облепленного насекомыми. Вглядываясь вокруг, так никого и не заметишь.
Или... некие тонкие контуры силуэта, выплывающие из-за поворота, различить таки можно. Строгий, твёрдый лик идущей в нашу сторону зрелой женщины с ровными чертами лица излучал умиротворение и покой. Абсолютно выверенный шаг, каждый из которых хоть и был достаточно звонким ввиду высоких каблуков, вместе с тем не привлекал внимания, оставляя заполонять пространство вокруг усиливающемуся, по ходу продвижения вглубь, шелесту листвы и пению вечерних насекомых. Ах, вечерние насекомые~ У ваших струнных представлений всегда есть благодарный слушатель!
Её путь, как выяснилось, не пересекался с нашим.
Не успела я переключиться обратно на ласточку, украдкой перескакивающую с ветки на ветку вслед за нами, как сама парковая зона заметно поредела, а вместе с тем и птичка испарилась где-то между крон деревьев, оставив нас прямо перед старым мостом, напоминающий больше настил между берегами. За ним находится бывший промышленный район, большая часть которого сейчас занята полупустыми общежитиями.
На подступе к мосту виднелись лёгкие клубки пара и, лишь переходя на середине, выяснилось, что автором данного явления оказалась девушка чуть младше той, что мы только что встретили. Каштановые сухие волосы, длиной чуть выше плеч, физиономия полное равнодушия к чему бы то ни было... и об одежде особо нечего сказать: светло-коричневая кофта, из-под которой торчит белая растянутая майка, протёртые джинсы, сандали, сумка с инициалами... и как будто всё.
Именно сейчас, когда наш герой направился к ней, в сторону самодельной скамейки у самого обрыва, стало заметно как он хромает. Он и до этого шел как-то медленно, но именно сейчас, когда чистый лунный свет, не преломляемый закатом и облаками, отражается от реки и от выстроенных в ряд торцовых стен домов по всей длине берега, можно отчётливо видеть как наш камрад слегка клюет при ходьбе.
С каким бы треском он не взвалился на скромное подобие скамьи, где сидит наша леди, на её образе, помимо вздрагивания струи дыма, это абсолютно никак не отразилось. Она всё с тем же пепельным взглядом продолжает смотреть куда-то вдаль, не фокусируясь на какой-то отдельной детали.
Может быть они сидели так 10 минут, может быть час или два. Затем наш герой не без усилий встал, принял скромный подарок в виде окурка от девушки, и продолжил мимо неё свой путь. На выходе с моста, там, где начиналась асфальтированная дорога к жилому сектору, над урной он расслабил пальцы, державшие бычок.
Прогуливаясь по дворам, мы не нашли ни одной души, не считая высматривавших нас из окон кошечек.
Проделав немало крюков мимо разбросанного дикими собаками и воронами мусора и перебравшись через пару невысоких ограждений, мы зашли в какой-то подъезд. Можно сказать, он типовой для таких панельных домой: с характерным затхлым душком, всюду разбросанной отравой для крыс и желанием побыстрее покинуть это страшное место. Но с другой стороны... может показаться странным, но каждое отражение звука от разрисованных стен, вкупе с едва проникающим миганием уличных фонарей сквозь копоть на окнах, придаёт какой-то оттенок романтики этому месту. Мы шли по этажам всё выше и выше, периодически останавливаясь перевести дух, пока не добрались до крыши, дверь на которую была заперта чисто символически куском проволоки.
И вот мы стоим на самой вершине дома. Небо озаряется яркими огнями салютов и растёкшимся по центральным улицам световыми шоу.
Эпилог.
Шаг ...
... Знаешь, наверно никому не понять твою боль
Второй ...
... Но терзая себя мыслями о ней
Третий ...
... Точно ли можно добиться чего-то?
