После звука захлопнувшейся ржавой двери в подъезде, со стен которого свисала слущившаяся краска, раздавались шаги двух тонких ног, старавшихся не наступить на отвалившуюся от потолка смесь побелки со шпаклёвкой. Лилия поднималась по ступенькам, придерживая правой рукой разорванный рюкзак, надетый спереди; левой рукой она поправляла растрёпанные чёрные волосы. Подойдя к двери своей квартиры, девочка достала из кармана ключ и повернула его в замке.
В коридоре стоял резкий для другого человека, но родной для неё запах. Лиля сняла кроссовки и поставила их недалеко от кучи звенящего мусора настолько тихо, насколько это было возможно. Вдруг в конце коридора из кухни в спальню пронеслась краснолицая пухлая мужеподобная фигура с тлеющей сигаретой в зубах и неухоженными длинными тёмно-русыми волосами, одетая в грязный протёртый до дыр розовый махровый халат и огромные пушистые тапочки, источавшие запах в радиусе нескольких метров. Мать упала на скрипящую кровать в спальне и включила телевизор, а Лиля в коридоре выдохнула и аккуратно протиснулась между гниющих пакетов в свою комнату.
Лиля положила рюкзак недалеко от кресла, явно набитого поролоном. Сняв чёрные джинсы, бежевый свитер и ещё не дырявые носки, девочка переоделась в свою старую голубую домашнюю рубашку, оставшуюся от отца, и в когда-то белые шорты. После она подошла к рюкзаку и начала было осматривать его, дрожа всем телом, но резко прекратила это занятие. Тело перестало дрожать, а девочка, что-то вспомнив, улыбнулась и достала тетрадный лист из большого отделения.
