Сегодня утром просыпаюсь, и так тихо, будто война началась. Кот под батареей мелко-мелко дрожит. А я подумал, что ещё не проснулся, и решил, пусть будет, что я уже умер, и теперь бояться нечего. А когда встал, оказалось, пол в квартире наклонён на несколько градусов, так что если не думать, а переступать ногами, как бычок на доске, то оказываешься в углу у окна, где кот. Тогда я его взял в руки, он успокоился и тихо заурчал. За окном шёл дождь, и река текла в другую сторону. Вот так обыденно мы встретили утро того дня, когда мир наклонился. Было то самое чувство, когда из-за мороза отменяют учёбу. Однако, зная людей, мы с котом поняли, что ничего такого не будет, и метро откроется по расписанию, и на службе скажут преодолевать, невзирая. И кое-как позавтракав на кухне за наклонным столом, мы с котом отправились в путь, туда, куда было очевидно. Я вытащил на улицу мягкое кресло на колёсиках, и оно поехало само. Под сиденьем был ящик для продуктов и зубной пасты. И вот мы едем по тротуару, а навстречу поднимаются утренние люди в угрюмых одеждах. И на улице хорошо видно, что один угол мира выше другого. И это настолько интересно и непонятно, что остаётся только откинуться на мягкую спинку, пока это кресло уютно подскакивает на камешках. И глядеть, что будет дальше. Вот так мы с котом переехали наискось широкий проспект, и автомобили обтекали нас стороной. Потом был забор и решётка, но мир заботливо наклонился чуть в сторону, чтобы мы попали в ворота. А затем он провёл нас по всем тропинкам, как шарик в игрушке-лабиринте. И стало окончательно ясно, что этот мир теперь не страшный, и он о нас заботится. Так что мы скоро выехали из города и двинулись на юго-запад. Офицер патрульной службы хотел приостановить неопознанный дорожный объект, но ему упала перинка на башку, и он удивился. А потом улыбнулся и уснул, потому что когда третьи сутки не спишь, никакой наклон не помеха. К вечеру мы достигли государственной границы, и с неба сыпались плюшевые овощи и фрукты размером с юрту, и в закатном сиянии это было так величественно, что люди останавливались, снимали головные уборы и смотрели. Один старичок прижимал шляпу к груди, и по щекам его катились слёзы, но тут большущий мягкий банан приземлился ему на голову, и он сначала рассердился, а потом плюнул и рассмеялся. Потом увидел, что мы с котом на него смотрим, и опять рассмеялся. Оказалось, целых 62 года он работал сумасшедшим учёным, и его это страсть как достало. Поэтому он сейчас сядет на травку и ничего не делать, а остальные как хотят. Тут и мы с котом поняли, что изрядно устали от дневного путешествия, и отыскав тихий уголок за оврагом, расположились на ночлег. В каждом плюшевом овоще была застёжка-молния, и в уютном помидоре была кухня и кровать в виде мягкого пола. Этот помидор стал нам домом на долгие годы, и даже побывал вместе с нами на Луне и Юпитере. Кресло, притороченное к плодоножке, весною расцвело и пустило корни, и мы укоренили его в лесу под Прагой. А вчера у кота сработал нос-детектор, и мы узнали, что парная кошка где-то в пределах планетарной видимости. Вылетев навстречу, мы связались с девушкой, её хозяйкой, через наш холодильник с выходом в сеть, и она такая прелесть, что даже кот тёрся щекой об экран от удовольствия, а мы с ней беседовали два дня без перерыва, пока не кончились яблочные тюбики, и кот с кошкой тоже беседовали, у них там свой экран под столом. Лететь ещё долго, около двух недель, в ожидании встречи мы делаем зарядку в невесомости, измеряем дневное склонение вертикали, а затем до вечера торчим перед экраном, строя планы, как отпочкуем ещё одно яблоко или даже дыню, вывесим банановый флаг, и скоро за нас зацепится ещё кто-нибудь, и лет через 5 будет целая планета из таких же чудиков. Сумасшедший учёный, когда он ещё работал сумасшедшим, написал монографию о планетарных уклонах, а в послесловии сказал, что мечтает о времени, когда мировой уклон будет напоминать не покосившийся пол в одинокой квартире, а для начала бублик или томатоид (фигура вида помидора). Тогда, считал он, всё в мире само станет двигаться в правильном направлении, и всё у всех будет становиться всё лучше и лучше. Вселенная велика, но даже если начать с одной планеты, будет, как минимум интересно. И мы разделяем его научный энтузиазм. Сам он поселился в том самом нашем кресле, которое с тех пор буйно разрослось и закоренело, в окружении своей старушки в переднике и многочисленных внуков. Судя по ехидным телеграммам, он что-то ещё замышляет, но не признаётся. Да и к чему гадать, пускай снова всем будет сюрприз.