Что это за вата, ОП? Ты же попросту неграмотен.
Вот, смотри, генерирую Сорокин-пасту.
Десять часов в пахнущей жирным мазутом электричке вдоль магистрали, наперегонки с безмолвным воинством деревьев, и Грушин был на месте.
В распадке, заметенная липким снежным порошком, горбилась и клонилась к насту избушка - черный сруб, зияющие дыра окон, патина на окольцах, да ржа.
"Время ест всякое создание рук человеческих", - подумалось Грушину, пока он, оттаптывая в сенях квадратные чекистские сапожищи, оглядывал чрево избушки.
Здесь он когда-то расстался со своим детством. Здесь он ловил солнечных зайчиков зеркальцем из черного бабкиного сундука, здесь мечтал о путешествии в полную эбеновых красоток Африку, трогая себя за срамное. Здесь он впервые попробовал плоть, мягкую, терпкого укропного аромата, распадающуюся на зубах в белесые проваренные волокна.
Грушин потянул тяжелую дверь, занес в комнату холод, шумно чихнул.
Ничего не изменилось. Ну здравствуй, дом моего детства.
Бабушка Лукерья, застекленелая в инее, словно высматривала в окне что-то сокровенное, а ее тонкие, в склеротических бляшках пальцы пристыли к подлокотнику кресла.
