Был вечер, за окном который день шёл дождь, неизменно сопровождаемый гнетущими свинцовыми тучами. Новых дел не было, что добавляло уныния. К тому же холод, который не ощущался во время ходьбы, высасывал тепло и силы. И лишь не особо изысканная, но всё же заключающая в себе тепло и заботу миссис Хадсон, стряпня давала силы, а камин излучал приятное тепло, заливая комнату расслабляющим и успокаивающим светом в желто-оранжевых тонах, изредка танцуя тенями на стенах. Тихое потрескивание угольков в камине, сопровождаемое метрономом маятниковых часов с кукушкой, вдруг заглушила тихая и сосредоточенная реплика:
— Странное дело, мистер Ватсон.. — он продолжал курить трубку, задумчиво вглядываясь в никуда.
На Ватсона эти слова не возымели необходимого эффекта — глупые причуды гениального напарника, в которые тот впадал время от времени, его мало интересовали.
— Неужели?, — отстранённо сказал он отпивая чай.
— Да! Который год меня мучает одна загадка, которую я не могу разгадать, найти подходящее объяснение., — глаза Холмса выражали крайнюю сосредоточенность, тело было напряжено, как у хищной кошки, готовящейся к решающему прыжку.
Услышав признание в бессилии от гения, доктор наконец оторвался от газеты, его бровь приподнялась сама собой. Однако удивление сменилось пониманием.
— Ты про кукол? — со смесью разочарования и интереса спросил Ватсон.
— Разумеется, это единственная загадка, к разгадке которой я не смог подойти на приемлемое расстояние и дать хотя бы приблизительный ответ. Да, я про кукол!
