Где-то в другом мире одна обычная, ничем не примечательная девочка сидела на табуретке и рисовала что-то на старом, потемневшем от аномалий листе ватмана, который каким-то чудом держался на импровизированном мольберте из куска фанеры, изоленты и коробок с бесполезными, но милыми сердцу вещами. Если бы кто-то из взрослых сейчас зашёл в комнату, то непременно бы ужаснулся царящему вокруг хаосу: на полу валялись игрушки, старая одежда, какие-то газеты, испачканные краской, незаконченные рисунки, на которых были изображены вещи совершенно чуждые этому миру, опрокинутые баночки с остатками краски и жестянки из-под консервов, наполненные мутной водой разных цветов.
Но девочка не обращала на бардак совершенно никакого внимания. Более того, даже если бы комната вокруг неё исчезла, она вряд ли заметила. И пока кисть в руке девочки наносила спешные, неровные мазки, сознание её находилось далеко по ту сторону бумажного листа.
Девочка спешила и у этой спешки были причины. Что-то мрачное и тёмное приближалось, смутное чувство опасности, обретающее форму и плоть с каждым мгновением. И, хотя девочка старалась изо всех сил, она знала, что не успеет.
Есть определённый момент, когда осознаёшь, что шестерни судьбы уже пришли в движение, а ты всего лишь песчинка в них, всех усилий которой не хватит, чтобы остановить или хотя бы замедлить ход. Но ты продолжаешь стараться, даже когда мир вокруг рушится, продолжаешь делать что-то теряющее смысл, чтобы в конце сказать пустоте, что сделала всё, что могла.
Эми вытерла со лба капли пота и закашлялась, прикрыв рот ладонью, на лице остались полосы серой краски.
Глухой рокот, похожий на далёкий раскат грома, пронёсся по небу. Девочка замерла, настороженно прислушиваясь, и, мгновенье спустя сорвалась с места, сбивая на ходу баночки с краской и прочие вещи, оказавшиеся на пути. Вниз по лестнице, цепляясь за перила, к распахнутой настежь входной двери, наружу, где до горизонта простирался бесцветный мир.
Огромный аномальный кластер, инкапсулированный плотной антрацитовой оболочкой, пробил серую пелену облаков и рухнул в нескольких сотнях метров от дома, подняв облако пыли. Земля под ногами вздрогнула от удара, порыв ветра бросил в лицо песок и мелкие камни, а стаи сумрачных птиц с криками взлетели в небо. Но девочка едва ли обратила на это внимание, её взгляд был прикован к мрачному монолиту вдали. Она знала, что ей предстоит сделать. Бесчисленное множество раз она видела эту сцену в своих видениях, переживая один и то же момент вновь и вновь. Но от этого не становилось легче.
Тяжело вздохнув, Эми уже было направилась к аномалии, но потом спешно вернулась домой, собрала рюкзачок со сменной одеждой, запасом еды и воды и разными полезными мелочами, которые могут пригодиться в длительной аномалии.
Путь занял гораздо дольше, чем она ожидала. Вздыбившаяся земля образовала холмы камней, глины и грязи, по которым приходилось карабкаться, цепляясь за корни выкорчёванных деревьев. Эми уже несколько раз пожалела, что не переоделась в что-то более практичное, нежели платье. Но вот, полчаса спустя, девочка вышла на пустошь перед аномалией, скинула рюкзак и села отдышаться. Вблизи монолит производил ещё более гнетущее впечатление: сквозь похожую на закопчённое матовое стекло мембрану застывшего пространства проступали очертания корабля, построенного явно в ином мире. Вся совокупность существ, запечатанных внутри, составляла непредсказуемую, опасную силу. И девочке предстояло её пробудить.
Эми никогда не желала этого, но голос, исходящий из центра аномалии звал её, проникал глубоко в сознание, передавая инструкции, действия, которые было необходимо совершить. И самое страшное, Эми знала, что он прав: для неё это единственный способ выжить и не потерять себя. Хотя насчёт первого она не была уверена. В конце концов, смерть — это всего лишь вечный сон. А по снам она была почти экспертом. Ну или по крайней мере, она себя таковым считала.
Девочка посмотрела на наручные часы с котиком, стрелки показывали 20:38, в точности как в её видениях. Эми достала из рюкзака бутылку с водой, отпила немного и, плотно закрутив крышку, закрыла глаза. Маленькое сердечко спешно отсчитывало последние мгновения её прежнего мира.
Эми встала, сделала глубокий вдох, завела руку за спину и нащупала рукоять кинжала.
— Ты знаешь, это ведь не единственный способ решить проблему.
Эми вздрогнула и обернулась.
Пара глаз-угольков внимательно следила за движениями девочки, а полная острых, кинжаловидных зубов улыбка, как всегда, не выражала ничего, кроме плотоядного добродушия.
Чеширна порылась в поясной сумке, извлекла флакон с яркой бирюзовой жидкостью и, слегка взболтав содержимое, протянула девочке.
— Здесь достаточно сомниума, чтобы отправить эту аномалию прямо в Пространство Снов. И ты со своей семьёй сможешь жить дальше как ни в чём не бывало. Здесь... или в другом мире. Как захочешь.
Эми завороженно смотрела на плескавшуюся в сосуде жидкость. Мысль о том, что можно избежать этого неприятного и болезненного испытания, отложить его на неопределённое время и, возможно, просто со временем забыть о нём была невероятно привлекательна.
Жаль только, что рано или поздно всё равно придётся столкнуться со своими кошмарами лицом к лицу и либо преодолеть их, либо весь оставшийся срок жить в страхе.
— Спасибо, Чеширна. — Тихо произнесла девочка, доставая кинжал. — Но я должна это сделать. Только я смогу.
Эми подошла к границе аномалии и резким движением рассекла оболочку. Из разреза хлынул водопад концентрированного сумрака и всё вокруг погрузилось в тёмно-серое марево.
